А как он любил Ксеню! Вернее, они любили друг друга с ненасытностью юности. Расставались поздно вечером так, будто навеки: то она окликала его по имени, едва он отходил на три шага, он возвращался и снова целовал ее; то он и она бросалась в его объятия. Почти все свободное время они проводили вместе. Один раз она пригласила Вовку к себе домой, они выпили, послушали маг и вдруг уснули на ее кровати. Эту картину в ее комнате застал вернувшийся с работы отец. Он громко окрикнул ее по имени. Ксеня соскочила с кровати, Вовка тоже. Она с испугу бросилась за дверь квартиры. Постояла какое-то время, ожидая скандала, но было тихо. Она вошла. Отец с Вовкой сидели за столом и выпивали недопитую водку. Повидимому, они нашли общий язык. Было поздно, и Вовка остался у них ночевать. Он спал на полу. Утром пошел провожать ее в школу. Они стояли напротив школы через дорогу. Там был деревянный забор, и Ксеня бросала в него перочинный ножик. А мимо шли на работу учителя.
Лишь один раз она случайно уснула вечером после бессонной ночи, проведенной с Вовкой, и проспала время встречи. Было уже темно, и она осталась дома. Именно в тот злополучный вечер Вовка наломал дров. Не дождавшись Ксени в условный час у себя дома, он с дружком отправился на танцы, надеясь встретить ее там. Но не встретил. В расстроенных чувствах он выпил лишнего. И попал в историю. На танцплощадке куражился молодой военный, вдребезги пьяный. Цеплялся к девчонкам. Одна ударила его по щеке, он матерно выругал ее и толкнул. Вовка стоял неподалеку. Он был зол, так как потерял Ксеню. Как вихрь, налетел он на военного. Завязалась драка. К Вовке присоединился его дружок Колька Азовкин, к военному другой военный. Кто-то побежал за нарядом милиции, дежурившим в парке. Вовка с Колькой дали деру. Он пришел к ней поздно вечером. Его хмельной лучистый взгляд как никогда ласкал ее лицо, обегая его снова и снова, будто стараясь получше запомнить. Он рассказал ей о случившемся. И добавил:
Лишь один раз она случайно уснула вечером после бессонной ночи, проведенной с Вовкой, и проспала время встречи. Было уже темно, и она осталась дома. Именно в тот злополучный вечер Вовка наломал дров. Не дождавшись Ксени в условный час у себя дома, он с дружком отправился на танцы, надеясь встретить ее там. Но не встретил. В расстроенных чувствах он выпил лишнего. И попал в историю. На танцплощадке куражился молодой военный, вдребезги пьяный. Цеплялся к девчонкам. Одна ударила его по щеке, он матерно выругал ее и толкнул. Вовка стоял неподалеку. Он был зол, так как потерял Ксеню. Как вихрь, налетел он на военного. Завязалась драка. К Вовке присоединился его дружок Колька Азовкин, к военному другой военный. Кто-то побежал за нарядом милиции, дежурившим в парке. Вовка с Колькой дали деру. Он пришел к ней поздно вечером. Его хмельной лучистый взгляд как никогда ласкал ее лицо, обегая его снова и снова, будто стараясь получше запомнить. Он рассказал ей о случившемся. И добавил:
Меня посадят.
За что? Ты же не виноват! И свидетели есть. Ты за дело ему врезал Ксеня была совершенно спокойна, здраво полагая, что милиция во всем разберется.
Ей и в голову не пришло испугаться за последствия. К тому же она не знала, что у Вовки свои счеты с милицией, и на сей раз счет один-ноль явно не в его пользу. Счастье видеть любимого, ощущать его губы на своих, дерзость его рук все это туманило разум, лишало здравомыслия. Да еще Вовка шептал ей прямо в ухо:
О, я плыву, радость моя
Через несколько дней его забрали. В милицию заявила подружка военного, когда тот рассказал ей о случившемся и продемонстрировал синяки. Она собиралась за него замуж и, рассматривая его уже как свою собственность, из кожи вон лезла, расписывая в заявлении все ссадины и кровоподтеки до размеров ран, полученных на поле сражения. К тому же она не любила Ксеню они учились в одной школе, но в параллельных классах и не хотела упускать такого удачного момента отомстить ей за пренебрежение ко всем, в том числе и к ней, кроме своей компашки.
Были весенние каникулы. Суд должен был состояться через десять дней. Ксеня будто омертвела. Она ела, пила, спала, ходила по городу, как сомнамбула. Или тихо помешанная. Исчез Вовка исчезло солнце, исчезло все светлое из жизни, ушла радость. Отец, понаблюдав за Ксеней, переговорил с матерью и, усадив дочь в машину, увез к тетке Лизе в деревню.
Несколько дней прошло, как в кошмарном сне. Ксеня ежедневно писала Вовке письма о своей любви к нему, вспоминала каждый день, ночь, час, проведенные вместе: «А помнишь?» Она писала и складывала их в большой конверт, посылать было некуда. А на дворе стояла весна, да такая, что дух захватывало. Просыпалась, обновлялась природа То же происходило с людьми уж так устроен мир. Ксеню томило желание любить. Чувства переполняли ее душу, как половодье. Но где Вовка, ее любимый? Что на свете сильнее и неистовее пробуждавшейся в невинной девушке чувственности? Истомы во всем теле, сдерживаемой страсти, не находящей выхода и нежности, без предела Встать на колени и молиться, и руки целовать любимому. Умереть в его объятиях, ощущая его губы на своих, с блаженным, последним вздохом: вот она какая, любовь
Воздух, когда она вечерами выходила из дома, стоял вокруг, как стеклянный. Казалось, тронь его и он расколется на тончайшие осколки, мелодично позванивая. Ксеня стояла долго, глядя в небо с яркими звездами, истово шептала озябшими губами: «Любимый, я хочу, чтобы ты был рядом! Я не могу, не могу без тебя».
Потом был суд открытый и показательный. Вовка давно был у милиции, как бельмо на глазу, за свой вызывающий, независимый вид такие всегда на подозрении, за драки и за Ксеню, ведь она была дочерью сотрудницы милиции. Что с того, что мать работала всего лишь бухгалтером. Все равно ее дочь, связавшись с хулиганом, позорила органы, которые должны быть в глазах общества образцом честности и незапятнанности.
Вовка с дружком Колькой сидели под конвоем на отдельной скамье спиной к залу. Прокурор в обвинительной речи, изобразив их бандитами и едва ли не убийцами, настаивал на двух годах усиленного режима. Адвокат, вынужденный защищать, предложил ограничиться двумя годами условно. После совещания судья огласил приговор: полгода лишения свободы. Ксеня рванулась к Вовке, схватила его за руки. Они стояли посреди толпы, ошеломленные случившимся не веря в разлуку. Не могли разнять рук и отвести друг от друга глаз. Пока их почти силой не оторвали друг от друга. Ксеня не успела даже передать Вовке конверт с письмами. Осужденных увели, и она выскочила из зала на улицу, подбежала к черному «воронку» и стояла в ожидании с трясущимися губами. В глазах стыли не пролившиеся слезы. Милиционер, зная, чья она дочь, не прогонял ее. Когда появились под конвоем Вовка с Колькой, ноги ей отказали. Она так и осталась стоять, как пригвожденная. Зато Вовка рванулся к ней, схватил ее лицо в ладони, мгновенье вглядывался и впился ртом в ее губы.
Разойтись. Не положено, их прощальный поцелуй оборвал грубый голос охранника. Бесцеремонные руки схватили Вовку за плечи и резко толкнули к машине.
Вовка, я люблю тебя Я буду ждать Напиши мне, кричала Ксеня, не обращая внимания ни на милиционеров, ни на любопытных, толпящихся неподалеку. Вот, возьми Я тебе уже написала и она, отпихнув охранника, который уже встал на подножку, чтобы забраться в кузов, сунула Вовке конверт. Он сжал его в руке. Охранник хотел было вырвать, даже руку протянул, но, наткнувшись на Вовкин взгляд, будто споткнулся, махнул рукой и захлопнул дверцу.
Ксеня не умерла, но внутри будто что-то оборвалось, что-то рухнуло со страшной силой, погребя под обломками прежнюю ее беспечность, насмешливость, жизнерадостность. Ее выходки из озорных и безобидных приобрели характер злобный и протестующий против учителей, родителей, обывателей она ополчилась на весь белый свет за то, что у нее отняли Вовку, ее любимого и желанного, единственного
В школе вывесили стенгазету. Ксеня никогда не подошла бы к ней, если бы ее не вынудили смешки и перешептывания за спиной. Она нехотя приблизилась к листу ватмана, демонстративно уставилась на рисунок, вызвавший такой ажиотаж. На нем были изображены она и Люська, сидящие за партой. У обеих на головах красовался начес такой, что и лиц почти не было видно, но зато надпись под рисунком гласила весьма красноречиво, кто эти нарушители Правил школьного поведения. Ксеня внутренне содрогнулась от возмущения: она не делала начес. Ее пышные от природы волосы не нуждались в этом. Глаза ее злобно сузились, губы искривила злорадная усмешка: «Ах, вот вы как? Ну, получайте!» У стоящего рядом мальчишки она выдернула из кармана авторучку. Размашисто, огромными буквами через всю стенгазету написала: «Дурачье!»
Да еще написала печатными буквами записку: «Оставьте Дудину в покое. Не то пожалеете. Банда «Черная кошка» и подсунула ее под дверь кабинета завуча. Газета оформлялась под ее руководством. Тут-то завуч и отыгралась за «прическу». Срочно был созван педсовет, который вынес решение: не допустить Ксению Дудину к выпускным экзаменам. Отец наказал ремнем, мать отрыдала, а Ксеня как ни в чем не бывало предалась безделью, изредка напиваясь и ночуя где попало, у каких-то новых, весьма сомнительных подруг, которые нигде не учились и работали непонятно где, но зато систематически устраивали сборища. Ксеня, овеянная дурной славой, пользовалась успехом у мужского пола. Она не запоминала даже лиц тех, с кем обнималась и целовалась, глуша тоску по единственным рукам и губам. Когда в очередной раз заявилась домой пьяная, родители дружно обрушились на нее с руганью.
Я вас ненавижу. Вы тоже виноваты в том, что Вовку посадили. Не вам упрекать меня, вы сами этого добились, раздельно выговорила Ксеня, упала на постель и зарыдала: ее прорвало.
В глубине души она понимала, что правы родители, что пьянки действительно до добра не доведут, что она поганит свою душу, общаясь со всякими отбросами, что она несправедлива к родителям. Ведь не могут они желать плохого единственной дочери?! И все же жестокие слова вырвались, и, как ни странно, ей стало легче. После того вечера она стала почти спокойной, почти смиренной.
Ее одноклассники сдали тем временем экзамены, намечался выпускной бал.