– Добро пожаловать в нашу академию, мисс Уильямс. Меня зовут Томас Уист, я один из инструкторов нашего учебного заведения и на сегодня являюсь вашим провожатым, – военным тоном пробасил этот тип, протягивая руку. Я также протянула руку, Уист пожал ее, а затем продолжил:
– Поскольку вы с детективом Кэмпбеллом, – он кивнул Аарону, – слегка припозднились, я провожу вас в вашу комнату в общежитии, а завтра вам предстоит встреча с ректором академии, который лично введет вас в курс дела относительно обучения здесь, а также расскажет о местных правилах. У вас есть какие-то вопросы, кадет?
От его специально подчеркнутого последнего слова меня бросило в дрожь. Паника охватила меня, мне стало страшно и одиноко, хотя я и не была здесь одна. Сомнения закрадывались в голову: может, лучше было бы остаться на пожизненное в тюряге? Аарон, заметивший мое смятение, положил руку на мое плечо, и я сразу почувствовала облегчение.
– Вы не дадите нам минутку, мистер Уист? – спросил Аарон и, не дожидаясь ответа, отвел меня в сторону.
– Страшно? – спросил он, глядя в мои глаза. Я, отводя взгляд, кивнула.
– Может, ну все это нахрен?
– Неужели ты готова сдаться и тебе хочется вернуться за решетку? Опять хочешь сбежать? Ты же была настроена решительно.
– Да, но… – начала оправдываться я, пытаясь найти подходящие слова, так не вовремя сейчас ускользающие. – На словах это звучало проще, чем я думала. А сейчас мне хочется бежать отсюда как полоумной.
Аарон усмехнулся и вдруг обнял меня. Я растерялась от неожиданности этого жеста, даже хотела отстраниться, но почему-то позволяла этому продолжаться. Объятие успокаивало меня, было по-отечески теплым и приятным, все тревоги и сомнения исчезали прочь. Только тогда я осознала, что Аарону никогда не было плевать на меня, даже после всего, что я натворила, и как к нему отнеслась. От него исходила семейная теплота, о которой я уже давно позабыла.
– Ты все сможешь, Рейвен, – сказал Аарон, приподнимая мой подбородок. – Самое трудное ты уже сделала – самостоятельно решилась пройти этот путь. А я в тебя верю.
– Спасибо, – прошептала я, утыкаясь лицом в его грудь и стараясь не показывать накатывающие слезинки.
– Ну, все, хватит меня лапать, – вдруг выпалила я, возвращаясь к своему обычному поведению. Я ни в коем случае не хотела обидеть или оскорбить друга, просто понимала: если обнимашки затянутся и если не разорвать их, я точно схвачу свою сумку и готова буду рвать отсюда когти. – Ты вроде спешил обратно в город.
– Удачи тебе, девочка, – произнес Аарон. Я приятельски хлопнула его по плечу, и он поплелся обратно к седану. Заведя мотор, старик, прежде чем уехать, помахал мне рукой. Взглядом я проводила удалявшуюся за ворота машину, снова оставляя меня наедине со своими проблемами. Кто-то тактично кашлянул, и я вспомнила про ожидавшего меня инструктора.
– Прошу следовать за мной, – сухо произнес Уист и, развернувшись многолетней военной дрессировкой, направился вверх по лестнице к общежитиям. Схватив свои немногочисленные пожитки, я спешно засеменила следом.
Мы миновали главный корпус и свернули в сторону общежитий. Домом для студентов служило длинное четырехэтажное кирпичное здание, делившееся на две половины: одна половина была отдана под жилье юношам, вторая – для девушек. Ожидаемо выбрав второе, мы с Уистом поднялись на четвертый этаж. Везет мне на четвертые этажи, подумала я, вспоминая свою до недавнего времени берлогу, которую я оставила на разгром соседке Джессике. В длинном темном коридоре тянулись ряды дверей, моя же оказалась одной из последних. Приблизившись к ней, Уист достал ключи и повернул его в замке. Отворяя дверь, провожатый вежливо пропустил меня вперед. Щелкнув выключателем и осветив мое новое пристанище, Уист протянул мне ключи и произнес:
– Вот здесь ты и будешь жить. Обычно в комнате живут по два студента, но набор закончился, и все они уже распределены по своим местам.
– Кажется, мне повезло, – сказала я, едва не добавив, что к одиночеству мне не привыкать.
– Еще раз добро пожаловать. Расписание в нашей академии такое: подъем в 6:30, завтрак в 7:30, а после уже следуют назначенные тебе занятия. Завтра, после того как поешь, тебе нужно будет явиться в кабинет ректора, он все объяснит о предстоящих нюансах и обучении в нашем заведении. Есть вопросы?
Я покачала головой, давая понять, что вопросов у меня нет. Уист в очередной раз поприветствовал меня в академии, а затем поспешил уйти восвояси. Только когда закрылась дверь, я поняла, что вопрос-то у меня был: кабинет ректора – это вообще где?
– Да и пес с ним, – буркнула я себе под нос, – сама разберусь.
Оставшись в одиночестве, я наконец позволила себе осмотреть новое жилище. Комнатка была небольшой, и я не совсем могла понять, как тут может жить два человека, когда для меня одной было как-то тесновато. С простором моего чердака можно было даже не сравнивать, но, если честно, размеры комнаты компенсировались вполне милым внешним видом: стены, окрашенные в успокаивающий синий цвет, и чуть темнее по оттенку синий ковер украшал пол; две небольшие кровати стояли параллельно друг другу; в стены был встроен просторный гардероб; даже было неразбитое окно. Я вообще представляла себе, что буду жить в солдатской казарме, провонявшей потом и тестостероном. А тут, оказывается, жить можно. А еще наверняка здесь есть блаженный душ! Но, может, опять его отложить, потому что усталость наваливалась все больше. С этими мыслями я бросила сумку со своими пожитками в самый дальний угол и собралась бухнуться в кровать. Но прежде чем сделать это, в моей голове загорелась идейная лампочка – нужно сдвинуть кровати и устроить себе по-настоящему королевскую опочивальню! А что, ко мне ведь все равно никого не подселят, так почему бы и нет? Превозмогая зверскую усталость, я ухватилась за край левой койки и потянула на себя. Она оказалась не такой легкой, как я рассчитывала, поэтому пришлось изрядно поднапрячься. Спустя пару минут обе койки были соединены в одно большое целое, и я была довольна проделанной работой и своей сообразительностью в частности. Быстро сняв с себя лишние шмотки и убрав с кровати новенькую спортивную форму, выданную местным комендантом, я плюхнулась прямо лицом в подушку. Все время, что мы с Аароном добирались досюда, я думала, что не смогу уснуть этой ночью в новом для меня месте, но, если быть честной, я храпела и пускала слюни уже через две минуты, как легла.
Ровно в 6:30, как и говорил Уист, в общежитиях во всю мощь заиграл громкоговоритель, напоминающий о том, что пора просыпаться и становиться служителями закона. Не ожидая ничего подобного, я подскочила от испуга и едва не свалилась с кровати на пол. Озираясь по сторонам, словно беспомощный новорожденный котенок, я пыталась понять, что происходит, а когда поняла, ругнулась и залезла обратно под одеяло. Закрыв глаза и пытаясь вызвать блаженный сон, я все отчетливей осознавала, что после такого «будильника» уснуть уже не удастся и остается только следовать назначенному расписанию дня. Однако я не могла устоять перед соблазном поваляться в кроватке хоть еще чуть-чуть, хотя это и грозило мне пропуском завтрака. Ну и ладно, пускай остальные студенты, что учатся здесь, идут в душевые первыми и вообще живут от звонка до звонка, а вечная бунтарка Рейвен Уильямс еще позволит себе пару поблажек.
Прошло еще порядка пятнадцати минут, пока я добралась до душа. Очереди в коридоре уже не было, и я смело зашла внутрь. Там я обнаружила три душевые кабинки, две из которых были свободны, а в одной мылась такая же соня, как и я. Недолго думая, я прошла к дальней свободной кабинке и захватила ее. Раздевшись, я крутанула вентиль подачи воды, и приятная теплая влага окатила меня с головы до ног. Мыться нужно было быстро, но мне так хотелось остаться под этими потоками блаженства подольше. Я ведь мечтала о душе уже сутки, потому что ворчливый старикан Аарон Кэмпбелл не дал мне времени. Да и если вспоминать ванную в нашем полуразвалившемся доме, где воду приходилось греть в ведрах, потому что та была лишь ледяной… Короче, я испытывала настоящую эйфорию, а нахождение в этой академии даже начинало мне нравиться.
Я закончила мытье, выкрутила вентиль обратно и покинула кабинку. Решив освежиться прохладной водой, я подошла к раковине и открыла кран. В то время как вода ручьем побежала из крана, из соседней кабинки донесся пронзительный девичий визг:
– Эээээээй!!!
– Прости! – извинилась я с глупой улыбкой на лице, затем, поняв, что натворила, поспешила ретироваться оттуда.
Об оплошности в душевой я забыла, когда наконец добралась до столовой. Я долго не могла найти ее, рыская по всему общежитию. Встретив пару девиц и объяснив, что я новенькая, я узнала о местоположении столовой. Девицы, представившиеся как Кейт и Лорен, оказались настолько любезными, что не только объяснили, что столовая находится в главном корпусе, но и согласились меня туда проводить. Я назвала свое имя и согласилась на их предложение.
Столовая оказалась похожа на одну из тех ночлежек, где собираются бомжи, наркоманы и прочие обиженные жизнью. Я сама как-то бывала в одной такой, когда зачем-то искала знакомого бродягу по имени Френк. Разница между той бесплатной шарашкой и этой лишь в том, что эта выглядит вполне приличной и чистой, да и контингент питающихся здесь несколько отличался. А в основном общий вид был точь-в-точь: вдоль просторного зала ряды столов и скамеек, на которых чавкают студенты, а в дальнем конце была устроена кухонная зона с раздачей.
Пока мы с Кейт и Лорен проходили между рядов, большинство студентов переключили внимание со своих завтраков на меня. С разных сторон послышались шепотки и переговорчики о том, кто я такая и что здесь делаю. Некоторые парни пожирали меня глазами, кто-то даже присвистнул в стиле мультипликационного персонажа из каких-нибудь мультиков про говорящих кроликов, котов или мышей. С одной стороны, это казалось лестным, с другой – очень раздражало. Проходя мимо столика с группкой девочек, я услышала, как одна из них, блондинка, прошептала подругам что-то о цвете моих волос. Я не совсем расслышала, что она сказала, но похоже было, что ничего хорошего. Другая девушка шикнула на подругу в тот момент, когда я остановилась и собиралась развернуться к ним. Переговоры сразу смолкли, в зале повисло напряжение.
– Какие-то проблемы? – не церемонясь, я решила сразу идти в наступление. Девчонка по-прежнему сидела на своем месте, но глаза ее смотрели свысока.
– Смотря у кого. С каких пор сюда панков пускают? – спросила у своих подружек та. Видимо, языком она работать умеет. Ее подруги тут же заговорщически загудели.
– Повтори это еще раз, и панк тебе таких пинков раздаст, что ты на жопу сесть не сможешь.
– Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты хоть знаешь, кто я такая? – вскочила со своего места блондинка. Она оказалась со мной одного роста, и наши глаза встретились, метая друг в друга молнии.
– В душе не чую, – презрительно хмыкнула я. – Но ради приличия, прежде чем вырвать тебе волосы, хочу узнать твое имя.
– Диана Сильверман, – горделиво произнесла блондинка, – лучшая ученица в академии среди женской группы. И я не понимаю, как такую, как ты, занесло сюда, да еще и посреди учебного года.
– Такую, как я? – нахмурила я брови. – Что ты имеешь в виду?
– Да тут все знают, что ты – сидящая на травке бездомная рецидивистка с кучей приводов.
– Я смотрю, что слухи здесь разлетаются быстро.
– Лузеров и убогих здесь не любят.
– А ну-ка повтори… – я сжала руку в кулак и уже готовилась ударить эту суку, но Кейт, ничего не произнося, легонько взяла меня под локоть.
– Тебе что, заняться больше нечем, Диана? – спокойно спросила Кейт, при этом не отпуская меня. – Отстаньте от нее, она ничем не заслужила такого отношения, – Лорен осмотрелась – взгляды всех присутствующих были устремлены на нас. Она взяла меня под вторую руку вместе с Кейт, чтобы не дать конфликту никакого развития, поволокла дальше к раздаче.
– Смотрите внимательней, девочки! – крикнула вдогонку Диана Сильверман. – Она может что-нибудь у вас украсть!
Закончив фразу, она села на свое место. Ее спутницы засмеялись, поддерживая кинутую колкость.
Мы подошли к линии раздачи и набрали еды: девочки взяли овсяную кашу на молоке, пару яблок и чай. Я же пошла более привычным для себя путем: нахапала сэндвичей, картофельное пюре и нечто, отдаленно напоминавшее кофе. От количества еды разбегались глаза, я бы могла вечно выбирать что-то еще, но задерживаться было очень неудобно, и мы просто пошли искать свободный столик. Найдя такой и разместившись, Лорен заговорила первой:
– Не обращай внимания на этих девчонок и не сердись на них. Народ тут попадается вредный, но в общем-то неплохой.
– Да, прости их за неряшливую грубость, – подхватила подругу Кейт. – Просто всем непривычно видеть новое лицо, когда прошло уже несколько месяцев после начала учебы.
– Уж не знаю, насколько меня хватит, – дерзко ответила я, – но ей придет конец, если не перестанет выкидывать такие фортели. Я быстро из нее все это дерьмо выбью.
– Они поймут и примут тебя, не переживай, – продолжила Кейт. – Нас учат здесь подобно военным – жить мирно друг с другом и работать как единый слаженный механизм.
– Круто, – бросила я, на самом деле с трудом представляя, как все эти ученики делятся последними хлебными крошками в тяжелые годы. Затем мне стало любопытно: – А можно вопрос? Почему вы выбрали учебу в академии?
– Ну, у каждого из нас здесь своя история. У кого-то, как у Лорен и многих, вся родня поколениями работала в правоохранительных органах.
– Хотя мне ближе медэкспертиза и вообще медицина, – вставила Лорен, перебивая подругу.
– Но учишься ты на копа? – удивилась я, Лорен, рассмеявшись, ответила, что так хотел ее отец, и она пошла учиться ради него, а когда настанет момент практики, постарается перевестись в патологоанатомию.
– Кто-то хочет искренне служить обществу и тем самым понимать, что полиция – самый важный в этом способ, – продолжила Кейт. – А у кого-то история более трагичная…
Кейт резко остановилась, и взгляд ее потупился, лицо вмиг стало хмурым и невеселым. Я поняла, в чем дело, это было несложно, потому что подобная история была и у меня. Я не стала лезть с расспросами и, чтобы как-то сгладить неудобную для новоявленной подруги тему, ляпнула, что первое пришло в голову:
– А кто-то как я, – ухмыльнулась я и увидела, что девочки непонимающе на меня смотрят, слегка смутив меня. – Ну, я, в общем, как-нибудь потом вам расскажу.
Предполагая, что тему закрыли, мы принялись завтракать. Кейт и Лорен ели спокойно, не торопясь, хотя как бы уже надо было двигать на занятия. Я же уминала свое пюре за обе щеки, не забывая еще и жевать. Заметив, что мои соседки по столу снова на меня смотрят странными взглядами, я проглотила пищу и улыбнулась им. Девчонки ничего не сказали мне, мы продолжили завтрак, который иногда прервался вопросами ко мне с их стороны: откуда я, чем занималась на «гражданке», почему я крашу волосы в синий цвет. Я отвечала не слишком охотно, понимая, что не могу откровенничать с людьми, с которыми познакомилась всего час назад. Да и не по моей натуре заниматься подобной девичьей фигней. И все же мне приходилось отвечать и что-то рассказывать, просто какие-то факты или моменты из моей буйной преступной жизни я предпочитала опускать. Когда Лорен спросила о моей семье, я резко смолкла и наверняка показалась девочкам растерянной. Я ответила, что моя семья погибла много лет назад. Лорен, покраснев, извинилась за затронутую болезненную тему, Кейт поддержала подругу и добавила, что прекрасно понимает, каково это. Я посмотрела Кейт в глаза и увидела в них знакомую всепоглощающую боль. Как я узнала несколько позже, год назад мать Кейт жестоко убили, что навсегда изменило судьбу девушки.
Расправившись с завтраком и покинув опять под многочисленные взгляды столовую, мы с девочками еще перекинулись парой слов. Лорен сказала, что им с Кейт пора на занятия, я в свою очередь сказала, что мне нужно в кабинет ректора и я понятия не имею, где он находится. Девочки снова пришли мне на помощь и проводили меня до нужной двери. Распрощавшись с ними, я бросила взгляд на табличку с именем «Генри Хейли. Ректор» на двери и постучала. Раздался характерный выкрик с приглашением войти, которому я и последовала.