Подплываем ещё ближе к моему первому правильному случаю: с другого конца, с практики, с самого детства. Так вот вот Крым, мне и сестрёнке десять лет, но я уже плавал по-собачьи и понимал, что Рубо здорово написал свою панораму обороны Севастополя. Вот дядя Вова, вот тётя Лиля, вот Галка и вот море и пляж с крутыми обрывами позади топчанов и одеял. Где-то там у горизонта орава облизывающихся акул, где-то за буйками дельфины, знающие логарифмы, и живое вкрапление людей без хвостов прямо в стихию девятого вала Айвазовского, но радостных до одури от возвращения в родную гавань эволюции. Дошло? я и море! Я, ещё малюсенький, инстинктивно проветриваю свои жабры солёным ветром!
Короче, шныряю туда-сюда, то ногами по дну, то собачкой по волнам. Небо точно, синее-пресинее, море цвета бирюзы с оттенками хаки, акулы все уже в Турции от моих бурунов, и даже дельфины со своими умными синусами ко мне не пристают. И, вдруг, «позвал Посейдон» вот просто прямо потянуло в безбрежье! И так легко было грести от берега! Короче, и меня завлекла сия неотразимая пучина.
Подходит секунда поворачивать обратно, силы уже падают. «Ладно, за горизонт завтра доплыву», поворачиваю и гребу к земле. Гребу к земле а я плыву в море! не к берегу! Мама моя, течение уносит прямиком к туркам! И вот же они, весёлые беззаботные люди, рядом, в десяти метрах, а до них мне, как «Титанику» до Америки! Крикнул пару раз похлебал рассолу и понял: зря я обижал вчера сестричку, и зря подумал про море как про тазик с тёплой водой. И сразу дошло так же быстро мне дошло через двадцать пять лет под дулом автомата, где искать в квартире мой паспорт, когда забыл набрать пароль охране в милицию после возвращения домой, молнией дошло: «Вот та тётя впереди единственное твоё спасение, если добарахтаешься!»
Тётя и я мы единственные во всём мире!
Меня сносит в море, считай, в океан, а тётя почти под моим носом перебирает волны веселей катера береговой охраны, и очень чётко изображает сильного, доброго, ласкового дельфина! Как я теперь люблю всех тёть!!! Нет, они не изображают дельфинов, ведьм, они не изображают добрых тёть! Они какие есть. Ой, какая добрая тётя и как вовремя приехала в Крым! и плавала рядом со мной, идущим ко дну, и всё же выучившим через тридцать лет морзянку и SOS!
Это была самая мощная, самая храбрая, самая добрая в мире тётя, какой повезло спасти заблудившегося в морских течениях дитя из бездонных объятий Нептуна! Кто ни растеряется, когда сзади на вас кидается маленький крокодильчик, прямо на спину? Моя будущая Венера, моя тётя пыталась, конечно, сбросить водяного ягуара, с перепугу, но потом довезла меня до берега. Я ногами давил ей живот, руками давил ей горло, забил ей все уши: «Мамочка!!! Спаси! Тётя! Тётя! Ты хорошая!» И когда, наконец, оказался на жёлтом песочке и глядел на удаляющуюся фигуру моей «дочери фараона», я теперь знал яволь, трижды подсознательно! какая должна быть Венера-жена. «Вот такую жену надо тебе!» этот голос подсознания записан на мембранах моих клеток самыми сладкими и благодарными молекулами. Но через гороскоп, через Венеру в Тельце, моя подкорка была взломана небесными хакерами и сбылось: пришёл срок и из-за магазина «Всё для вас» в наших Бабенках вышла она, Венера в Тельце, моя «дочь фараона». Вот оно! То есть свершилось. Вот она! То есть живое обозначение моих молчащих звёзд! И вот он первый правильный случай: не покатался бы я тогда в Крыму на спине прекрасной русалки не сработал бы мой звёздный импринтинг Венеры в Тельце.
А моя первая Венера в Тельце тоже умела спасать не только своего Марса в реанимационной палате все больные путали её с ангелом. Но за милосердный подвиг спасения моих генов она потребовала беспрекословного и абсолютного подчинения ей. Когда мне это дошло за три раза и через двадцать три года, я снова шлёпнулся в воду и меня понесло к новой моей Венере. А больше и плыть-то некуда. Хорошие, любимые, добрые, сильные, прекрасные тёти, спасайте нас, дядей, с вами море по колено!
SOS!
5.07.2018
Дядя Антон проходит сквозь стену
Привет, мой дорогой организм! Вот мы и притопали с тобой к поджидавшему нас на пригорке столбику с табличкой «60+" и опять тот же фокус: пинка вперёд получить можно и даже очень хочется, а повернуть назад всё равно никаких гравитаций всех Млечных Путей не хватит. Правда, и желания-то особого не обнаруживается: кто нам может гарантировать, что с N-го раза мы осуществимся в N раз более счастливыми?
И чего ж тогда он нас так долго и терпеливо ждал именно этот столбик? И травка тут такая же, и небо тут такое же над ним, как и у предыдущих. Но к нему мы дотащили все свои рогатки, всех своих кукол, всех своих мишек и зайчиков! так учит наука этология, наука о поведении человека как биологического вида: где-то под шестьдесят мы вдруг «забываем» свои взрослые переживания и всеми возможными путями бросаемся в своё детство бомбим «Одноклассники», мчимся в родные детские места и рады каждому знакомому из той дали, как землянину на Марсе.
Вот такая инстинктивная программа, если не врут этологи, наверно, переключила если не переглючила! и меня: и я, не помню, как, но вдруг оказываюсь у компа и «автоматически», «по инструкциям естественного отбора», играюсь вот прямо в эту минуту с буквами. И любая ерундистика, хоть чуть наталкивающая на то золотое время, сразу же разворачивает мозги «потрогать» прошлое и «поиграть» с ним.
Именно такая «ерунда» каждый день врубает во мне «детские» генетические команды, когда я с удовольствием делаю небольшой крюк от дорожки и прохаживаюсь со своей тросточкой по ровному бетонному фундаменту будущего дома. Но я не просто прохаживаюсь я радостно «превращаюсь» в ребёнка: Я ПРОХОЖУ ВНУТРИ СТЕНЫ!
Пусть её нет, но я иду по фундаменту и мне вот так хватает его, чтобы «почувствовать», что я человек, который проходит сквозь стену!
А ведь сколько лет на стройках бегал по стенам и фундаментам и в ум не приходило играться в такое детство! Но, доковыляв до столбика «60+», чувствую: эта «идиотская» инстинктивная программка может издеваться, как ей ни приспичит, и я буду, как миленький, как заведённый прятать плюшевых мишек за диваном.
Но не о программе, не о моём «детском» маразме стучу втихаря буквы, а чтобы объяснить некоторую неизбежность некоторых тем для меня, находящемуся во втором по счёту «плюшевом» возрасте. И теперь, может, получится рассказать о хождениях сквозь стены, и почему я и завтра попрусь расхаживать по фундаменту, даже если все трое моих кошаков опять будут крутить мне хвостами у виска.
Привет, моё беззаботное детство! Привет вам отсюда в незабвенное туда, мои незабываемые друзья и прекрасные враги по песочницам и лужам! Привет нашему самому большому чуду кино в нашем клубе! Уж наш клуб мы все помним, а киномеханика дядю Антона даже пришельцы со всех Марсов в космосе не смогли бы стереть из нашей детской памяти, любящей дядю Антона ещё больше нас! Кто ж забудет настоящих живых сказочных волшебников?
Даже ЦРУ знало, что тогда в СССР жили детские волшебники и потому нас не победить, но американские агенты думали, что они с Марса, а дядя Антон жил в нашем доме. Мне повезло видеть его волшебные лаборатории сарай с верстаком в подвале и кинобудку в клубе. А волшебное сердце дяди Антона и сейчас стучит в нашей памяти и дарит частицу той радости, которую мы сразу чувствуем, когда произносим или слышим родное из детства: «Наш киномеханик, дядя Антон», она называется очень просто: неподдельная и великая любовь к нам, детишкам.
В сарае дядя Антон мастерил нам автоматы стругал и стругал пацанам ППШ, шмайсеры и я помню, как ходит его рубанок и скоро мой новенький автомат вступит в бой с прячущимися в подвальной темноте тенями под командованием Яшки Левашова. И это было прямо «конвейерное» производство! Все, нуждающиеся в оружии, были постепенно укомплектованы обиженных не помню. Не помню обиженных и в «боевых действиях» даже Вовка Яланский, а он всегда был, наверно, чуть ли ни генералом, не трогал эти автоматы.
И, конечно, из-за этих, доставших меня фундаментов и стен, мне приснился дядя Антон: я со своей подружкой-палкой для непослушной ноги уже в сложенном первом этаже нового Ванькиного дома похрамываю по редким свежим доскам пола пытаюсь дошкандыбать от проёма окна до проёма двери, и только-только добрался до проёма, как вижу: из стены справа выходит дядя Антон и разводит руками, увешанными его деревянными автоматами. Высокий, сильный, светловолосый, добрый но растерянный! «А где пацаны, воин?» спрашивает он меня и ищет глазами ребят. Я во сне же всё! возьми и брякни: «Дядь Антон, а все в кино». «Так а ты что не пошёл?» ставит он автоматы к стенке, а одним пододвигает доску на полу, чтоб уменьшить щель. «Меня папка не пускает, но я из будки смотрю» жалюсь я, а сам ищу в глазах дяди Антона подтверждения, что я, правда, сижу у него в кинобудке и вот-вот, если это не так, то счас расплачусь. Он кивает на автомат, которым поправлял доску, и подбадривает: «Нравится? Как досмотришь, можешь забрать с собой». «Спасибо, дядь Антон! А после кино я тоже, как Вы, смогу пройти сквозь стену?» выдыхаю я. Дядя Антон сразу догадался, в чём дело: «Чтобы вернуться в угол незамеченным?»
Пока я вздыхал и соображал, что новенький ППШ всё-таки стоит батькиного ремня, от которого с моей палкой всё равно не убежать, уже не во сне слышу: «Держи, дед, свою палку, а мне баба сказала, чтобы ты дал мне вкусняшку!» это говорит внучка Софья, которая ещё не умеет говорить по малолетству. «Это не палка это, Сонь, автомат деда! хвастаюсь я. Дядя Антон делал и подарил. Конфеты вредные. Давай лучше с тобой пройдём сквозь стену, как дядя Антон, и напугаем бабку!» Ага, не тут-то было! Софья сердито стучит палкой об пол (это я, старый хрен, научил её сердиться по-царски) и выкладывает: «Дядя Антон сказал: «Ты плохой. Не даёшь маленькой девочке конфету». От страха и стыда, что дядя Антон так про меня сказал этому ангелу без конфет, бросаюсь к вазе, но цепляюсь за мою чёртову палку и лечу сквозь стенку! Одно успеваю подумать: «Деревянная, ветхая, может, жить останусь?» Тут чёрный ужас совсем добивает мои нейроны: «Не пустит больше меня дядя Антон в кинобудку!..» и прожектор кинопроектора начинает крутиться надо мной и слепить меня это жена включила свет: «Дрыхни, дрыхни, дорогой! А за молоком кто поедет?» понятно: я проснулся, живой и невредимый.
Пока я вздыхал и соображал, что новенький ППШ всё-таки стоит батькиного ремня, от которого с моей палкой всё равно не убежать, уже не во сне слышу: «Держи, дед, свою палку, а мне баба сказала, чтобы ты дал мне вкусняшку!» это говорит внучка Софья, которая ещё не умеет говорить по малолетству. «Это не палка это, Сонь, автомат деда! хвастаюсь я. Дядя Антон делал и подарил. Конфеты вредные. Давай лучше с тобой пройдём сквозь стену, как дядя Антон, и напугаем бабку!» Ага, не тут-то было! Софья сердито стучит палкой об пол (это я, старый хрен, научил её сердиться по-царски) и выкладывает: «Дядя Антон сказал: «Ты плохой. Не даёшь маленькой девочке конфету». От страха и стыда, что дядя Антон так про меня сказал этому ангелу без конфет, бросаюсь к вазе, но цепляюсь за мою чёртову палку и лечу сквозь стенку! Одно успеваю подумать: «Деревянная, ветхая, может, жить останусь?» Тут чёрный ужас совсем добивает мои нейроны: «Не пустит больше меня дядя Антон в кинобудку!..» и прожектор кинопроектора начинает крутиться надо мной и слепить меня это жена включила свет: «Дрыхни, дрыхни, дорогой! А за молоком кто поедет?» понятно: я проснулся, живой и невредимый.