К первоначально отмеченным четырем типам связи участие, отзывчивость, патернализм и понуждение я добавляю еще две: рыночная связь14 и революционная связь связь с харизматическим лидером революционной партии. Далее я идентифицирую три формы дедемократизации: инициативная,соучастия и ретроактивная. Различные формы связи соотносятся с различными формами дедемократизации (патернализм, понуждение и рыночная связь по определению, другие при определенных условиях). Я показываю, что некоторые стороны поведения партий, не относящиеся к функции связи, также способствуют дедемократизации одной или более ее форм. Дедемократизация соучастия может быть неосознанной, коррупционной или идеологической. По ходу обсуждения я в целях иллюстрации привожу отдельные примеры, которые, однако, не исчерпывают все возможные варианты. Я приглашаю читателей дополнить эти примеры и, возможно, формы дедемократизации. Издание завершается следующим замечанием:
«Партии являются чем-то большим, чем агенты позитивной связи между гражданами и государством, и большим, чем машины для завоевания власти любой ценой. Вопреки демократическому мифу и электоральному редукционизму, они также действуют как агенты дедемократизации. Пришло время расширить наше понимание отношения между партиями и демократией и уделить гораздо больше внимания их способности к антидемократическому поведению. Только когда мы осознаем и исследуем исходящую от них угрозу демократии, мы сможем сделать следующий шаг, чтобы возродить партии в качестве инструмента демократии».
«Партии являются чем-то большим, чем агенты позитивной связи между гражданами и государством, и большим, чем машины для завоевания власти любой ценой. Вопреки демократическому мифу и электоральному редукционизму, они также действуют как агенты дедемократизации. Пришло время расширить наше понимание отношения между партиями и демократией и уделить гораздо больше внимания их способности к антидемократическому поведению. Только когда мы осознаем и исследуем исходящую от них угрозу демократии, мы сможем сделать следующий шаг, чтобы возродить партии в качестве инструмента демократии».
Я надеюсь, что это краткое заключение послужит стимулом для читателей обратиться к самой работе, для библиотек сделать такое обращение возможным и для ученых продолжить исследования по тем направлениям, на которые оно указывает. Я полагаю, что появление издания «Политические партии и демократия» является важным шагом к следующей стадии интернациональных сравнительных исследований партий. Смею надеяться также, что эта работа сможет в какой-то мере приблизить нас к воплощению демократической мечты.
Duverger M. Political parties: Their organization and activity in the modern state. 2nd English rev. ed. L.: Methuen & co., 1959. 480 p.
Farrell D. Electoral systems: A comparative introduction. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2001. 288 p.
Faucher-King F. Changing parties: An anthropology of British party conferences. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2005. 320 p.
How parties organize: Change and adaptation in party organizations in Western democracies / Katz R.S., Mair Peter (eds.). L.: Sage, 1994. 384 p.
How political parties respond: Interest aggregation revisited / Lawson K., Poguntke Th. (eds.). N.Y.: Routledge, 2004. 280 p.
How political parties work: Perspectives from within / Lawson K. (ed.). Westport: Praeger, 1994. 336 p.
Ignazi P. Extreme right parties in Western Europe. N.Y.: Oxford univ. press, 2003. 320 p.
Ignazi P., Ysmal C. The organization of political parties in Southern Europe. Westport, CT: Praeger, 1998. 328 p.
Janda K. Political parties: A cross-national survey. N.Y.: The free press, 198015. 960 p.
Katz R.S., Mair Peter. Changing models of party organization and party democracy: The emergence of the cartel party // Party politics. L.: Sage, 1995. N 1. P. 52816.
Key V.O. Politics, parties and pressure groups. 5th ed. N.Y.: Thomas Y. Crowell, 1964. 738 p.
Laakso M., Taagepera R. Effective number of parties: A measure with application to West Europe // Comparative political studies. L.: Sage, 1979. N 12. P. 327.
Lawson K. The comparative study of political parties. N.Y.: St. Martins, 1976.
Lawson K., Rommele A., Karasimeonov G. Cleavages, parties and voters: Studies from Bulgaria, the Czech Republic, Hungary, Poland and Romania. Westport, CT: Praeger, 199917. 304 p.
Michels R. Political parties: A sociological study of the oligarchical tendencies of modern democracy / Trans. by Paul Eden, Paul Cedar. N.Y.: Dover publications, 1959. 328 p. (First publication 1915). На русском языке: Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии // Диалог, 1990, 5, 9; 1991, 4.)
Ostrogorski M. La democratie et lorganisation des partis politiques. Paris: Calmann-Levy, 1903. 764 p. На русском языке: Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М.: РОССПЭН, 1997. 640 с.
Party systems and voter alignments: Cross-national perspectives / Lipset S.M., Rokkan S. (eds.). N.Y.: The free press, 1967. 554 p.
Political parties and democracy / Lawson K. (general ed.). Westport: Praeger, 2010. Vol. 15. 1500 p. (Political parties in context).
Political parties and linkage: A comparative perspective / Lawson K. (ed.). New Haven: Yale univ. press, 1980. 416 p.
Political parties and political development / La Palombara J., Weiner M. (eds.). Princeton, N.J.: Princeton univ. press, 1966. 496 p.
Political parties in Post-Soviet space: Russia, Belraus, Ukraine, Moldova, and the Baltics / Kulik A., Pshizova S. (ed.). Westport, CT: Praeger, 2005. 282 p.
Political parties in South Asia / Mitra S.K., Enskat M., Spies C. (eds.). Westport, CT: Praeger, 2004. 378 p.
Political parties: Electoral change and structural response / Ware A. (ed.). N.Y.: Blackwell, 1987. 224 p.
Sartori G. Parties and party systems. Cambridge: Cambridge univ. press, 1976. 383 p.
Schattschneider E.E. Party government: American government in action (Library of Liberal Thought). N.Y.: Farrar and Rinehart, 1942. 283 p.
Schattschneider E.E. The semi-sovereign people. N.Y.: Wadsworth, 1975. 176 p.
Sorauf F.J. Political parties in the American systems. Boston: Little, Brown, 1964. 480 p.
Sorauf F.J. Party politics in America. Boston: Little, Brown, 1968. 448 p.
Sorauf F.J. Party politics in America. Boston: Little, Brown, 1976. 480 p.
Sorauf F.J. Party politics in America. Boston: Little, Brown, 1984. 480 p.
Sorauf F.J. Party politics in America. 2nd ed. Boston: Little, Brown, 1972. 448 p.
Sorauf F.J., Beck P.A. Party politics in America. Longman Higher Education, 1988. 480 p.
Ware A. Citizens, parties and the state. Princeton: Princeton univ. press, 1987. 294 p.
Ware A. Political parties and party systems. Oxford: Oxford univ. press, 1996. 456 p.
Weber M. Essays in sociology / Eds. H.H. Gerth and C. Wright Mills. N.Y.: Oxford univ. press, 1958. 508 p.
When parties fail: Emerging alternative organizations / Lawson K., Merkl P. (eds.). Princeton: Princeton univ. press, 1988. 608 p.
Ware A. Citizens, parties and the state. Princeton: Princeton univ. press, 1987. 294 p.
Ware A. Political parties and party systems. Oxford: Oxford univ. press, 1996. 456 p.
Weber M. Essays in sociology / Eds. H.H. Gerth and C. Wright Mills. N.Y.: Oxford univ. press, 1958. 508 p.
When parties fail: Emerging alternative organizations / Lawson K., Merkl P. (eds.). Princeton: Princeton univ. press, 1988. 608 p.
When parties prosper: The uses of electoral success / Lawson K., Merkl P.H. (eds.). Boulder, Colorado: Lynne Rienner publishers, 2007. 365 p.
Wolf R., Morales L., Ikeda K. Joining political organisations: Institutions, mobilisation and participation in Western democracies. Colchester: ECPR press, 2009. 288 p.
Zeigler H. Political parties in industrial democracies: Imagining the masses. Itasca, IL: Peacock, 1993. 378 p.
Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, Трикста, 2007. 544 c.
ПАРТИИ И ДЕМОКРАТИЯ В ПОСТИНДУСТРИАЛЬНУЮ ЭРУ
У политических партий долгая и трудная история. Как очень точно подчеркнул Джовани Сартори [Sartori, 1976], термин «партия» издавна имеет этимологически негативную коннотацию: он подразумевает разделение, отделение, конфликт, которые являются негативными понятиями в любой политической культуре. Только с приходом либерального политического мышления идея дифференциации с ее побочными продуктами, инакомыслием и критицизмом, смогла найти первоначальную легитимацию. Взаимосвязанная история гражданской либерализации и институциональной демократизации открыла перед людьми со сходными интересами и мировоззрением окно возможностей для объединения в общие группировки и затем партии. Ныне партии повсеместно рассматриваются как необходимые для существования и функционирования демократической политии. Однако они все еще несут на себе знаки своего трудного и мучительного пути к полному признанию. Хуан Линц [Linz, 2002] в остроумном и провокативном исследованиии перечислил противоречивые качества, которыми, согласно современному общественному мнению, должна обладать политическая партия. В этом смысле партии рассматриваются как необходимое зло: они служат инструментом, без которого нельзя обойтись в сборе и канализировании голосов и требований граждан, но в то же время воспринимаются как капризная и дорогостоящая машинерия, в которой нашли прибежище множество честолюбцев, паразитов и любителей наживы. В целом политические партии в консолидированных демократиях начиная с последней декады XX столетия стали терять свою привлекательность, антипартийные настроения усиливались [Poguntke, Scarrow, 1996].
Но так было не всегда. В конце Второй мировой войны отношение общества к партиям было совсем иным. Возрождение демократии выдвинуло политические партии на первый план. Подобно тому как в первой волне демократизации, когда свобода и всеобщее избирательное право превознесли роль политических партий, во второй волне, но уже по другим причинам, партии достигли своего апогея. Причина этого момента славы была двоякая: во-первых, в идентификации многопартийности с демократией: фактически многопартийность стала синонимом демократии, по контрасту с рухнувшими однопартийными авторитарными и тоталитарными режимами; и, во-вторых, в признании существенной роли, которую сыграли партии в борьбе против недемократических режимов во время войны. Многопартийные правительства в эмиграции или в подполье воспринимались как островок демократии, а в некоторых странах они действовали как национальные легитимные (фактически легитимированные вооруженными силами союзнических держав) правительства даже в разгар войны. Во Франции и в Италии, в частности, роль партий в движении Сопротивления сильно повлияла на участие партий в демократическом политическом процессе после окончания войны. Во Франции три партии, которые возглавили первые послевоенные правительства (Французская коммунистическая партия PCF, Французская социалистическая партия SFIO, «Народное республиканское движение» MRP), пользовались таким уважением, что даже ставший мифическим героем сопротивления генерал Шарль де Голль, единогласно номинированный главой правительства Конституционным собранием в ноябре 1945 г., был вынужден отступить перед лицом партий и спустя несколько недель, в январе 1946 г., подать в отставку. В Италии партии также получили никогда ранее не виданное главенство в управлении государством. Когда государственная власть рухнула после перемирия в сентябре 1943 г. и страна раскололась на две конфликтующие части, антифашистские партии получили уникальную возможность выступить в качестве единственных представителей нации. Поскольку монархия дискредитировала себя, а государственный аппарат перестал существовать после прекращения военных действий, партии заполнили политический вакуум, прокладывая тем самым себе дорогу к гегемонии в итальянской политике в последующие годы [Scoppola, 1991].