Вам помочь, сэр?
Нет.
Я могу посторожить ваш багаж. Всего два пенса. Мальчишка улыбнулся и шмыгнул носом. У нас городок такой
Какой? спросил я.
Ну, смотреть надо, чтоб чего не свистнули.
Ты лучше подскажи, где можно нанять кэб.
А два пенса?
Я полез в карман.
Две монетки легли в грязную руку и тут же пропали.
Значит, сэр, посерьезнел мальчишка, пойдете по Пенн-роуд прямо до Финч-лейн, а по ней до конца. Ну, до загиба. Там будет почтовое отделение и транспортное бюро Уорвика. У них часто есть свободные места в каретах. Но идти далеко, а у вас тяжести.
Ты хочешь помочь?
Не задаром, сэр, мальчишка снова шмыгнул носом.
Родерик! крикнул я.
Мой друг появился из-за угла, задумчиво хмурясь.
Странный городок, заявил он, сумасшедший на сумасшедшем. Сейчас какая-то старуха чуть не огрела меня зонтом.
Ха! Это, наверное, миссис Питли, сказал мальчишка. Она всех бьет!
Этот молодой человек, указал я на него Родерику, вызвался проводить нас к перевозчику.
Три пенса!
Джонатан, Гарпаст потянул меня в сторону, деньги, конечно, ваши, спору нет, зашептал он, но куда нас заведет этот проводник, вы подумали?
Мне кажется, он вполне честен, сказал я.
О, да! Пока платите.
Родерик, это и ваш багаж.
Ох, втравите вы меня Родерик с сомнением посмотрел на мальчишку. Ладно, вы несете, я, с револьвером, отслеживаю позади.
Зачем же?..
Я тайно, сказал мой друг. Никто напоказ выставлять оружие не собирается.
По склизкой, с пятнами луж дороге мы маленьким отрядом выступили на Пейн-роуд. Мальчишка нес жирандоль, я баулы, Гарпаст прыгал между лужами, стараясь не замарать брюк. В окна низеньких домов на нас пялились женщины и дети.
Не думаю, что мы представляли собой нечто выдающееся, просто, возможно, до сей поры никто у них, в Биконсфилде, с поезда не сходил.
Ну, еще Родерик смешно задирал ноги.
С неба начал сеять дождик. Пейн-роуд, разбитая колесами, с каждым футом все больше напоминала канаву с глинистой жижей на дне. Мальчишка два раза чуть не упал, меня как-то уравновешивали баулы. Гарпаст выбрался на высокую вытоптанную обочину.
Покачивались кусты за оградами, недалеко взвизгивала пила, вторил ей какой-то дурной пес.
Мы прошли мимо таверны, распугали чьих-то кур, бездумно сунувшихся под ноги, обогнули густо пахнущую свежим деревом и усыпанную опилками площадку с поленницей мокро поблескивающих дров.
Дядя Том! вдруг заорал мальчишка и рванул к сарайчику, распахнувшему ворота прямо на дорогу.
Черт! Гарпаст, оказавшийся по другую сторону, заскользил вниз. Ловите его, Джонатан!
А баулы? повернулся вслед ему я.
К черту!
Мой друг со второй попытки одолел противоположный склон.
Жирандоль уже скрылся в сарайчике, но тут же, к немалому облегчению, появился вновь. За мальчишкой прямо к Родерику вышел мужчина с пышными рыжими усами, плавно переходящими в баки. Он был в суконном, в нескольких местах штопанном пальто, штаны заправлены в сапоги, через шею перекинут узкий кожаный ремень.
Сэр.
Гарпасту подали ладонь, и тот, слегка замешкавшись, ее пожал.
Сэр, мне тут сказали, вам нужен кэб.
И кэб, и жирандоль, показал пальцем Родерик.
И докуда?
До Шорсфилд-тауна и немного дальше.
Названный Томом задумался.
Пока он соображал, я вытянул баулы из канавы Пейн-роуд, выбрался сам и, измазанный, встал у Родерика за левым плечом.
Наконец Том посветлел лицом.
Это, значит, миль двадцать будет?
Где-то двадцать пять, сказал Гарпаст.
Мальчишка присвистнул, его дядя приосанился и даже вытер руки о полы.
Нечего вам идти к Уорвику, сказал он. У меня есть закрытый кэб, старенький, но одну ось я уже починил, а вторая и так держалась. Колеса крепкие, сиденья хоть и без обивки, но надежные. Стенки я укрепил. Лошадь возьмем у Грисомов. Ну-ка, Дикки!
Мальчишка со звоном опустил жирандоль у ног Родерика.
Я сейчас, дядя!
Придерживая цилиндр, он скрылся за сарайчиком.
Во-от, протянул Том. А Уорвик с вас больше возьмет. Я-то всего полтора фунта
Гарпаст незаметно пихнул меня локтем ясно, что он полагал меня ответственным за несвоевременный сход с поезда, соответственно и платить должен я.
Потом, продолжил Том, у нас здесь в этот год льет и льет, не весна, а наказание, Мисборн уже пучит, Литтл Миссенден подтапливает вовсю, где-то уже и не проехать, придется кружным путем Так что не, полтора фунта это еще по-божески!
Радуйтесь, Джонатан, обернулся ко мне Родерик, вот он, ваш мир, мир денег и наживы. Здесь за все надо платить.
О, Господи! сказал я.
Мне пришлось отвернуться, чтобы достать из кармашка в кальсонах под брюками банковский билет. Очередной.
Такими темпами у меня скоро совсем не останется денег даже на взнос за «Ремингтон». И зачем я вызвался в сопровождающие?
Денег было жалко.
Глухая обида на Родерика заворочалась под сердцем.
Остальное по прибытии, сказал я, вручая купюру нашему будущему извозчику.
Тот недоверчиво повертел фунт в пальцах.
Я как-то больше с монетами
Ничего.
Дядя Том, Мартина дали! донеслось до нас.
Мы обернулись по густой траве мальчишка вел к воротам меланхолично ступающего коня. Каурого, желтогривого, с провисшим брюхом.
За ним бежали две девочки лет пяти-шести, но остановились, увидев меня и Родерика.
Ну! обрадовался Том. Сейчас и запряжем!
Он окунулся в сумрачные недра сарайчика, в недрах зажглась лампа, осветив висящую на стенах упряжь, рядком лежащие хомуты, подковы, косы и ржавый нагрудник.
Багаж давайте сюда, Том направил лампу в сторону и на фоне высящейся копны сена блеснуло черным лаком дерево. Дикки, не стой, помогай.
Сюда, джентльмены.
Звякнул хрусталем жирандоль. Я потащил баулы за мальчишкой.
Кэб, четырехколесный, типа бруэм, имел явные следы ремонта. Боковая стенка у него желтела новым, неокрашенным деревом, дверца была половинчатая и тоже новая.
Пока я распределял вещи под сиденья, сколоченные из занозистых досок, Гарпаст, щурясь, обошел бруэм по периметру.
Кэбу, похоже, хорошо досталось, заметил он.
Да, слетел с холма, отозвался Том, крепя постромки, лошади понесли и, значит, с обрыва. Я и подобрал, раз никому не нужен. Казалось бы, все прахом, а одна ось целая
Ясно, сказал Родерик.
Конь фыркал, переступая по настилу. Мальчишка гладил его по шее. Девочки выглядывали из травы.
Ну, вроде все, Том поймал в кулак узду. Пошли, Мартин, пошли. Дикки, принеси джентльменам шкур на скамьи.
Садимся, Джонатан, скомандовал Гарпаст, залезая в кэб на ходу.
Эй, а три пенса, сэр? дернул меня за рукав мальчишка.
Конечно.
Я расплатился, получил ворох пыльных, остро пахнущих шкур, то ли волчьих, то ли собачьих, и поделился ими с Родериком.
Конечно.
Я расплатился, получил ворох пыльных, остро пахнущих шкур, то ли волчьих, то ли собачьих, и поделился ими с Родериком.
Сиденье впечаталось в зад, заскрипели колеса, мы остановились на несколько секунд, необходимых, чтобы Том прикрыл ворота сарайчика.
Девочки помахали ладошками.
А затем Пейн-роуд осталась слева, потянулся лес, стало мокро и мрачно, влажно чавкала грязь, и я думал: куда еду? Зачем?
Глава 3. Убийство!
Дневной сон муторный, прерывистый.
Бруэм потряхивало, я скользил по скамье, Родерик сладко похрапывал, как-то умостившись и не сползая на шкурах вниз.
Снаружи мелькали стволы пихт.
Края казались совсем дикими, недалеко от Лондона, а ни человека, ни его следов. Ни зарубок, ни пней, ни просек. Лишь дорога, которая тянется глинистой полосой с отпечатками колес и назад, и вперед.
По крыше кэба убаюкивающе постукивали капли.
Я достал было записную книжку, но не смог написать ни строчки. Карандаш обрел склочный характер и прыгал в пальцах, царапая бумагу и придумывая несуществующие буквы плящущие пьяные палочки и закорючки.
Наверное, такими вот палочками можно было бы обозначить весь алфавит. Сделать, например, что-то вроде шифра. Жалко только, и сам забудешь, что писал, и подсказать будет некому.
Вот, например, «Элизабет».
Простая прямая. Прямая с крючком внизу. Косая с наклоном вправо От танца палочек зарябило в глазах. Косая с крючком. Бр-р
Бруэм вдруг встал.
Наш извозчик тяжело спрыгнул с козел выглянув, я увидел, как он, загребая жижу сапогами, охлопав коня, проходит вперед.
Что там? крикнул я.
Том не услышал. Зато услышал Родерик, завозился, приоткрыл один глаз.
Что за манера, Джонатан, рвать глотку при каждом удобном случае? Такой сладкий сон Представляете: мертвец, закрытая комната и шесть подозреваемых!
А вы?
Ну, и я, конечно, Гарпаст шевельнул плечами, натянул шкуру на живот. Как они все выкручивались Убийцы!
Он зевнул.
Фигура кэбмена стояла неподвижно. Я открыл дверцу и выбрался наружу, натянув до ушей кепи.
Дорога спускалась вниз. Том, не обращая внимания на темнеющее от мороси пальто, разглядывал что-то видимое ему одному.
Ах ты ж!
Подойдя, я увидел пологий песчаный берег, две размытые колеи, столбики свай и клокочущую свинцово-серую воду. С той стороны низкого берега дыбились остатки помоста.
Как есть снесло, произнес Том.
А объезд? спросил я.
Куда ж без него. Только как бы и там тоже Том повернулся. Пышные усы его живописно прилипли, размазались по щекам, нос был красный. А был-то, сэр, ручей, меленький, до щиколоток не доходил.
Я пожал плечами.
Так мы что?
Едем. Попробуем через Холмер Грин. Но, скажу вам, сэр, с нынешней весной ни в чем нельзя быть уверенным.
И снова был лес, бруэм поскрипывал на поворотах, меня гоняло по скамье, а проснувшийся Гарпаст морщился на каждой кочке.
У него ж, мерзавца, нет рессор, шипел он и привставал, пытаясь предугадать новый толчок, во сне как-то не чувствовалось
Он же сказал, кэб рухнул с обрыва. Немудрено, говорил я.
Мог бы и починить.
В низинках, которые мы преодолевали, стояла вода.
Из-под колес плескало как из-под катера, Том покрикивал на неторопливого Мартина, пол под ногами потемнел от сырости и потрескивал.
Как бы нам не потонуть, Джонатан, обеспокоенно сказал Гарпаст через полчаса то ли езды, то ли плаванья. Если уж Виндзор затопило
В этой части Королевства нет крупных рек, сказал я.
Рек нет, а наводнение есть.
Не умеете плавать?
Вы исключительно догадливы, мой умеющий плавать друг!
Сказав это, Гарпаст обиженно отвернулся от меня, уделяя внимание голым, растущим из воды деревьям. Лицо у него сделалось кислое и бледное.