А как ты скажешь? Идти или нет? лукаво спросила Валерия и с интересом посмотрела ему в лицо.
Можно подумать, что ты меня послушаешь, если я скажу, что нет, невозмутимо ответил Игорь.
Хотя мне тоже интересно узнать, что за тип тебе пишет.
После этой встречи они часто проводили вечера вдвоем. Игорь продолжал тайно посылать Валерии письма в стихах, а она при встрече с ним читала их ему наизусть. Игорь, внимательно выслушав ее, начинал рьяно критиковать собственные сочинения, обвиняя автора, в банальности, в наивности, либо ещё в чем-то. Валерия с удивительным упорством защищала неизвестного автора, проявляя при этом завидную эрудицию.
Такую чушь, я не советовал бы тебе даже читать. Почитай лучше Пушкина:
«Бывало, пушка зоревая, лишь только грянет с корабля, с крутого берега сбегая, уж к морю отправляюсь я»
Ты не прав по отношению к этим стихам, перебила его Валерия, мне они нравятся не меньше, чем стихи Пушкина.
Ещё бы. Если бы мне написали что-нибудь подобное, мне тоже это понравилось бы. Это самообман, иллюзия. Уверен, что скоро он назначит тебе свидание. И ты пойдешь? нарочито безразличным тоном спросил он.
А как ты скажешь? Идти или нет? лукаво спросила Валерия и с интересом посмотрела ему в лицо.
Можно подумать, что ты меня послушаешь, если я скажу, что нет, невозмутимо ответил Игорь.
Хотя мне тоже интересно узнать, что за тип тебе пишет.
После этой встречи они часто проводили вечера вдвоем. Игорь продолжал тайно посылать Валерии письма в стихах, а она при встрече с ним читала их ему наизусть. Игорь, внимательно выслушав ее, начинал рьяно критиковать собственные сочинения, обвиняя автора, в банальности, в наивности, либо ещё в чем-то. Валерия с удивительным упорством защищала неизвестного автора, проявляя при этом завидную эрудицию.
В одну из таких встреч они снова бродили по городу, когда Валерия с явным сожалением сообщила, что уже две недели, как не получает писем от своего тайного поклонника.
Ты жалеешь, что он так и не назначил тебе свидания? спросил Игорь.
Нет, не поэтому. Я уже привыкла читать, почти каждый вечер эти ласковые, нежные, иногда грустные стихи, что мне их теперь не хватает. Мне кажется, что автор их, человек какой-то необыкновенный.
Да, наверное, он с рожками, либо еще что-нибудь в этом роде, сострил Игорь, поэтому и не показывается тебе, и уже серьезнее добавил, всё необыкновенное может быть самым банальным, надо только уметь его рассмотреть. Если ты так любишь стихи, придется мне начать их сочинять, я думаю, у меня получится не хуже, чем у твоего неизвестного поклонника.
Пора уж, многозначительно улыбнулась Валерия.
Хочешь, прочту тебе одно стихотворение? вдруг спросил Игорь.
Интересно, сказала Валерия, прочти.
Вечер шалью чернильной лег на плечи домов, расплескал фонари ветром рьяным; на пустой остановке, в грустных звуках шагов человек с георгином румяным, читал Игорь в унисон такому же вечеру, очень похожему на тот, о котором говорилось в стихах, и перед ней вдруг ожила знакомая картина. Валерия слушала, затаив дыхание.
Смотрит взглядом печальным трамваю он вслед и с надеждой встречает пришедший, а навстречу ему только ветер, как плеть, кружит в танце с листвой сумасшедшей. Осыпается в сильной руке георгин лепестки, как печальные речи; на пустой остановке все тот же один, весь в надежде несбывшейся встречи.
Город блещет глазами рекламных витрин, окунувшись в раскрашенный вечер, на пустой остановке лежит георгин, и лишь ветер с ним празднует встречу, закончил читать Игорь. Несколько минут они молчали.
Город, умытый осенним дождем, причудливо сверкал, отражаясь в зеркале луж и мокром асфальте.
Какая безмерная грусть, сказала Валерия, и какая знакомая картина. Ой, вдруг вспомнила она, так это же в прошлое воскресенье мы видели с тобой георгин на асфальте в городе. Так это ты, она запнулась на мгновение, это твоё стихотворение? Как здорово у тебя получилось, я и не думала, что ты можешь писать такие стихи.
Стихи рождаются у меня самым неожиданным образом. Сначала это может быть какой-то обрывок воспоминания, затем появляется фраза, которая мне понравилась, а дальше мысли уже сами плывут, как плот по течению реки. Конечно, не всегда получается быстро и гладко, иногда надолго забываешь незаконченные строки и возвращаешься к ним через месяцы или даже годы. Но я никогда не пишу черновиков. Стихотворение записываю только тогда, когда считаю его совсем законченным.
У тебя есть талант сочинителя, знающе заметила Валерия.
Какой там талант, отмахнулся Игорь, хотя в школе у меня за сочинения по литературе были одни пятерки, на сочинении, я и «погорел», когда поступал в первый раз в наш институт.
Потрясающий случай был, вспоминал Игорь. Познакомился я во время сдачи вступительных экзаменов с одним парнем, Василием его звали. Мы сдавали экзамены в одной группе. Интересный такой парень, но боялся он больше всего экзамена по языку, потому, что ошибок делал в письме море. Говорил он по-украински на местном диалекте, а как говорил, так и писал. Договорились мы, что на сочинении сядем с ним за одним столом. И вот, сидим мы на экзамене, он выбрал одну тему, я другую, и сочиняем. Приятель мой закончил раньше меня и просит проверить, нет ли у него ошибок. Написал он всего две странички, а как начал я проверять, то ошибок было, почти в каждом слове. Исправил я их, потом проверил свое сочинение, и мы сдали их. Через день приходим, узнаем результат ему пятерка, а мне два балла.
Потрясающий случай был, вспоминал Игорь. Познакомился я во время сдачи вступительных экзаменов с одним парнем, Василием его звали. Мы сдавали экзамены в одной группе. Интересный такой парень, но боялся он больше всего экзамена по языку, потому, что ошибок делал в письме море. Говорил он по-украински на местном диалекте, а как говорил, так и писал. Договорились мы, что на сочинении сядем с ним за одним столом. И вот, сидим мы на экзамене, он выбрал одну тему, я другую, и сочиняем. Приятель мой закончил раньше меня и просит проверить, нет ли у него ошибок. Написал он всего две странички, а как начал я проверять, то ошибок было, почти в каждом слове. Исправил я их, потом проверил свое сочинение, и мы сдали их. Через день приходим, узнаем результат ему пятерка, а мне два балла.
Это закономерный случай, заметила Валерия, чужие ошибки всегда виднее, чем свои. А это стихотворение твое мне понравилось. Не зря ты мне казался не таким, как все.
О, какое громкое заявление. Это ты зря. Чтобы так говорить, нужно знать, какие те «все». Неужели у тебя такой богатый опыт?
Нет, конечно. Но в тебе есть что-то редкое, свойственное немногим. Другие парни случая не упустят, чтобы познакомиться с девушкой, а ты, она вдруг замялась.
Ты имеешь в виду тот случай на Бугазе? спросил Игорь, извини меня за тот день. Я поступил тогда по-дурацки. Если бы ты знала, он замолчал.
Почему ты не договариваешь? спросила Валерия, глядя ему в глаза.
Ты знаешь, сложная у меня натура. Я всегда знаю, чего хочу, но иногда поступаю совсем не так, как мне хочется.
С каждой встречей они всё больше узнавали друг о друге. Игорь нашел в Валерии на только красивую девушку и интересного собеседника, но и доброжелательного друга. Удивительное изменение произошло в ее отношении к его стихам тем, которые он читал ей сам. Теперь она уже сама указывала на их недостатки и не без основания, а Игорь их защищал, но в итоге, убежденный в ее правоте, сдавался и говорил: «Вы правы, уважаемый критик, придется это переделать». Но роли их менялись, когда Валерия читала новые стихи, полученные по почте. Тут Игорь, зная слабые места своих сочинений, разносил их в пух и прах, а Валерия слепо защищала их, и редко с ним соглашалась.
Чем больше Валерия узнавала Игоря, тем сильнее рос у нее интерес к нему. Он делился с ней всем богатством своего внутреннего мира, часами мог рассказывать о жизни и превращении звезд, о «чёрных дырах», мог мигом разыскать в ночном небе созвездие и рассказать о нем увлекательную историю. Валерия жила, как во сне. Она с нетерпение ждала субботы, конца учебной недели, чтобы вечером встретиться с Игорем, побродить с ним у моря, наслушаться его фантазий, поспорить о его стихах. А, придя в общежитие, находила среди писем конверт со знакомым и уже дорогим ей почерком, читала его содержание и засыпала счастливым, умиротворенным сном.
YI
Приближалась экзаменационная сессия, пора сдачи зачетов. После лекций студенты допоздна засиживались над конспектами и учебниками в читальном зале институтской библиотеки. Однажды, придя сюда, Игорь увидел Валерию. Милая, лучезарная улыбка сверкнула на ее лице, когда Игорь подошел к ней.
Над чем бьемся? спросил Игорь, садясь на свободное место рядом с Валерией.
Статистику грызу, скоро курсовую работу надо сдавать.
А у меня по сопромату скоро зачет. Ты не возражаешь, если я возле тебя сяду?
Нет, что ты, садись, учи свой сопромат на здоровье.
Игорь раскрыл книгу и углубился в чтение, но мысли то и дело возвращались к Валерии. Ее присутствие, близость, ее дыхание и легкий аромат приятных духов магически действовали на него, наполняя его сердце нежным, теплым чувством. Он посматривал изредка на ее маленькую, склонившуюся над столом, фигурку, замечал красивые брови, нежные губы и трепетное чувство все больше овладевало им. Формулы сопромата никак не задерживались в его голове. Наконец, Валерия, словно чувствуя его состояние, сказала:
Может, хватит на сегодня. Давай проветримся немного, все равно через полчаса читалка закрывается.
Они сдали книги, и вышли из библиотеки.
Итак, куда путь держим? спросил Игорь.
Куда же еще можно в таком случае, сказала Валерия, в Одессе, куда ни пойдешь, всюду к морю попадешь.
Да, согласился Игорь, все дороги ведут к морю.
Да, согласился Игорь, все дороги ведут к морю.
А ещё одесситы говорят: если бы в Одессе не было моря, мы бы его выкопали. Правда, нам очень повезло, что наши студенческие годы проходят именно в этом городе? Здесь столько интересных мест. Хочешь, я тебе покажу то место, где бывал Пушкин? спросил Игорь.
Ой! Конечно, хочу, воскликнула Валерия.
Через несколько минут они вышли из троллейбуса на конечной остановке в Аркадия и направились к морю. Была уже глубокая осень. Под ногами, словно о чем-то вздыхая, шуршали последние опавшие листья. Игорь повел Валерию вдоль берега, через некоторое время они спустились к морю в безлюдном, диком месте и остановились у большого валуна, поросшего мхом.
Вот здесь, сказал Игорь, Пушкин, уезжая из Одессы, написал знаменитые строки «Прощай, свободная стихия».