ШИЛИН: А мы воспринимаем ее как бесспорное благо, эгоизм которой философия-логика-наука не просто оправдывают, но прямо-таки «освящают», меняют негативное отношение к нему на позитивно-творческое. Чего стоят слова великого философа Гегеля: «зло правит миром» и его Гётевский вариант: «Люди гибнут за металл»?
Но наиболее системные культивирование-фетишизация эгоизма осуществлены не менее великим Аристотелем. В этом смысле мы все, все человечество живем во власти идей Аристотеля, в его парадигме, в его эксперименте под названием «цивилизация». А значит, коль скоро мы хотим жить, мы и должны преодолеть силу инерции ныне устаревшей парадигмы Аристотеля, разработать такую систему постаристотелевой, постцивилизационной парадигмы пост- и метафилософии, которая философию-логику-онтологию-науку Аристотеля сможет переосмыслить как свою частную, исторически отжившую, экологически опасную форму.
Вся система изначальной Живой традиционно буддистской культуры Японии сохраняется на протяжении всей своей истории после Мэйдзи в качественно ином, «перекошенном» состоянии, когда ЖИВАЯ культура становится предоснованием ЭКОНОМИКИ и цивилизации (западного генеза), прежде всего в общественном сознании, а затем и в реальной практике. Но Жизнь, культура не может не оставаться нашим всеобщим основанием даже будучи осмысливаемыми в понятиях техно-цивилизации: философии-логики-науки, сколь бы ложными они не были. Для снятия эко-кризиса и всей системы кризисов нужно исправить-«выправить» сначала наши представления о мире Жизни, ревитализируя-креативизируя все наше мировоззрение, японизируя-эстетизируя, ревитализируя и «деэкономизируя» = депредметизируя его, обнаруживая за всеми предмето-экономикоцентричными и антропоцентричными понятиями образы (особенно буддийские) Живой Культуры В качестве неких «ключей», открывающих нам путь к переосмыслению современной, глубоко внутренне противоречивой эко-социальной действительности Японии-России-мира примем ранее упомянутые понятия конкретного и абстрактного труда, но уже в подлинно Марксовом их понимании.
Вся система изначальной Живой традиционно буддистской культуры Японии сохраняется на протяжении всей своей истории после Мэйдзи в качественно ином, «перекошенном» состоянии, когда ЖИВАЯ культура становится предоснованием ЭКОНОМИКИ и цивилизации (западного генеза), прежде всего в общественном сознании, а затем и в реальной практике. Но Жизнь, культура не может не оставаться нашим всеобщим основанием даже будучи осмысливаемыми в понятиях техно-цивилизации: философии-логики-науки, сколь бы ложными они не были. Для снятия эко-кризиса и всей системы кризисов нужно исправить-«выправить» сначала наши представления о мире Жизни, ревитализируя-креативизируя все наше мировоззрение, японизируя-эстетизируя, ревитализируя и «деэкономизируя» = депредметизируя его, обнаруживая за всеми предмето-экономикоцентричными и антропоцентричными понятиями образы (особенно буддийские) Живой Культуры В качестве неких «ключей», открывающих нам путь к переосмыслению современной, глубоко внутренне противоречивой эко-социальной действительности Японии-России-мира примем ранее упомянутые понятия конкретного и абстрактного труда, но уже в подлинно Марксовом их понимании.
КОНКРЕТНЫЙ ТРУД понятие, введенное К. Марксом для обозначения простейшей формы предметно = антагонистичного труда и являющееся превращено = отчужденной формой труда полезного, умышленно выдаваемого-воспринимаемойза труд вообще. Попробуем понять ограничения конкретного труда на фоне и основе труда вообще и всей традиционной, в первую очередь буддистской культуры Японии в целом. К. Маркс дает следующее общеизвестное определение этого понятия, ставя перед собой задачу различения полезного и собственно конкретного труда (для чего будем по-разному выделять их разные свойства):
«Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью обуславливает, регулирует и контролируетобмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Действуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти Он не только изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. И это подчинение не есть единичный акт». (К. Маркс. «Капитал». Т. 1, гл. 5, 1. Выделено мною по-разному: п/ж экофильный смысл, а курсивом экофобный умысел. К. Ш.)
Выделено двумя разными способами для того, чтобы показать:
1) сохраняющийся процесс общения между человеком и природой, процесс, в котором УЖЕ ЧЕЛОВЕК регулирует эту систему эко-общения; здесь человек сохраняет преемственность со всеобщим своим био-эко-основанием. Это и есть полезный труд, но вопреки ему
2) устанавливает свое двойное насилие над природой и самим собой, в котором он а) подчиняет себя враждебной ему цели как силе, каковую представляет для него как рабочего другой человек хозяин тех, предметных средств труда и производства, подчиняя себя которым, рабочий подчиняет себя, тем самым, их хозяину;
б) а затем он уже как купленный товар, рабочая сила подчиняет власти другого человека и природу, превращаемую непосредственно рабочим во внешнюю им силу.
По своему умыслу это и есть конкретный труд, но уже отнюдь не изначальная, не первичная, совсем не сущностная, но явно противоестественная форма труда. Принимая ее за изначальную форму труда, за труд вообще и по логической наивности сближая его с трудом полезным, мы совершаем грубейшую подмену, обман-самообман, основанный на всеобщем товарном фетишизме всей цивилизации Запада. И самообман этот всеобщ: он пронизывает всю систему философии-логики-образования-науки и эко-социальных отношений, преобразованных в системно тоже «перекошенные» социетальные отношения. Этот, совершенно чудовищный самообман, основанный на обмане и уже привычном насилии над человеком и природой, стал ныне катастрофически опасным, более опасным, чем насилие человека над самим собой:
«Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда. Напр., рыба, которую ловят, отделяют от ее жизненной стихии, воды, дерево, которое рубятСредство (орудие) труда есть предмет или комплекс [сочетание] предметов, которые рабочий помещает между собою и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свойствами тел для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их как силы действовать на другие тела. Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно есть не предмет труда, а средство труда» (Там же. Выделено мною. К. Ш.)
Живое существо, тело, превращаемое в предмет и предметное средство такого труда, теряет свои биологические качества, т. е. теряет жизнь, при сохранении за ним лишь его «механических, физических, химических», т. е. попросту потребительских свойств и отношений, используемых вопреки интересам Жизни Природы и человека, но лишь в корыстных интересах власть имущих. Интересы эти проявляются в иерархичной структуре конкретного труда. Фетишистское извращение действительности совершается посредством следующих процедур:
1) естественное = гармоничное, субъект-субъектное общение ВЛАСТНО подменяется противоречивым, односторонним, субъект-объектным отношением, гибельным для Жизни Природы и человека;
2) акцент в системе организации труда и производства противоестественно сдвинут на предметно-вещные условия = цели = средства = результаты, отчуждаемые от человека и Природы;
3) человек в своем социальном бытии-функционировании ограничен главным образом, ролью товара «рабочие руки» и потребителя путем «выпячивания», гипертрофирования материальных потребностей и принижения роли творческих СПОСОБНОСТЕЙ;
4) самое опасное: Живая Природа в своем социальном бытии сведена к роли предметных условий и средств труда, хуже того предметных средств властвования, что и создает мощную, но скрываемую тенденцию отрицания Жизни, или запрета-на-Жизнь. Это последнее и есть реальная причина нашего движения к эко-катастрофе.
А ведь по «модели» отношений конкретного труда строятся в современном обществе почти все отношения, кроме религиозных и традиционных (что в особой мере характерно для Японии), в т. ч. в системе «наука-образование», что и делает их активными участниками тотального эко-суицида.
Однако все эти изменения вполне обратимы, ибо
1) все они «наслаиваются» = надстраиваются над подлинно общечеловечно-эко-гармоничным общением;
2) они передаются не генетически, не по наследству, а социально, через социальные институты общественного сознания (путем социализации сознания всех последующих поколений): науку-образование-политику, наполняющие практику своим, экофобным содержанием;
3) во всем мире, но особенно на Востоке сохраняется традиционная, экофильная, в частности, буддистская культура как реальная альтернатива бездуховной цивилизации Запада. И это главное.
Смена парадигмы задерживается сложностью ситуации и «инерцией ложной интерпретации» (Л. Выготский), а главное интересами власть имущих. Затрудняет снятие экофобных труда-экономики и цивилизации в целом еще и то, что конкретный труд реально существует в современном обществе не как таковой, но в качестве условия и момента абстрактного труда. Поэтому его снятие возможно лишь как системное, в данном случае как системы предметно-превращенных понятий философии западной цивилизации, снимаемых вместе с абстрактным трудом.
АБСТРАКТНЫЙ ТРУД понятие, введенное К. Марксом для обозначения основной формы предметно-антагонистичного труда и производства. Абстрактный труд продолжает и по существу завершает тот экофобный переворот в характере, структуре и социальном функционировании труда-экономики-культуры, который был совершен превращением полезного труда в труд конкретный. Именно абстрактный труд есть непосредственная основа современной экономики цивилизации, определяющая предметно-антагонистичные характер-структуру современного, товарно-буржуазного общества. А.т. есть чисто соци(ЕТ)альное отношение, выступающее в форме предметно-товарных отношений, что и фетишизирует последние, представляя экономику, производственные отношения в качестве «реального базиса» всех остальных социальных и даже эко-отношений.