– С ним, что, нельзя договориться?
– А кто будет договариваться? Ты?
– Да хотя бы и я.
– А где возьмёшь деньги?
– Мама, перестань!
– Нет, не перестану! Наделала делов – так молчи! Значит так, ключи от машины – на стол. Поездишь пока на троллейбусе. И вот ещё что. Чтобы в ближайшие дни была беременна.
– Мама?!!!
– Да, именно так! – безжалостно отрубила Куркина. – Можешь ложиться под кого угодно. Если не удастся тебя отмазать, именно беременность спасёт тебя от тюрьмы. Получишь условно, а там будет видно.
Олеся, на манер трагедийных киногероинь, возвела очи «о, горе»…
В одиннадцатом часу вечера в доме Бобковых раздался звонок.
– Это, наверное, ко мне, – сказал Владимир Николаевич и, оставив домочадцев у телевизора, вышел в прихожую.
За дверью стояла Виктория Львовна Куркина.
– Ну? – спросила она, едва переступив через порог.
Бобков поднёс палец к губам и знаком предложил ей пройти на кухню. Когда они расположились за столом, он приглушённо сказал:
– Значит, так. Родители жертв ничего серьёзного собой не представляют: школьная учительница, уличная торговка, автослесарь. В общем, всякая мишура.
– Слава богу!
– Погоди. Ты новости смотрела?
– Смотрела. Ну и что?
– А то, что огласка в таком деле вредна.
– Вова, миром правят не журналисты. Во всяком случае, не в нашей стране. Потрындят, потрындят – и затихнут. Ты что-нибудь придумал?
– Придумал. Кошарный это дело перекроит. Но ты свою дочку всё же отправь куда-нибудь подальше, чтобы её можно было не найти…
Виктория Львовна вышла на улицу, сделала знак шофёру, чтобы ехал без неё, и зашагала домой пешком. В её душе играла тревога.
Нужно продержаться. Продержаться, во что бы то ни стало. Если её отправят в отставку, от Бобкова вряд ли можно будет что-нибудь ожидать.
«Страшная трагедия произошла сегодня на улице Путиловской. Молодая девушка, управлявшая дорогой иномаркой, сбила на пешеходном переходе трёх детей и скрылась с места происшествия. Дети скончались. Как сообщили нам информированные источники, за рулём машины находилась дочь председателя Санкт-Петербургского городского суда Олеся Куркина. Мы связались с главным управлением ГИБДД по Санкт-Петербургу. Нам сообщили, что по факту происшествия возбуждено уголовное дело…».
Этот репортаж из телевизионных новостей продолжал греметь в её ушах. Ещё никогда её фамилия не попадала под столь скандальную огласку.
«Ну и что? – старалась утешить себя она. – На бывшего министра обороны, вон, тоже заводили уголовное дело: развалил армию, продавал за бесценок военное имущество. Шуму было на всю страну. Однако же выкрутился! Тюремые сроки получили только „шестёрки“. Или другой случай – подмосковные прокуроры попались на крышевании игорного бизнеса. И что в результате? Дело даже не дошло до суда!..»
3
Россия, Челябинская область, Усть-Катав
Роман Мартынов был замкнут. И это в свои-то шестнадцать лет – самый, можно сказать, активный возраст! Ну, уж таков он сложился по природе. Он был по-детски застенчив, а потому и одинок.
Его, конечно, тяготило это вынужденное одиночество. Это только для закоренелых отшельников оно есть самая желаемая среда. Но Роман по своей натуре не был отшельником. Ему очень хотелось иметь друзей. Ему хотелось, чтобы им восторгались, ему хотелось, чтобы им восхищались. Но для того, чтобы тобой восхищались, нужно чем-то отличаться от остальных, нужно чем-нибудь блеснуть. А Роман не умел блистать. Он не мог вести себя эксцентрично. Он был тих и скромен, он ничем не выделялся на общем фоне. Он что был, что его не было, и на него, естественно, никто внимания не обращал.
Чтобы восполнить недостаток в общении, Роман погружался в сетевые интернет-игры. Эта была его своеобразная отдушина. Это была его живительная среда. Там он был героем, там он был звездой. И вот как-то однажды его внимание привлекла одна реклама – «Стань Че Геварой[7]!». И он заинтересовался этой, только что появившейся в интернете, новой игрой.
«Стань Че Геварой!
Че Гевара – это Человек с большой буквы! Это эталон решительности, железной силы воли и искреннего желания сделать мир лучше!
Стань Че Геварой! Стань героем! Возвысься над обыденностью! Стань кумиром людей!
Если тебе удастся войти в число победителей нашей игры, о тебе узнают миллионы!..»
Система присуждения очков здесь значительно отличалась от других сетевых игр. Никакой автоматизации. Очки начислял лично Администратор. Задания участникам также раздавал непосредственно он. Отчётом о выполнении задания служил размещённый на личной страничке «ВКонтакте» видеоролик.
Роман, недолго думая, зарегистрировался, и на следующий день обнаружил на своей электронной почте следующее письмо:
«Дорогой друг! Мы получили твою заявку. Но в нашу игру мы принимаем только сильных духом людей. Если ты чувствуешь, что в случае опасности над тобой начинает довлеть страх, поищи себе лучше какое-нибудь другое занятие. Поиграй, например, в „Тетрис“. Но если ты считаешь себя сильным человеком, продемонстрируй свою храбрость, пройди предварительный тест. Без врождённой храбрости нельзя стать личностью – личностью с большой буквы, каким был легендарный революционер Эрнесто Че Гевара. Покажи, что ты храбр. Выбор способа мы оставляем за тобой. Но ты при этом должен соблюсти одно обязательное условие – ты не должен трогать слабых и беззащитных. Введи в дискомфорт какого-нибудь негодяя. Например, паразитирующего на людских трудностях чиновника или нажившего себе состояние нечестным путём торгаша. Можно проколоть шину в его автомобиле, можно разбить в его доме окно. Реши сам, что можно сделать. Чем оригинальнее, чем чувствительнее для объекта будет выбранный тобой способ, тем выше будет начисленный тебе балл…»
Когда тебе открыто заявляют, что подозревают тебя в трусости, само собой возникает желание доказать, что это не так. И Роман попался в эту, рассчитанную на подростков, психологическую ловушку.
О том, на ком показать свою храбрость, Роман даже нисколько и не задумывался. В соседнем подъезде жил один «свин», которого ненавидел весь дом – ответственный чиновник, заместитель главы районной администрации. Запредельное высокомерие всех членов его семейства, плюс незаконно установленный на детской площадке, невзирая на все протесты жильцов, личный гараж, сформировали крайне негативное отношение к нему в прилегающей к их дому округе.
Прохождение теста на храбрость состоялось уже вечером следующего дня. Местом засады был выбран соседний подъезд, лестничная площадка между первым и вторым этажами.
Увидев из окна подходящего к подъезду «свина», Роман натянул на голову балаклаву и положил в нагрудный карман куртки включённый в режим видеозаписи смартфон.
«Свин» поднимался медленно. По всем признакам, он был пьян. Шарканье его нетвёрдых шагов перемежалось с тяжким кряхтеньем и отрывистым покашливанием.
Когда он поравнялся с Романом, тот резко выбросил руку вперёд и выпустил из зажатого в кулаке газового баллончика щедрую струю в физиономию «объекта».
«Объект» оторопел. Он явно такого не ожидал. Чиновник схватился за лицо, отвернул голову и беспомощно упал на колени.
Но это было ещё не всё.
Роман поднял стоявшую у стены, наполненную продуктами его малых испражнений, баклажку и вылил её содержимое на голову «свина».
В воздухе распространилось тошнотворное зловоние. «Свин» жалобно заскулил…
Реакция Администратора на выгруженный Романом видеоролик была восторженной: «Браво!». И по итогам предварительного теста Роману был выставлен самый высокий балл.
4
Россия, Владивосток
Гриша Кэб был человеком рисковым и решительным. В «лихие девяностые» он наводил страх на всех. В подконтрольном ему районе никто из торговцев не ерепенился. «Взносы» исправно платили все: что владелец кафе, что мелкий лоточник. Льгот Гриша никому не давал. Если кто-то начинал бузить, разговор был короткий. Одно из двух – либо в гроб, либо в инвалидную коляску. Торговцы это знали, и на них это действовало.
Ответственности Гриша не боялся, ибо у него всё было «на мази». Гриша понимал, что он тоже должен делиться. И, самое главное, понимал с кем.
К концу девяностых, когда процесс постперестроечного накопления капиталов в России подошёл к концу, и уголовная составляющая бизнеса пошла на убыль, Гриша решил выйти из тени в свет. Учредил строительную фирму, стал застраивать новые микрорайоны и постепенно трансформировался в представителя цивилизованного истеблишмента. Его уже не называли «Гриша Кэб». Теперь его именовали Григорий Сергеевич Кабалов, и никак иначе. Уважаемый человек, депутат. А что касается криминального прошлого, то о нём попросту забыли. Деньги, как известно, не пахнут. И говорить об их происхождении в высших кругах – это дурной тон.
Будучи уже в возрасте, – ещё не пенсионном, но всё-же уже почтенном, – в какой-то момент он решил удовлетвориться достигнутым и спокойно дожить свой век. Но тут его взбудоражил Степанцов, с которым он познакомился на одном представительном мероприятии. Оно называлось «Всероссийский форум деловой элиты».
– Поможешь мне стать Президентом – станешь хозяином края, – недвусмысленно пообещал ему тот.
Хозяин края! Это была, действительно, заманчивая перспектива.
Немного подумав, Кабалов выразил своё согласие.
– Начинается одна большая игра, – доверительно сообщил ему Степанцов. – Есть очень серьёзные люди, которые недовольны Рогачёвым. Нам нужен влиятельный человек, который смог бы организовать во Владивостоке народный бунт. И даже не просто бунт, а самое настоящее вооружённое восстание.
– Вооружённое восстание? – удивлённо вскинул брови Кабалов.
– Да, вооружённое восстание, – подтвердил Степанцов.
– Но по какой причине?
– Причина будет. Сценарий такой: народ «поднимает на вилы» нынешнего губернатора Сидорчука и захватывает органы местной власти; после этого появляется миротворец, – то бишь ты, – который всех успокаивает, разряжает обстановку, берёт управление краем в свои руки, и далее делает то, что будет нужно нам.
– А без вооружённого восстания никак нельзя? Ведь это же, всё-таки, чрезвычайка.
– А без него не обойтись, – развёл руками Степанцов. – Без него выстроенную Сидорчуком систему не нейтрализовать. У него ж, куда ни глянь, везде свой человек. И пока он в силе, его люди от него не отступят. Но они сразу же отвернут от него свои носы, если в Кремле решат его убрать. Закон выживаемости номенклатурной среды – объявлять бойкот тому, кто попадёт в опалу! Станут там поддерживать губернатора, который довёл свой край до народного бунта? Наверняка не станут…
5
Россия, Москва
Арбитр дал свисток и решительно указал на одиннадцатиметровую отметку. Игроки команды «Звезда» бросились благодарить своего упавшего в штрафной площадке нападающего. Их соперники, футболисты команды «Гладиатор», плотным кольцом окружили судью. Перепалка продолжалась долго, но для игроков «Гладиатора» закончилась ничем. Арбитр не изменил своего решения, и мяч был установлен на «точку».
Удар – гол.
Исход поединка стал ясен, ибо до окончания встречи оставалось чуть более двух минут.
С фанатской трибуны «Гладиатора» раздался оглушительный свист. Убеждённые в предвзятости арбитра «ультрас» дали волю своим эмоциям.
Стоявший внизу, у ограждения, вполоборота к полю невысокий, светловолосый, крепко сложенный молодой человек поднёс ко рту мегафон и взмахнул рукой:
– Позор!
– По-зор! – в едином порыве выдохнула трибуна и принялась дружно скандировать вброшенный крепышом клич: – По-зор! По-зор!..
Крепыш, многолетний лидер фанатского клуба «Гладиатор» Егор Пригодин, по прозвищу Кувалда, скрестил руки над головой. Трибуна послушно смолкла. Он поднял правую руку:
– Судья п…рас!
Фанаты дружно обвинили арбитра в нестандартной сексуальной ориентации.
Оцепившие трибуну полицейские неодобрительно взирали на нарушавших нормы приличия болельщиков, но стояли на месте. На карательные действия приказ пока не поступал.
Располагавшаяся через сектор фанатская трибуна «Звезды» огласилась издевательским улюлюканьем: «Ра-бы! Ра-бы!».
Пригодин не стерпел. Он мстительно сжал губы, вытащил из кармана красную карточку и поводил ею по сторонам. Это был условный сигнал. Он означал: «Быть бою».
И бой произошёл. Соперничающие фанатские группировки схлестнулись у близлежащей станции метро.
Сражение было жестоким. Хлестала кровь, на асфальт падали выбитые зубы. Торжествовал разгул слепой силы и безумной ненависти, упоение яростью и костный хруст.
Выходившие из метро люди испуганно останавливались и спешно возвращались назад, дабы не угодить в водоворот этих, повышенной дикости, событий.
«Ужас! Да что же такое делается! И куда только смотрит полиция! Кошмар!»
Но полиция не бездействовала. Она изо всех сил пыталась остудить разгоревшиеся у метро страсти. Но фанаты раскалились настолько, что она ничего поделать с ними не могла.
Полицейскую волну прорезал истошный крик. В голосе кричавшего отчётливо сквозила растерянность.
– Первый, первый, прошу подкрепления! Ситуация вышла из-под контроля! Фанаты просто обезумели! Урезонить их никак не удаётся! Они сейчас друг друга перебьют!
– Может тебе ещё танки прислать и авиацию? – насмешливо раздалось в ответ. – Вы сотрудники полиции или младшая группа детского сада? С соплячьём справиться не можете!..
Лидер фанатов «Гладиатора» Егор Пригодин вёл бой в самых первых рядах.
– Вперёд, пацаны! – кричал он, раздавая кулаками направо и налево. – Лупи их в сморкало! Зададим этим «козлам»!
И «гладиаторские» фанаты послушно следовали за своим лидером, являя собой неудержимый, сеющий разрушения, поток. Глаза дерущихся сверкали, точно раскалённые угли. Пульс работал в перегрузочном режиме.
Сержант полиции Василий Крутых, тяжело дыша, отступил назад. Чуть наклонился, восстановил сбившееся дыхание, поднял резиновую дубинку и снова вклинился в охваченную агрессией толпу.
Один удар, второй, третий. Но его дубинка для опьянённых кровавым азартом боя фанатов была что в лоб, что по лбу. Поглощённые выяснением своих межклубных противоречий, они не обращали на неё никакого внимания.
Сержант Крутых решил сменить тактику и схватил первого попавшегося под руку «ультрас». Это был фанат «Гладиатора» Денис Токарев. Тот самый, боявшийся в детстве уколов, мальчик, о котором шла речь в предыдущей главе.
Денис уверенно брал верх над вступившим с ним в поединок соперником, – тот был уже на последнем издыхании, – как вдруг чья-то мощная рука крепко ухватила его за воротник. Денис не удержался на ногах и упал. Выдернувший его из толпы сержант Крутых занёс над ним резиновую дубинку.
Денис попытался увернуться, но не успел и получил чувствительный удар по голове. В его глазах потемнело.
И тут за спиной полицейского неожиданно вырос Кувалда.
– Беги! – крикнул он Токареву, столкнув сержанту каску на глаза.
Не ожидавший нападения сзади полицейский ослабил хватку. Денис изловчился и вывернулся. Ему удалось удрать. Но Пригодину Крутых уйти не дал. Он в бешенстве отвесил ему размашистую оплеуху, после чего забросил в автозак. В этом ему помогли подоспевшие на помощь полицейские…
За всей этой творившейся у входа в метро катавасией никто не обратил внимания на один, стоявший неподалёку, серо-зелёный автомобиль – грузопассажирский микроавтобус, легендарную «буханку», прозванную так в народе за своё сходство с этим хлебобулочным изделием. А между прочим, эта «буханка» стояла здесь не просто так.
Сидевший за её рулём шофёр, как казалось со стороны, ничего не видел и не слышал. Его отсутствующий вид читался даже в стёклах его солнцезащитных очков. На самом же деле он ни на одно мгновение не терял контроля над тем, что происходило вокруг, и старательно всё фиксировал.