– О да! – отзывался стрелок. – Спасибо! Храни тебя Анисофт!
Напоследок он основательно потряс за плечи мечника и плюхнулся на место, от возбуждения тяжело и часто дыша.
– Отлично! Офигенно! Спасибо, ребятки! Хвала тебе, Анисофт!
Заиграла торжественная музыка, а на вершине гранитного куба к микрофону подтянулись и Беттеркайт, и Аккорд.
– Ну что же! – трибуны огласились голосом Наставника. – Наконец-то! Событие, к которому мы уже давно ведем! Имена героев названы, но красная машина все еще скрыта!
– Прошу вниз, джентльмены, – продолжил Арескетт. – Время явить силам добра их новое оружие!
– Для вас мы приготовили особый интерфейсный напиток, – сообщила Мария. – Выпить его перед началом нового дела – не только символично, но и неизбежно: «Ультиматум» будет слушать лишь того, кто выпьет эту жидкость. Она содержит взвесь клеток-лампочек и особую среду, обеспечивающую развитие клеточного интерфейса на выходах кортикальных колонок… ладно, об этом как-нибудь в другой раз… – пробормотала Мария, поймав на себе взгляд командующего.
– Вперед, господа, к оружию! – воскликнул Арескетт, и поднял кверху кулак.
Края уже и след простыл – через миг он был в проходе, ведущем вниз. Сигая сразу через три ступени, огибая стоящих и усевшихся, он в считанные секунды оказался у песчаной площадки. Перемахнул через ограждение, выскочил на песок, молнией пересек площадку, влетел на помост, отогнул красную материю и заглянул под нее. Ухмыльнулся.
– ВПЕРЕД, МИСТЕР КРАЙ! – выкрикнул кто-то, и через миг вся трибуна подхватила: «ВПЕРЕД! ВПЕ-РЕД! ВПЕ-РЕД!» Под восторженный гул Край скастовал Триключ и юркнул под красную материю, высунул наружу сияющую физиономию, а Песочница кричала ему, свистела, дула в дудки и стрекотала фотокамерами.
– Пусть того, кто первым окажется в кресле пилота, определит Его Величество Случай! – сопровождал это голос Марии. – На дне одного из трех сосудов лежит ключ от нового «Ультиматума». Тот, кто обнаружит его, будет первым тренировать машину – если, конечно, не подавится и не умрет!
Аплодисменты, смех, свист, бодрая музыка. Край мог и не спешить: действо в Песочнице продолжилось лишь тогда, когда двое остальных претендентов подошли к постаменту боевой машины. Тогда из-за черной трибуны президиума вышла девушка – стройная и симпатичная. Рой вроде бы видел ее в Урбанике. В руках она держала поднос, на подносе стоял штатив, а в штативе – три пробирки, заполненные на две трети красноватой жидкостью. Дюн поднялся на помост, пожал руку сперва Смайлзу, потом Краю.
– Судьбу второго места пусть определят знания! У интерфейсного напитка есть вкус, и этот вкус – имя нового «Ультиматума»! Кто первым прокричит его, будет тренировать «Ультиматум» вторым!
Аплодисменты. Девушка с пробирками подошла к конкурсантам. Чуть поклонившись ей, Дюн первым взял свою пробирку, Смайлз получил ее вторым. Край не хотел покидать красной материи, но жадно схватил пробирку, лишь только поднос оказался в радиусе охвата его руки.
– НЕ ПИТЬ! – крикнула Мария, и это было кстати: Край тут же потянулся к пробке. – И третий претендент, которому и удача, и знания сегодня изменят, приступит к тренировке «Ультиматума» только завтра вечером, со всем своим рвением и упорством! Всем понятно? Тогда… Время тянуть жребий!
Мария кивнула Беттеркайту, и тот подал знак, призывающий к молчанию. Трибуны моментально стихли, музыка приостановилась.
– Как можно тише, друзья, – произнес Наставник. – Вы же хотите услышать имя новой машины?
По Песочнице прокатился гул. Рой увидел оранжевые бумажки со ставками. Они хотели, еще бы.
– Тогда начинаем, леди и джентльмены. Три… два…
И в тот момент, когда претенденты поднесли к губам пробирки, над полем пронесся короткий писк, и воздух затрещал от электричества. Рой почувствовал, как вздрогнул Ордер у него на груди. Из динамиков раздалась барабанная дробь. По толпе пронесся вздох: «Ультиматум» за спинами Дюна и Смайлза начал меняться, становиться выше, красная материя начала деформироваться, будто шар под ней превращался в пирамиду. Все подались вперед. Что будет дальше? На прошлых презентациях все было куда формальнее, но в этот раз Корпорация подошла к вопросу с огоньком…
И тут Терри Смайлз поднес ладонь ко рту и вытащил оттуда ключ.
– Мистер Смайлз – первый! – воскликнула Аккорд и радостно захлопала. Над трибуной поднялся приглушенный гул, по большей части недовольный: гражданам не больно-то нравился недобрый и расчетливый Смайлз. Вряд ли кто-то ставил на него – но он был первым, и ничего тут не попишешь. Песочница напряглась в ожидании – кто же станет вторым, кто угадает название новой машины?..
– Вишня! – разнеслось над Песочницей, и это был голос Дюна.
– Да! – воскликнула Мария. – «Вишня»! Мистер Дюн – второй!
Гул и возгласы начали перерастать в сдержанные овации. Хлопали поклонники Дюна, смеялись и хвастали друг перед другом те, кто поставил на имя «Вишня». Итак, Дюн – второй. Значит, третьим будет…
– А где Край? – Меллер видел пустую пробирку, поблескивающую на песке – но не самого Бейби Края. Тот словно испарился. Тем временем машина за спинами двоих претендентов росла, красный покров поднялся на полметра над землей, внизу под ним выплавлялось что-то похожее на ноги. Над покровом появился зачаток головы – пузырь из красноватого желе… Этим «Ультиматум» и был так хорош: теоретически, его форма, структура и текстура поверхности ограничены лишь фантазией его оператора. «Ультиматум» мог стать чем угодно – хоть птицей, хоть танком – но сейчас он походил на тряпичную куклу в красном платье. Рой начал посмеиваться, и не он один.
Мария тоже хихикала, щеки ее горели. Рой навел монокуляр на ученую и видел ее так, словно она стояла прямо перед ним.
– Подождите! – замахала она руками. – Процедура пуска завершена лишь на 19%! Все еще будет… двадцать процентов…
Странная машина, думал Меллер, очень странная. Он слышал треск электричества, слышал треск самой «Вишни» – такой звук издает перераздутый шарик, готовый вот-вот лопнуть. Но «Ультиматум» не лопался, он продолжал обретать форму – тот был прав, кто поставил на то, что она будет человеческой. Вслед за головой над покрывалом начали вырастать плечи, а потом и руки, красноватые и полупрозрачные, будто из геля. Когда показался торс, стало очевидно, что эта фигура – мужская. Начали появляться детали: черты лица, на голове – шляпа…
– Тридцать пять процентов, – сказала Мария.
…шляпа, похожая на ковбойскую. Аккорд не сводила с «Вишни» глаз, вся поглощенная процессом. На торсе красного «Ультиматума» начали вырисовываться детали, характерные для базового легкого доспеха: косой ворот, герметичная молния, карманы. Публика хлопала все громче при виде знакомых черт. И только красная юбка была совсем не к лицу призрачному ковбою.
Но тут она слетела…
…и обнаружился Край.
Песочница ахнула.
Он висел в полупрозрачном теле «Ультиматума», а точнее – в толще его бедра. Его засосало в оболочку, когда на машину подали ток. Очертания его тела были размыты, и только одна его нога торчала наружу. Прямо из того места, где у ковбоя должна была быть ширинка.
Энди громко хлопнул по лицу ладонью.
И грянул хохот.
Рой видел, что кто-то сложился пополам, кто-то буквально упал со своего места. А ковбой-«Ультиматум» поднял вверх руку и застыл в картинной, драматической позе. Музыка грянула торжественным аккордом. Но вместе с ногой Края, что торчала у ковбоя из промежности, все это смотрелось так комично, что Песочница просто умирала со смеха. Опомнившись, многие схватились за фотокамеры.
Но Меллера всеобщий хохот не брал. Трибуны не видели самого главного – они не видели глаз Аккорд. А Рой видел. Его объектив был наставлен прямо на нее.
– Ричард! Ричард! Сколько он уже там? Дерьмо! Дерьмо собачье! Мы можем прямо сейчас подать в оболочку кислород? – Рой еле-еле разбирал ее крик – где-то недалеко от нее работал микрофон.
Ответа Меллер не услышал, но судя по всему, он был «нет».
Песочница умирала со смеха. Мария вскочила на ноги.
– Тургор можем ослабить? Эй, – ткнула она в кого-то, – быстро к консоли! Шевелитесь, черт вас дери!
Худощавый ученый на заднем плане сцены снова помотал головой и что-то проговорил, и Мария принялась раздавать указания: ты – попробуй вытащить горе-пилота, ты – неси реанимационный набор, ты – найди трубку! Из резины или пластика – только не металлическую! А худощавый тем временем сбежал с трибуны и потрогал Края за ногу. Те, кто еще не упал со стула от хохота, теперь упали. Энди, который держался за лицо только одной рукой, схватился обеими. Но худощавый просто щупал пульс.
– Живой! Резко поднимите напряжение на оболочке! – крикнул он вверх. – Завершите процедуру запуска как можно скорей! Мария, подключайся!
Аккорд закрыла глаза и дотронулась до висков кончиками пальцев. А пока ученые спасали Края, Беттеркайт спас сам праздник.
– О, паладины! – воскликнул он. – Поистине, воплощение случая! Поистине, никогда нельзя знать, что они выкинут в следующий момент!
– Да! – превозмогая хохот, выкрикнул кто-то рядом с Меллером. – За то мы их и любим!!!
Тот, кто мог, подхватил. «Ура, Цитадель! Вот это шоу!» Из-под трибуны вверх ударили столбы разноцветного дыма, и Песочницу начало засыпать конфетти, яркими бумажными полосками. Аплодисменты. А Край вдруг выпал из «Ультиматума» – на руки худощавого ученого и троих паладинов: к Дюну и Смайлзу присоединилась Роберта Онио. Край был без сознания, но худощавый хлестал его по лицу до тех пор, пока на нем не появился довольный оскал. Рой наблюдал за этим в линзу.
А на заднем плане, будто из параллельной реальности – голос Марии: она обращалась не к аудитории, а к кому-то из своих, просто где-то рядом все еще лежал микрофон.
– Живой он там, придурок этот? Давайте принимать ставки, сколько костей у него останется целыми…
Все камеры были направлены на трибуны, а те покатывались со смеху. «ЦИ-ТА-ДЕЛЬ! ЦИ-ТА-ДЕЛЬ!» – сквозь хохот скандировали они.
4
Край еще долго не мог отдышаться. Когда ему сунули микрофон и спросили: «Что это было?», он оскалился и ответил: «Именем Светлой Богини, я хотел начать управлять „Вишней“ прямо здесь и сейчас!» Песочница ответила смехом и аплодисментами. «Молодец! Узнаем нашего Края!» Он был звездой этого конкурса, и сейчас уже не верилось в то, что его легко могли оставить за бортом.
– Начинаю думать, что с таким рвением у него есть шансы против этих двоих, – усмехнулся Эмеральд. Энди же был хмур, как никогда.
С того момента, как Края вытащили из «Вишни», шоу длилось еще с полчаса. Музыка, поздравления, подарки – и трибуны ринулись вниз, на песок: потрогать новый «Ультиматум», пофотографироваться, собрать автографы, купить сувениры, футболки и рубашки с эмблемой Цитадели, книги, магнитики, комиксы, игрушки, а если повезет – то и перемигнуться с самим Наставником, с Арескеттом, с Аккорд или со своим тотемным паладином. Лотки с товарами ненавязчиво вели граждан к площадкам, где стояли огромные автобусы: чернолуние было уже не за горами, никто не хотел повторить судьбу пассажиров «Закатного Экспресса». Глядя на то, как довольная масса граждан загружается в транспорт, Рой поймал себя на мысли: ведь он может запросто взять и поехать вместе с ними. Сбегать в Маяк за сумкой, прыгнуть в автобус, добраться до Урбаники, сесть там на поезд до Нового Эдема – и к чернолунию быть уже дома, в уединенном слипбоксе у восточной стены. Тем более что многие паладины поступили именно так – в частности, Роберта Онио. Она на каждом углу заявляла, что Корпорация превращает Цитадель в сумасшедший дом, извращает ее предназначение, и она с удовольствием пожила бы недельку где-нибудь среди выживал или даже в Злом Городе, среди едоков и полых – лишь бы не видеть лыбы опостылевших цивилов. На нее, конечно, все косились – в том числе и Рой. Садясь в автобусы, граждане в один голос говорили, что сегодня – лучший вечер в их жизни. Никогда еще им не было так весело.
– В полночь будет салют! – напоминали менеджеры. – Как будете дома – берите бинокли, забирайтесь повыше и глаз с Цитадели не спускайте!
А сейчас, стоя над шлюзом, на плоской крыше одного из домов, Рой глядел вслед удаляющемуся транспорту и думал: а ведь все прошло гораздо лучше, чем он ожидал. Корпорация Добра славно потрудилась. С конца церемонии прошел почти час, и заходящее солнце докрасна раскалило небо. Сердечные прощания – и вот два Аида, огромных бронированных грузовика, и три столь же огромных автобуса уже приближаются к краю площади, оглашая округу ревом дизельных двигателей. В ряд друг за другом машины плывут через море мертвецов, унося гостей Цитадели домой, в корпоративный рай. В пламенеющие цвета – совершенно корпоративные! – был окрашен весь город. Вместе с Меллером вслед машинам смотрели десятки коллег, и может быть, Меллер был не единственным, в чью голову пришла простая идея – вот она, жизнь! Так держать, Последняя Корпорация! Может, ну его, этот Поиск… впрочем, никому из присутствующих выбирать не приходилось. До тех пор, пока Черная Луна не покинет небосвод навеки, все в этом городе останется по-прежнему. Завтра Цитадель вернется к своим будням, к заказам и вылазкам в Злой Город – но будет это только завтра…
– Какая же все-таки удачная встреча! – промурлыкал кто-то невдалеке от Меллера. Пахнуло табачным дымком.
– М-м-м? – не понял Рой.
– Мисс Аккорд! Вот это девчонка! – очкарик театрально вздохнул. – Только она мне все про приятеля твоего, пока мы в «Сотне» сидели, только о нем да о нем. «О, мой милый рыцарь! Как надежен, как мужественен, как строг и безотказен!» Эх, г@ц…
Рой хмыкнул – он слабо представлял себе Аккорд, говорящую что-то подобное.
– К слову, я здесь, – сообщил Энди: он возвышался неподалеку, могучий силуэт на фоне заката.
– Оу… – пробормотал Край. – Как я мог не заметить…
– Именно, – проговорил рыцарь. – На всякий случай, дорогой коллега, имейте в виду: во что бы вы ни пытались меня втянуть – никакого желания участвовать у меня нет. Тем более после того, что вы устроили на празднике. Вы, – Энди даже обернулся, – умудрились опошлить ключевой момент всей презентации! Вы перечеркнули все, к чему Корпорация и Сайлнс-лэб готовились долгие месяцы!
– Воу-воу, полегче! Все подумали, что так и задумано…
– Тем хуже, – прервал Энди. – Хамская инициатива одного человека была воспринята как часть программы праздника. Какой удар по нравственности граждан!
– Да все нормально! Ко мне потом раз сто подходили – говорили, что в жизни так не угорали!
– И кому я пытаюсь что-то объяснить…
Рыцарь отвернулся. Край покурил, то и дело поглядывая на Меллера, но ничего не говоря. Тот же просто любовался погружением солнца в ступенчатый горизонт Сайлнс-сити. Перепалки между этими двоими – обычное дело, а вот закат, не обесцвеченный Черной Луной – нет.
Однако рыцарь вдруг продолжил разговор, не оборачиваясь:
– Теперь вы, смею надеяться, просветите меня касательно ваших с Мари совместных дел. Ваша выгода мне ясна – но я теряюсь в догадках относительно того, что вы могли предложить ей взамен.
Край широко оскалился. У его носа была кислородная трубка – стрелок снял ее и подошел прямо к Энди.
– Дружище Хаммер…
– Оставьте это, – прервал рыцарь. – Что вы пообещали Мари?
– Помощь в исследованиях. Она попросила – мы с Эми сразу согласились, а теперь дело за тобой. Участвуешь? Про избранного я и не говорю…
– Участвую в чем? В охоте на оборотня? В поисках так называемого «лича?»
– Тсс, тссс! Мария сказала держать все в секрете…
– Не юлите, Край. Очевидно, что предложение исходило от вас, а не от Мари. О чем конкретно вы с ней договорились?