– Прекрасно. Мне нравится. Приступайте немедленно. Я сформирую из вашего отряда две группы, потому что у моего взгляда на проблему иной угол. Во главе первой группы вы будете стоять лично, осуществляя все, что сами сейчас предложили. Вторая группа отправится прочесывать городские трущобы… под руководством нашего надежного человека, которого я назначу сам.
– Но сэр, он ведь даже не вышел из здания…
– Управляющий здесь я. Я решил поступить именно так. Вопросы?
– Никак нет, – Симон поднялся, – разрешите идти?
– Тогда приступайте. Разделите свой отряд пополам так, как сочтете нужным. Принимайте командование. А в первую очередь… пожалуй, займитесь Жанетт.
Симон выскочил из комнаты как ошпаренный и помчался искать девушку-биолога. Управляющий еще долго сидел в глубокой задумчивости, разглядывая капли воды на стенках стакана. Внезапно ожило устройство видеосвязи. Вздрогнул экран, расплескались цвета, и из них родилось знакомое управляющему лицо. Он уважительно поднялся, вытянул руки по швам и слегка склонил голову.
– Мистер Викланд, я проглядел ваш отчет. Нам нужно срочно организовать заседание совета «Либерти Лабс». Эта… – невидимый собеседник пытался подобрать слова, – ситуация грозит стать совершеннейшей катастрофой.
Управляющий, наконец, поднял взгляд к экрану и кивнул грузному седовласому мужчине, что обеспокоенно смотрел с другого конца планеты.
– Непременно соберем, не переживайте, господин Шэнь. Я уверен, наши специалисты решат все в считанные дни, если не часы. У нас здесь настоящая команда профессионалов – иначе они бы не работали в «Либерти Лабс», – управляющий подобострастно улыбался и кивал собеседнику.
– Найдите его, мистер Викланд, – с нажимом произнес Хао Шэнь, – и приведите назад в клетку. А если будет слишком уж сопротивляться, то убейте без лишнего шума. От прессы нужно скрыть все подробности – чтобы ни словечка я не увидел в газетах или в интернете!
Связь оборвалась, и монитор снова безжизненно потух, оставив Викланда смотреть на собственное отражение. Управляющий устало выдохнул и смахнул каплю пота с виска. Утаить все подробности такого переполоха будет очень непросто – тем более с таким количеством разгневанных посетителей, запертых в холле. Мистер Викланд побарабанил костяшками по столу, провел пальцем по полкам с книгами, проверяя, не собралась ли пыль; с каждым из тех, кто оказался в «Либерти Лабс» во время инцидента, придется проводить беседу, прежде чем отпускать. Но они должны были как следует уяснить, почему не стоило рассказывать об этом досадном происшествии всем подряд. Викланд взглянул на стену кабинета. Там протянулись целые ряды экранов самых разных размеров – камеры передавали управляющему все, что видели, словно тысячи глаз. Как же эта обезьяна смогла выбраться? Чем он занимался последние несколько дней? Викланд подметил, как по одному из коридоров пробежал Симон с тремя громилами-наемниками; они с ног сбивались в поисках Жанетт. Управляющий кивнул самому себе – он надеялся, что уж такому человеку, как Симон, удастся выжать из нее всю информацию до последней капли. Викланд никогда особо не интересовался научными делами высшего совета директоров, над которым восседал сам господин Шэнь, но ему дали понять, что Грегор – один из самых важных образцов всей компании. Если он не вернется в свою клетку в ближайшее время, полетят головы с плеч. Поправив галстук, старый управляющий выглянул в окно. Солнце скатывалось с неба. Утекло уже так много драгоценного времени! С каждой минутой надежда быстро настичь проклятую гориллу таяла. Мистер Викланд со вздохом уселся в кресло и закрутился на нем, вперив взгляд в потолок. Он до последнего надеялся, что Симону удастся в кратчайшие сроки выдернуть Грегора из того угла «Либерти Лабс», куда он забился. Но больше тянуть было нельзя; управляющему пришлось сделать еще один неприятный звонок.
Войцех Новак долго не отвечал. Наконец, тихий перезвон в переговорном устройстве подсказал, что Войцех все-таки взял трубку. У Новака не было звания или должности в компании – он в ней и вовсе официально не работал, вместо этого отвечая на такие вот звонки, когда все шло наперекосяк. Двадцать лет назад он был обычным бухгалтером, а потом все бросил ради дела мечты; он стал частным сыщиком, проводя год за годом, разузнавая грязные тайны клиентов и разгребая их проблемы и долги. Его имени не печатали в газетах, не рекламировали по телевизору, но очереди в его кабинет все же стояли. В какой-то момент клиентам пришлось разочарованно разойтись – контора закрылась, а Войцех пропал из виду, потерявшись в толпах праздных гуляк на улицах. Когда редкий клиент звонил по старому телефону, попадая в совершенно другую теперь компанию, ему отвечали, что сыщик Новак больше не работает – не то надоело, не то устроился куда-то потеплее. Правду знал лишь сам Войцех.
Он сидел у себя дома в старом ободранном кресле и задумчиво смотрел на стакан газированной воды. По невероятно сосредоточенному лицу сыщика казалось, будто он пытался разглядеть в пузырьках смысл собственной жизни. Звонок оторвал его от этого увлекательного занятия, и теперь он стал еще ворчливее, чем обычно; пригладив непослушные волосы песочного цвета, сыщик нажал на нужную кнопку. На его бледном лице собралось еще больше морщин, чем обычно.
– Мистер Викланд? И с чего бы это вам мне звонить после стольких дней молчания? Неужто есть для меня дело?
– У нас чрезвычайное происшествие, Новак. Необходимо немедленно все уладить по прямому приказу господина Шэня. Все подробности я тебе сообщу, как только прибудешь. Выезжай немедленно.
Сыщик на другом конце видеозвонка напрягся; его мышцы чуть не свело судорогой – так резко он подобрался.
– Что случилось? Последний раз господин Шэнь приказывал со мной связаться, когда один из ваших сотрудников стащил культуру тех бактерий, которые…
– Сейчас не об этом речь, Новак, – раздраженно замахал руками управляющий, – послушай… у нас сбежал опытный образец.
– Кто?
– Горилла по имени Грегор. Я уверен, ты о нем наслышан, раз знаешь о делах «Либерти Лабс».
Войцех тяжело вздохнул и покачал головой.
– И в здании его, конечно же, нет, а вы забили тревогу только сейчас.
– Приезжай и все увидишь своими глазами. Он просто пропал из клетки. К сожалению, я убедился, что наши горе-охранники ничего не добьются. Возьмешь половину людей Симона и приступай к делу.
– Найти и вернуть?
– Именно. Но если нужно будет – Шэнь дал разрешение стрелять.
– Понял, – сыщик, не отключая видеосвязи, подскочил к вешалке и сорвал с нее куртку, – уже еду. Пусть люди Симона переоденутся в гражданскую одежду. Они должны начать прочесывать округу, пока я в пути. Насколько я понимаю, Грегор видел их только в форме и зеркальных масках? Значит, лиц он не знает – у нас серьезное преимущество. Используйте свои связи и предупредите всех полицейских, охранников, постовых и патрульных: он не должен выйти из города. Иначе найти его будет в разы сложнее.
Викланд кивнул. Нажал на кнопку, и экран послушно погас. Лысый управляющий остался один на один с искусственными глазами камер.
Глава 4
Грегор.
Я приоткрыл глаза – задремав за коробками, не заметил, как пролетело время. Вокруг висела непонятная тишина, словно меня обнаружили и ждали только, когда я сам выползу из укрытия. Стараясь не шуметь, я разгреб хлам, которым себя завалил, и осторожно выглянул. Свет погашен, посетителей нет, как и продавцов; как раз вовремя! Щелкнув замком, последний менеджер уходил прочь от стеклянных дверей, насвистывая какую-то мелодию и поигрывая ключами.
Едва дыша и то и дело останавливаясь, я прополз в главный зал. Пусто. Ни души, только я один и неясные силуэты одежды в полумраке закрытого магазина – даже охраны не оказалось. «Значит, – подумал я, – где-то точно стоит камера. Или сразу несколько». Я завертел головой; в углу, под самым потолком, повисла небольшая камера, подмигивая красным глазом вешалкам и складкам одежды. Ее нужно было сразу ослепить; наружные камеры меня засечь никак не могли. Но всего лишь один неосторожный шаг, один подозрительный звук – и в магазин примчится полиция, а уж горилле они точно не обрадуются.
Протянув руку, я стащил со стойки черную майку. Так, чтобы точно не попасть в зону видимости камеры, соорудил горку из стульев, коробок и всего, что попалось под руку, и тут же на нее вскарабкался. Одним точным броском я накинул майку на камеру. Может, на записи все еще можно будет рассмотреть размытые силуэты, но разобрать что-то будет очень трудно. Скатившись кубарем вниз, я сел на пол и почесал затылок. Настало время подумать о самом главном – что же теперь делать? У меня все получилось, побег прошел как нельзя удачнее; дальше этого мои планы не заходили, и вообще они были довольно сумбурны, так как я совершенно не знал даже, в каком городе нахожусь. Название страны тоже было загадкой. Я заглянул в калейдоскоп и, разглядывая линии и грани, принялся размышлять. Мне очень хотелось выяснить, что же на самом деле происходило там, за стенами здания, откуда я сбежал, за ширмой длинных коридоров и запертых дверей. Что они изучали? Чего хотели добиться? Разумеется, я вовсе не собирался сразу туда возвращаться – идею глупее трудно было придумать; к тому же, в компании теперь должен был царить настоящий хаос. Я запустил руку в мешок и достал первую порцию еды. Вцепился зубами в апельсин. На один день еды мне хватало с натяжкой, поэтому в первую очередь я подумал об одежде. К счастью, вокруг меня ее было просто навалом; с едой дела обстояли сложнее, потому что для еды нужны были деньги. «Придется красть, – подумал я, – но я все обязательно со временем верну». В «Либерти Лабс» наверняка уже все сбивались с ног в поисках меня и рыли землю носом. Что же будет, если меня найдут? На этот вопрос ответа пока тоже не находилось.
Слизав с ладони последние крошки булочки, я двинулся по темному залу, подбирая еще днем подмеченные вещи. Натянул ботинки, брюки и рубашку; они пришлись мне впору, чему я был несказанно удивлен. Неужели люди могли достигать таких размеров? Таких мне встречать еще не доводилось; впрочем, мой круг общения был достаточно узок. Последняя пуговица на рубашке застегнулась с трудом, и мне даже почудилось, что швы жалобно затрещали. Я поглядел на себя в зеркало. Покрутился и так, и эдак – смотрелось неплохо. Оставалось только скрыть лицо, и тогда мельком или в темноте меня можно было принять за крупного мужчину. На ладони я натянул громадные перчатки; набросил на плечи пальто и поднял воротник. Шляпа, темные очки и шарф хорошо замаскировали мое лицо. Затем я тщательно подсчитал стоимость всех тех вещей, которые позаимствовал у магазина. Порылся за прилавком – нашел ручку и бумагу, на которой корявым почерком нацарапал короткое послание, в котором перечислял добытые вещи и обещался все обязательно вернуть. Совесть моя немного угомонилась. В кассе же не оказалось ни монетки – разумеется, ее опустошили перед уходом…
Благодаря врожденной сообразительности я учился и соображал чрезвычайно быстро; примерное расположение домов и комнат в них, телефоны, компьютеры, планшеты, ориентация в городе – все давалось мне играючи. Хватало одного взгляда на любую техническую диковинку, и я уже примерно представлял не только как с ней работать, но и как она устроена. Часы показали мне одиннадцать вечера. Я прижался лицом к стеклу; в «Либерти Лабс» напротив все еще горел свет. Мне нужно было незаметно прошмыгнуть мимо – оставаться в магазине я просто не мог.
От камер на улице мне было не увернуться, там их наверняка повесили на каждом углу, но я только махнул рукой: обставлю все как ограбление, и в «Либерти Лабс» не сразу поймут, что к чему. Я постарался припомнить все детективы, которые успел прочесть. Что обычно делали воры после ограбления магазина? Я решил выломить дверь и броситься бежать. Тогда появлялся шанс, что делом займется именно полиция, а охрана «Либерти Лабс» посмотрит на все сквозь пальцы. Ударом руки я высадил входную дверь и под тревожный звон побежал по пустой улице; стук моих ботинок эхом гулял по кирпичным стенам домов. То тут, то там в окнах появлялись удивленные лица, повсюду в квартирах загорался свет. Сигнализация заставила людей выглянуть на улицу; они никак не могли взять в толк, что могло случиться в их обычно тихом районе. Где-то вдалеке взвыла полицейская сирена, но я уже юркнул в проулок.
Пробежав пару кварталов, я замедлился и перешел на тяжелый шаг, стараясь держаться подальше от прохожих. Я брел по улицам, проспектам, дорогам, спускался в подземные переходы и поворачивал наудачу. Иногда люди оборачивались, с подозрением вглядываясь в мою странную походку, но, пожав плечами, шли дальше по своим делам. Несмотря на темноту, я не спешил снимать темные очки; скрываясь за их стеклами, я никак не мог наглядеться на все, что меня окружало – дома, цветные вывески, сверкающие рекламные щиты, машины и людей. Все, о чем я только читал на страницах книг, сошло с них и воплотилось в реальность – и она оказалась даже лучше, чем я ожидал! Но мне все никак не удавалось отделаться от гнетущей тяжести на плечах, которая клонила меня к земле – от свободы. К ней мне только предстояло привыкнуть, проведя всю жизнь взаперти.
Я старался изо всех сил не проколоться ни в чем. Но вскоре, пересекая очередной переход, проходя под мигающим светофором, я услышал что-то подозрительно знакомое. Мимо меня прошел человек, который, казалось, даже не повернул головы. Он облизывал губы, как-то по-особенному, с противным причмокиванием. Мне показалось, что этот звук я уже слышал, сидя в клетке. И верно; память услужливо подсказала, что один из тех охранников, что били меня электрожезлами, издавал точно такие же звуки из-за зеркальной маски. Мог ли случайный прохожий на улице быть именно им? Я был обязан проверить. Справа, чуть впереди, виднелся темный проход в загаженный переулок – туда-то я и решил свернуть, чтобы сразу выяснить, последует ли этот человек за мной. Украдкой я осмотрел здания, которые окружили улицу; в этой части города не должно было быть слишком уж много людей. Слишком плотная заводская застройка – кто же захочет жить в копоти и саже? Просто так на исполинских зданиях не станут строить огромные трубы.
Я резко шагнул в переулок и медленно пошел вперед. Мои опасения оправдались; чуть погодя незнакомец тоже показался в переулке, осторожно следуя за мной. Сомнений быть не могло – за мной крался один из охранников «Либерти Лабс». Если бы не его привычка облизывать губы, я ничего бы и не заподозрил; на охраннике был обычный плащ и шляпа. «Либерти Лабс» не только отправил людей на поиски меня в город, более того – одному уже удалось меня отыскать. Я решил, что наткнулся он на меня случайно, но все же сумел узнать. К счастью, интеллектуальными способностями он не отличался, и о моем остром слухе даже не подумал. Да и сообразительность он мою явно недооценивал, либо переоценивал свою; кроме того, я серьезно превосходил его ростом и массой. За очередным поворотом оказался тупик. У грязной решетки притаился одинокий мусорный бак; я остановился и обернулся. Кем бы они меня ни считали, сколько бы ни объясняли теорем, как бы ни заваливали книгами, я все же был куда сильнее обычного человека. Живой ум никак не запрещал мне махать руками.