Аня отмахнулась со словами:
– Пожалуй, воздержусь. Ещё окажется, что это мясо радиоактивное.
Теперь рассмеялся Миша.
– Составишь компанию?
Он протянул ветку Саше – тот взял.
Они приступили к еде, мы с Аней уставились на них: я – с отвращением, Аня – с интересом.
– Ну как? – спросила она.
– Не самый худший шашлык в моей жизни, – ответил Миша. – Может, попробуешь? – он опять протянул ей ту же ветку, на которой осталось несколько кусочков, один из них надкусан.
Аня сморщила нос.
– Ты такая привередливая, а это всего лишь пищевая цепь, сильнейшие едят слабейших. В нашем случае это ещё и необходимость, ничего лучше ты не найдёшь.
– А как же яркие ягодки? Их здесь много, – улыбнулась Аня и, придвинувшись к Мише, сняла с палки кусок и съела, не поморщившись.
– Удивила. Бери пример, – обратился ко мне Миша.
Я покачала головой:
– Точно не сейчас.
Недавно я видела смерть этого животного. Хоть и понимаю, что мы могли оказаться на его месте, если бы обстоятельства сложились менее удачно, всё равно от мысли, что я сейчас его ещё и съем, начинает тошнить.
Сложно есть того, чью смерть ты видел. Может, я раньше вообще мяса не употребляла, кто ж его знает.
Забавно получается: на протяжении всей жизни, а я даже не знаю, сколько живу, у меня формировался характер, личность, интересы, нерушимые принципы, а потом раз – и в одночасье всё стёрлось, как будто только что родилась.
А если допустить, что я ничего не вспомню, сильно ли я изменюсь или нравиться мне будет то же самое? Буду браться за любимое дело и также погружаться в него, также наслаждаться им, как раньше? Или всё это закладывается вследствие воспитания, окружения, жизненных обстоятельств? По сути, я умерла, и появился новый человек, ведь прежней меня уже не существует…
– Алёна, – позвала Аня, перебив мои мысли, – ты иногда так зависаешь, это выглядит странно.
– Я задумалась.
– Расскажешь, о чём?
– Хочу хотя бы что-нибудь о себе вспомнить, – я озвучила своё самое главное желание на данный момент.
– Могу рассказать, кем ты была до полёта, – улыбнулась Аня, – ты работала хирургом, а раз сейчас с нами, значит, хирургом ты была хорошим.
Я не смогла сдержать улыбку.
Какая-то я слишком слабонервная для хирурга.
– Зря училась, – сказал Миша, нанизывая вторую порцию мяса.
– Почему же зря? Если бы она окончила другое училище, то не полетела с нами, – не согласилась Аня.
– Я и говорю: зря училась. Жила бы себе, наслаждалась. Чувствую, мы ещё не так повеселиться успеем, – Миша посмотрел на меня таким взглядом, что стало страшно.
– Я так привыкла к Алёне, что не хотела бы видеть на её месте другую девушку, ну, или ещё хуже – парня. С кем бы я секретничала, с тобой, Миша?
Аня пихнула его в бок.
Миша хотел ответить, но вдруг посерьёзнел, а потом спросил:
– Вы слышите это?
– Опять начинается, – Аня нахмурила брови.
Саша с Мишей встали и уставились на куст, росший неподалёку. Я тоже посмотрела на него: кто-то копошится внутри, периодически замирая. Миша направил стрелу на вновь зашевелившийся куст. Ветки раздвинулись и показалась нижняя, выступающая вперёд часть морды с красным носом и двумя пухлыми пушистыми щеками с шерстью песочного цвета. Ноздри то и дело раздувались, зверёк принюхивался.
– Миша, не стреляй, – попросил Саша, – он боится нас, может, сам уйдёт.
– Чтобы привести ещё кого-нибудь?
– Пожалуйста, подожди.
Но зверёк не торопился уходить. Вслед за носом высунулась вся мордочка целиком, такая же пушистая. К песочному цвету добавились светло-розовые узоры, около левого уха небольшое пятно, напоминавшее звезду. Большие уши свёрнуты в трубочки, полностью розовые, а пара огромных круглых оранжевых глаз смотрела на нас очень внимательно. Зверёк задержал взгляд на стреле, направленной прямо на него, и не отвёл своих умных глаз, пока Миша не опустил лук. Теперь зверь решил выйти из куста целиком. Его тело ещё пушистее морды, с разнообразными узорами. Он передвигается на четырёх коротких лапах. Если бы я встала рядом, он едва бы дотянул до колена.
– Удивительно! – Аня не могла оторваться от невиданного зверя.
– Сейчас набросится на тебя, и будешь знать.
Миша сел.
– Вы когда-нибудь слышали, что внешность бывает обманчива?
– Давайте я кину ему кусочек? Он же такое никогда не пробовал, – предложила Аня.
Миша хмыкнул.
– Ты слишком злой, так нельзя, – Аня сняла с палки кусок мяса, вышла вперёд. Миша прицелился.
Зверёк внимательно наблюдал за Аней, но сам не двигался.
Аня кинула мясо. Оно докатилось прямо до его лап. Затем вернулась назад. Зверь не шелохнулся, продолжив сверлить Мишу взглядом. Это продолжалось, пока последний не опустил лук. Зверёк нагнулся к куску, понюхал его, посмотрел на нас и, наконец, съел предложенное лакомство.
– Зря ты это, Аня, – Миша покачал головой.
Зверь, облизываясь, посмотрел на неё.
– Наверное, хочет ещё, – Аня сняла с палки три кусочка и кинула их. Два далеко не улетели.
– Кидала бы по одному.
Мише такая затея совсем не нравилась.
Зверь съел тот, что ближе к нему, но к другим идти не торопился. Очевидно, что ему тоже не понравился Миша. Зверь очень настороженно смотрел на него. Но желание плотно и вкусно поесть победило, зверёк медленно поднялся и, косясь на опущенный лук, начал красться к остальным кускам, сел рядом с ними и съел.
– Отлично, теперь он будет таскаться за нами! – Миша закатил глаза.
– Будь проще, – Аня злобно посмотрела на него. – Ругайся, как хочешь, но я не жадная. Дам ещё.
Ане уже не нужно было выходить вперёд, чтобы докинуть еду до зверя. В этот раз он медлить не стал и, расправившись с очередной порцией, лёг на передние лапы.
– А если он и правда будет за нами ходить? – спросила Аня. – Но он же неопасный?
– Пока сытый – нет, а когда проголодается… – Миша посмотрел на неё. – Знаешь, и собаки иногда не против полакомиться человечинкой.
– Может, его припугнуть? – предложил Саша.
– Вдруг набросится? Мне жалко делать ему больно, – вздохнула Аня.
– Тебе этого делать точно не придётся, – Миша широко улыбнулся.
– Мне страшно с тобой ночевать.
– Ты слишком безобидная, – он посмотрел на Аню и добавил: – Ещё симпатичная.
– Спасибо, – она просияла.
– Есть идея, – сказал Саша. – Миша, ты можешь поджечь траву около него?
– Скорее всего.
У Миши получилось сделать это с первого раза. Зверь от удивления вскочил, жалобно посмотрел на нас, начал пятиться назад, потом развернулся и скрылся в кустах.
– Отлично! – Саша похлопал Мишу по плечу.
– Не будем задерживаться, – сказал Миша. – Придумали, как воду понесём?
Аня озвучила мою идею.
– Я надеюсь, тебя раздевать будем? – улыбнулся Миша. – Ладно, шутки в сторону.
Он встал.
– Пойдём воды наберём, – обратился он к Саше, – а вы ждите.
Когда Саша с Мишей ушли, я пересела поближе к костру, чтобы согреть руки. Несмотря на жару, они ледяные. Стоило посмотреть на огонь, как голову тут же пронзила боль.
Перед глазами появился лес, совершенно другой. Растения и деревья в нём почти такие же, но все зелёные. Я сижу уже не на земле, а на упавшем дереве. Передо мной развернулся не менее красивый вид: на небе одно солнце, и оно встретилось с горизонтом, наполовину окунувшись в озеро, размыто отражаясь в нём. Я наклонилась к костру, чтобы погреть замёрзшие руки. Тут холоднее. Посмотрела на людей, сидевших напротив: их пятеро. Сколько ни всматривалась в лица, вспомнить, кто они и хорошо ли мы знакомы, не удалось. Это молодые ребята, выглядят лет на шестнадцать – двадцать, а за их спинами друг за другом бегают две одинаковые маленькие девочки, то и дело что-то громко выкрикивая, визжа и смеясь.
– Алина, Полина, не носитесь так! – крикнул парень, сидевший рядом со мной.
Я не перевела на него взгляд, продолжив наблюдать за девочками.
– Я так и знал, что брать вас не надо!
– Ну Костя! – обиженно сказала одна из них, остановившись.
Её дыхание сбивалось.
– Зачем так носиться? Сядьте и передохните немного.
Парень прикоснулся к моей руке и тихо сказал: – Как хорошо, что ты выбралась из дома.
Я уже начала поворачиваться к нему, но картинка рассеялась.
– Опять что-то вспомнила? Я уже знаю: если хватаешься за голову, значит, что-то вспоминаешь, – Аня улыбнулась.
– Воспоминания такие реалистичные. Это как будто происходит прямо сейчас.
– Это хорошо? – спросила Аня.
Я пожала плечами.
Дальше пошли бессмысленные попытки вызвать ещё какое-нибудь воспоминание. Даже голос того парня в голове проиграла – ничего не помогло. Я сдалась. Послышались шаги.
– Чего такие кислые? – спросил Миша, садясь рядом с Аней.
А уже через пару минут мы продолжили путь.
Нам предстояло до наступления темноты найти подходящее для ночёвки место. Я шла рядом с Сашей, слушая песенки, которые он напевал. Совершенно неожиданно возникло ощущение, будто я забыла что-то очень важное, но этим всё и ограничилось.
Близился закат, ничего подходящего встретить до сих пор не удалось, поэтому пришлось ускорить шаг. Для Ани это стало настоящим мучением: каждый раз, наступая на больную ногу, она либо морщилась, либо закусывала губу. Мне захотелось хоть как-то помочь Ане, и я взяла её под руку.
Зато нам везло и удалось избежать случайных встреч. Похоже, что сами звери тоже не горели желанием контактировать с пришельцами. Несколько раз неподалёку слышался громкий рык, но с его владельцами мы так и не встретились.
А вот поющие птицы, маленькие невиданные зверьки и множество разных насекомых, только добавляли этому лесу шарм.
Я рассматривала каждый цветочек, каждый листик на пути, а вот Аню это сейчас совсем не интересовало. С каждым пройденным километром она начинала хромать сильнее и идти медленнее, пока вовсе не сдалась:
– Всё! Я больше не могу, привал!
Аня села туда, где только что стояла, а именно на небольшой цветочный холмик.
– Слабенькая ты, – сказал Миша.
– Я бы на тебя посмотрела, – Аня дотронулась до колена и поморщилась.
– Не возражаешь, я посмотрю? – Саша нагнулся к ней.
– Нет, но вид у моей ноги сейчас не особо привлекательный, я чувствую, как сильно там всё распухло.
Саша закатал штанину. Я увидела один сплошной красный синяк на сильно распухшем колене.
– Стало намного хуже. У тебя не просто ушиб, а, скорее всего, гемартроз, – Саша вздохнул. – Кровь заполняет сустав, от этого такой сильный отёк и боль. Учитывая наше положение, это плохие новости. Если запустить такую травму, понадобится операция. Но не стоит пугаться раньше времени, без рентгена точного диагноз не поставишь, всегда есть вероятность ошибки, может, всё не так уж и плохо, – он сказал последнее, чтобы Аня не нервничала.
С её ногой всё очень плохо, одного взгляда достаточно, чтобы это понять.
– Тебе очень больно?
– Если честно, я еле сдерживала крик, пока мы шли. Кажется, у меня ещё и температура.
Было принято решение ночевать на этом месте. В таком состоянии Ане нужен покой.
– Схожу-ка прогуляться, может, найду место лучше.
Миша пощупал мешки с водой.
– Было бы неплохо пополнить запасы.
– Один пойдёшь? – Саша встал.
– Ты серьёзно? – Миша хмыкнул. – Я справлюсь, лучше за девушками присмотри.
Саша махнул в его сторону рукой, а тот улыбнулся и скрылся за деревьями.
– А как ты себя чувствуешь? – спросил у меня Саша.
Я очень сильно вымоталась, даже думать удаётся с трудом.
– Устала.
Саша кивнул.
– Нужно, чтобы нога Ани находилась выше тела, хочу поискать что-нибудь…
– Не надо! – крикнул Миша, от неожиданности мы вздрогнули.
Он, улыбаясь, вышел откуда-то справа и, дойдя до нас, воткнул в землю прямо перед Аней палку в виде рогатки.
– Не стоит благодарности. Хотя…
– Спасибо.
Аня протянула к нему руки, Миша присел, и она поцеловала его в щеку.
– На большее не рассчитывай.
– Ладно, я ещё не пришёл, – уходя в противоположную сторону, сказал Миша.
Саша аккуратно зафиксировал ногу Ани.
– Это, конечно, не подушки, но так надо. Если станет больно, скажи.
Аня кивнула.
Её голова покоится на моем плече и сквозь комбинезон чувствуется, как Аня горит.
– Может, ты хочешь пить? – спросила я.
– Воды мало.
– Это неважно, – возразила я, а Саша протянул ей мешок.
Вскоре Аня уснула. Я сидела, не шевелясь, чтобы случайно не разбудить её.
– Что-то Миша долго, – прошептал Саша.
– Мне кажется, с ним ничего не случится.
Я зевнула, глаза уже начинали слипаться.
– Ты тоже можешь поспать.
– Спасибо.
Глава 7. Что ты сделал со мной?
Длинный белый коридор, на потолке лампы в ряд. Они светят холодным голубоватым светом, одна из них мигает и трещит. Это единственный источник звука на данный момент. Я повернула голову вправо: в конце коридора балкон, за стеклом темно.
Мне страшно, по-настоящему страшно. Пульс учащённый, руки трясутся так, что я не знаю, куда деть их. В голове заела мысль: «Может, это ошибка?», но я понимаю, что это практически невозможно, но не верю, всё как во сне…
– Вы его дочь?
Я дёрнулась от неожиданности, сердце на несколько секунд остановилось.
– Вы меня слышите? – ко мне обратилась пожилая женщина в белом халате.
Я просто уставилась на неё.
Женщина села рядом, положила руку на моё плечо.
– Если хотите, можете позвонить кому-нибудь ещё, кто сможет опознать его.
Было бы кому звонить…
– Да нет… нормально, – я не узнала свой голос.
Женщина вздохнула и встала.
– Идите за мной.
Я уже была в морге и далеко не один раз. Там, где я учусь, это обычная практика. Но этот раз не сравнится ни с чем, даже с первым вскрытием.
Медсестра остановилась около двери, спросила:
– Вы точно готовы?
Я кивнула, хоть это было и не так. Ужас, отчаяние, застрявший в горле крик, желание убежать отсюда подальше – вот, что я чувствую.
Женщина открыла дверь. Первое, что я увидела, – это кушетка, на которой лежит мой отец, полностью накрытый белой простынёй. Я не могла оторвать от него взгляд.
– Здравствуйте, – поприветствовал меня патологоанатом, – у этого мужчины с собой был мобильный телефон и права на имя Матвеева Виктора Егоровича.
– Это мой отец.
Женщина, которая привела меня сюда, поднесла руки к щекам. Её лицо выражало искреннее сострадание.
– Сможете опознать?
– Да.
Моё сердце снова перестало биться.
Патологоанатом приподнял простыню.
Это был тот мужчина, что держал меня за руку, тогда, на кладбище.
Мой папа…
Я проснулась с криком, не понимая, где нахожусь.
– Тише.
Меня кто-то взял за плечи, я начала отбиваться, и моя повреждённая рука заныла.
– Алёна, это я, Саша. Успокойся.
Я посмотрела на него: Сашу освещал только оранжевый свет от костра.
– Извини, – прошептала я.
– Ничего страшного. Кошмар?
Лицо мужчины на столе в морге появилось перед глазами.
– Да, то есть нет… Я не знаю.
– Всё хорошо.
Саша обнял меня.
Я увидела сидевших около костра Аню и Мишу.
– Я долго спала?
– Сложно сказать, но, как видишь, уже ночь.
– Похолодало.
Меня затрясло, возможно, от холода, а возможно, от того страшного сна.
Саша предложил погреться у огня, я села рядом с Аней.
– Ты как?
– Намного лучше, – она улыбнулась, – температура спала.
Меня перестало трясти: от костра исходило приятное тепло.
– Миша, как же хорошо, что ты с нами, – сказала Аня, подумав о том же, – ты нас греешь.
– Что я слышу, – он рассмеялся, – а не ты ли мне истерику закатила?
– Ты ожидал другую реакцию?
Миша вздохнул и изменился в лице.
– Что такое? – спросила Аня, начав оглядываться по сторонам.
– Серёжа мог бы сейчас сидеть с нами. Чёртов корабль, чтоб его, – Миша начал громко выражаться. – Серёжа всегда был готов отдать жизнь за товарища, мы с ним в разные ситуации попадали, знаете ли, но всегда проносило, – он с ненавистью ударил кулаком в землю. – Пойти бы сейчас и напиться.
– Тебе это, правда, не повредило бы, – Саша похлопал Мишу по плечу.
Дальше произошло то, что удивило всех, особенно самого Мишу. Его лицо секунду назад было искажено злобой, а тело напряжено. Сейчас же каждая мышца на лице расслабилась, глаза сощурились, щеки покраснели. У Миши идеальная осанка, от которой не осталось и следа.
– Что… что ты сделал со мной? – произнёс он тихо, немного невнятно.