Отсутствие встречных и попутных машин стало настораживать Динцева ещё с того момента, как они впервые выехали на асфальт. Теперь же он всерьёз обеспокоился по этому поводу. Куда делись люди? Неужели все спали, и никто не заметил перемен? Худший вариант пришёл на ум ещё позже – спать могли они вдвоём, поэтому и не видели никого. Но тогда бы в них уже давно врезался кого-нибудь. Значит, дорога действительно пустовала.
Миновав Изнанку, через несколько километров Петро пришлось ещё раз применить экстренное торможение. В этот раз чёрный густой туман поджидал их за крутым виражом, скрываемый массивными высокими деревьями.
– Дьявол! – выругался Динцев. – Я так и думал. Нам не позволят уйти.
– Зачем они это делают с нами? – спросила Ирина. В её голосе чувствовалось отчаяние, перемешанное с отстраненностью.
Петро показалось, что она снова теряет контроль над собой.
– Я бы тоже хотел знать, – ответил он и развернул машину.
Пришлось возвращаться в село. Ехать сквозь чёрный туман Динцев не рискнул. В первую очередь, из-за Ирины. Они остановились недалеко от кладбища, где работал Петро.
– Нам стоит найти Карла Розенцвейга, – предложила Ирина. – Теперь только он – ключ к разгадке всего. Захочет он помогать или нет, но без знания истины мы как слепые кроты.
– Возможно, – согласился Петро, оценив проблески разума в спутнице. – Но как нам его найти?
Он тут же вспомнил про визитку фармацевта, которую Затравкин дал ему в первый вечер эксперимента. Давно пора было позвонить в этот Университет прикладной алхимии. При ясном сознании такой звонок мог бы хоть что-то прояснить, а сейчас была лотерея. И всё же попытать счастья стоило.
Петро вытащил визитку (хорошо, что он не сменил штаны с того вечера), набрал на мобильнике один из номеров и прислушался. Пошли гудки, но никто не снял трубку. Тогда он позвонил по второму, и там ему ответили.
– Алло, приёмная Университета прикладной алхимии, – раздался приятный женский голос.
– Здравствуйте, – не сразу ответил Петро. – Могу я поговорить с Карлом Розенцвейгом?
– А кто его спрашивает?
Динцев немного подумал, как лучше себя представить. В итоге не придумал ничего лучше:
– Один из его бывших студентов.
– Профессора сейчас нет в Университете, – последовал незамедлительный ответ. – Он уехал в командировку на неопределённый срок.
– В село Изнанка Полтавской области? Распространять некое революционное изобретение?
Девушка нисколько не растерялась. По крайней мере, этого нельзя было заметить по голосу:
– Вы звоните оттуда? Вам кажется, что происходят странные вещи? Не можете выехать из населённого пункта?
Петро заметил, как побелело лицо сидящей рядом Иры. Она всё слышала. Динамик в телефоне был что надо.
– Вам всё известно? – спросил он повышенным тоном. – Мы хотим выбраться из этого безумия! Люди посходли с ума!
– Мы знаем. Лично вы тоже сошли с ума. Не думайте, что безумие вас не коснулось. Если вы ещё не поняли, то скоро поймёте. Взять даже этот разговор. Его нет, вы разговариваете с телефонными гудками, весь диалог – в вашей голове.
– Что? Не может быть.
– Удачи. Надеюсь, вы уцелеете.
Девушка, если она была, повесила трубку. Только после этого Петро услышал длинные гудки в динамике, хотя должен был слышать короткие. Очевидно, Ирина их слышала всё это время. Поэтому и побелела от страха. Теперь уже она боялась его, а не наоборот.
– Я ведь никому не дозвонился? – спросил Динцев и убрал от уха телефон. – Говорил сам с собой?
Ирина испуганно кивнула.
– Чёртов «Слипинцвейг»! – Петро со всего маха выбросил мобильник в открытое окно. В сложившихся обстоятельствах от него проку было не больше, чем от местного шерифа. – Мы влипли.
Через секунду Петро пожалел, что оголил постигшее его отчаяние перед Ириной. Ему следовало бы излучать уверенность в каждом слове и поступке. Тогда, может, у них действительно появился бы шанс на спасение.
– Что нам делать? – спросила Ира.
Динцев ничего не ответил. Он пристально наблюдал за появившейся из-за ближайшего дерева фигурой. Человек в тёмной одежде с перекошенными на левую сторону плечами и повисшей головой ковылял в их направлении. Ещё один бесполезный спящий, подумал Петро, но всё же открыл дверь и крикнул:
– Уважаемый, с вами всё в порядке?
Человек не ответил. Он продолжал приближаться. Присмотревшись получше, Петро в ужасе разглядел в ковыляющей фигуре живого мертвеца. Он его узнал, так как хорошо помнил, как две недели назад похоронили Ивана Солодова – отца его школьного товарища. Мужчина упал с лесов во время стройки, сломал себе позвоночник и шею. Обычно после таких повреждений и последующих похорон вам не приходится рассчитывать на встречу с усопшим. Но, учитывая эпизод с Анжеликой, Пётр Динцев подсознательно был готов увидеть ещё нескольких зомби в ближайшие сутки. Так оно и вышло. Переломанный Иван Солодов, посиневший и разбухший, неуклюже передвигался по короткой траве к «волге».
Когда его разглядела и Ирина, она вскрикнула и закрыла рот ладонями. Петро взял с заднего сидения ружьё, вышел из салона и прицелился.
– Ты меня понимаешь? – спросил он. – Стой на месте!
Зомби отреагировал на голос и ускорил темп передвижения. Но это увеличило лишь амплитуду колебания его конечностей, а не скорость. Динцев выстрелил Солодову в голову. Тело упало на траву и затихло. Петро подошёл ближе и внимательно осмотрел мертвеца. Странно, проанализировал он, Анжелика вела себя относительно разумно, а этот – как классический зомби.
– Кто это, Петя? – Ирина боялась даже выйти из машины.
– Ещё один оживший кошмар, – ответил Динцев и вернулся к «волге».
– Он же нереален, как и всё остальное?
– Хотелось бы так думать.
Едва он положил ружьё назад, как заметил ещё несколько фигур, появляющихся из леса. С каждой секундой их становилось всё больше.
– О Боже! – Ирина забилась в истерике. – Их десятки! Петя, поехали отсюда!
Трясущейся рукой Петро завёл двигатель. Мертвецы бежали со стороны кладбища, поэтому их было так много. Некоторые еле двигались, а некоторые, свеженькие, бежали как атлеты. «Волга» сорвалась с места как раз в тот момент, когда первые зомби набросились на кузов автомобиля, стуча по нему и ударяясь головами. Одному удалось зацепиться за установленный на крыше багажник. Свободной рукой мертвец попытался выбить заднее стекло. Раздался хруст ломающейся кости, однако зомби не остановился и продолжил наносить удары. Петро резко вильнул рулём, стараясь сбросить повисшего на багажнике пассажира, но тот вцепился мёртвой, как и он сам, хваткой.
– Держи руль! – крикнул Динцев Ире.
– Но… я не умею! Мы разобьёмся!
– Держи прямо, чёрт тебя дери! – Он больно схватил её за руку, после чего женщина вцепилась в рулевое колесо.
Петро пришлось опустить педаль газа, чтобы взять ружьё, высунуться в окно и выстрелить в мертвеца. Он не целился в голову, а просто выстрелил в туловище. Этого хватило, чтобы тело отлетело в сторону. Динцев быстро вернулся к управлению.
– Молодец, детка, – похвалил он Иру.
Они въехали в село. Петро сбавил скорость. Проезжая по центральной улице мимо церкви, он не смог не заметить удивительных метаморфозов и остановил машину. Церковь стояла в первозданном виде без всякого намёка на следы бушевавшего в ней пожара. Но что ещё казалось более невероятным и пугающим, так это ковёр из лежащих вокруг людей. Они не двигались. От увиденной картины Ирина окончательно потеряла контроль над эмоциями, а вскоре и над мозгом – он отключился.
Петро взял ружьё, вышел и осторожно подошёл к ближайшему телу. На спине крупного мужчины расплывались два пятна уже запёкшейся крови. Пули, пронеслось в мозгу Динцева. Бегло осмотрев несколько прочих тел, он без труда определил причину смерти всех этих людей – их расстреляли.
«Там целый батальон фрицев! – вспомнил он слова своего соседа. – Они перестреляли всю деревню, теперь отстреливают уцелевших».
Не может быть – в очередной раз сказал сам себе Петро. Выходит, теперь он видел остатки сна Фёдора про немецких солдат, напавших на Изнанку? Если так, то напрашивалась очевидная теория – все находящиеся под «Слипинцвейгом» могли подвергаться воздействиям снов оказавшихся рядом людей. Видения постоянно перемешивались, пока одни сны не вытесняли другие. Но даже если так, Зубарев-то был мёртв. Как тогда объяснить происходящее?
Петро вытащил сигарету и закурил. Не успел он сделать и двух затяжек, как один из лежавших перед ним мужчин зашевелился и начал подниматься. Тут же зашевелились и многие другие расстрелянные сельчане. Петро выронил сигарету и инстинктивно вскинул оружие.
– Стойте!
Он тщетно надеялся, что в этих людях ещё остались частицы разума и здравого смысла. Но они походили на тех же зомби, которые набросились на них возле кладбища. Петро выстрелил несколько раз, четверо воскресших упали наземь и окончательно прекратили своё существование в мире живых.
Динцев повернулся к машине – «волгу» уже окружили пять или шесть зомби. Ирина по-прежнему сидела без сознания. Оно и к лучшему, подумал Петро и открыл огонь по мертвецам. Они падали, как свежескошенная трава. Когда патроны закончились, Динцев подбежал к одному из ещё шевелящихся возле машины телу и добил его двумя сильными ударами прикладом по голове.
Отодвинув труп и уже собираясь залезть в салон, Петро услышал выстрел и одновременно почувствовал острую режущую боль в правом плече. Он повернулся и увидел белую «ладу» на противоположной стороне дороги. Прячась за автомобилем, Затравкин держал Петро на прицеле. Затем выстрелил второй раз. Пуля попала Динцеву в грудь. Он выронил ружьё и схватился за открытую дверь «волги». Попытался крикнуть, но вместо этого лишь прохрипел кровью. Картина перед глазами начала расплываться. Остатками периферийного зрения он заметил, что церковь вновь выглядела сгоревшей, а на дороге лежало всего семь или восемь тел, а не десятки. Те, которых успел перестрелять он. Остальные куда-то исчезли.
Третья пуля угодила Петро точно в голову. Его массивное тело сползло по кузову и распласталось на раскаленном асфальте.
***
– Ирка, очнись. – Затравкин похлопал Ирину по щекам.
Она пришла в себя лишь после того, как шериф сунул ей под нос вату, пропитанную нашатырным спиртом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Затравкин.
– Что? Где я?
Она сидела в их семейной «волге», стоящей посреди центральной дороги напротив сгоревшей церкви. Кругом лежали тела, участок ограждала жёлтая лента, а за ней столпилась целая толпа зевак. Чуть поодаль стояла карета скорой помощи. За ней – чёрный джип Петренко. Сам Петренко – солидный дядька в деловом костюме – толкал речь, пытаясь успокоить возмущённых жителей.
– Даю вам обещание – мы непременно расследуем это чудовищное преступление. И накажем всех, кто за ним стоит.
– Пусть тебя осмотрит доктор Ватсон, – сказал шериф Ирине и дал знак врачам увести девушку.
К Петренко подбежал человек в белоснежных штанах и голубой рубашке с коротким рукавом. В руках он держал компактный микрофон. За ним, как собачонка на привязи, следовал низкорослый толстый оператор с габаритной камерой.
– Пётр Алексеевич, что вы скажете об этой бойне? – спросил проныра-журналист.
Петренко устало вздохнул и ответил:
– Похоже, нам удалось уничтожить фанатика-последователя Сквозняка. Тот же почерк – застреленные прямо на улице местные жители и ещё несколько раскопанных тел мы обнаружили возле кладбища. В них тоже имеются пулевые отверстия.
– Насколько нам стало известно, этот человек работал сторожем на том самом кладбище. Думаете, он спланировал всё заранее?
– Пока сложно судить. Но в вагончике мы нашли вырезки из старых газет, посвящённые делу Сквозняка.
– Ну, коль уж мы вспомнили Сквозняка, не могу вам не задать главный вопрос, интересующий многих и по сей день – о мотивах давнего расстрела мирных жителей и их ранее погребённых родственников. Если тут, с фанатиком, всё более-менее понято, то что вы скажете о мотивах Ежи Сквозняка? Лично ваше мнение.
Петренко пожал плечами:
– Моё мнение не отличается от общепринятого. Как давно известно, у Романа Сквозняцкого, сына небезызвестного Ежи Сквозняка, присутствовала редкая форма лунатизма. Ежи часто ездил в Киев и даже пару раз в Европу, пытаясь найти средство для лечения этой болезни. Будучи председателем, он расходовал бюджет на личные цели, наплевав на благополучие села…
– А у нас другая информация, Пётр Алексеевич, – перебил журналист. – Во времена Сквозняка Изнанка развивалась и процветала, а после тех событий всё стало приходить в упадок.
– Это поверхностная и недостоверная информация, – недовольно заявил Петренко. – Расхищение бюджетных средств началось именно при Сквозняцком.
– То есть, он ввёл моду, а преемники продолжили?
– Никто ничего не продолжал! Как раз его преемники по сей день стараются наладить жизнь в селе. Вы же должны понимать, что подобные инциденты не проходят бесследно.
– Само собой. Продолжайте, пожалуйста, рассказ про сына Ежи.
– Так вот, как-то раз Сквозняцкий уехал без Романа, поручив одному жителю остаться с сыном. Но житель напился и ночью не углядел, как молодой человек упал с лестницы, сломав себе шею. Консилиум сельчан пытался дозвониться до Ежи, но тот был недоступен несколько дней. Как потом выяснилось, Сквозняцкий проиграл сбережения в подпольном казино, накачался наркотиками и осел в каком-то притоне. Консилиум принял решение похоронить его сына. Когда Ежи Сквозняцкий всё же явился и узнал о случившемся, он тут же ринулся на кладбище и раскопал могилу сына. Ему якобы померещилось, что тот лежал на боку, а крышку гроба покрывали царапины…
– Я извиняюсь, но вам-то откуда знать, что ему в тот момент померещилось?
– Так говорят те, кто слышал его безумные речи и остался в живых. Такие тоже есть.
– Ладно. Понял.
– Обезумевший Ежи схватил ружьё, раскопал могилы родственников тех, кто принимал участие в консилиуме, и выпустил в них минимум по три пули. Затем проделал то же самое с живыми односельчанами. Той же ночью он исчез навсегда, хотя некоторые утверждали, что видели Сквозняка на ночном кладбище. А некоторые слишком усердно верили в его существование даже спустя десятилетие.
Пётр Алексеевич ткнул носком ботинка в упакованное в чёрный пакет тело, лежавшее возле водительской двери «волги».
Журналист попытался продолжить расспрос, но Петренко жёстко пресёк все намерения:
– Достаточно вопросов. Всю прочую информацию спрашивайте в департаменте.
Петренко отошёл в сторону, к нему тут же приблизился шериф Затравкин. Они украдкой огляделись. Когда журналист и его прихвостень-оператор с явной неохотой оставили Петра Алексеевича в покое и привлекли к себе внимание зевак, шериф достал из кармана пакетик с бледно-бежевыми пилюлями, вытащил две и протянул одну Петренко:
– Ну что, ещё по одной?
Часть 2. Дендрарий
20 июня
Первым делом по прибытии в Изнанку я переобулся и снял пиджак. Мне не хотелось испачкать свои эксклюзивные Prada в лошадином навозе. Куриный помёт был бы ничем не лучше, что уже успел доказать Пабло, мой оператор. Пока я переобувался возле здания сельсовета, он наяривал влажной салфеткой под покровом векового дуба. Я специально попросил его отойти подальше от машины. Мало ли что.
– Знаешь, Вадя, мне кажется, весь этот шум по поводу сраных пилюль не заслуживает нашего внимания. Мы ведь профессионалы, а не практиканты. – Это было криком отчаяния.