Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 3. Рай. Серия «Свидетели времени» - Аркадий Казанский 9 стр.

Человеческая мысль грешит антропоморфизмом  стремлением придать всему человекоподобный вид. Так, в виде людей в Святой Церкви изображаются архангелы  Гавриил и Михаил, никогда не бывшие людьми. Так же изображается и тот, кем исцелен Товит  архангел Рафаил, который, по библейской легенде, снимает у него бельма с глаз.

Тимей  один из диалогов Платона, где идет речь о возвращении душ к звездам. Беатриче говорит:  если Платон имеет в виду влияние звезд на человеческие души и видит в нём причину достойных и позорных поступков, то он отчасти прав. Хотя, поняв Платона превратно, люди начинают давать планетам имена богов, на них обитающих, таких, как Олимпийские бог Юпитер, Марс, Меркурий и другие.

Любопытно, что сама Беатриче называет заблуждением превратно понятые слова Тимея из диалога Платона. Можно понять:  история происхождения названий планет и созвездий ей известна лучше, чем кому бы то ни было. Возможно ли это?

Обратившись к предыдущим сопоставлениям Данте, видим:  Беатриче прекрасно известно, о чём идёт речь. Согласно мифологической традиции, названия планет и названия созвездий, без всяких колебаний приписываются лично Верховному Олимпийскому богу Зевсу-Громовержцу (Юпитеру) и его детям, главным образом, отцу Муз  Аполлону. В самом деле:

Планета Юпитер  непосредственно сам Зевс  Громовержец;

Планета Сатурн  отец Зевса  Крон;

Планета Земля  бабушка Зевса  Гея, родившая Урана и с ним начавшая родословную всех остальных богов  первородительница богов;

Планета Меркурий  сын Зевса и Геры  Гермес;

Планета Венера  дочь Зевса и Геры, либо Зевса и Дионы  Афродита;

Планета Марс  сын Зевса и Геры  Арес;

Планета Луна  дочь Зевса и Геры, либо Зевса и Лето (Латоны)  Артемида или Диона;

Солнце, считающееся планетой  сын Зевса и Геры, либо Зевса и Леты (Латоны)  Аполлон или Феб.

Даже открывая новые планеты в наше время, астрономы строго следуют этой традиции. Напомним:

Планета Уран (Небо)  дед Зевса, первородитель богов, вместе со своей матерью Геей (Землёй);

Планета Нептун  брат Зевса  Посейдон  Колебатель Морей;

Планета Плутон  брат Зевса  Аид  властелин Подземного Мира.

Если обратиться к названиям созвездий, показанных на иллюстрированной Звёздной Карте Дюрера, то происхождение всех их, без исключения, приписывается также лично Зевсу, либо его детям. Можно ознакомиться с историей происхождения названий созвездий, заглянув в тексты мифов Древней Греции.

Резюмируя всё вышесказанное, делаем вывод:  до времени земной жизни бога Зевса всех этих названий не существует. Возможно, следы названий объектов звёздного неба до Зевса сохраняются в нашем языке в виде Солнце, Луна, Колесница, Лось и т. п. Совершенно ясно одно  все эти названия появляются одновременно, какой-то один человек присваивает им эти названия и образы. Сколь велик этот человек, говорит сам факт:  эти названия переживут века и звучат в наше время!

Это может быть либо сам Зевс, либо кто-то из его детей, может быть Аполлон, отец и покровитель Муз, среди которых есть и Урания  муза Астрономии.

С точки зрения Верховного Олимпийского бога Зевса (Юпитера) история его рода, да и всего человечества не простирается в прошлое дальше его деда  Урана (Небо) и его бабки и прабабки одновременно  Геи (Земли), родившей Урана без мужа (первое известное нам непорочное зачатие), затем, со своим сыном Ураном, родившей второе поколение Богов, среди которых Крон (Сатурн)  отец Зевса.

Эти мифологические истории Беатриче называет заблуждениями. Определение времени жизни Олимпийских богов  тема другой книги. Попробуем вспомнить, как зовут наших прадедов и чем они занимаются в жизни. До какого поколения мы сможем дойти?

Другой вопрос поэта:  «Есть ли грех на Пиккарде, если из монашенок, давших обет девственности  невест Христовых, она, против своей воли, насилием Имеющего Власть, становится женой земного человека?» Беатриче утвердительно отвечает на этот вопрос, говоря:  насилие можно признать только в том случае, если теснимый ничуть не помогает насильнику. Грех Пиккарды в том, что, насильно выданная замуж, она покоряется своему состоянию, а не уходит повторно в монастырь.

С точки зрения Верховного Олимпийского бога Зевса (Юпитера) история его рода, да и всего человечества не простирается в прошлое дальше его деда  Урана (Небо) и его бабки и прабабки одновременно  Геи (Земли), родившей Урана без мужа (первое известное нам непорочное зачатие), затем, со своим сыном Ураном, родившей второе поколение Богов, среди которых Крон (Сатурн)  отец Зевса.

Эти мифологические истории Беатриче называет заблуждениями. Определение времени жизни Олимпийских богов  тема другой книги. Попробуем вспомнить, как зовут наших прадедов и чем они занимаются в жизни. До какого поколения мы сможем дойти?

Другой вопрос поэта:  «Есть ли грех на Пиккарде, если из монашенок, давших обет девственности  невест Христовых, она, против своей воли, насилием Имеющего Власть, становится женой земного человека?» Беатриче утвердительно отвечает на этот вопрос, говоря:  насилие можно признать только в том случае, если теснимый ничуть не помогает насильнику. Грех Пиккарды в том, что, насильно выданная замуж, она покоряется своему состоянию, а не уходит повторно в монастырь.

Она приводит два примера из Истории, когда насилуемые не потворствуют насильнику:

Лаврентий  римский диакон (III век н.э., якобы), сожженный на железной решетке, но не отрекшийся от Христа.

Муций Сцевола  римский юноша (VI век до н.э., якобы), сжегший свою правую руку, когда ему не удаётся убить этрусского царя Порсенну, осадившего Рим.

Сжигаемый на решётке, святой Лаврентий не отрекается от Христа ни на одно мгновение, а Муций Сцевола добровольно сжигает свою руку на огне, чтобы подтвердить неизменность своих намерений убить Порсенну. Так и другие святые, лишь освободясь от насильников, волокущих их по ложному пути, проходят этот путь вспять, возвращаясь на путь истинный, становясь святыми мучениками, описанными в Житиях Святых.

Но так как слова святого никогда не лживы, то Первой Правдой служат и слова святой Пиккарды о том, что дух Костанцы жаждет покрывал.

Понять это схоластическое утверждение крайне сложно. С одной стороны, Богородица, не познавшая мужа, оставшаяся Непорочной Девой, как бы не должна жаждать покрывал, положенных замужней женщине. С другой стороны, дух Богородицы, зная её высокое предназначение  родить миру Спасителя, конечно же, жаждет покрывал «Жены высокой жизни и деяний» и покрывал материнства.

Покрывало Богородицы нам прекрасно известно по преданию о Покрове Пресвятой Богородицы.

Это  то самое покрывало, которым покрывают голову замужние женщины  повойник. Название этого головного убора происходит от слова «повивать»  пеленать младенца, сравни  повивальная бабка или повитуха. Замужняя женщина тех времён живёт постоянно в состоянии беременности и ожидания родов и этот, столь нужный ей в этом случае предмет всегда должен быть под рукой. Где же ему храниться, как не в самом высоком и чистом месте  на голове. Любая из окружающих женщин того времени может родить в любое время и любая другая тут же может предложить ей свой повойник, чтобы спеленать младенца.

«Король, брат мой». Беатриче применяет эту формулу в разговоре с поэтом, подчёркивая равенство их между собой.

Согласно фиванскому циклу мифологии, сын царя Фив  Эдипа и его матери  Иокасты, Полиник, ища себе союзников, чтобы отвоевать Фивы у своего брата Этеокла, дарит тщеславной Эрифиле  жене аргосского царя Амфиарая, ожерелье Гармонии, приносящее несчастие всем его обладательницам, и та указывает ему, где прячется ее муж, который скрывается, зная, что лишится жизни, если отправится в этот поход. Когда Амфиарай погибает под Фивами, его сын Алкмеон, выполняя мщение, завещанное отцом, убивает свою мать. Так, выполняя волю отца, он становится злодеем  убийцей матери. Здесь насилье слито с волей  насилью способствует уступчивая воля исполнителя, а этого уже извинить невозможно.

Прогневаются богини-мстительницы Эриннии на Алкмеона и будут преследовать его всюду, где только не старается он скрыться. (Фиванский цикл. Алкмеон).

Воля может не желать злого, но мирится с ним, боясь стать жертвой. Поэтому, когда Пиккарда говорит о чистой воле, она права, а когда Беатриче говорит о воле, идущей против насилия, она права также.