– Ой! Какая красота! – обрадовалась я, взяла букет и уткнула в него лицо, вдыхая специфический горьковатый запах. – Ты меня сегодня завалил цветами.
– Хочется порадовать, – прошептал он и вдруг расхохотался. – А у тебя нос желтый!
Я слегка смутилась и начала вытирать пыльцу, но тоже начала смеяться, глядя на его беззаботное лицо.
– Сейчас поставлю в вазу, – сказала я и отправилась на кухню.
Грег двинулся за мной.
Когда я набрала воду в большую керамическую вазу молочного цвета, он взял нож и надрезал запястье. Кровь Грега обладает специфическими свойствами. Цветы, напитавшись ею, стоят месяцами и остаются свежими, как будто их только что срезали. Вначале я постоянно пользовалась этим. Но вскоре мне стали надоедать одни и те же букеты, хотелось разнообразия, а может, психика отвергала такую неестественно долгую жизнь срезанных цветов, и я попросила Грега больше этого не делать.
– Ой! – вскрикнула я, когда он надрезал кожу. – Не надо!
Грег глянул на меня и сказал, что хочет накапать кровь не в воду для ромашек, а в мой кулон. Я удивилась и насторожилась. Я никогда не расставалась с этим кулоном. Но сейчас, когда мы постоянно жили вместе, мне казалось, что надобность в нем отпала. Грег всегда находился рядом, я расслабилась, чувствуя себя защищенной лишь одним его присутствием.
– Но зачем? – удивилась я и машинально провела по шее рукой.
Но кулон лежал в шкатулке в спальне.
– Просто я так хочу, – уклончиво ответил он.
– Хорошо, – согласилась я и быстро принесла украшение.
Грег накапал в него крови доверху, и алмаз засиял алыми искорками.
– Ты встречаешься с Лизой, – невозмутимо проговорил Грег, – а я решил навестить Ренату.
– Я пойду с тобой, – тут же сказала я. – Почему это ты решил один туда отправиться?
Грег усмехнулся и надел мне кулон на шею. Я вздрогнула.
– Отговаривать тебя бесполезно, – заметил он. – Знаю твое упрямство.
Я кивнула.
– Но все-таки не вижу смысла идти со мной, – мягко продолжил он. – Это обычный визит вежливости.
– Ага, как же! – усмехнулась я. – Особенно в свете последних событий. Я с тобой! Одного я тебя не отпущу. Сам говорил, они сейчас опасны.
– С тобой можно с ума сойти даже вампиру, – рассмеялся Грег. – Ты моя защитница! – немного насмешливо добавил он и чмокнул в нос.
– Я тебя не отпускаю, – упрямо произнесла я. – Иначе обижусь! И тогда ты все узнаешь.
Я видела, что Грег раздумывает. Я знала, он может просто исчезнуть и оказаться в доме у Ренаты. Но он как-то пообещал мне без предупреждения не перемещаться таким способом.
– Хорошо, пошли вместе, – наконец согласился он. – Но держись возле меня. Они опьянены кровью. И ты для них потенциальная жертва.
– Да ладно! – улыбнулась я, пытаясь разрядить атмосферу. – Не будет же Рената нападать на… невесту брата. Не сошла же она с ума окончательно?
– Все может быть, – угрюмо ответил он.
Но отступать я не собиралась.
Когда мы подошли к квартире, Грег спокойно толкнул дверь, она оказалась не запертой. Мы сразу направились в гостиную. Рената и Ганс сидели на диване в полной темноте, портьеры были опущены, светильники не горели. Грег, конечно, их увидел, а я нет, и вздрогнула, услышав громкое:
– Привет!
– Лада – не сова, и в темноте не видит, – сказал Грег. – Включите хотя бы бра!
И тут же над диваном вспыхнул светильник в виде бледно-розовой орхидеи на золотой ножке.
– Присаживайтесь, – тоном любезной хозяйки предложила Рената.
Мы устроились на вычурной кушетке с изогнутой спинкой, которая стояла немного сбоку от дивана. Я инстинктивно прижалась к Грегу. И Ганс и Рената смотрели на нас пристально с одинаковыми выражениями, плохо для меня понятными, но явно недружелюбными.
– Зачем явились? – первой нарушила молчание Рената.
– А что, я не могу просто так прийти к тебе в гости? – с вызовом ответил Грег.
– Уже не можешь, – усмехнулась она. – Ведь я теперь замужем. И даже официально. Обряд в Ледяной Лилии был проведен по всем правилам. И раз Ганс жив, то наш брак состоялся.
– Да, я это знаю, – сказал Грег.
– И я очень счастлив! – встрял Ганс.
– Ты выучил русский, – констатировала я. – Я удивилась этому еще при нашей неожиданной встрече в джипе.
Ганс изъяснялся почти без акцента, а ведь раньше он говорил лишь на его родном немецком и довольно плохом английском.
– Оказалось, вампиру намного проще получать необходимые знания! – с гордостью ответил он. – И языки даются мне сейчас необычайно легко. Да и вообще мои новые способности меня восхищают. Я сейчас многое могу. Я – сверхсущество!
«К тому же с манией величия!», – невольно подумала я.
– Да! – не смутившись, подтвердил Ганс. – И что тут такого? Нечего иронизировать, милая Лада. Я сейчас и вправду велик! Настоящий супермен.
Вспомнив, что многие вампиры легко читают мысли, я постаралась выбросить из головы все, что могло хоть как-то его обидеть. Но это оказалось практически невыполнимой задачей. Меня так и распирало от возмущения. Но я твердила себе, что Ганс больше не тот бесхитростный недалекий паренек из маленького немецкого городка Гослар, а вампир, существо совсем иного порядка, к тому же опасное лично для меня.
– Ты можешь не бояться, – с улыбкой заметил Ганс. – Я не голоден, к тому же во мне, как это ни странно, остались теплые чувства. Да-да, – добавил он, заметив недоверчивый взгляд Грега, – к Ладе у меня нет ненависти, как ко многим людишкам, жалким и ничтожным. Я всегда ценил ее отношение, и помню, как она упорно пыталась отговорить меня от обращения. Но как видите, все закончилось хорошо.
– Если бы Рената не выпросила твою жизнь, – сухо заметил Грег, – ты так бы и болтался в ее картине. Кстати, как ты оттуда вышел? Меня чрезвычайно занимает сам процесс.
– Почему? – насторожилась Рената и пристально посмотрела на Грега.
Ее глаза расширились, их темнота казалась непроницаемой, словно это были два колодца в черную пропасть. Мне стало неприятно, и я отвела взгляд.
– Сам не знаю, просто любопытно…, – ответил Грег и при этом выглядел абсолютно искренним.
– Я находился в картине, – ответил Ганс, – но, как бы это объяснить… там внутри такой же мир, как и здесь…. Рената нарисовала меня, это я понимаю. Но она будто создала оболочку, в которую заселилась моя болтающаяся между мирами душа…
– У вампиров нет души, – заметила я.
И ощутила, как сжался Грег. Но я обняла его крепче и прошептала, что к нему это не относится. Рената усмехнулась, наблюдая за нами.
– Сложно все понять до конца, – задумчиво проговорил Ганс. – Рената укусила меня, и я начал проходить превращение. Но процесс не завершился, ведь я тут же умер. И успел ли я стать вампиром? Вот вопрос.
– Конечно, ты им стал! – резко ответила Рената.
– Мое тело умерло. А вампиром меня нарисовала уже ты, и сразу таким, каким я стал бы лишь через какое-то время. Я имею в виду внешний вид.
– Неужели ты не понимаешь? Я всегда рисую по наитию. И раз изобразила тебя именно в таком качестве, то ты все же превратился в вампира. Иначе моя кисть выписала бы обычного паренька, – раздраженно заметила Рената.
– Давайте оставим эти философские споры, – перебил их Грег. – Мы имеем, что имеем. Но я задал вопрос.
– Ах да, – спохватился Ганс. – Я начал сильно уставать в том нарисованном мире, уж и не знаю почему. Возможно, дело в отсутствии подходящей энергии. К тому же постоянно наблюдал, как Рената кочует по разным реальностям, легко переходя из картины во внешний мир и обратно. «Раз мы оба вампиры, – подумал я, – а значит, сущность у нас одна, то почему я не могу также выйти за ней из нарисованного мира?» Вы знаете, что было дальше, Рената вам все открыла. И вот, когда было разрешено высочайшим повелением, я вдруг ощутил, как кровь быстрее бежит по венам, а мое тело приобретает несколько другое качество.… Не могу описать вам всего. Но это такое странное ощущение, словно меня наполнили нарзаном и пузырьки жизни взбудоражили всю мою сущность. И я, не медля, просто вышел следом за Ренатой из картины.
– А ты пытался это сделать раньше? – с любопытством спросил Грег.
– А то! – улыбнулся Ганс. – Как только Рената уходила, я тут же бросался за ней, но всегда налетал на невидимую стену.
– А в этот раз? – не унимался Грег.
– Пузырьки, заполнившие меня, бурлили не только внутри. Мне показалось, они окружили меня невидимой оболочкой, этаким энергетическим полем. И когда я приблизился к этой стене, через которую ни разу не смог пройти, именно эти пузырьки словно растворили слой краски, отделяющий мир картины от настоящего. Я даже видел, будто они стреляют по поверхности и краска размывается. Так я и вышел в образовавшийся просвет.
– Пузырьки жизни… интересное сравнение, – прошептал Грег и о чем-то глубоко задумался.
– Какой неподдельный интерес! – заметила Рената странным тоном, не сводя глаз с брата.
Но он промолчал. Я начала чувствовать напряжение, мне отчего-то становилось все неуютнее рядом с тремя вампирами, двое из которых к тому же охотились на людей.
– Посмотрю картины, – сказала я. – Можно мне в студию?
– Естественно, – вяло ответила Рената, по-прежнему не сводя глаз с Грега.
Я встала и вышла из гостиной, вздохнув с облегчением. Рената и раньше существовала как бы вне этого мира, но она была сильно привязана к брату. Однако я видела, насколько она изменилась. Центром ее мира стал Ганс, и создавалось ощущение, что все остальные, и даже Грег, перестали иметь для нее хоть какое-то значение.
Я зашла в мастерскую. Меня удивил идеальный порядок. Все холсты были аккуратно составлены у стены, мольберт задвинут в угол, коробки с красками сложены на полки. Никакого художественного беспорядка. Создавалось ощущение, что Рената больше не рисует.
– Да и когда ей! – пробормотала я. – У нее сейчас несколько другие интересы.
– И поверь, то чем я сейчас занята, намного интереснее, чем эта бессмысленная живопись, – услышала я и вздрогнула, резко обернувшись.
Сзади стояла Рената и улыбалась весьма ехидно. Я машинально отошла на пару шагов. Мне не понравилось выражение ее лица. К тому же я заметила, как подрагивают ее ноздри и верхняя губа. По опыту я знала, насколько это тревожный признак.
– Где остальные? – стараясь ничем не выдать своего волнения, спросила я, но машинально сжала кулон, про себя порадовавшись предусмотрительности Грега.
– Ты очень аппетитна, – глухо ответила она и сделала шаг ко мне, – твоя кровь будоражит. Но…, – она замолчала и опустила глаза.
– Вот именно, – сухо сказала я. – Я для тебя не жертва. И для твоего Ганса тоже. Помни об этом и держи себя в руках.
– Знала бы ты, как сейчас это трудно. Мне приходится прилагать поистине титанические усилия, чтобы не укусить тебя. Атанас был бы рад такому повороту событий. Я глотну твоей восхитительной крови, и при этом окажу нашему клану немалую услугу, превратив тебя в вампира.
– Кстати, где сейчас Атанас? – поинтересовалась я, с трудом сдерживая дрожь в голосе и думая лишь о том, как бы мне скорее уйти.
– В Лондоне, в нашем поместье, – ответила она и начала медленно двигаться по кругу, в центре которого находилась я.
Вот тут я испугалась по-настоящему, уже не раз наблюдала этот «танец» вампиров вокруг своей жертвы. Мне захотелось закричать, позвать Грега.
– Он сейчас разговаривает с Гансом о каких-то важных для него вещах, – сообщила Рената и тихо засмеялась, убыстряя шаги.
Я вынула кулон и открутила пробку. И выставила его перед лицом Ренаты. Она замерла, втянула носом воздух, ее застывшие глаза приняли более осмысленное выражение, верхняя губа опустилась. Запах крови Грега словно отрезвил ее. Я знала, что вампиры не пьют кровь друг друга. И тем более представители одного клана. Этим занимались только низшие существа, такие как упыри – пожиратели падали.
Я попятилась к стене. Глядя в глаза Ренаты, спросила, рисует ли она сейчас.
– А зачем? – усмехнулась она и словно ожила.
Ее лицо приняло спокойное выражение, черты разгладились, и я вновь видела уточненную прекрасную девушку, а не опасного хищника. Я закрыла кулон и спрятала его в вырез кофточки. Прижавшись к стене, я ждала только одного, чтобы появился Грег и вывел меня отсюда. Сейчас я понимала, отчего он так не хотел, чтобы я отправилась в гости вместе с ним. Рената действительно стала для меня опасной. Правда, она смогла взять себя в руки. Но кто знал, надолго ли.
– Ты очень талантливая художница, – ответила я.
– Мне это сейчас неинтересно, – после паузы сказала Рената и остановилась возле стены, увешенной от пола до потолка ее картинами. – Это раньше я выписывала все эти миры, мечтала о них, погружалась в свои фантазии. А сейчас я с Гансом, мы любим друг друга. И это ли не самая лучшая осуществленная фантазия? Ты ведь сама любишь! – добавила она и повернулась ко мне. – И разве ты хочешь заменить свое счастливое настоящее каким-то выдуманным виртуальным миром?
– Может, и хочу, – тихо ответила я. – Ты ведь в курсе нашей ситуации. Если Грег все-таки пройдет обратное превращение, то он мгновенно окажется в далеком прошлом и мы разлучимся навечно. Ты нарисовала нас на цветущем лугу. Может, я хочу оказаться там с любимым и уже никогда и ни о чем не думать…
– На твоем месте я бы сама прошла превращение, стала вампиром, – с вызовом проговорила Рената. – Такое решение напрашивается само собой. Тогда вы навечно останетесь вместе. И всем будет хорошо. Не глупи, Лада.
– Нет! – закричала я, не в силах больше сдерживаться. – Не хочу, не могу стать такой как ты! Не-е-е-т!!!
– Это неизбежно, – вкрадчиво произнесла Рената и сделала шаг ко мне.
Увидев, как ее верхняя губа приподнялась и показались острые клыки, я бросилась к двери и налетела на Грега. Он схватил меня в объятия и крепко прижал к себе.
– Уведи меня отсюда, – попросила я, – уведи скорее!
– Рената, а ведь ты обещала мне, – укоризненно проговорил он.
– Ничего такого я не сделала, – торопливо ответила она. – У твоей Лады просто нервы не в порядке.
Когда мы оказались дома, я сразу отправилась к себе в спальню. Настроение было отвратительным. Грег чувствовал это и оставил меня в одиночестве. Я полежала в ванне с лавандовым маслом, которое успокаивало и расслабляло, посмотрела какую-то старую американскую комедию. Захотев выпить чего-нибудь горячего, спустилась на кухню. Заварив ромашковый чай, села за стол и открыла коробку шоколадных конфет. Я чувствовала себя опустошенной. Жуткая реальность вторглась в наш наполненный любовью мир. Я понимала, нам не убежать от нее. И это вызывало уныние.
Грег заглянул на кухню. Я постаралась принять радостный вид. Но он видел меня насквозь. Усевшись напротив, начал нервно крутить чайную ложечку в пальцах. Я, как завороженная, смотрела на поблескивающий металл. Молчание затянулось.
– Люблю тебя, – тихо произнесла я, оторвавшись от созерцания ложечки и подняв на него глаза.
Грег бросил ложку на стол, его лицо стало грустным.
– Люблю, – повторила я.
– Рената хотела укусить тебя, – еле слышно сказал он. – Думает, это единственный выход. Ганс тоже так считает. Они часто говорят о нас, обсуждают нашу ситуацию.
– Нет! – взволнованно ответила я и вскочила. – И не пойму, куда ты клонишь.
– Успокойся, любимая, – ласково ответил Грег.
Я подошла и уселась на колени, лицом к нему. Он обнял меня за талию и глубоко заглянул в глаза, прошептав:
– Мне кажется, я полностью готов.
Услышав это признание, я вздрогнула.
– Говорю тебе все, как есть. Мы ведь честны друг с другом, – продолжил Грег после паузы.
Я положила руки ему на плечи, мои пальцы дрожали от невыносимого волнения, охватившего меня, словно пламя сухую солому. Мне казалось, огонь выжигает меня изнутри.
– Вся моя сущность изболелась, – тихо сказал он, не сводя с меня глаз. – Я ненавижу мой клан и всех вампиров вместе взятых, я стал поистине изгоем в своей среде. Раньше хотя бы Рената была мне близка и разделяла мои взгляды. Но ты сама видишь, во что она превратилась. Но разве это любовь?! Они опьянены кровью и… похотью. И я боюсь, что все это закончится плохо для сестры.