Каким-то странным образом в этот день пути наших героев пересекались, вживаясь в единый неотвратимый маршрут, ведомый лишь Небесам; и то время, когда Лев Башковитов заходил во двор своего родимого дома, Илья Лютнев тоже возвращался в свои пенаты.
Войдя в квартиру, возбуждённый Илья воскликнул прямо с порога:
Всё! Еду
Ему в объятья бросилась Мила:
Илюшенька, как я люблю тебя!
Илья тут же принялся готовиться к предстоящей поездке. Из радиоприёмника звучала лёгкая музыка, дарившая светлый настрой уму и сердцу, и Мила, тихонько напевая, собирала супругу сумку в дорогу
Илья сел за компьютер и включил его:
Теперь осталось только уточнить маршрут И насчёт билетов узнать.
Илюшенька, может тебе чайку принести? пролепетала Мила.
В ответ Илья весело воскликнул, вскинув руку:
Сигарету спецкору!
Сейчас
Мила выскочила из комнаты, и спустя несколько мгновений перед спецкором лежали пачка сигарет, зажигалка и пепельница.
Я пойду пока кофе сварю, сказала Мила и ушла на кухню.
Илья кивнул, проводил Милу взглядом, и затем открыл одну из поисковых систем Интернета и закурил Он вошёл в виртуальные билетные кассы и пролистал несколько страниц, затем задержался на нужной И тут он слегка обалдел, глядя в монитор.
У него невольно вырвалось:
Ну ни хрена себе, Обломов Южный регион Вот это да Это судьба Теперь насчёт билетов надо узнать
Он кликнул «Кассы» и, узнав насчёт ближайших рейсов, провозгласил:
Всё! Послезавтра лечу!
Лютнев самозабвенно откинулся в своём кресле, затянулся сигаретой и в ликовании выпустил несколько колец дыма в пространство гостиной.
Кофе готов, доложила вошедшая в комнату Мила.
Окей, бросил возбуждённый спецкор. Он повернулся к супруге и произнёс: Послезавтра лечу
Здóрово! Время ещё есть у нас, Илюшенька, обрадовалась Мила.
Да, ответил Илья супруге. Успею подготовиться.
Он докурил и погасил сигарету.
Мила улыбнулась и, обняв его, вымолвила:
Успеем. А пока расслабимся
Илья одарил Милу ответным объятием. И они расслабились
Театр импровизаций же в этот час был уже полностью разогрет игрой актёров, готовившихся к предстоящим гастролям.
Стоявшая на сцене Нора, сделав выразительный жест, завершила свой монолог:
А ну стоять, миротворцы!.. Вас только здесь не хватало!
Класс! Ещё, произнёс Лукоморьев, довольный игрой актрисы.
И она продолжила:
Никому не позволим внедряться в наши умы и души! Всех провокаторов отправим на хутор стихийных иллюзий! Озарим души радостью и кирдыкнем козлов до отказа!
Стоп, стоп, остановил Нору растерявшийся режиссёр. Откуда это? Ты что-то не в тему въехала, Нора
Ну так у нас же импровизации, рассудительно ответила Нора. А стало быть, имеем свободу действий
Лукоморьев вздохнул и вымолвил:
В общем, да; но всё имеет предел А то мы так все грани сметём
Сметать все грани! подхватил повеселевший Стас.
Нора, улыбнулась ему, и поддакнула:
Да-да, именно! А то загнали нас в прокрустовы ложи, блин, и деваться некуда.
Всех прокрустов отправим на промысел в Антарктиду добывать топливо для двигателей внутреннего познания! опять поддержал Стас.
Тут Лукоморьев рассудительно заговорил:
Вы что-то совсем разошлись Я, конечно, всё понимаю, предчувствие работы, эйфория, но нужно всё же по тексту сначала.
Он глянул на Нору и сказал:
Давай, Нора, дальше фрагментик по тексту А потом можешь и своё вставить
И он чуть отвёл взгляд, поняв, что сейчас это «своё» у Норы взбудоражит все атомы его чуткой натуры
И Нора воскликнула:
Люди, забудьте страх! Я сердце Небом отогрею!
Режиссёр с удовлетворением отметил:
Ну что ж, неплохо. Очень даже впечатляет
И вдохновлённая Нора тут же добавила:
Я тварей всех позорных отшибу и загоню их в вечный бан судьбы забаню их навеки, чтоб не мешали жить! И вот тогда нас примет всех великая свобода и скажет: «Дети мира, вы молодцы, что сволочей и нелюдей послали в вечный бан! А вам я подарю теперь всю радость и любовь!»
Лукоморьев конечно опять слегка охренел от этого очередного экспромта Норы, но виду не подал, поняв, что смысла нет читать ненужные морали, да и сам он был внутренне согласен с этими изъявлениями актрисы, хотя имел привычку стараться делать всё более корректно, образно, без лишних напряжений и убойных фраз.
Он взглянул на Нору и со вздохом произнёс:
Да, жизненно Вполне реально
Затем Лукоморьев посмотрел поочерёдно на всех своих подопечных и собрался изложить основное:
Теперь вот что
Актёры тут же сгруппировались, внимая Лукоморьеву, стоявшему в центре сцены.
Лукоморьев продолжил:
Необходимо понять, что наш мир, и, в частности, наша страна это многогранный, неисчерпаемый спектр новых возможностей. Нужно только понять, чего ты хочешь и внедрить желаемое в возможное; образно говоря воссоединить Амура и Психею
Да-а Нечего сказать А если этот спектр не желает ничего? озадаченно сетовала Люся.
Люсенька, ничего не желают лишь мёртвые, невозмутимо парировал Лукоморьев. А пока есть жизнь всё имеет в ней место Какая эпоха такая и музыка.
Да уж; каков пир, таково и похмелье с иронией добавил Стас.
Тоже верно, вымолвил режиссёр, собираясь с мыслями. Затем дал установку:
Так. Ну, давайте закончим сейчас первую часть и подведём итог. Начинайте. И актёры начали
Мы не будем здесь описывать всё то, что проделывали на сцене актёры Театра импровизаций, поскольку всё это имело очень стихийную подоплёку, и гораздо более интересно будет узнать и увидеть это чуть позже в реальном действии и в нужное время. Поэтому слегка перескочим на следующую фазу действия актёров и режиссёра.
Итак, в Театре импровизаций произошло оживление Режиссёр сделал актёрам жест и произнёс:
Стоп! Достаточно. Хорошо. Теперь
Он выдержал паузу, посмотрел на актёров, стоявших в ожидании непредсказуемых сюрпризов, и заключил:
А теперь ударим виртуозными импровизациями по нашей монотонной периферии!.. Завтра отъезд. Собирайтесь.
Произошло мгновенное оживление.
А куда едем? В какой город-то? спросил Веня.
Едем в город Обломов; это на юге, по ходу пьесы всё расскажу с упоением ответил Лукоморьев и улыбнулся.
Актёры растерянно смотрели на режиссёра
Саша сконфуженно вымолвил:
Что? Обломов?.. Так ведь такого города нет на карте
Лукоморьев же невозмутимо парировал:
Сашенька, запомни: в России есть всё, и даже город Обломов. А что касается карты, то на ней много чего нету; а главное на ней нет нашей судьбы. И я думаю пора поставить её на карту
Он непрошибаемым взглядом посмотрел на актёров и продолжил, внушая доверие:
Значит так; завтра в восемь утра все собираемся здесь, у входа. И без опозданий. Поезд ждать не будет.
Надеюсь, да вокзала поедем на Мобил-карете? спросил Стас.
Разумеется. С машиной я уже договорился. Так что без лишних волнений, успокоил Лукоморьев. Ну всё; готовимся и встречаемся здесь в восемь.. Всем вдохновения! И не опаздывать!
На этом режиссёр закончил свои установки. И актёры в предвкушении необычной поездки разъехались по домам
8. Бомж Фёдор
Во дворе уже знакомого нам патриархального дома стоял сарай, похожий на строительную времянку с маленьким занавешенным окошком. К этому сараю-времянке и подошёл Лёва Башковитов, а попросту Никанорыч с вином.
Наконец-то, отдуваясь, произнёс он и, тряханув головой, постучал в дверь условным знаком
Кто? прозвучал голос из-за двери.
Свои! ответил Лёва и облегчённо вздохнул.
Дверь со скрипом открылась, и на пороге возник бомжевидный мужик в красных кедах образца советских времён, в трико, тельняшке и плаще нараспашку.
Мужик этот неоднозначный с нескрываемой радостью воскликнул:
О! Кого я вижу! Художник!
Он самый. Привет, Фёдор! ответил Лёва. Сегодня пофартило нá вот Только осторожней, там «горючее».
И он дал сумку приятелю.
Мужик, принимая сумку, кивнул:
Заходь.
Никанорыч зашёл в это стрёмное убежище и закрыл дверь на щеколду. Он осмотрелся, привыкая к тусклому освещению этой обустроенной конуры. На полу валялся старый матрас, рядом стоял деревянный стол, тут же стул, табурет; на столе громоздилась грязная посуда, к ней впритык стояла кружка с оплывшей свечой, чуть в стороне лежала осьмушка чёрного хлеба, а рядом вышибал ядрёный запах кусок луковицы, сбоку же стоял заварной чайник. В углу этой дворовой обители находилась небольшая печка, рядом грудой лежали дрова.
Лёва сел на табурет и, тяжело вздохнув, начал изливать душу:
Лёва сел на табурет и, тяжело вздохнув, начал изливать душу:
Эх, Фёдор, если бы ты знал, как стало тяжко и туго жить. С каждым днём всё круче и круче
Где тучи там и круче, успокоительно ответил Фёдор. Это не беда. Главное, чтоб кровь пульсировала.
Он извлёк из сумки Лёвы две бутылки вина, поставил их на стол и присел рядом, тут же высказываясь:
Мне вон ещё за аренду платить надо. Придётся поднапрячься
Да это понятно, ответил Лёва. Ты извини, пришлось одну бутылку по дороге опорожнить, невмоготу было. Да ещё какой-то идиот подвернулся под руку, ну форменный придурок, прикинулся статуей и стоит, как истукан. Я думал сперва манекен Пришлось погорячиться
Да сейчас даже статуи ожили, время такое. А живые окаменели, зáжили, блин, забурели Ну, ладно, давай.
Фёдор откупорил бутылку и налил в стаканы вино:
Будь здоров
Друзья выпили, повеселели.
Фёдор, с сочувствием глядя на Лёву, выложил:
Есть у меня одна подружка; она твою хворь враз вышибет.
Да мне своей хватает. Во где
И Лёва сделал характерный жест кистью руки поперёк горла.
Да я не в том смысле Подружка эта в своё время работала в оркестре Силантьева. Скрипачка она. Ну так играет! Всю тоску отшибает. И пойла не надо Да. Так вóт, если хочешь устроим небольшой стратегический отрыв на фоне классики. Нервы они не железные Ну ладно, давай по второй
Фёдор налил ещё вина в стаканы. Друзья выпили
Фёдор улыбнулся и произнёс:
А вот картину твою я хочу обнародовать
Он встал, прошёл к противоположной стенке помещения и осторожно извлёк из-за листа фанеры картину в багете. Сдув с неё пыль, он продолжил:
Это я сейчас её убрал с глаз подальше, а то тут недавно приходили смотрители, им лучше это не видеть А так она у меня на виду, душу греет. Вот чем надо заниматься
На картине этой была изображена дивной красоты дева, облачённая в полупрозрачный флёр и зависшая над землёй в порыве радости посреди трав и цветов, а над пейзажем этим сияло небо, разделённое надвое: с одной стороны ясная синева, а с другой тучи, и она как бы отгоняла прочь сумрак непогоды. Внизу картины было ярко и крупно написано: «ЭКЗАЛЬТАЦИЯ ЛЕДЫ».