Как все от совершенства далеки!
О, сколько расплодилось графоманов!
Мы с Пушкиным рыдаем от тоски
Над виршами бездарных шарлатанов.
Сидели за бутылками «Аи»,
Сей рукописный хлам перебирая
Сказал он, в руки взяв стихи мои:
Ты помолчи.
Я за двоих срыдаю.
Крик в ночи
Вы можете меня не замечать Я напролет, всю ночь могу кричать! Что- Я, «Гуру непризнанный учитель!»
Я в киллеры с соседом не играю, В обнимку с валидолом засыпаю.
Окно открыл (открыла?) покричать:
Я Гуру-ру-у-у!..
Непризнанный учи-те-е-ель!..
Вот так.
Вы у меня теперь поспите!..
А то гляди! не хочут замечать.
Я к вам ещё залезу на чердак
И поору как птица на болоте.
Вы у меня сегодня, блин, заснёте!..
В обнимку с валидолом, кое как.
Простая история
Каждый шаг как у пешки, по клеткам, Пусть останется пыль от копыт, Да пустое место в строю. Не из шахматной вышел породы, И послушной вам пешкой не стану!
Совершить я решил ход конём.
Это было, друзья, ещё в детстве.
Надавали по жопе ремнём
Безо всяких судов там и следствий.
Тяжко в армии чистить сортир.
Ход конём и в далёкие дали
Но назвали меня «дезертир»
И по жопе опять надавали.
Вот «губа». Конвоир. Всё при нём.
Говорит мне, щелкая орешки:
«Если был бы ты, братец, конём,
Не писал бы от имени пешки.»
Молитва
На этой засранной планете Осталось только водку пить Лежишь в палате, гудит башня
Я выпил две бутылки водки.
На тротуаре стелькой лёг
Очнулся:
Юные красотки.
Постель.
Халаты.
Потолок.
Вокруг как будто клочья ваты.
И как-то потолок глубок.
А на сестричке не халат,
Не!..
То крылья
Ах ты, ангелок!
Кричать хочу, но силы нету.
О, Боже, Боже! Дай коня!..
На ту засратую планету,
Молю Тебя,
Верни меня!
Женская мудрость
Я на море отдыхаю в Крыму, Знаю, здесь свою любовь я найду. Счастье в жизни должен каждый искать, А не дома на диване лежать.
Счастье в жизни должен каждый искать,
А не дома на диване лежать.
Вот меня возьми. Я съездила в Крым
И приехала со счастьем своим.
И теперь мы с моим счастьем вдвоём
Очень даже симпатично живём.
В осень, зиму и весну на завод,
Летом к маме на село, в огород.
Говорит он мне, тоскою томим:
Хоть разочек, мол, смотаемся в Крым?
Я молчу. Мне с милым в Крым не резон:
Там таких, как я, охотниц,
Вагон.
Вуайерическое
в лужах еще отражаюсь немного, Скользя переулками третьего Рима,
Из зимнего зябкого сонного плена
Спешу я до Третьего Рима добраться.
И, где отражается в лужах Елена,
Гляжу и гляжу
Не могу оторваться.
Любви не изменяют
Любви никто не изменяет Её меняют на любовь.
Любви никто не изменяет,
Своей дорогой все идут.
Образованье получают,
Срывают банк. В Большом поют.
Карьеру делают. Играют.
Автомобили продают.
Дома в подарок принимают
И жизнь беспечную ведут.
В шампанском девушек купают
И шьют из соболя манто
Любви никто не изменяет.
Её меняют
Кто на что.
Половодное
В марте снег -ПЕЧАЛЬНЫЙ, тает От тепла он ЗАНЕМОГ: СЛЁЗЫ ДЛИННЫЕ ПУСКАЕТ
В марте снег всегда хворает.
Он имеет бледный вид.
От весны его ломает:
Всё болит.
Он инвалид.
Распустил, бедняга, нюни!
Допекло его тепло.
Испражненья, сопли, слюни
Всё ручьями потекло.
И уж нету избавленья!
Аккуратно каждый год
В этих снежных выделеньях
Тонет бедный наш народ.
Неудачи
В марте снег -ПЕЧАЛЬНЫЙ, тает От тепла он ЗАНЕМОГ: СЛЁЗЫ ДЛИННЫЕ ПУСКАЕТ
В марте снег всегда хворает.
Он имеет бледный вид.
От весны его ломает:
Всё болит.
Он инвалид.
Распустил, бедняга, нюни!
Допекло его тепло.
Испражненья, сопли, слюни
Всё ручьями потекло.
И уж нету избавленья!
Аккуратно каждый год
В этих снежных выделеньях
Тонет бедный наш народ.
Неудачи
Вот уже открывается дверца, На ключи от меня, заводи! И мурашки бегут по коже, Как вулканы, на новой земле. Переполнится соком чашка, И склонятся в конечности розы,
Я ключи тебе дал с лёгким сердцем.
Заводи же меня, заводи!
Но тебе, ты сказала, «до дверцы».
Значит, наша любовь позади?
Значит, всё? Переполнилась чашка?
И не будет уже огня?
Но по коже бежит мурашка,
Как собака, кусая меня.
Неудачная нынче охота!
Вновь придётся чинить ружьё
И склонилось в промежности что-то.
И повисло там
Ё моё!
Провиденческое
Ищу разгадки тайн без карты, сила случая есть Я.!
Ломала голову над тайной
Моя несчастная семья:
Мол, разве можно, чтоб случайно,
Нежданно появилась я?
Но время шло и понемногу
Родитель каждый мой узнал,
Что это всё проделки Бога:
Он их за что-то наказал.
К критикам
Я к критике всегда спокойно отношусь,творю стихи и тем всегда горжусь, кто не понял, критикует!
Я натворил стихов вагон. И тем горжусь.
Мой стих
он как духи среди вселенской вони.
А к критике всегда нормально отношусь.
Чего?
Критиковать?
Мои?!..
Ты что, не понял?!..
Стихи о пяти миллиардах
Готовы к старту сотни ракет, Грустит о павших седой ковыль, А через пять миллиардов лет Здесь будет межзвездная пыль.
Противный будильник звонит чуть свет.
А сдам-ка его, паршивца, в утиль!
Ведь через пять миллиардов лет
Здесь будет межзвёздная пыль.
Воды в кране нет, подгорел омлет.
Попробуй, сумей тут, руки намыль!
Плевать! Через пять миллиардов лет
Здесь будет межзвёздная пыль.
А там агрегат износился на нет,
И новый реально грозит ЧернобЫль
Да ведь через пять миллиардов лет
Здесь будет межзвёздная пыль!
Мы словно сорвали счастливый билет.
И можно душой, наконец, отдохнуть:
Ведь всего через пять миллиардов лет
Но Их- то, ведь, надо ещё протянуть.
Баллада о слайдах
Темнота, раздвинув створки, Дней моих листает слайды.
Я всю ночь листала слайды,
И наутро вот досада!
Проспала. И милый с Лаймой
Без меня ушёл в Карпаты.
Я надулась пива с лаймом
Вот доступная услада!
И заснула. И в награду
Мне опять приснились слайды.
Будто я в китайских сланцах
В доме отдыха на танцах,
А на танцах два британца
И четырнадцать засранцев.
Раз и эти два британца
Превратились в итальянцев,
А четырнадцать засранцев
Так и ходят все в засранцах
Я проснулась.
Нет ни сланцев,
Ни любимого, ни Лаймы.
Лишь немного пива с лаймом
Не листайте, девки, слайды!
Вечернее
И фонарь с улыбкою Нацепил берет.
Шла домой от Лёвочки
В тёмной тишине
Вдруг фонарь в поддёвочке
Улыбнулся мне.
Шагу я прибавила
Он идёт за мной.
Душу в пятки вставило:
Ужас-то какой!
Хоть я девкой верною
И привыкла быть,
Но судьба, наверное,
Лёвке изменить.
Стала я, усталая,
Стягивать пальто.
Думаю: «Пропала я,
Дура, ни за что.»
Повернула голову
Глянуть на него
Вижу площадь голая.
Нету никого.
Вьётся снег верёвочкой.
Светит магазин
Видно, хватит с Лёвочкой
Нюхать кокаин.
Свидание со Всевышним
Свидание со Всевышним
Погощу у тебя и у бога, А потом возвращусь в этот мир,
Где есть грязь и плохая погода. Где весь матом исписан сортир, Куча пьяного в усмерть народа И поземка из химреактива.
Боже мой!
Как исписан сортир!
И поставить-то некуда ногу.
Надоел этот пакостный мир
Поспешу на свидание к Богу.
Посижу-погощу у Него
За бокалом святого нектара.
О земле, полной чёрт-те чего,
Погорюем-поплачем на пару.
Я скажу Ему: «Что же Ты, Бог,
Всё никак не наладишь погоду?»
Он ответит: «Да кабы Я мог,
Я бы пить не позволил народу.»
Я Ему: «Как же Ты допустил,
Что позёмка из химреактива?»
«Это дело», Он мне возразил,
«Только вашего, брат, коллектива».
Так сидели мы с Богом вдвоём.
Я замучился с Ним препираться
И, скомандовав бодро: «Подъём!»
Начал вновь в этот мир собираться.
Мол, пора уж и совесть найти.
Мол, пока. Мол, спасибо за ужин
Но ответил Он властно:
Сиди!
Погости.
На фига ты там нужен!
Весеннее1
Девы встречные куклявы. Ветерок в лицо вертлявый.
Как прекрасен день веснявый!
Было всё вечор2 луняво.
А сегодня глянь окняво!
Солнце светится лучаво
И капель звенит капляво.
Ветерок в лицо вертлявый.
Девы бегают куклявы.
Следом рожи похмелявы
Рыщут в поисках халявы.
В парке школьники соплявы
Пишут девушкам малявы3
Я смотрел и умиляво
Написал стишок конявый4.
Первое свидание
Мы как впервые сегодня с тобою; Как твое имя? Рядышком. Около. Чувства мятежные Промежду нами.
Чьи-то шаги коридорные грозные Гул во вселенной.
Два голубка, но такие серьезные Сдержанность пеной. Чувства мятежники птички летучие
Только летают. Первое редко бывает последним.
Будем, как прежде, стремиться друг к другу Между шагами.
Оба с тобой мы такие серьёзные,
Но непременно
Долгая сдержанность в ночи морозные
Вспенится пеной.
Чувства мятежно стрижами рассыплются,
Нежности павой.
Страсть, набухая, покатится, вздыбится
Огненной лавой.
Треск и пожар неземного соития
Занял просторы
Грохот шагов по всему общежитию,
По коридорам.
Чувства огромные, страсти кипучие
Промежду нами.
Мы всё ласкали друг друга и мучили
Между шагами.
Выбита дверь пацанами серьёзными,
Даже крутыми.
Комната полнится криками грозными:
Как твоё имя?!
Миг и по лестнице в гулкой передней
Лихо спускают
Первое редко бывает последним.
Но уж бывает!
Пейзаж с насекомыми и конём
Я сижу на корточках на зелёном коврике. Прячут меня яблони от ненужных глаз. И порхают около бабочки-мажорихи. И спустился с облака неручной Пегас.
Я сижу на корточках
на зелёном коврике.
Прячут меня яблони от ненужных глаз.
Хоть зимой, хоть летом ведь
плохо с туалетами,
Но зато спасибочки!
рощи есть у нас.
И сижу задумчиво на зелёном коврике,
Вплоть до облегчения радостной поры.
И порхают около бабочки-мажорихи.
Если б только бабочки! Ведь и комары.
Но сижу стоически на зелёном коврике.
И в награду
вот он, мой долгожданный час!
Встал и прочь комарики.
Встал и прочь мажорихи.
И вздохнулось радостно. И заржал Пегас.
Соперники
Какаду прокричал на беду Всю гортанную мудрую правду. Он-то знал, что к тебе не приду Я уже ни сегодня, ни завтра. Шелковистый кобель спаниель Прятал в зеркале умные глазки. к служанке остыл господин,
Я сказал, что к тебе не приду,
Господин твой, мол, завтра слиняет.
«А во вторррник?» спросил какаду.
Он одно только слово и знает.
Я боялся расстроить тебя,
Ждал упрёков, пощёчины, плача,
Что, мол, все вы вот так, не любя
Вышло ж всё совершенно иначе.
Ты покинула мигом постель,
Указав мне на дверь без опаски,
А твой рыжий кобель спаниель
Спрятал в зеркале хитрые глазки.
Бишкунак5
Бишкунак5
Дрожать умею не замёрзну. Секундно солнышко проглянет Не от души, по-воровски. Я водку пью; тепло на лапках Кошачьих тихо внутрь идет. Дрожать умею не простыну. Хмелеть умею так напьюсь. Как и без ангельства не страшно. Чертей чем больше, тем теплей.