Я неуверенно кивнула, не понимая до конца из-за меня это было или нет.
– Он не оставит тебя в покое.
– Он мой брат.. И мы разойдемся по разным путям, в любом случае, после колледжа. Он хочет работать с отцом, наверное.. А я.. я буду петь.
– И почему это не звучит, как самая счастливая новость?
Я пожала плечами.
– Ты же.. не влюблена в него, правда?
У меня в горле собрался ком и, подкатила какая-то тревога к груди. Я посмотрела на Беллу так, словно она ударила меня по голове.
– Думай, что говоришь. Он мой брат.. Это грех.
– Вы не родные, Анна.
– Вам не надоело всем это повторять? К тому же.. мы неплохо дружили в детстве..
– Я не хотела тебя расстроить, извини.
– Я не расстроена, просто..
Дверь распахнулась и, мне пришлось замолчать, Нэнси влетела как ураган, прижимая к себе платье, расшитое золотом.
– Это отпад! Маркус не сможет устоять, я уверена!
Она вытащила платье из прозрачной упаковки и, приложив к себе, развернулась на пятках.
– Ну, как тебе, уродка? Маркусу понравится?
– Платье очень красивое, Нэнси, но.. знаешь.. Главное, ведь, не платье, а девушка, которая в нем.
– На что ты намекаешь?
– Ни на что.
– Смотри мне.
***
– Ты уверена?
– Спасибо, что подвезла, Белла, войди минут через десять после меня, чтобы никто не смог заподозрить, что я приехала с тобой.
Подруга взволнованно смотрела на меня и сомневалась в том, что я делаю, кажется еще больше меня самой, хотя, куда уж там..
– Мне все равно на их подозрения, Анна, ты идешь в логово к монстру, да еще и с подарком!
Я перевела дыхание.
– Это и мой дом.. И я хочу подарить этот подарок.
Я прошла вперед, держа в руке большую прямоугольную коробку, которая едва не выпадала из рук, а затем остановилась.
– У меня сейчас сердце остановится, Белл, или приступ астмы начнется.
– Это плохая затея..
– Я копила на нее почти год.
– Верни в магазин.
Я покачала головой и, набрав в легкие побольше воздуха, пошла к дому, откуда уже раздавался грохот музыки.
В прихожей никого не было, я поставила коробку за лестницей и направилась в гостиную, где меня даже никто не заметил. В комнате царил полумрак и настоящий хаос. Кажется, вечеринка только началась, но некоторые уже успели напиться и разгромить гостиную. Они топтались по моему любимому бежевому диванчику прямо в обуви, разливали пиво и разбрасывали красные пластиковые стаканчики везде, где могли. Откуда столько людей? Половину из них я даже в лицо не знаю, в прошлом году не было такого количества приглашенных, хоть я и пряталась у себя в комнате, затыкая уши подушками, чтобы уснуть. Он что весь колледж сюда привел?
– Воу! Кто пришел. Анна, разве Маркус разрешил тебе?
Я не знала имени этого парня, но он совершенно точно знал моё. Я не буду лузером. Не буду. Не здесь.
– Это и мой дом тоже. Где Маркус?
Парень огляделся по сторонам.
– У бассейна, наверное.
Музыка доносилась с заднего двора и, я пошла на ее звук. Выйдя из-за стеклянных дверей я сразу же столкнулась со взглядом Гаррета, тот подмигнул мне, я отвернулась и увидела Маркуса, который сидел за баром, медленно попивая пиво из бутылки и наблюдая за всем происходящим в бассейне. Его взгляд был равнодушным, и даже на Нэнси, которая вертелась рядом в коротком золотом платье, не было совершенно никакой реакции. Это лучше, чем гнев или злость, пусть так. Я просто отдам подарок и уйду.
– Анна! Ты пришла! – прокричала Нэнси и направилась ко мне.
Маркус перевел на меня взгляд и вышел из-за бара, я испугалась, когда заметила изменения в выражении его лица. Затишье не переходящее в бурю, а замешанное с ней, как газировка с шипучей конфетой.
– Что ты здесь делаешь?
– Я..
– Маркус, пожалуйста, сегодня такой прекрасный вечер. Это я ее пригласила.
Он покосился на Нэнси, а потом снова взглянул на меня, а я не стала томить и делать ситуацию еще более неловкой, чем она уже есть.
– Я принесла для тебя подарок, надеюсь, тебе понравится. Я уйду сразу, как только отдам его тебе, он в прихожей.
Нэнси как-то нервно фыркнула, но тут же замолчала. Мой голос почему-то немного дрожал, и я не до конца понимала, чего боюсь. Маркуса? Может, того, что ему не понравится подарок? В прошлом году мы сильно поссорились, он запер меня в комнате, и я подарила ему ароматизированного медведя для машины, а на следующий день нашла его в мусоре, когда прибирала дом вместе с Жанной и ее дочерью. Я поклялась себе, что Маркус не получит от меня даже маленького сувенира за пару центов, и вот мы снова здесь, точнее я. «Что ты должен сделать, чтобы моя ненависть к тебе перестала иметь предельные границы?»
– Хорошо. Идем, посмотрим, что там..
Маркус обошел меня, едва не задев рукой, Нэнси побежала за ним, цокая каблуками, а я поплелась сзади.
В гостиной был настоящий сумасшедший дом, эти звуки резали мне уши, и я не слишком хотела наблюдать за тем, как кто-то превращает мой дом в помойку. Ей-богу, я ощущала себя в гостях при этом с диким чувством собственности.
– Эй, Маркус, бро, иди к нам! – прокричал Тревор, – мы играем в «правду или действие».
– Ох, я обожаю эту игру. Маркус, пойдем?
Нэнси потерла ладони друг о друга и двусмысленно улыбнулась.
– Закругляйтесь, Трев, сейчас мы будем распаковывать подарок Анны!
– У-у!
– Маркус..
– Что, уродина?
Он резко обернулся и надавил на меня взглядом.
– Ты не мог бы.. Не обязательно распаковывать сейчас, ты заберешь, и я уйду.
– Ну, уж нет. Если у тебя хватило смелости прийти, в чем проблема сейчас?
– Я..
– Да, ладно! Что ты такого могла купить? Сейчас все вместе посмотрим. Этот так мило, правда, Маркус?
Он ничего не ответил, схватил коробку за лестницей и понес ее в гостиную. Чувство тревоги, не покидающее меня с самого начала, увеличивалось. Мне стало душно и воздух, вдыхаемый мною, будто накалялся. Я сделала шаг в сторону двери, но Нэнси перекрыла мне путь.
– Не-а, дорогуша. Ты остаешься, но учти, если твой подарок окажется лучше.. Хотя.. Наверняка, там большой кусок дерьма.
Все в гостиной поутихли, кто-то сидел на полу, кто-то на диване, кто-то залез на стол, и все они смотри на нас, в большей степени на меня.
Маркус положил коробку на пол и окинул меня быстрым взглядом.
– Принеси нож.
– Нет, смотри, там есть специальное отверстие, чтобы открыть.
Я неловко присела рядом и поддела края коробки, где-то в комнате раздался смешок.
– Вот..
Поджав губы от волнения, я наблюдала за тем, как Маркус поднимает коробку и медленно достает оттуда подарок.
Нэнси фыркнула.
– Эта дура подарила гитару, человеку, который на ней не играет. Самый бесполезный подарок, который только можно придумать.
Маркус осмотрел гитару, и я уверена, он удивился, клянусь, что после прошлогоднего медведя у него мысленно челюсть отпала. Или же это лишь в моих мечтах..
– Сколько копила на этот раз?
Он перевел на меня равнодушный взгляд. По комнате разлился поток смеха от окружающих, я скукожилась изнутри, ощутив себя забитым в угол котенком. Я чувствовала себя беспомощной не перед этой толпой смеющихся, я чувствовала себя беспомощной перед Маркусом. «Как долго ты будешь позволять этому происходить, Анна? Глупая-глупая, Анна. Безвольная дура»
– Какая разница? Ты хотел эту электрогитару..
– Что ты несешь?
Его лицо скривилось в отвращении, в одной руке он держал гитару, а другой схватил меня за запястье и потащил вверх по лестнице. Он завел меня в свою комнату и бросил гитару на пол, я вздрогнула от неожиданности.
Маркус навис надо мной, и мой взгляд остановился на его обнаженном спортивном торсе, на который грешно смотреть. Хорошо, что он хотя бы в шортах, а не в плавках, я бы со стыда сгорела. Я не могла не смотреть, тем более, когда он так близко и, наверное, это нормально для почти здоровой восемнадцатилетней девушки, но не для сестры..
– Ты зачем пришла?
– Ты знаешь, зачем я пришла, но, кажется, теперь жалею об этом. Ты хотел эту гитару еще в четырнадцать, ты должен был получить ее от отца в восемнадцать, но после того, как бросил меня у озера, оставив без связи до самой ночи, ты лишился подарка. Я все это помню, Маркус.
– Знаешь, что..
Его кадык дернулся.
– Ты хотела, чтобы я оставил тебя в покое, отлично.
Маркус рванул к комоду и вытащил из верхнего ящика толстый черный бумажник.
– Думаю, тебе понадобится наличка.
Он вернулся ко мне и швырнул в грудь толстую пачку зеленых купюр.
– Это за гитару, я все равно ее продам, а деньги тебе пригодятся. Потому что, слушай меня внимательно, Анна.. После смерти отца ты не останешься здесь, и ты сменишь фамилию, потому что я не хочу, слышишь? Я не хочу, чтобы она связывала нас с тобой. Забери деньги.
Его слова били хлыстом и оставляли новые шрамы, только невидимые. Я чувствовала, как закипает кровь в моих венах, как поднимается давление, как дрожит каждый волосок на моем теле, как работает слезная железа.
Я опустилась на корточки и подняла рассыпавшиеся купюры, крепко сжала их в руке, так что ногти впивались в ладонь и, встала, заглянув Маркусу в глаза.
– Ты пожалеешь об этом, Маркус.
Он прыснул.
– И что ты сделаешь?
– Не сейчас. Но клянусь Богом, ты пожалеешь. Я так старалась.. изо дня в день. Никто не относился к тебе человечней, чем я, но разве ты заслужил? Я начинаю забывать, что ты человек вообще.
– Пошла вон. Убирайся к чертям, уродина!
Я горько усмехнулась и смахнула ладонью упавшую слезу.
– Эти деньги станут комом в твоем горле.. однажды..
– Не угрожай мне.
– Это не угрозы. Гитару оставь себе, я выбирала с любовью, самую лучшую..
Сунув деньги в карман своих единственных джинсов, я поспешила уйти, но Маркус остановил меня. Он прижал меня сзади к двери всем своим телом, я тихо плакала и также тихо перевела дыхание, когда он меня коснулся. Горячий воздух его дыхания опалил мне ухо даже через волосы.
– Когда спущусь, тебя не должно здесь быть.
Я закрыла глаза, прислушиваясь к его дыханию, сосредоточившись на его теле, касающимся моего и, кто-то внутри заплакал сильнее меня самой. Это было ужасно и в то же время восхитительно, еще никто кроме Маркуса не заставлял мое сердце плакать и смеяться одновременно.
– Поняла?
Я молча кивнула, и парень медленно отошел назад, я рванула ручку двери на себя и попыталась сбежать не только из этой комнаты, из собственного дома.
– Анна!
Нэнси поджидала меня за поворотом гостиную, музыка в доме практически стихла, я быстро вытерла глаза и оглядела помещение, все пялились в нашу сторону.
– У тебя аллергия, дорогуша? Красная вся..
«Разве, что только на тебя» – вертелось на языке, но я не позволила себе.
«Снова будешь прятаться, Анна, убегать, жалкое беспомощное существо»
– Все в порядке, Нэнси, за меня не волнуйся.
– Пойдешь к нам? Мы играем в «правду или действие».
Я ненавидела эту игру. Нет, я боялась ее, избегала. Я не хочу в это играть, но я буду.
– Конечно.
Меня колотило изнутри и, сердце выпрыгивало наружу, но это как ни странно придавало смелости. «Ты на своей территории, Анна, не бойся» – говорил во мне папа. Кажется, даже Нэнси удивилась моему настрою, уверена, она хотела меня помучить.
Играли не все, но большинство, они организовали круг на полу, где стоял стол, который они перенесли к камину.
Они перешептывались без любой мысли о том, что я могу это слышать, им было все равно. Я была никем в глазах любого, потому что Маркус их этому научил.
– Подвинься, Дерек, Анна сядет здесь, рядом со мной.
– Черта с два.
– Послушай, я как девушка Маркуса..
Дерек рассмеялся.
– Ты? Девушка Маркуса? Ничего смешнее не слышал..
– Кретин, подвинь свой зад.
– Анна не сядет здесь.
Парень посмотрел на меня, и я вспомнила, что он был практически единственным, кто не подшучивал надо мной, хотя являлся другом Маркуса со школьной скамьи, и я тоже давно его знала, мы просто не так много общались.
– А тебе лучше уйти.
– С чего бы ей уходить?
– Я не к тебе обращаюсь.
– Нэнси права, – я сглотнула ком и задрала подбородок чуть выше, – я остаюсь.
– Анна может сесть рядом со мной, – послышалось от Беллы на другой стороне круга и, я поспешила к ней.
– Что ты делаешь? – прошептала подруга.
– Собираюсь играть.
– Я серьезно. Ты выпила что ли?
– Нет.
– Понятно. Ты провоцируешь..
– Что?
– Не «что», а кого. Маркусу это не понравится.
– И ты туда же. Я буду играть, Белла.
Нейтан из моей группы крутил бутылку, и все завороженно наблюдали на кого попадет в этот раз, она попала на Гаррета и, тот обрадовался не понятно чему.
– Правда или действие?
– Конечно, действие, чувак, обижаешь.
– Гаррет, избавься от одной вещи.. мм.. штанов.. красиво..
– У-у!
Парень демонстративно встал, повернулся задом, потряс им, затем развернулся на пятках и вытащил ремень из штанов, покрутил его над головой, пританцовывая и, бросил назад. Затем он расстегнул штаны, подмигивая кому-то, и медленно спустил их, даже в полумраке я заметила синяки.
– Меня сейчас стошнит от него, – шепнула Белла.
Гаррет сбросил ботинки и, сняв полностью штаны, отправил их следом за ремнем, после чего в позе собаки заполз в круг и крутанул бутылку.
Следующим на очереди был Дерек, он задал довольно безобидный вопрос какой-то девушке, а та в свою очередь попросила Кейси съесть кусочек лимона. Бутылка попала на Нэнси, та расправила плечи и задрала голову, словно ей принадлежало все, даже эта бессмысленная игра.
– Когда в последний раз ты делала минет?
Девушка поменялась в лице.
– Что?
– Когда отсасывала последний раз, Нэнси? – повторила девушка. Они явно не подруги, никогда не видела ее в компании Маркуса.
– Что несешь, дура?
– Отвечай, это правила игры.
– Отвечай, отвечай, отвечай!
– Ладно, придурки! Сегодня утром.
Она впилась в меня взглядом и вновь стала самоуверенной.
– Маркус в восторге от меня.
Кто-то засмеялся, а потом Нэнси крутанула бутылку и, у меня сердце в пятки рухнуло. Девушка смотрела на меня так, словно разрабатывала план убийства.
– Анна, дорогая.. правда или действие?
Наверняка, спросит что-то отвратительное. А что сделать заставит?
– Правда.
Нэнси фыркнула.
– Когда в последний раз ты кончала?
– У-у!
Кажется, я заерзала на месте, во рту пересохло. Почему так сложно ответить? Это нормально, вполне естественно, правда?
– Отвечай. Может, ты девственница?
– Это не твое дело.
– Отвечай, Анна, или штрафной получишь.
Я замялась.
– Так уж и быть, действие, дорогуша.. Поцелуй Гаррета.
Раздалось улюлюканье и, я скукожилась от ужаса.
– Целуй, целуй, целуй!
– Ты нарушаешь правила игры, – пробормотала я.
– Это ты их нарушаешь, Анна. Целуй и крути бутылку!
Я взглянула на Гаррета, тот высунул язык, глядя на меня и провел им по губам, горечь подступила к горлу, и я встала, чтобы сбежать, как делаю это всегда. «Трусиха. Покажи им, что ты можешь, покажи, что не такая, какой выставляет тебя Маркус». Но я и не такая, как они, я другая, и я не могу поцеловать Гаррета.
В попытке сбежать двое перехватили меня, один из них был Гаррет и его рот.
– Это первый шаг, детка, к тому, что я тебя трахну, однажды.
Он прижал меня к себе, и Боже, я ощутила его выпирающий член.
– Отпусти меня!
– Это просто поцелуй, Анна, возможно, лучший в твоей жизни.
Его слюни на моем лице, запах пота, губы, которым я не могла позволить прикоснуться к своим, все это навевало панику, я думала, что грохнусь в обморок, и это почти случилось. В глазах потемнело, когда Гаррет сжал мое лицо и впился губами в мои, его язык пытался пролезть в рот, но я сопротивлялась.
– Какого хера тут происходит?
Слезы рухнули из глаз, когда я услышала голос Маркуса. Хватка Гаррета ослабла, я оттолкнула его и побежала на улицу. Выйдя наружу, я прислонилась к стене и опустилась на корточки. Я ревела, задыхалась и никак не могла понять то ли это очередной привет от астмы, то ли паническая атака.
– Ты здесь, черт.. Эй, дыши.. Где твой ингалятор?
Я разрыдалась еще сильнее при виде Маркуса и прикрыла лицо руками, которые тот пытался убрать, присев напротив.
– Где твой ингалятор? Ты слышишь?
– В.. в.. к-кармане.
– Хорошо.. Давай вставай, поднимайся, Анна!
Он помог мне встать, быстро достать из кармана штанов ингалятор и воспользоваться им. Я глубоко вздохнула, мои руки дрожали, когда я вытирала лицо, постепенно приходя в себя.