Хаос – это нормально - Бушуев Александр Викторович 3 стр.

Думаю, мне тогда было лет девять, и был мальчик по имени Джонни Уайт, который жил на той же улице, что и мы. Они с Денни-сом дружили, и он был на год младше меня. Во всяком случае, однажды Деннис, Джонни и я были в лесу, бегали среди деревьев и горланили какую-то дурацкую песню.

Затем Деннис сказал, что он сходит домой и возьмёт для нас сэндвичи, чтобы нам устроить пикник. Мы с Джонни прогулялись по полю с высокой травой, где также росли лютики, и я сорвала один цветок и провела им под подбородком Джонни, и он рассмеялся, потому что он никогда не видел, чтобы кто-нибудь делал так раньше. Не знаю, что на меня нашло, но внезапно я потянулась и поцеловала Джонни.

Прямо в губы! Не думаю, что я когда-либо раньше целовала кого-то в губы, кроме моих родителей. И я действительно удивилась, потому что его губы были такими мягкими, но они вообще не имели никакого вкуса. Поэтому я поцеловала его снова, главным образом затем, чтобы проверить, смогу ли я ощутить их вкус.

Мы даже не услышали, как идёт Деннис. Я лишь тогда поняла это, когда рядом раздался его голос:

– Эй, что вы там делаете?

Но потом мы просто съели наши сэндвичи и снова стали носиться по лесу, взбираться на деревья и всё такое прочее, и я до следующего дня забыла о том, что поцеловала Джонни.

Увы, миссис Уайт позвонила моей маме. Мама сказала, что миссис Уайт была близка к истерике. Миссис Уайт сообщила, что Джонни рассказал ей всё о наших «обжиманиях» в лесу, и что это была моя идея, и что я слишком взрослая для её сына, а её сын слишком невинный для какой-то там «распутной девчонки» (именно так она меня и назвала, сказала мама), и она больше не хочет, чтобы её сын бывал в нашем доме, и мне нельзя приближаться к нему, и если Деннис хочет поиграть с Джонни, он может просто прийти к ним домой, но он ни в коем случае не должен приводить меня!

И тогда мама попросила меня рассказать ей, что случилось и что я сделала. Она сказала, что когда-нибудь я пойму, почему миссис Уайт так расстроилась и что я должна подождать несколько лет, прежде чем я снова попробую целовать мальчиков, потому что поцелуй – это такая вещь, с которой следует быть осторожной. Я спросила её почему, но она ответила, что ей придётся подумать и найти хорошее объяснение и я должна спросить её об этом снова через несколько лет. Через несколько лет!

Похоже, теперь я знаю, что она имела в виду, но это очень грустно, потому что мы с Джонни ничего под этим не подразумевали и я больше никогда не играла с ним. В следующий раз, когда я увидела его, это было примерно через неделю в аптеке, он даже не посмотрел в мою сторону. Он больше не живёт на нашей улице, и я, наверное, больше никогда его не увижу. С тех пор я не поцеловала (и меня не целовали) ни одного мальчика, и мне интересно, у всех ли губ отсутствует вкус, как у Джонни.

Однажды, когда Бет-Энн рассказала мне о том, как Джерри Манелли поцеловал её на танцах в школе, я спросила её, какой вкус был у поцелуя.

– Какой он был на вкус? – Она посмотрела на меня так, словно я какая-то странная.

– Да, какой он был на вкус?

– Поцелуй?

– Да, конечно, поцелуй!

– Никакой.

– Ты хочешь сказать, что у него не было никакого вкуса? Но он должен иметь какой-то вкус.

Она не знала про Джонни Уайта, и я не хотела ей рассказывать. По какой-то причине я сделала вид, будто мне известно, что у поцелуев должен быть какой-то вкус.

Она занервничала:

– Ну, теперь, когда ты сказала об этом…

– Значит, какой-то вкус все-таки был?

– Ну, да, был…

– И какой? Какой он был?

Она закрыла глаза, как будто пыталась вспомнить, и пошевелила губами:

– Думаю, это было вкус… курятины.

Теперь удивилась я:

– Курятины? Ты уверена?

– Господи, Мэри Лу, я не обращала внимания. Но думаю, это было похоже на курицу, да.

Это явно не тот вкус, который вы ожидаете, правда же?

Понедельник, 18 июня

Мэгги весь день проболтала по телефону. Она позвонила Кенни, затем Кенни позвонил ей, и она позвонила своей подруге Энджи, а затем Энджи позвонила ей. И так весь день. Она разрабатывает план, как вынудить папу отпустить её на вечеринку в субботу. Если есть мастер уломать его, так это Мэгги. Это просто противно. Для этого ей нужно лишь закатить глаза, мило посюсюкать, и она получает всё, что хочет.

Старина Карл Рэй около полудня наконец решил, что встанет с постели. Кстати, я никогда не видела, как Карл Рэй заходит в ванную комнату. Теперь, я уверена, он там был (на самом деле), но я точно знаю, что он ещё ни разу не принял душ. Это легко угадать, когда он проходит мимо. Боже.

Он появился на кухне, когда я готовила ланч, и стоял, наблюдая за мной. Наконец я не выдержала:

– Ты будешь есть?

Он бесит меня, когда стоит, ожидая, когда его накормят и всё такое прочее, или валяется на диване, ни черта не делая.

– Угу, – сказал он.

Боже.

Пока мы ели, я спросила:

– Как насчёт того, чтобы выйти из дома и попытаться найти работу?

Он положил свой сэндвич на тарелку и сказал, обращаясь, похоже, к сэндвичу:

– Ну да.

Это был хороший знак.

– Куда же ты пойдёшь?

Молчание Карла Рэя. Наконец он ответил своему сэндвичу:

– Пока не знаю.

– Скажи, – спросила я, обращаясь к Карлу Рэю, – ты не просил папу посоветовать тебе что-нибудь?

– Неа.

– А почему?

– Пока не знаю.

Томми принялся стучать по столу своей чашкой и хохотать. А потом посмотрел на нас и сказал:

– Ха! Ха!

Как будто практиковался в хохоте.

Но Карл Рэй продолжал сидеть, медленно жуя сэндвич. Он жевал и жевал, глядя в свою тарелку, как будто нас рядом вообще не было.

– Ты мог бы посмотреть объявления в газете, – сказала я.

– Где? – спросил он.

– В газете.

– Угу.

Я сходила за газетой и показала раздел с объявлениями, где, кому и какая нужна помощь.

– Какую именно работу ты ищешь?

– Пока не знаю.

– Трудно найти работу, когда ты не знаешь, что ищешь, Карл Рэй. Может быть, тебе стоит съездить в город, пройтись по улицам и поискать вывески, на которых написано «требуется работник».

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Думаю, тебе стоит съездить сейчас, иначе сегодня ты не успеешь посетить много мест.

Он кивнул.

– Ты знаешь, как добраться до центра города?

Он этого не знал.

Поэтому я объяснила ему, как туда добраться, и посоветовала, что сказать, и добавила, что ему, пожалуй, стоит переодеться, потому что он до сих пор ходит в той же одежде, в которой приехал. Затем я подсказала ему, что надеть, но он ответил, что у него нет галстука, поэтому я попросила его показать мне, что у него есть. Это было жалкое зрелище: две футболки, две пары джинсов и кроссовки, которые были на нём.

Когда он ушёл, я поднялась наверх и заправила его дурацкую постель.

После этого я взяла Томми и Дуги и пошла с ними в бассейн, хотя на самом деле в этот день за Томми должна была присматривать Мэгги. Но я видела, что от неё весь день, пока работает телефон, не будет никакой пользы. Однако поплавали мы неплохо – мы с Дуги учили Томми плавать, а он такой смешной. Ему лишь бы прыгать с бортика бассейна и чтобы мы его ловили. В конце концов, он несколько раз ушёл с головой под воду, потому что мы не успели его поймать.

Бет-Энн встретила нас там. У неё новый купальник. Он весь белый, и сразу видно, что ей кажется, будто в нём она выглядит просто потрясно. Я не стала ей говорить, но, намокнув, купальник становится почти прозрачным. Скажу ей об этом в другой раз.

Пока мы во время перерыва сидели на наших полотенцах, я подняла голову и увидела – кого бы вы думали? – Алекса Чиви! Он стоял снаружи, прислонившись к ограде. Он смотрел на нас, поэтому я встала и подошла к нему.

– Ищешь кого-то? – спросила я.

– Не совсем.

– Снова навещаешь Мёрфи?

– Что?

– Твоих друзей Мёрфи… с Уинстон-роуд, верно?

– Ага, их.

– Они здесь, в бассейне?

Алекс оглянулся по сторонам.

– Вряд ли.

– Понятно.

Когда я разговариваю с Алексом, мне всегда кажется, что я что-то пропускаю, как будто слышу не все слова.

– Как прошла вечеринка?

– Вечеринка?

– Вечеринка у Кристи. Разве тебя там не было?

– Я там был. Нормально. Скучновато, правда.

На Алексе были модные синие шорты и футболка с логотипом «Университет штата Огайо».

Он спросил меня, с кем я.

– Где? Здесь, в бассейне?

– Ага.

– С Дуги и Томми, это мои братья. И с Бет-Энн. Она вон там, видишь? – Бет-Энн растянулась на спине, согнув одно колено и заложив руки за голову. Иногда ей не хватает скромности.

– Ты приходишь сюда каждый день? – спросил он.

– Почти каждый. Разве там, где ты живёшь, нет бассейна?

Во всех городках есть муниципальный бассейн, а так как мы живём в Истоне, то ходим в бассейн Истона. Алекс живёт в Нортоне.

– Ага.

– Думаю, ты можешь здесь воспользоваться пропуском в бассейн Нортона, если заплатишь сверху двадцать пять центов. Если, конечно, захочешь приехать сюда.

– В принципе можно было бы.

А потом раздался свисток. Это означало, что перерыв закончился, и мне пришлось пойти приглядывать за Томми, чтобы он не утонул.

Карл Рэй неким волшебным образом появился к ужину снова. Мы как раз ставили еду на стол, когда он вошёл и сел прямо на «почётное» место. Наверно, он считает его своим. Как обычно, он не сообщил никакой информации. Фактически не проронил ни слова, пока наконец не слопал три порции мясного рулета, три порции кукурузы и две порции картофеля (готова спорить, он уничтожил бы больше еды, но её всю съели).

– Итак, Карл Рэй, скажи нам, как прошли твои поиски работы? – спросил папа.

Все дружно посмотрели на Карла Рэя, но тот пожал плечами. Тогда мы все посмотрели на папу, который затем посмотрел на маму, как будто теперь настала её очередь.

– Значит, ты ничего не нашёл? – спросила она.

Все дружно смотрели на Карла Рэя.

Карл Рэй кивнул. Он был занят тем, что набивал рот едой.

Папа сказал:

– Это значит, да? Ты ничего не нашёл? Карл Рэй снова кивнул.

Это было похоже на игру в теннис: мы смотрели то на конец стола, на Карла Рэя, то наши взгляды возвращались к маме и папе, а затем снова к Карлу Рэю.

Где-то в середине этого «матча» Мэгги сделала свой ход:

– Пап, принести тебе ещё один стакан воды?

– Давай, – ответил папа.

– Принести ещё что-нибудь? – спросила Мэгги.

И Дуги говорит:

– И мне ещё один стакан.

Но Мэгги только зыркнула на него и отправилась на кухню. Когда она ушла, Деннис начал передразнивать её, сказав её типичным слащавым голоском:

– Мэри Лууууу, я могу что-нибудь для тебя сделать?

И, конечно, он начинает смеяться, и я начинаю смеяться, и папа велит нам вести себя прилично и следить за манерами.

После ужина я услышала, как папа говорил с Карлом Рэем о том, где следует искать работу, что сказать и как вести себя, когда он войдёт к работодателю. Карл Рэй просто слушал. Затем папа пришёл на кухню и сказал маме:

– Этот парень вообще умеет разговаривать?

– Похоже, что нет, – ответила мама.

– Так недолго сойти с ума.

– Он твой родственник.

Мы с Деннисом пошли играть в стоп-мяч с Кэти и Барри Фурцами. Кэти и Барри – близнецы, и они ровесники Денниса. Они довольно милые, но я не думаю, что мистеру Фурцу нравится, когда мы играем в мяч на улице. Готова на что угодно спорить, Фурцы жалеют, что переехали сюда. Кэти и Барри пришлось вернуться домой в восемь часов, чтобы принять ванну! Поэтому мы с Деннисом некоторое время сидели на бордюре, бросали камни в противоположный бордюр. И тут появился Карл Рэй. Как всегда, как будто из ниоткуда. Клянусь, это не человек, а призрак. Сначала были только мы с Деннисом, сидя на бордюре, как вдруг неожиданно возник Карл Рэй и сел рядом с Деннисом.

Затем со шлангом в руках вышел мистер Фурц, чтобы полить газон. На прошлой неделе он предложил мне пятьдесят центов, чтобы я сделала это за него, хотя, честное слово, не проще ли было заплатить собственным детям? Впрочем, мне всё равно. В общем, он видит, что мы сидим там, на бордюре, подходит к нам и говорит:

– Не хотите заработать золотишка?

Так он называет пятьдесят центов: золотишко.

Я ответила:

– Хочу, мистер Фурц.

Мистер Фурц – неплохой чувак. Он жутко забавный, весь усыпан веснушками и почти лысый, но он не такой старый, я имею в виду, что он не старик, может даже, чуть моложе моего папы. Мистер Фурц купил хозяйственный магазин в центре города, а когда мы с Деннисом зашли туда на днях, он разрешил нам заглянуть за прилавок, потому что в магазине было мало покупателей.

Карла Рэя интригуют самые неожиданные вещи. Пока я поливала лужайку Фурцев, Карл Рэй подгрёб ко мне и спросил:

– Как ты его назвала?

– Кого?

– Того человека.

– Мистера Фурца?

– Фурц? А как это пишется, «Фурц»? – спросил Карл Рэй.

Я ответила.

– Фурц, – сказал он и повторил снова. – Фурц.

Странный парень, этот Карл Рэй.

Когда мы все, наконец, пришли домой, Мэгги принесла папе блюдо с мороженым. Она явно пытается его задобрить, подлизаться. Затем она села на диван и стала смотреть вместе со всеми телевизор. Обычно она этого не делает. Как правило, она уходит тусоваться со своими друзьями, или моет голову, или красит ногти, или что-то в этом роде.

Вторник, 19 июня

Сегодня было не так много событий. Самая большая новость состоит в том, что я взяла Томми к Бет-Энн, и она изо всех сил выпендривалась, потому что её сестра Джуди собирается познакомить её с братом своего друга, и они вчетвером в пятницу вечером на машине отправятся в кинотеатр под открытым небом. Бет-Энн тринадцать лет (ну, хорошо, ей почти четырнадцать), не намного старше меня. Вам не кажется, что ей слишком рано ездить в кино с парнем?

Представляю, как после этого Бет-Энн будет задирать нос.

А Карл Рэй, между прочим, до сих пор не нашёл работу.

Среда, 20 июня

Весь день лил дождь.

Бет-Энн позвонила и долго грузила про Дерека (это – младший брат бойфренда Джуди). Его рост – пять футов семь дюймов, каштановые волосы. И он «великолепен». Бет-Энн ещё его не видела. Но так говорит Джуди. Бет-Энн описала мне едва ли не каждую тряпку в своём шкафу, пытаясь решить, что ей надеть в пятницу вечером.

Карл Рэй – сюрприз, сюрприз! – и сегодня не нашёл работу.

Четверг, 21 июня

Не знаю даже, кого мне убить в первую очередь: Мэгги, Бет-Энн, Денниса или Карла Рэя. Чтобы объяснить вам, что я имею в виду, представьте, будто это пьеса.