– Получается, если к какому гуру попал, то и горбатишься на него все время?! А как насчет того, чтобы стать стражем или магом?
– Если у тебя есть соответствующие способности, они не останутся незамеченными. Послушникам разрешается в свободное от обязанностей время учиться искусству, к которому у них лежит душа. Например, обучаться магии у асура Ярона или тренировать свои навыки владения мечом у асура Атиллы, вернее у его стражей.
– И все? А если я прямо обращусь к Ярону?
– Можешь с равным успехом обратиться к асуру Аттиле или любому другому гуру – они ни с тобой, ни с постригом разговаривать не будут.
– Кто такой постриг?
– Постриг – это, как тебе лучше сказать… кандидат в послушники.
– Получается, чтобы стать послушником вашего братства, меня должны прежде принять в постриги?
– Совершенно верно. Постриг должен делом доказать, что достоин быть принятым в обитель.
– Кто принимает в постриги?
– Здесь есть два пути. Первый – поработать на асура Орана или асура Хазара. Второй – привести с собой в обитель еще одного человека. Для этого нужно сообщить асуру Терпило о своем решении. После, как дело будет сделано, гуру берет тебя к себе на испытание.
Окончательное решение дает Аль-Галим после беседы. Побеседовать с Аль-Галимом можно как сейчас, так и после получения рекомендации гуру. Результат от этого не изменится. Вот, пожалуй, и все, что тебе нужно знать.
– А где я могу найти Аль-Галима?
– В лаборатории. Могу проводить.
– Пошли, – произнес, поднимаясь, Вандер.
С настила на землю вел трап. Они спустились по нему и пошли по посыпанной крупным желтоватым песком дорожке. По бокам она была аккуратно выложена камнем. По мере продвижения дорожка множилась, ветвилась и разбегалась в разные стороны между хижинами.
Вандер обратил внимание, что хижины в лагере не отличались разнообразием. Все как две капли воды похожи друг на друга. Напоминали огромные бочки, разрезанные вдоль и установленные по линии обреза на землю.
Не все хижины стояли на земле. Иные прятались в ветвях на подвешенных к стволам деревянных помостах. Между помостами висели узкие веревочные мостики. По ним ловко сновали взад и вперед послушники. С земли к помостам вели длинные лестницы.
Лагерь напоминал Вандеру большой парусный корабль со всевозможными надстройками и бесчисленными межпалубными переходами. Шумящие ветви эвкалиптов служили этому кораблю одновременно мачтами и парусами.
Вандер остановился и прислушался. В кронах деревьев шумел ветер. Леслав вопросительно взглянул на попутчика.
– Здесь всегда так шумно? – спросил Вандер, глядя наверх.
– Да. А что?
– Ветер шумит. Здесь есть, а там, в лесу, нет. Я думал, что под куполом вообще безветрие. А нет! Шумит. Должно быть, из-за болота. Восходящие потоки…
– Что восходит?
– Не бери в голову. Пошли дальше, – проговорил Вандер.
Леслав запрокинул голову, посмотрел на шевелящуюся листву, пожал плечами и последовал за спутником.
– Нам туда! – крикнул он ушедшему вперед Вандеру, указывая на очередное ответвление дорожки.
Там, куда она вела, высился забор. Доски на заборе почернели от времени и постоянной сырости, но он был еще крепок. С той стороны тянуло дымком.
– Там, – кивнул в сторону забора Леслав, – находятся владения асура Орана. Там обрабатывается болотник. Вход со второго уровня.
Пройдя вдоль забора, Леслав и Вандер вышли к деревянному тротуару, крест-накрест переброшенному через небольшое озеро.
– А вон там, – указал рукой вправо Леслав, – на террасе, проходят уроки асура Ярона. Там он обучает магии своих послушников.
Вандер посмотрел в указанном направлении и увидел крытую каменную террасу, фигуры сидящих на полу послушников и возвышающегося над ними худощавого человека в желто-коричневой мантии. В руках он держал какую-то книгу.
– Вот мы и пришли, – произнес Леслав, останавливаясь под дощатым настилом рядом с двумя вздымающимися лестницами.
Вандер осмотрелся.
Рядом, у эвкалипта, растопырилась покатистыми боками хижина. За ней в отдалении виднелся древний пирамидальный храм. У хижины какой-то послушник развешивал для сушки пучки трав. Делал он это вполне профессионально и, по всей видимости, знал толк в этом деле.
– Это наш травник Лель. В травах дока! – не без гордости сказал Леслав и, махнув рукой вверх в направлении настила, добавил: – Тебе туда. Я подожду здесь.
Поднявшись по лестнице, Вандер не увидел ничего нового для себя. Большую часть настила занимало строение, состоящее из двух стандартных хижин, стоящих перпендикулярно друг к другу.
Откуда-то снизу слышались монотонные удары кузнечного молота. Вверху, напоминая морской прибой, шумели кроны.
Отсюда, с высоты, открывался вид на храм и площадь. На площади виднелись фигурки послушников. Одни торопливо пересекали ее, другие не спеша прогуливались, казалось, без дела.
Справа от храма у края площади расположилась небольшая группа. Послушники сидели кружком прямо на камне. В центре этого круга стоял человек и временами воздевал руки. При каждом его жесте группа повторяла движения и склонялась ниц.
У входа в жилище Аль-Галима стоял суровый на вид стражник. Роба из магической ткани поблескивала на нем вкрапленной бронзовой нитью. Она была длиннее, чем одежда Премила, закрывала бедра и колени.
Голени прикрывали длинные вязаные чулки, отливающие бронзой. На ногах стражника красовались мягкие кожаные мокасины.
Плечи ему защищали широкие кожаные наплечники с металлическими шипами. За спиной удобно расположился длинный двуручный меч.
На появление Вандера стражник никак не отреагировал. Он как стоял неподвижно, скрестив руки на груди, так и продолжал стоять статуей.
Вандер вошел и от неожиданности замер. Давно забытое чувство усиливающейся вибрации в районе солнечного сплетения в один момент ввело организм в состояние экстремальной готовности. Мышцы расслабились, сознание прояснилось, все чувства многократно усилились, только пульс методично отбивал время. Вандер даже почувствовал, как стражник на входе в хижину моргает ресницами.
Неприятная вибрация исходила от стоящего спиной к Вандеру высокого чуть сутуловатого человека, одетого в мантию гуру. Вандер почувствовал, как воля этого человека постепенно окутывает его, словно ватой, и медленно проникает в сознание, задевая те или другие нервные центры, которые откликались на это действие тревожной вибрацией.
Сознание у Вандера раздвоилось: одна половина внимательно следила за всем происходящим, другая, сознание колониста-новичка Вандера, постепенно уступала мягкому напору чужой воли, открывая тому картинку за картинкой, этап за этапом своего более чем скромного существования. А там, где та или иная информация, интересующая чужую волю, отсутствовала, первая часть сознания словно фокусник из рукава извлекала из своих глубин недостающие звенья.
Неожиданно чужая воля натолкнулась на препятствие. Это вызвало невольный эмоциональный всплеск и, как следствие, нарастающее сопротивление. Чуждая воля тут же отреагировала и начала постепенно уступать свои позиции, опасаясь ненароком сломить слабую волю этого создания, одновременно обнаружить свое незаконное присутствие.
Аль-Галим медленно повернулся, Вандер импульсивно вздрогнул. Судорога, пробежавшая по его лицу, не ускользнула от внимания гуру. Он улыбнулся, истолковав этот спазм мышц как реакцию организма на проникновение чужой воли. Вторжение не осталось незамеченным, но было не осознанно. Это указывало на утонченное строение нервной системы новичка.
«Немного тренировки – и хороший страж получится», – подумал Аль-Галим, внимательно всматриваясь в стоящего перед ним Вандера.
Когда гуру повернулся, Вандер вдруг обнаружил, что лицо это ему знакомо. В голове завертелся калейдоскоп имен, лиц – и остановился. Поиск ничего не дал. Это было странно, такого еще не было, чтобы безупречная память подводила Вандера. Этот улыбающийся каким-то своим глубинным мыслям человек был хорошо знаком ему. Эти плотно сжатые губы. Безупречно прямой нос. Взгляд. Рисунок… Стоп. Есть! Ученик последней ступени – Селан. Когда Вандера только приняли на первый уровень, Селан отправился на свое последнее испытание.
…Все первачи страшно торопили время своих бесконечных испытаний.
– Успеете еще, цыплятки, – говорил нежно, по-отечески улыбаясь, их первый Наставник. – Все миры на испытании, и ваш черед наступит.
Он ничего не запрещал им, эта вольница, как потом оказалось, и была их первым испытанием. Так что порог первого уровня они перешагнули дружной компанией, а вот уже следующий шаг в мир высшей магии был сделан значительно поредевшим числом…
– Теперь каждый из вас должен найти себе Учителя, – сказал Наставник, собрав вечером оставшихся послушников в беседке на берегу тихого горного озера.
– Выбор Учителя – самое важное событие для вашей дальнейшей жизни. Он чем-то похож на выбор супруга или супруги. Это может быть как любовь с первого взгляда или вдумчивый перебор тех или иных достоинств. Но знайте, совершив свой выбор, вы уже не в состоянии будете изменить решение. Поэтому подойдите к этому со всей серьезностью.
Выбрав себе Учителя, подойдите и скажите ему об этом. Если не получите ответа сразу, то терпеливо ждите. Дайте Учителю обдумать свое решение, ибо, приняв вас в свои ученики, он берет вместе с вами и всю вашу карму на себя. Отныне за ваши мысли и действия, невольные или обдуманные заранее, будет нести ответственность ваш Учитель. Если сложится так, что по каким-то причинам вы не сможете выбрать себе Учителя или Учитель по причинам, известным только ему, не примет вас в ученики, то вы получаете право попытаться сделать это еще раз через семь лет…
Время, отведенное на выбор Учителя, подходило к концу, а Вандер так и не смог найти никого, кто пришелся бы ему по сердцу. И только в последний день, уже под вечер, когда заходящее солнце касалось своим пламенным диском горных отрогов и бросало красноватые тени на пламенеющий под его лучами песок тихой безлюдной аллеи, по которой Вандер решил пройтись напоследок, он совсем неожиданно для себя встретил Учителя.
В конце аллеи он заметил незнакомого человека. Этот человек шел быстро, стремительно. В его походке не было лишних движений. Он был высокого роста и по-юношески строен. На голове белая чалма, из-под которой ниспадали на плечи волнистые темные волосы. Лицо украшала густая окладистая борода.
Увидев незнакомца, Вандер замер, глядя во все глаза на его приближение. Сердце бешено заколотилось. Великий Чародей его сновидений приближался к нему наяву. Когда человек подошел ближе, Вандер почувствовал его внимательный сильный взгляд темно-синих глаз. На лице играла добрая улыбка.
– Вы мой Учитель? – тихим голосом спросил он.
– Да, – просто ответил незнакомец, проведя своей теплой ладонью по волнистым волосам Вандера. – Я буду звать тебя Лану. Теперь иди за мной…
…Однажды, когда теплым вечером они сидели в беседке на берегу озера, Лану спросил:
– Учитель, а кто был самым способным твоим учеником?
Глаза Учителя наполнились грустью, и он долго молчал, глядя на озерную гладь.
– Селан его звали, Лану. Но он не выдержал последнего испытания.
– И где он сейчас?
– Не знаю, Лану, – с чуть заметной грустью в голосе ответил Учитель и, неожиданно улыбнувшись своей чарующей улыбкой, добавил: – Самый способный, Лану, не всегда означает самый любимый.
– А кто был самым любимым?
– Самым любимым, – Учитель внимательно и по-отечески нежно посмотрел на Лану, – будешь ты…
Эти видения промелькнули в голове Вандера в те доли секунды, когда он осознал, что пред ним не безвестный Аль-Галим, гуру обители на болоте, пусть даже и искусный маг, а бывший ученик Странников. Ученик, не прошедший своего последнего испытания. Такое случалось крайне редко, ибо пройти круги ада, которым подвергались послушники в своем безостановочном движении по все возрастающей спирали магических достижений, можно было только с именем Учителя на устах и в беспредельной преданности ему. Если внизу спирали ценой ошибки был элементарный отсев, вверху нередко подстерегала смерть.
Теперь все то, что произошло на острове, приобретало иной смысл. Над этим стоило поразмышлять на досуге. А пока необходимо продолжать играть роль новичка-колониста. Тем более у него имеется преимущество: Аль-Галим не догадывается, кто перед ним.
Вглядываясь в темные зрачки новичка, Аль-Галиму показался знакомым их взгляд, в нем было что-то давно забытое. Перед внутренним взором возник знакомый до боли образ. Белая чалма, волнистые спадающие на плечи темные волосы и взгляд… такой же! Или, может, просто почудилось? Откуда у этого оборванца может быть взгляд его давнего Учителя? Или? Нет! Он бы распознал.
Аль-Галим еще раз взглянул в глаза новичку – на него немо взирали две бездны, покрытые туманной поволокой. Обычный взгляд обычного человека. Аль-Галим с досадой за свою нежданную слабость поморщился и вежливо поинтересовался:
– Зачем пожаловал?
– Я хотел бы вступить в обитель, – так же вежливо ответил Вандер.
– У меня мало времени. Очень мало, чтобы тобой заниматься, – сказал Аль-Галим. – Но если какие-нибудь два других асура сочтут тебя достойным, я возражать не буду против твоей кандидатуры, а присоединюсь к их мнению. Заочно. Теперь иди! У меня мало времени, а сделать нужно так много.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Аль-Галим скривил губы:
– Помочь? Гм, чтобы мне помочь, нужно быть как минимум стражником. А это может затянуться на очень долгое время. Хотя… Впрочем, иди!
Вандер уже переступал порог хижины, когда Аль-Галим окликнул его:
– Постой! Ты болотник куришь?
– Нет… а что?
– Хочу предупредить, чтобы не вздумал пробовать. Если, конечно, хочешь стать стражником. Впрочем, поступай как знаешь… твое дело, – и демонстративно отвернувшись, стал передвигать какие-то сосуды на алхимическом столе. – Скажите на милость, что это все к этой отраве пристрастились. Достойного человека не найти.
Вандер пожал плечами, вышел из хижины и спустился по лестнице. Леслав ждал его.
– Ну что? – нетерпеливо спросил он, когда Вандер опустился на землю.
– Сказал, если два других асура примут за него решение, то он возражать не будет. Еще интересовался, курю ли я болотник.
– И?
– Никогда не курил. Почему это имеет такое значение?
– Могу ошибаться, – вкрадчиво произнес Леслав, – но кажется, ты ему чем-то пришелся по нраву. Для сведенья – элитной страже запрещено курить болотник. С этим строго, хотя и богатеем на нем. Послушники балуются, но в меру.
– Значит, травите соседей?
– Почему травим? Торгуем по обоюдному согласию. Болотник курят ведь не только, чтобы одурманить себя, хотя большинство для этого его и употребляют. В малых дозах он может увеличить силу, зоркость или быстроту. Одно плохо. Быстро наступает привыкание. Как следствие – увеличение дозы. А это уже сплошной дурман!
– Понял, – задумчиво произнес Вандер. – Уже интересней. А как мне получить одобрение какого-нибудь асура?
– Я тебе уже говорил…
– Ну не лежит у меня душа к крестьянской работе, да и миссионер я никудышный. Вот ежели кому набить морду – это завсегда. Атилла обратит на меня внимание, если я кому-нибудь набью морду? Как думаешь?
– Не знаю… Впрочем, если выиграешь бой у Хасана… Ты, должно быть, встречал его в Старой крепости? Тогда Атилла, возможно, заинтересуется тобой.