Возле серой выщербленной стены ждать было легче, и казалось, что очередь начала двигаться рывками, как едва заметный ветерок, только что выскочивший из-за тополя.
Наталья Петровна закрыла глаза.
Главное, дышать ритмично и глубоко Куда же пропал ветерок Пора уж пройтись ему вдоль магазина, ведь тополь снова прошелестел еле-еле, но прошелестел
А здесь, у стены, по-прежнему, как в омуте Нет, не в омуте, а в переполненном вагоне
Ночь, но мало кто спит Поезд, судорожно подрагивая вагонами, тащится к фронту Все ждут, что вот-вот сквозь привычный перестук нахлынет давящий гул самолетов Или это она одна не спит, упершись коленями в чьи-то каменные колени, положив руку на чью-то вздрагивающую в такт вагонам спину, и ей кажется, что не спит весь вагон Когда поезд притормаживает, шеи касается лямка подвешенного вещевого мешка она как маятник, но только отсчитывает не время, а путь Хоть бы кто слово сказал, хоть бы кто кашлянул И нечем дышать, совсем нечем дышать
Наталья Петровна открыла глаза, словно после предзакатного одуряющего сна, и посмотрела на тополь.
Дерево поникло, бессильно свесив тяжелые пыльные листья.
Ах, лейтенант Ремезов, лейтенант Ремезов
17
В двухэтажной школе на окраине города обживалась разбитая за проливом часть.
Люди в рваных окровавленных гимнастерках бродили по коридорам, тупо разглядывая девчонок, прибывших с радиокурсов.
Девчонки старались не показываться в коридорах.
С первого дня лейтенант Ремезов загнал личный состав наверх, в угловой класс, и они продолжали осваивать аппаратуру.
Вместо разбитых и брошенных при отступлении машин в ограде школы стали появляться новые, с еще не облупившейся краской и целыми стеклами.
Нет, вы посмотрите, посмотрите!..
Верочка залезла коленями на подоконник.
Нашу машину пригнали!
Все они здесь наши
Зинка достала из нагрудного кармана огрызок сухаря.
Гробы на колесах!
Опять ты, Верочка, ерунду городишь.
Наташа щелкнула тумблером и метнула в Зинку карандаш.
Карандаш отскочил от Зинкиной спины и покатился по залитому солнцем полу к дверям.
Верочка продолжала смотреть в окно.
Стал бы лейтенант крутиться у чужой машины вон, и шоферу что-то выговаривает
Интересненько
Наташа вылезла из-за стола и подошла к соседнему окну.
Внизу размашисто цвела сирень.
Лейтенант Ремезов стоял на подножке.
Машина задним колесом раздавила куст сирени он торчал из-под шины застывшими фиолетовыми брызгами.
Замаринуют нас в этой коробочке
Зинка дохнула в затылок Наташе.
И никуда не денемся. Окошечко у будки и то зарешечено, чтобы не сбежали во время движения.
Ноешь-ноешь, как зубная боль!
Верочка спрыгнула со своего подоконника.
По-моему, очень даже приличная будочка, вместительная; вот еще бы ее покрасить в нормальный цвет!
Ага! В розовый!
Зинка хохотнула.
Чтоб немчура знала, в какую машину бить надобно в первую очередь!
Кто-то зло бухнул в дверь класса.
Девчонки бросились к столам, застыли.
Дверь с треском распахнулась, и, прихрамывая, вошел майор.
Склонив к плечу забинтованную голову, уставился ошалелыми глазами на доску, исписанную мелом, и вдруг, дергаясь всем телом, начал длинно и связно материться.
Девчонки стояли навытяжку, а он смотрел только на доску и лишь замолкал на мгновение, чтобы набрать побольше воздуха и вновь нести по матушке.
Майор затих внезапно, помотал головой, вцепился пальцами в небритые щеки и, пригнувшись, метнулся в коридор, волоча ногу.
В открытую дверь было слышно, как он уходит, припрыгивая, а потом с лестницы снова донесся его зычный голос.
Господи, лучше сразу, чем так мучиться
Зинка пересекла комнату, стала закрывать дверь.
Одна из створок никак не вставала на место.
Говорят, от контузии отходят со временем.
Наташа села за стол, щелкнула тумблером, взяла наушники.
Зинка стояла у двери. В ее руке чернел сухарь.
Говорят, в Москве кур доят
18
Наталья Петровна увидела, что особа в черных очках забеспокоилась, закрутилась.
В очереди началось движение.
Подвалил народ.
Как бы путаница не началась
Наталья Петровна вернулась в очередь.
Особа улыбнулась ей как родной.
Почему люди такие бессовестные? Вот мы с вами героически стоим, а они назанимались и ушли Гуляют себе и над нами впридачу насмехаются. Мое бы право, так я бы обратно в очередь никого не пустила.
Пожалуйста, пройдитесь, если вам невмоготу.
Да разве дело в этом обидно до глубины души, ведь такие бессовестные!..
Наталье Петровне вдруг показалось, что из-за тополя выглянул зять.
Такая же рубаха, такие же усы Хотя, этот ростом повыше
19
19
Когда, наконец, Костика привезли из роддома, зять недели две не возобновлял разговора о войне.
Старательно жулькал пеленки, грел укропную воду.
Но однажды вдруг ни с того ни с сего спросил:
Теща, вы не страдаете хронической бессонницей?
Зять облил соску кипятком.
Теперь я, кажется, понял, почему вы не пользуетесь удостоверением. Ведь правда, есть чем терзаться? Хотя бы взять службу. Ваш постоянный, неусыпный контроль за своими. Конечно, вы помогали, когда терялась связь, пресекали открытые тексты, но в то же время поставляли записанные циферки в Особый отдел, а из-за этих циферок людей под трибунал отдавали.
Зять наполнил бутылочку кефирной подкормкой.
Время-то было суровое!
Наталья Петровна не ответила, да и не смогла бы ответить, если бы даже захотела.
Она просто ушла из кухни.
А зять больше не заговаривал о тех днях и вот, совсем недавно, когда ушел в отпуск, вдруг снова завелся.
Теща, ну расскажите что-нибудь из фронтовой жизни. Не скромничайте
20
Вечером, когда девчонки лежали на узких кроватях, в комнату вошел лейтенант Ремезов.
Не зажигая света, он подхватил стоящую у дверей табуретку, сел и, наверно, как обычно, наклонился вперед.
Край колючего одеяла врезался Наташе в щеку, но она неподвижно лежала и вслушивалась в беспорядочные шаги, которые то накатывались со стороны коридора, то приглушенно падали с потолка кто-то метался в их классе, роняя стулья.
Из-под двери пробивалась тусклая полоска света, и когда по коридору, нарастая, приближался топот, она вздрагивала.
Наташа перевернула подушку, натянула одеяло на голову и, забыв про лейтенанта, попыталась уснуть.
Иногда ей это мгновенно удавалось.
Но сегодня мешал голод, хотя Верочка и поделилась своей порцией.
Каша была теплая, водянистая и хрустела на зубах.
Наташа откинула одеяло.
По коридору кто-то пробежал, а наверху уронили стул.
Спите?
Лейтенант вздохнул, зашуршал гимнастеркой.
Спите?
Так точно!
Зинка в углу подскочила на кровати, сетка заходила ходуном.
С завтрашнего дня будем нести боевое дежурство на РУКе.
Лейтенант снова пошарил по карманам ему хотелось курить.
Разве с вами, мелюзгой ушастой, на что-нибудь высококлассное потянешь? Другим РАТы или РАФы, а мне РУК
Нас на передовую? спросил кто-то шепотом.
За забор.
Лейтенант Ремезов привстал ножки табуретки стукнули об пол.
Личный состав прыснул неуставным смехом.
На свалку!
Зинка сотрясла кровать.
Девочки, готовьтесь на свалку!
Боец Коржина, прекратите разлагать личный состав. Приказано развернуть контрольный узел на ипподроме, а вы не могли не заметить, что вышеназванный ипподром находится за соседним забором.
Лейтенант вышел.
Смотрите не опозорьте меня
21
Наталья Петровна объяснила любознательному зятю, что РАТ это радиостанция автомобильная тыловая, РАФ радиостанция автомобильная фронтовая, ну а РУК радиоузел контрольный, призванный следить и за РАФами, и за РАТами, следить круглосуточно и бесперебойно, смена за сменой
За окном дождь, нудный и мелкий.
Зять ходил по комнате, размахивая руками.
Милая теща, я снова буду надоедать вам расспросами. Я за это время много думал
Зять присел на тахту.
Думал о том, что вы успели мне рассказать. Я ведь сам тогда не подозревал, какого джина выпускаю из бутылки. Я вообразил, что могу посторонним взглядом оценить события
Зять возобновил шагистику по комнате, как новобранец на плацу.
И за деревьями не увидел леса. В конце концов я понял, что смысл не в подробностях Судьба вот главное!
Зять по замысловатой траектории обогнул стол.
А Наталья Петровна почему-то пыталась вспомнить первое дежурство, вспомнить во всех подробностях, назло умничающему зятю, и не могла
22
Наталья Петровна спрятала бальзам в сумочку.
Очередь рывком продвинулась вперед.
Совсем рядом заплакал ребенок.
Но его не видно.
Только головы, да плечи, да взмокшие спины.
Ребенок продолжал надрываться.
Очередь застыла монолитом.
Наталья Петровна расстегнула верхнюю пуговицу блузки.
Как порой беспомощна память человеческая И сейчас, хоть убей, не вспомнить ни первого дежурства, ни второго, ни третьего все слилось в один час, в одни сутки как будто и не снимала ни на минуту наушники и не переставала писать убористые колонки цифр, лишь изредка трогая ручку настройки А рядом, скорчившись на складных стульях, девчонки перед приемниками, и каждая слушает свою волну, каждая боится потерять своих А ночью индикатор особенно резок, и свет, падающий от шкалы, линует колонки записанных цифр, и эфир полон помех
Еще помнится, как, возвращаясь из особого отдела, лейтенант выговаривал свободным от дежурства за плохие записи, а попробуй успеть за одуряющей морзянкой, которую на слух-то не всегда уловишь
При этом лейтенант проходился в адрес курсов и вспоминал прежний состав полка, почти наполовину оставшийся там, за проливом
И почему-то врезался в память скакун чистых кровей в белых чулочках и с ослепительным пятном на лбу
Каждое утро и каждый вечер его водили по ипподрому, а возле трибуны всегда стоял усатый генерал в бурке
Лошадь грациозно подымала ноги, встряхивала гривой, поводила хвостом
Жеребец и в последний вечер перед отступлением тоже делал положенные для тренинга круги
23
Лейтенант Ремезов перепрыгнул через перила, сбежал по ступенькам к машине и, запнувшись о растяжку антенны, качнулся всем корпусом вперед, в последний момент поймал ручку открытой двери и заглянул в будку станции.
Кончайте к чертовой матери! Приказано свернуть РУК! В двадцать три ноль-ноль выступаем!
У двадцатого связь пропала!..
Я же сказал: сворачивайте, времени в обрез! Где аккумуляторщик?
Санушкин в роту пошел, в мастерские.
Мастерские!.. Наверное, ищет, что плохо лежит!
Лейтенант взобрался в будку, захлопнул дверь.
Боец Коржина, получите у старшины сухой паек.