Первое, о чем спросил Эрим – устройство водопровода. То, что вода в дома попадает через широкие глиняные и бамбуковые трубы, установленные на высоких столбах через весь город, они уже высмотрели, но изначально – как ее туда заливают? Если не секрет?
– Это самый простой вопрос из возможных, – улыбнулся Нак. – Там, в горах, – Нак качнул головой на каменную стену, надежно защищающую город с северо-запада, – берут начало множество родников, которые сливаются воедино у самого уступа. Там построены два водозаборника, распределяющие воду по городу. Часть воды расходится по трубам, часть, водопадами, идет в городской канал и озеро. Очень удобно, не правда ли?
Так же легко, Нак помог Эриму разобраться с цветами одежды. На деле, все оказалось гораздо проще, чем казалось чужеземцам вначале.
– Главное – цвет туники, он определяет Клан. Зеленый у Купцов, синий у Воинов, остальные цвета забрал Клан Законников. Он в Саккаре самый большой. Фиолетовые туники означают государственных служащих, – Нак коснулся своего рукава, – сиреневые – работников Дворца. А уже цвет сюрко покажет профессию. В холодный сезон его шьют из плотной шерстяной ткани. В межсезонье – из тонких полотен. А в жаркий сезон, чтобы не носить по два слоя ткани, в тунику просто вшивается полоса нужного цвета. Так уж мы привыкли. Вы тоже скоро привыкнете.
– Надеюсь. Сиреневый с желтым – дворцовые служащие? А вот у меня записано: серый плюс синий – лекари?
– Правильно, Лекари стоят отдельно. Они всегда носят серые туники и голубые сюрко. Не зависимо от того, из какого Клана вышли. И обратиться к ним может любой болезный. Пожалуй, их можно бы уже считать новым Кланом. Как и Наставников. Но в Саккаре привыкли придерживаться старых традиций.
– Вы сказали, у лекарей голубые сюрко? В день нашего приезда здесь пировали студенты, дипломы обмывали…
Нак кивнул.
– Это тоже отличительный признак. Чем светлее оттенок сюрко, тем выше ранг мастера. Голубые сюрко стажерам еще заслужить надо. Диплом дает только восьмой ранг. Некоторым, самым лучшим, седьмой.
– А насчет рангов можно подробней?
– Самый низкий – десятый ранг. После училища его получают все. Считайте, это ранг подмастерьев. У мастера девятый ранг. У хозяина своего дела – восьмой. Следующие ранги зависят от должности и количества людей в подчинении. У военных немного сложнее. У них на один ранг может быть по два-три звания.
– Погодите-ка! А как же селяне? Или те, кто не учился в училище?
– Как это не учился? С первого дня нового года все, без исключения, семилетки идут в училища. А чтобы «белоликие» не кичились, ученикам присваиваются номера. Даже наставники не знают настоящих имен своих воспитанников. Прятать лицо под воротником и капюшоном саккарцы привыкают с детства. Погодите, подойдет к концу десятидневка. Учеников отпустят на два выходных по домам. Пол дня в глазах рябить будет от их жёлтых и оранжевых капюшонов на фиолетовой форме.
– Фиолетовой? Ваши училища содержит государство?
– Конечно. Форма, питание, проживание, оплата Наставников. Все из налогов населения. Поэтому за правилами здесь следят очень строго.
– Как долго и чему их учат?
– Семь лет. Кроме грамотного письма и математики – естествознание, историю страны, главные принципы каждого Клана, основы нескольких ремесел и правила выживания в горах, в лесу и на воде. А еще плавать, распознавать ядовитые растения, опасных животных и морских обитателей. Мальчиков – владению копьем, луком или арбалетом. Девочек – хранить секреты, ухаживать за младенцами, рукоделию… и еще чему-то, – чуть улыбнулся Нак.
– Хранить секреты?
– Предназначение женщины – хранить и передавать последующим поколениям секреты семьи и секреты Клана. Уметь сглаживать конфликты между мужчинами.
– Женщины? Секреты? – Все еще не может поверить Эрим.
– Ну, какие-то секреты они все-же хранят? – В глазах Нака мелькнула искорка. И еще эта тень улыбки на губах…
– Эээ… Какие-то, наверное, все-таки хранят… – приходится признать Эриму. – А что за ремесла?
– Это зависит от Старшего распорядителя в училище. С какими Наставниками он сумеет заключить договор. Я например, могу быть подручным у стеклодува, столяра и переплетчика.
– Вас послушать – в Саккаре рай поднебесный. Ни простолюдинов, ни знати. Будешь стараться – и до правителя допрыгнешь!
Нак поморщился.
– Нет, конечно. Раем для всех мы похвастаться не можем. И три низших ранга считаются простолюдинами. А знатные, древние роды, начиная от пятого ранга, считают себя высшим сословием. Богатство и родовитость и у нас никто не отменял. Но у одаренного человека все же есть шанс поднять свою семью на более высокий ранг.
– Интересно!
– Главы Кланов всегда внимательно отслеживают лучших учеников в училищах. Талантливому ученику Клан может оплатить дальнейшую учебу в лицее с нужной специализацией. Соответственно, и ранг он получит более высокий.
– И часто такое бывает?
– Талант всегда явление редкое.
– Мне трудно представить школу, где дети простолюдинов и высшей знати учатся вместе…
– Таковы Основы. Личные качества человека не зависят от его ранга. А вы не согласны?
– Мне пока трудно об этом судить… Вы же сказали – после училища все получают десятый ранг?
– А после лицея – восьмой, максимум, седьмой. Но… Я не считаю это справедливым, но таковы традиции. За четыре года, к наступлению брачного возраста, молодые люди обычно дослуживаются до ранга родителей. А со временем, получают и должность родителя. К сожалению, далеко не всегда эта традиция оправдывает себя.
– Тем более, не понимаю. Если все-равно все вернутся в свою колею, то зачем все так усложнять? Зачем смешивать знать и простолюдинов?
– Человек никогда не будет ценить то, что ему легко досталось. А чем выше ранг, тем выше ответственность. В училищах детям пытаются внушить, что любое достижение требует усилий. А детям знати, заодно, показывают, что бывает и другая жизнь, не только та, к которой они привыкли дома.
Эрим усмехнулся.
– Вы рассуждаете, как государственный деятель.
– А я и есть государственный служащий. Представитель закона.
Нак с тоской посмотрел во двор, где Ани, опять переодевшаяся в сиренево-желтую униформу, беседовала с каким-то военным.
– К сожалению, мне тоже пора собираться.
– Пожалуйста, еще только один вопрос. Вы сказали – «белоликие». Это о ком?
– Та самая высшая знать. Больше трехсот лет назад, среди аристократов вошло в моду подчеркивать свою исключительность, выкрасив белилами лицо. В Саккаре придерживаются каждого правила веками. Если встретите в городе человека с белой маской на лице, не удивляйтесь. Это представитель одной из древнейших фамилий в Саккаре. Следует на официальный прием или дружеский раут.
– А как же капюшоны?
– Вы правы. Во время службы лицо не красят. Только на досуге. И кстати, человек в капюшоне и с поднятым воротом всего лишь исполнитель. Ответственность за его работу несет Старший. Он лица не закрывает. Если будет доказано, что работа выполнена плохо, позор ляжет на всю Гильдию. А лентяю придется осваивать новую работу, начиная с подмастерья. Если вам понадобится помощь – сразу идите к тому, кто лица не закрывает. Именно он Старший в своем подразделении, он и будет принимать решение.
Глава 5.
Большинство строений в Саккаре одноэтажные, поэтому Столица раскинулась на большой площади, и услуги водильщиков самоходов очень востребованы. Но не везде самоход может проехать. Как оказалось, каждая улица в городе имеет свою «лицевую» и «заднюю» часть. По лицевой части улиц ездят самоходы и множество народа шествует по своим делам. Задняя же часть считается безлюдной. На нее выходят стены домов без окон, вызывая тревожные чувства своей безликостью. Эти проулочки довольно узки – если встретятся всадник с пешеходом, пешему придется прижиматься к стене. Впрочем, всадники по задворкам здесь не ездят. Задние части улицы облюбовали подростки для своих разборок и «темные» личности – несколько раз зиндарийцы встречали там людей, низко опускавших голову и стремительно исчезавших при появлении посторонних. Проходы между дворами одной улицы настолько узки, что можно дотянуться до одной стенки, просто прижавшись спиной к другой. Изучением этих проходов и занялись зиндарийцы, открывая для себя новые возможности.
Вернувшись из города, Эрим, по уже сложившейся традиции, уселся записывать свои новые наблюдения. На улице послышался легкий шум, затем кто-то стал настойчиво трезвонить колокольчиком, приближаясь к гостинице. Один взгляд на сидящего у дверей Исака, и тот выскочил проверить, что там. Эрим продолжил чертить схемы.
Исак, округлив глаза, осторожно заглянул в комнату:
– Лорд Эрим, кажется, вы должны это увидеть!
Во дворе гостиницы, неожиданно свободном от посетителей, стояла самоходная повозка, груженая большими, в пол человеческого роста, круглыми глиняными сосудами. Трое мужчин в потрепанных коричневых балахонах устанавливали на нее еще один, очевидно тяжелый сосуд с плотно привязанной к ручкам крышкой. Двое других оборванцев заносили такой же, только пустой и без крышки, сосуд в… нужник! С первого дня в этой стране гости удивлялись, почему местные устраивают по несколько отхожих мест во дворе, и обязательно с очень высокими помостами – оказывается, там установлены огромные горшки!
– Что… Что они делают? – Эрим ошарашенно посмотрел на Исака. Но ответил Ата́р, только что поднявшийся по лестнице. Он задержался в городе, помогая словоохотливой дайне донести покупки до дома, и теперь готов поделится добытыми сведениями.
– Чистят нужник. Здесь категорически запрещено загрязнять страну… эмм… отходами. Прошлый раз мы были за городом, знакомились с окрестностью, потому не видели. Не знаю, как в остальных местах, но в Столице каждый пятый день заключенные объезжают все жилые дома и меняют горшки на чистые. Здесь это самое страшное наказание. Никому не позволено с ними разговаривать, поэтому двор пуст. И самое интересное – видите? – хозяин гостиницы стоит рядом с охранником. Он получит специальные бирки, подтверждающие обмен горшков. Похоже, именно таким образом саккарцев приучили к идеальной чистоте. Сколько полных горшков, столько и бирок. Затем в министерстве финансов эти бирки можно обменять на «брикеты». Что это такое, я еще не разобрался, кажется, это какой-то особый вид топлива. Вот только зачем они хозяину гостиницы?
– Хотите, я вам покажу? Я как раз собиралась зарядить лампу в вашей комнате, – невысокая, стройная и белокурая девушка в сиренево-желтом наряде остановилась у дверей их номера.
– Ани? Где ты пропадала? Тебя долго не было, – Эрим попытался разглядеть девушку в наступающих сумерках. Та улыбнулась:
– Вы невнимательны, дайн. Ани была здесь семь дней назад, а я Ина́, вторая дочь хозяйки гостиницы.
– Прости, я видел Ани совсем недолго, или издалека. У вас похожая одежда.
– Прощаю. Это форма служащих дворца.
Девушка мягко покивала головой и вошла в комнату, подошла к столу.
– Вот это и есть брикет, – она показала узкий цилиндр, чуть длиннее ее ладони, упакованный в бумагу, скрепленную сургучной печатью.
– Мы используем их не только для ламп, но и для обогревателей в холодный сезон, для плиты, – они горят гораздо дольше и жарче угля, – рассказывая, девушка привычными движениями открыла дверцу в лампе, вымела кисточкой золу в соломенную чашу на столе, установила между спицами брикет, закрыла лампу и опустила рычаг вниз. Через несколько терций стеклянный шар на верхушке лампы загорелся теплым желтым светом, мягко освещая комнату и нежное личико девушки. Зиндарийцы вздохнули – уже несколько дней они восхищались этим устройством и пытались разгадать его секрет, но безуспешно.
– А можно узнать, как это работает? И что находится внутри брикета?
– Дайны, никогда не задавайте таких вопросов, – лицо девушки стало очень серьезным, она процитировала давно заученный урок: – Ибо это государственная тайна, а распустивший язык отправляется на переработку, невзирая на ранги.
– На переработку? Их перерабатывают? – ужаснулись гости.
– Они перерабатывают содержимое отхожих горшков, – улыбнулась девушка.
– Как можно переработать… гмм…
– Утилизировать и помыть горшки. Приятного отдыха, – девушка собралась уходить.
– Ина, постой! Пожалуйста, не уходи! – От девушки веяло таким теплом и уютом, что Эриму очень не хотелось с ней расставаться. Огромные карие глаза с пушистыми ресницами, маленький аккуратненький носик, милые, чуть припухшие губки, и все личико в обрамлении мягких золотистых волос было просто очаровательным.
– Присядь. Расскажи мне о дворце. Чем ты там занимаешься?
Девушка покачала головой: – Никто никогда не расскажет вам этого. Ибо это государственная тайна, а распустивший язык отправляется на переработку, не взирая на ранги.
– Тогда… давай поговорим на нейтральные темы.
– У вас есть вопросы?
– Очень много, даже не знаю, с чего начать. Например… косы! На материке длинные волосы считаются украшением женщины, а у вас ими красуются мужчины. Как так вышло?
– В жарком климате не просто отрастить длинные волосы, ведь за ними нужен постоянный уход. Думаете, легко причесать эти кудряшки? – Девушка кокетливо провела пальцами по золотой волне волос, – мне кажется, древние женщины просто облегчили себе, и своим потомкам, жизнь. Тем более, что мы можем украсить себя кружевом, вышивками, или просто дорисовать лицо.
– Дорисовать лицо?
– Не будем об этом. Это маленький женский секрет, – мягкая улыбка Ина завораживает ещё больше. – Для мужчины, длинные волосы не только украшение, но и показатель их терпения и добросовестности.
– Допустим. Твой старший брат вяжет волосы в хвост, у вашего отца одна коса, а в городе мы видели по две, и даже три. Это тоже что-то значит?
– Если не считать ночных скруток, то настоящую косу мужчине заплетает жена, в первое утро совместной жизни. Сколько жён, столько и кос.
– Ага. А ночные скрутки – это?
– На ночь большинство парней свивает волосы, чтоб не мешали спать. Но это большой мужской секрет. – Новая улыбка Ина превращает их в заговорщиков. – В Клане Законников у женщин те же права, что у мужей. Поэтому, вы никогда не увидите две косы у наших мужчин. У купцов встречаются и по две косы, у военных даже три.
– Ваши Кланы враждуют?
– Соперничают. И сотрудничают друг с другом, составляя очень подробные договора на каждую услугу. Нарушение договора хотя бы одним членом Клана считается бесчестьем для всего Клана.
– А слова «дайн» и «господин»? Их то говорят, то нет. Помоги разобраться.
– Можете всем говорить «дайн», не прогадаете. Но можно и по другому. Саккарцы с большим уважением относятся к мастерам в своей профессии, поэтому при обращении к Старшему или Главному в своей гильдии, можно опустить даже вежливое «дайн». Само слово «Глава», или «Старший», несут в себе признание заслуг. А слово «Господин» – приложение к титулу. Только три первых ранга имеют право так величаться. «Господин» – значит, имеет право единоличного решения, не дожидаясь суда. Но и ответственность за последствия он будет нести лично, а не весь Клан.
– Решительно!.. А дети? Вчера город был полон жёлтых капюшонов. И немного оранжевых. Зачем детям закрывать лица?
– Оранжевые – это лицеисты, несовершеннолетние дети дворян. А желтые – это все ученики до четырнадцати лет. В государственных училищах дети знати и простолюдинов, даже крестьянские дети, из ближайших поселений, учатся все вместе. Именно там дети впервые закрывают лица и получают единую форму и личные номера. Таким образом, их приучают к мысли, что твоя работа будет оценена лишь по собственному вложенному труду, и ранг родителей на оценку никак не повлияет.
– Очень серьёзный подход… Ина, я могу попросить тебя о помощи? Ты можешь познакомить меня с кем-нибудь, кто поможет мне попасть на приём к правителю, или хотя бы, наследнице?
– На приём к правителю? Зачем вам?
– У меня есть к нему, или к наследнице, очень важный разговор. Клянусь собственной головой – никакой угрозы для их жизни или благополучия эта встреча не несёт. Ты веришь мне?