Алексей поглядывает на инвалида, а тот, перестав уже надеяться, тоскливо смотрит вдаль, на виднеющийся отсюда город с белыми колокольнями.
Снова перрон заполняется людьми – прибыл поезд, идущий в обратную сторону.
Цигарка догорела до самых пальцев. Инвалид бросил ее и повернулся к Алексею. Почти спокойно сказал:
– Ну вот, брат… Я так и думал. Пошли.
Он поворачивается, чтобы идти к вокзалу, и в это время, перекрывая вокзальный шум, раздается звонкий голос:
– Вася!
Инвалид встрепенулся.
– Вася! – Какая-то женщина пробиралась к ним через толпу. Она подбежала к инвалиду, обняла и заплакала у него на груди. – Вася! Васенька!
Он не двигался. Она оторвалась от него, посмотрела в глаза и снова прижалась к нему.
– Вернулся!.. Живой!.. – шептала она.
Губы Василия дрогнули. Он тоже обнял жену.
Она снова посмотрела ему в лицо. Он улыбнулся в ответ. Улыбка получилась грустная и жалкая… Она поняла все.
– Ничего… Ничего… Теперь мы вместе, – улыбаясь сквозь слезы, шептала женщина.
Она гладила его лицо, плечи рукой, перевязанной грязным бинтом.
Алексей, улыбаясь, смотрел на них.
– Я так бежала!.. Автобусы не ходят… – говорила женщина. Инвалид взял ее руку, стал разглядывать. – Это так… стружка, – пояснила она. – Очень тяжелая сталь пошла. Я ведь теперь на заводе…
Рука была в рубцах и царапинах. Инвалид привлек жену к себе, обнял.
– Ну что, хозяйка, машину берете? – спросил человек в ватнике. – А то я поеду.
Женщина повернулась.
– Ах да, – сказала она, поправляя выбившиеся из-под платка волосы. – Мы сейчас… Вася, это шофер… Мы поедем.
Василий ревниво посмотрел на красавца шофера.
…Шофер поднимает чемодан. Жена, взволнованная и счастливая, берет мужа под руку, и они направляются вслед за нетерпеливым шофером.
Им мешают идти костыли. Василий осторожно отнял у жены свою руку, и она пошла с ним рядом. Вдруг инвалид спохватился.
– Подожди, а где же парень? – Он повернулся, отыскивая глазами Алексея. – Где он?!
– Какой парень? – спросила жена.
– Солдат!.. Фронтовичок. Со мной ехал!.. Алеша!.. Алексей! – громко закричал он, оглядываясь по сторонам. Алексея на перроне не было.
Товарный состав. Все двери наглухо закрыты.
Приставив винтовку к вагону и сам прислонившись к нему спиной, стоит здоровенный солдат в короткой шинели, отчего он похож на толстую бабу, собравшуюся мыть полы. Солдат с хрустом уплетает яблоко.
К нему подбегает Алексей.
– Здорово, друг!.. – запыхавшись, говорит он.
– Здорово… – не взглянув на него, отвечает толстый солдат.
– Сейчас отправляемся?
– Точно.
– На Георгиевск?
– Точно…
– Послушай, друг…
– Не разрешит, – перебивает солдат.
– Кто не разрешит?
Солдат долго хрустит яблоком. Сосредоточенно работает челюстями и наконец, проглотив, отвечает:
– Лейтенант.
– Да ты понимаешь?
– Все понимаю. Не положено, стратегический груз.
Алексей смотрит на вагоны. Через маленькие оконца-отдушины видны брикеты прессованного сена.
– Сено – стратегический груз?
– Вопрос – кому сено?.. – невозмутимо отвечает солдат.
– Лошадям… Кому ж еще?
– Вопрос – каким лошадям?
– Ну ладно… – махнул рукой Алексей. – Пускай твое сено стратегическое. Ты пойми только… – Алексей, горячась, достает отпускное свидетельство. – Я же в отпуск еду. С фронта. Понимаешь, друг? Полсуток пропало… А у меня всего их двое!
– Я-то понимаю, – не взглянув в бумажку, отвечает солдат. – Лейтенант не поймет.
– Что же он за человек?
– Он?.. Зверь! Ясно?
Алексей помялся, грустно оглядел эшелон.
– Слушай! Черт с ним, с лейтенантом! Я залезу в вагон. А он и знать не будет. А?..
– Вот еще… охота мне из-за тебя под трибунал идти!
– Это за что же – под трибунал?
– Подожжешь вагон – вот тебе и трибунал.
– Зачем же мне его поджигать?
– Мало ли… Вон у тебя в мешке что? Может, огнеопасные предметы?
– Да это тушенка!.. Гляди…
– Тушенка? – оживляется солдат. – А ну покажи!
Солдат взял банку тушенки, повертел ее перед глазами, завистливо вздохнул.
– Везет вам, фронтовикам! Там у вас, говорят, трофейных часов, аккордеонов до черта!
– Точно! – согласился Алексей. – Такими аккордеонами лупят – заслушаешься.
Солдат взял у Алексея банку, повертел ее перед глазами. Неожиданно сказал:
– Это что же? Выходит, ты часовому взятку предлагаешь?!
Алексей разозлился, хотел вырвать тушенку из рук часового. Но тот поспешно спрятал банку за спину.
– Да погоди ты!.. Шуток не понимаешь. Я ж пошутил… – Солдат оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было. – Только уговор, – строго сказал солдат, – залез в вагон – умер! Ясно?
Вагон.
Справа и слева до самого потолка здесь сложены тюки прессованного сена. Середина вагона свободна, на полу постелена куча сена, надерганного из тюков.
Алексей доволен. Он бросает свои вещи на пол и начинает устраиваться. Вдруг совсем близко послышались голоса. Алексей настораживается и, поняв, что разговаривающие приближаются, быстро разгребает сено и скрывается под ним.
Голоса начинают затихать. Поезд тронулся. Опасность, кажется, миновала.
Алексей вылезает из своего укрытия и вдруг замечает, что кто-то дергает тугую вагонную дверь… Дверь открывается.
Он падает лицом в сено и замирает. Несколько мгновений спустя дверь вновь закрывается. Алексей осторожно поднимает голову и застывает в изумлении. У двери стоит худенькая девушка лет восемнадцати. Она тяжело дышит от волнения и от возни с дверью… У ног ее лежит небольшой узелок.
Девушка уверена, что она одна в вагоне. Она развязывает и сбрасывает с себя платок, расстегивает на груди легонькую кофточку и, подтянув спустившийся от бега чулок, потуже затягивает резинку на худеньком девичьем бедре.
Весь обсыпанный сеном, раскрыв от удивления рот, смотрит из своего укрытия Алексей.
Девушка инстинктивно оглядывается и видит солдата. Она замирает от неожиданности и испуга. Несколько мгновений они смотрят друг на друга.
Поезд между тем набирает скорость.
Алексей шевельнулся. Хотел что-то сказать… Девушка сразу бросается к двери. Упирается в переборку ногой. Дверь откатывается. В вагон врывается шум колес. Стремительно проносится мимо земля. Девушка берет свой узелок, выбрасывает из вагона и сама хочет прыгнуть за ним. Но тут Алексей хватает ее сзади за локоть.
– Куда?! – кричит он, оттаскивая девушку от двери.
Она по-своему понимает его действия и яростно отбивается.
– Пусти, подлец! Пусти!..
Он толкает ее к тюкам с сеном.
– Мама! – кричит она в отчаянии и, размахнувшись, что есть силы бьет его по лицу.
Не успевает Алексей опомниться от удара, как летит, отброшенный сильным толчком ее ноги, в другой конец вагона.
Девушка снова бросается к двери, но в эту минуту поезд въезжает на мост. Грохот и мелькание ферм в проеме двери отрезвляют девушку. Она останавливается, в ужасе закрывает глаза.
Подоспевший Алексей снова отбрасывает ее назад. Она падает на мягкое сено, испуганно хватается за юбчонку, смотрит на него глазами, полными ненависти и страха.
– Дура!!! – кричит он и поворачивается к двери.
– Пусти… – неуверенно скулит ему вслед девчонка.
Дверь с шумом захлопывается. В вагоне становится тише.
Алексей поворачивается, строго смотрит на девушку. Но едва он делает движение от двери, как она снова вскакивает на ноги.
– Только подойди! – угрожающе кричит она и пятится назад.
Алексей удивлен.
– Ты что, ненормальная?
– Только подойди – тогда узнаешь!
– Нужна ты мне!.. – сердито отмахивается Алексей. Он идет к своему месту и опускается на сено. Девушка на всякий случай переходит в другой конец вагона. Переждав некоторое время, она подходит ближе к двери.
– Куда?! А ну уйди от двери! – строго приказывает Алексей.
– Не уйду!..
– Уйди, говорю, а то хуже будет!..
Девушка упрямо вцепилась в ручку. Алексей поднимается и делает шаг по направлению к ней.
– А-а-а!!! – что есть силы кричит девушка. Он остановился. Девушка сразу умолкает.
– Ты чего? – удивляется он.
– А ты чего?
– Ну чего ты орешь? Тебя что, режут?
– А ты не подходи…
– А ты уйди от дверей.
– Не уйду!
Алексей двинулся к ней.
– А-а-а!! – снова завопила девушка.
– Точно. Ненормальная, – сказал он и пошел к своему месту.
…Шло время. Девушка все стояла на прежнем месте. Алексей повернулся, посмотрел на нее, улыбаясь спросил:
– Ну, чего ты боишься?
Девушка отвернулась.
– Я тебя не трону.
– Попробуй!
– До утра стоять будешь?
Девушка отвернулась.
…Поезд, замедляя ход, приближается к станции. Еще не успел он остановиться, а к нему бегут уже через пути несколько женщин с мешками и корзинами. Увидев их, толстый солдат лениво спрыгивает с площадки заднего вагона. Направляется наперерез.
В вагоне, у двери, девушка. Она несколько раз дергает ручку, но дверь не поддается. Тогда она поворачивается к Алексею и требовательно говорит:
– Открой дверь. Я сойду.
Алексей подошел к двери.
За ней вдруг раздается громкий окрик толстого солдата:
– А ну, откатись от военного эшелона!.. Поймаю – всех в трибунал сдам!
Девушка вздрагивает, испуганно смотрит на Алексея. Он подносит палец к губам.
Вагон качнуло. Снова тронулся поезд. За дверью опять кричит часовой:
– Эй, гражданочка, тебе говорят!.. Сейчас расстреляю на месте!..
Поезд набирал скорость. Девушка в отчаянии взглянула на Алексея. Тот развел руками.
Впереди раздался протяжный гудок паровоза. Простучали на стрелках колеса… С каждым мигом поезд удалялся от станции. Девушка низко опустила голову и тихо заплакала.
Алексей заволновался.
– Ну, это ты зря… – начал было он.
– Это все ты!.. – заговорила она сквозь слезы. – Это все ты виноват!.. Во всем ты виноват!.. Из-за тебя я вещи выбросила!
– Да ведь ты бы разбилась!..
– А тебе какое дело?! – не переставая реветь, продолжала она. – Тебя не просили!
– Ну и разбилась бы!
– А тебе что? Что ты ко мне привязался?
Алексей удивленно захлопал глазами.
– Я привязался?
– А кто же еще?
– Сама в вагон влезла, а я привязался.
– Да-а… А зачем ты в солому спрятался?
– Вот чудачка! Во-первых, это не солома, а сено… Во-вторых, что же ты думаешь, я от тебя, что ли, прятался?
– А от кого же?
– От лейтенанта!
– От какого лейтенанта?
– От начальника эшелона. Я ведь тоже, как ты, зайцем еду… А поймают – знаешь, какая волынка начнется? Проверка… Комендатура!
Широко раскрытыми, полными слез глазами смотрела девушка на Алексея. Он улыбнулся и признался ей:
– Да ведь я еще больше, чем ты, испугался. Я думал, что ты лейтенант!..
Девушка улыбнулась.
Алексей продолжал в том же тоне:
– Страху натерпелся, оплеуху заработал, да еще и виноват во всем!
Оба засмеялись. Потом девушка стала серьезной.
– У меня ведь там, в узелке, все, – говорит она. – И вещи, и хлеб, и юбка – все, все!..
– Ничего, вернешься и найдешь свой узелок.
– Вы так думаете? – Девушка с надеждой смотрит на Алексея.
– Конечно! Куда ему деться? Наверное, лежит сейчас в канавке и вас дожидается… – тоже переходит на вы Алексей.
Вдруг девушка, вспомнив что-то, испуганно вскрикивает:
– Ой!
– Что вы? – тоже пугается Алексей.
– У меня и расческа там!
Алексей засмеялся.
– Вот вы смеетесь… А знаете, как сейчас трудно расческу достать?
– Возьмите мою, – говорит Алексей и протягивает девушке расческу.
Она с интересом рассматривает большую, с крупными неровными зубьями, металлическую расческу.
– Ой, какая!..
– Берите насовсем, – щедро предлагает он.
– А как же вы?
– Берите! У нас их полно! Мы их сами делаем!
– Как – сами?
– Очень просто. Из самолетов.
– Из каких самолетов?
– Из немецких.
– Расчески из самолетов?
– И ложки, и мундштуки… Дюралюминий!
– А-а!.. Ну спасибо!
Они помолчали. Под вагоном ровно стучали колеса, поскрипывали стены. Девушка вздохнула и с тревогой спросила:
– Что же он все едет и едет?..
…Поезд подходит к небольшой станции. Вагон дернулся. Заскрипели тормоза.
– Подъезжаем… – сказал Алексей. Он с сожалением вздохнул. – Вы сходите, только быстро, чтобы никто не заметил!
Девушка кивнула. Поезд медленно сбавляет ход.
– А если узелка нет? Что я тогда делать буду?.. Ведь у меня ничего – ни денег, ничего…
– Да-а… – сочувственно протянул Алексей. – Ситуация!
Помолчали.
– Знаете что? – вдруг сказал Алексей. – А вы не слезайте!
– Как же так?
– Обойдемся… Еда у меня есть. Поезд идет хорошо, и вагон со всеми удобствами!..
Она внимательно посмотрела на него:
– Нет. Я сойду…
Она встала ближе к двери, чтобы открыть ее, как только вагон остановится.
– Оставайтесь!.. – еще раз предложил Алексей.
Девушка отрицательно покачала головой.
Поезд остановился. Она взялась за ручку, прислушалась. Было тихо…
Он молча ждал.
– Кто-то там ходит, – сказала она.
Алексей прислушался. Было тихо.
– Да… Кажется, кто-то ходит, – сказал он.
Помолчали.
Девушка не двигалась. За дверью вагона по-прежнему было тихо. Наконец поезд медленно тронулся. Она потупившись стояла у двери. Алексей не спускал с нее глаз.
Поезд набрал скорость. Алексей облегченно вздохнул. Он быстро подошел к своему мешку и стал доставать из него хлеб и сало.
– Садитесь… – пригласил он ее.
– Нет-нет. Спасибо! Я не хочу. Я сыта.
– Да вы не стесняйтесь!
– Я не стесняюсь. Я сыта.
– Ну, попробуйте! Смотрите, какое сало.
– Сало? – заинтересовалась она.
– Да. Берите!
– Ну разве что попробовать. Мне маленький кусочек… Только попробовать!..
И вот они сидят друг против друга на сене и едят. В руках у девушки – здоровенный кусок сала с хлебом. Она уплетает его за обе щеки, видно, очень голодна.
Алексей тоже ест с аппетитом.
– Вкусно? – спрашивает он.
– Угу… – кивает девушка. Рот ее набит едой.
– Сухой паек.
– Угу… – Девушка торопливо проглатывает кусок и горячо добавляет: – А я еще очень вафли люблю!.. Такие… трубочкой… Помните, до войны продавали?
– Я до войны в деревне жил.
– А я в городе… И до войны, и сейчас.
Они помолчали.
– А вы на меня не сердитесь? – спросила вдруг девушка.
– За что?
– Ну как же.
– Не за что.
– Ну… за то, что я вас ударила.
– Что вы!.. Это бывает… Это даже хорошо для знакомства!
– Так глупо получилось. Вы меня извините.
– Я тоже виноват. Испугал вас.
Они помолчали.
– Знаете что? – предложила вдруг девушка. – Давайте познакомимся?..
– Давайте!.. – Он встал и протянул руку. – Меня зовут Алексей.
– А меня Шура.
– Очень приятно.
– Очень приятно!..
Взвизгнули тормоза. Шурка и Алексей разом повалились в сено. Поезд резко сбавил ход. Пока они, смеясь, поднимались, поезд остановился. За дверью вагона послышались голоса:
– Ведро здесь?
– Вроде нет, товарищ лейтенант.
– А ну откройте!
Алексей и Шурка снова упали в сено и торопливо зарылись в него.
– Да открывайте же, Гаврилкин! Что вы там возитесь? – сердито сказал кто-то.
– Сейчас, товарищ лейтенант. Тут, понимаете, такое дело… сразу нельзя… Что-то заело, товарищ лейтенант!..
Солдат явно оттягивал время. Наконец дверь откатилась.
– Ну что там?
– Все в порядке, здесь оно!
Толстый солдат, косясь в сторону сена, взял из угла ведро и вдруг заметил торчащую из сена женскую туфлю. Он даже остановился от неожиданности.
– Да быстрей же, Гаврилкин. Сейчас тронемся!
– Есть, товарищ лейтенант, иду!
Гаврилкин хмыкнул и спрыгнул на землю. Отдав ведро, он закрыл дверь. Потом снова хмыкнул и пошел от вагона.
Поезд уже отошел от станции. Выскользнув из-под руки Алексея, Шурка быстро поднялась и села. На лице ее смущение.
– Чуть не засыпались… – говорит Алексей, стряхивая сено, а сам смотрит на девушку. – Испугалась, Шура?
Она отрицательно качает головой.
– Ты ведь трусиха.
– Нет… – отвечает она очень тихо и отодвигается к брикету.
– Шура… – Он упирается рукой о брикет, и она оказывается у него в плену. А он все глядит на нее. – Хорошее имя – Шура!.. Мне нравится.
Девушка отрицательно качает головой.
– Шура!.. Ты к кому едешь? – Он совсем приблизился к ней.
Она смотрит ему в глаза и, увидев в них что-то, пугается.
– Я?.. Я в Купинск еду… Я к жениху. Он в госпитале лежит…
– Что? – не понимая, переспросил Алексей.
– … Его очень тяжело ранили… – продолжает девушка. – Он летчик. Честное слово!..
Отбросив ослабевшую руку Алексея, девушка уходит в дальний конец вагона.
Несколько секунд они стоят так, прислушиваясь к стуку собственных сердец. Взгляды их наконец встречаются.
– Я лучше сейчас сойду, – говорит девушка.
– Почему?
– Так…
– Ты что? Обиделась?