Илья внимательно посмотрел на Алексея, потом на Александра, после чего вновь перевел взгляд на Минаева. Выдержав пятисекундную паузу, он решил, что пришло время все объяснить, хотя его очень беспокоила мысль о возможной реакции Алексея. «Ну а как по другому? Как ему объяснить? Мне просто надо выложить все, что задумал!» – отстучал Илья у себя внутри и начал:
– Я ухожу, Леха, – спокойно сказал он, не роняя взгляда. – Все. Выхожу из игры.
Возникла пауза, во время которой Илья и Алексей смотрели друг на друга, а Александр, так как ему не оставалось ничего другого, просто ждал того, что сейчас должно последовать.
Минаев собрался.
– Стоп! Стоп! Стоп! – мысли Минаева, точнее их фрагменты, завертелись и устремились куда-то далеко, словно протоны в адронном коллайдере. – Что значит выхожу из игры? Ты о «Фреско»? Так… ну… давай прикинем. Стоп!
– Леша, спокойно! – одернул Илья. – Выслушай, без нервов. Успокойся. Повторяю – я ухожу. Из фирмы. Совсем. Она теперь твоя и только твоя.
– Илья? – подал голос Александр.
– Саня, помолчи, – сказал Илья и поднял в знак этого руку.
– Я… я не понимаю… я, – Алексей просто не находил слов – он готов был услышать от Ильи любую очередную блажь, но только не это! Он просто не мог поверить услышанному. Просто не мог поверить.
– Леха, просто так надо и все, – продолжил Илья. – Я решил. Так всем будет лучше.
– Что значит лучше? Я не понимаю… Для кого лучше? – Алексей чувствовал сейчас себя, как летчик, падающий на горящем самолете, зная, что парашют был забыт в казарме летного состава. «Я не ранен – я убит», – вспомнилась фраза из старого военного фильма.
– Для всех, Леша, для всех, – Илья тоже нервничал, но больше из-за Алексея, чем из-за самого разговора. – Ты, может быть, сейчас еще не понимаешь, но поймешь и уверен очень скоро. Леха, для тебя все отлично, поверь. А я больше не могу. Не хочу и не могу. Я…
– Что значит «не могу»? – Алексей собрал последние силы для последней, он это понимал, атаки. – Почему, Илья? Ты же прекрасно понимаешь, что без тебя я загнусь! Да и не хочу я без тебя! Мы сто лет уже все это делаем и теперь… вот так? Я ухожу и все? Ты подумал, как это вообще звучит и как выглядит? Ты, который все это время не подпускал меня ни к одному из клиентов, говоришь, что все – песенка спета, я умываю руки… И я должен радоваться? Должен что-то понять? Ты действительно, по-моему, с ума сошел! Я даже обсуждать сейчас это ни в состоянии. Я просто не понимаю. Как же так можно? Как можно вот так сидеть, как ты и говорить, как все будет прекрасно. Как ты вообще себе представляешь свой уход? Как?
– Илья! – Александр вновь решил «взобраться на трибуну» и взять слово. Но его не слушали.
– Да очень просто, Леха, – Илья старался говорить спокойно – это было необходимо, к тому же, в действительности, сейчас он был изменником и предателем, как ни крути, а потому надо дать Лехе зеленый свет в наступлении. – Я увольняюсь – подписываю любые бумаги – все переходит в твои руки. В том числе и моя доля, Леха. Или ты из-за этого так разволновался? Из-за денег?
– Мудак ты, – не выдержал Алексей. После чего поднялся, достал бумажник, бросил на стол деньги и пошел мимо столиков к выходу.
– Леха! – крикнул Илья. – Подожди, не уходи! Ты прав, но иди хоть выслушай!
Люди в ресторане стали недовольно переглядываться.
Алексей развернулся.
– А что слушать, Илья? – его глаза горели. – Что ты в очередной раз доказал всем, что для тебя никого не существует? Что ты думаешь только о себе? Пока, Саня. Извини, что так получилось. Я просто не могу больше его слушать. Извини еще раз.
– Леха, стой! На этот раз не о себе, Леха! Не о себе!
Алексей махнул рукой и, пропустив официантку, нырнул в другой вечер.
– Илюх, что сейчас было? – удивился Александр. – Вы охренели здесь все что ли?
– Саня, давай не сейчас, – сказал Илья и облокотился на стол, обхватив голову руками. – Я не о себе подумал. Возможно первый раз в жизни.
– Да? А о ком? – спросил Александр. – По-моему, уж точно не о Лехе…
Илья вздрогнул и посмотрел на Александра.
– Вот именно, – выдохнул тот. – Пойду, сортир поищу.
Илья остался один за столом. Он налил коньяку, залпом выпил и выдернул зубами из пачки сигарету. «Ну вот… приехали», – табачным дымом поднялось вверх.
11
Татьяна закончила говорить и бросила трубку на постель. «Начался денек», – подумала она и соскочила на пол. На бегу надевая халат, она бросилась на кухню. Никого.
– Илья! – крикнула она, хотя уже прекрасно понимала, где стоит искать мужа.
Она забежала в детскую. Быстрого взгляда хватило на то, чтобы понять, что у ребенка все в порядке. Тихо прикрыв дверь, она прошла к кабинету мужа.
Илья сидел в своем кресле и что-то читал.
– Илья? – в зеленых глазах Татьяны пылали холодные искорки.
Илья оторвался от чтения, сбросил ноги со стола и, на секунду, задержав взгляд на краешке страницы, чтобы запомнить ее номер, аккуратно положил книгу на стол.
– Леха? – спросил он, внимательно посмотрев на жену.
– Да. Я не понимаю, Илья, что происходит?
– Ничего. Прости, что не обговорил это с тобой. Хотел сделать сюрприз, – сказал Илья.
Татьяне его улыбка не понравилась, точнее сейчас не понравилась.
– Что ж, он тебе удался, – сказала Татьяна, откинув назад непослушные после сна волосы. – Илья, что ты придумал на этот раз?
– Ничего. Я решил уйти из компании. И отдать все Лехе. Вот и все. По-моему, ты всегда хотела, чтобы работе я уделял намного меньше времени, чем тебе и Полли. Твои мечты начинают сбываться. Я решил уйти. Теперь я только ваш и ничей больше. Разве это не прекрасно?
– Илья! – повысила голос Татьяна. – Ты же понимаешь, что это просто бред!
– Не понял… Почему? – усмехнулся Илья. – Почему, Таня? Это действительно то, чего я хочу. Я много думал, многое пережил и сейчас единственное чего я хочу по-настоящему – это быть с тобой и дочерью. Все! Только я и вы.
Илья подумал, что возможно стоит рассказать ей все, но решил, что подобная исповедь лишь добавит сомнений относительно его психического здоровья.
– Ты издеваешься? – не понимала Татьяна. – Или это что – твоя очередная параноидальная идея?
«Вот-вот», – пронеслось в сознании Ильи, как подтверждение его последнего решения.
– Таня! – теперь уже и во взгляде Ильи столбик термометра опустился на несколько градусов. – Я серьезно. Что такое работа? Пфу! Ничего. Ноль. Я же предлагаю тебе жизнь. Забудь сейчас, что тебе сказал Леха. Он еще порадуется. Забудь все. Просто представь, что нас теперь ждет. Денег нам хватит. Будем просто жить и наслаждаться этой самой жизнью.
– Ты знаешь, мне противно от того, что за наше с тобой наслажденье должны платить другие!
– Кто другие? Леха? – не выдержал Илья. – Да он дурак просто не понимает, какой подарок свалился ему с неба!
Татьяна посмотрела мужу в глаза и, театрально вздохнув, покачала головой.
– Зря усмехаешься, – рявкнул Илья. Его раздражало, что жена так реагировала на происходящее. – Да, да, именно подарок, – продолжил он. – Если бы Леха сообщил мне, к примеру, что Машка беременна – ты знаешь, как он мечтает об этом – я бы с удовольствием преподнес бы ему эту весть, как поздравление с прекрасным событием. Я не понимаю, откуда такие реакции? Ты-то сама подумай, что теперь есть у него… у них! Или ты сердишься, что я ушел? Я тебя уверяю, деньги есть и будут.
– Да не о деньгах я, Илья, – выпалила Татьяна. – Ты же знаешь, они меня всегда интересовали в последнюю очередь. Я о Леше и Маше…
– Маше, Леше… – пробормотал Илья. – Кстати, а что это он с тобой за моей спиной разговаривает? У вас что, от меня секреты?
Татьяна возмущенно взглянула на мужа.
– Мне просто кажется, что иногда ты даже не понимаешь, что по-настоящему обижаешь людей. Я бы даже сказала – предаешь их. И это я в тебе ненавижу!
– Ненавидишь? – крикнул Илья.
– Уж извини, – подтвердила Татьяна.
Илье захотелось сказать жене что-нибудь обидное, но он решил не усугублять и без того неприятный разговор и произнес:
– Предаю? Как это интересно я их предал? Я отдаю все Лехе… Да я, мать твою, жизнь ему устраиваю! И, заметь, нам с тобой тоже! Ты бы лучше о нас в первую очередь думала! Леша, Маша…
– Да очень просто, – перебила Татьяна. – Взять хотя бы, как ты преподнес всю эту свою затею. Ты думаешь: «Я ухожу, Леша. Вот тебе подарок» – это прекрасная забота о друге? Илья, ты всегда просто решаешь. Даже, если твои помыслы чисты и прекрасны, ты берешь и просто решаешь, даже не пытаясь для начала просто поговорить с человеком. А может, ему вовсе не нужны твои подарки? Ты не думал об этом?
– Что ты хочешь этим сказать? – Илья шарил глазами в поисках сигарет.
– Да ничего, Илья. Прежде чем сунуть человеку подачку, узнай, не будет ли она для него оскорблением. Благими намерениями сам знаешь, что вымощено. Или нет?
Татьяна вышла из комнаты, хлопнув дверью.
«Какие вы все умные, мать вашу», – прошептал Илья. «И так плохо и так нехорошо. Но в любом случае, уверен, вы потом еще спасибо скажите. Так что, не обращаем внимания».
12
Минаев подъехал к офису в отвратительном настроении. Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро он думал только об одном. О том, что вчера невинно и между делом сообщил ему Илья.
Алексей пытался найти выход из сложившейся ситуации, пытался понять Илью, точнее надеялся, что это просто очередная навязчивая идея его друга или минутная слабость. Но…
Но было очень похоже, что это не так. А следовательно, он в очередной раз сильно ошибся в своем друге. Да, друге. До вчерашнего вечера Алексей считал Илью своим другом – лучшим другом – единственным. А сейчас… Он не знал. Он чувствовал, что его предали. Причем совсем ни по его вине. Он словно тащил за волосы утопающего, и вот когда до берега осталось всего ничего, утопленник вырвался и всем своим весом навалился на него, уже совершенно обессиленного и… теперь тонул он. Шел ко дну со всеми своими надеждами, заботами и мечтами, которым, видимо, не суждено было сбыться.
Вчера Алексей надеялся, что хотя бы Мария, его жена, не увидит в этом ничего страшного и как-то поддержит его, точнее объяснит ему, что все это только действительно на пользу, так сказать к лучшему. Что он и сам прекрасно справится, а Илья… Что ж бог ему судья. В конце концов, каждый вправе делать то, что хочет, даже если это не то, чего хотят окружающие, пускай и близкие люди. Наверное. Но жена молчала. Его жена. Смотрела на него и молчала.
И в этом взгляде Алексей прочитал страх. Она испугалась, она испугалась того, что Илья уйдет. Того, что у него, у Алексея, без Ильи ничего не получится, хотя миллион раз говорила обратное и даже намекала, что вероятно именно так и стоит поступить – разойтись с Ильей. Но когда это стало явью, действительностью, их настоящим – она испугалась. И Алексей увидел это. И ему стало больно, он почувствовал, что и здесь, в его самом дорогом месте, в его уютном маленьком мирке, в котором как он мечтал должно когда-нибудь стать на одного человечка больше, а то и на двух, есть место еще и для сомнений и неуверенности, если не сказать хуже. Он даже не пошел в спальню… а она не позвала.
Он просидел всю ночь в гостиной их четырехкомнатной квартиры в центре Москвы, уставившись в плюющий красками телевизор. Но он не видел ничего, лишь иногда потирал глаза, словно пытаясь стереть эти яркие брызги. Никогда еще он не чувствовал такое стойкое ощущение потери. Не работы нет – об этом он не думал. Друга. Он прекрасно понимал, что теперь между ним и Ильей огромная пропасть и перебраться через нее вряд ли когда-нибудь удастся. Если недавно это была трещина, которую Алексей пытался заделать любыми подручными материалами – стоит лишь замазать это все шпаклевкой, замешанной из времени, и края постепенно сойдутся, и можно будет снова все выровнить и побелить. А на постоянное потрескивание и падающую пыль их отношений он старался не обращать внимание. Но вчера вечером треск усилился, а под конец края трещины разошлись, показав наконец, как мало осталось от их дружбы и как много здесь теперь пустоты, которую больше нечем заполнить. А работа… Работать в «Корсо», как и Илья, он больше не хотел.
Вот так он и сидел, иногда погружаясь в противную дремоту. А потом выныривая из нее в еще более противную реальность.
Утром, тихо собравшись, он выскользнул за дверь и поехал на работу. Решив закончить то, что начинал… с другом.
13
– Леха, привет. Как дела? – голос Ильи звучал так, как будто вчера ничего не произошло. – Я через полчаса буду на работе. Сможем все конкретно обсудить. Ты подумал?
– Да, Илья, – сказал Алексей. – Я тебя прекрасно понял и готов к продаже компании.
– Что значит к продаже? – удивился Илья. – Леха, ты что? Я не хочу ее продавать, я предлагаю ее тебе!
– А я решил ее продать. Половина твоя.
– Леха, постой…
– Пока, Илья, – сказал Алексей и бросил трубку на пассажирское сидение.
14
Илья резко вывернул руль и, не обращая внимания, на громкие сигналы клаксонов встречных машин, и устремился в противоположном направлении.
«Черт с тобой, Леха. Я все равно сделаю так, как решил. Я должен думать сейчас о другом. Я обещал. Прости, но все будет так», – подумал он и сильнее вдавил педаль газа.
Он вытащил телефон и набрал номер.
– Мама, привет, – сказал он, когда на другой стороне телефонного коридора открылась дверь.
– Илюша? – голос матери был одновременно и удивленный и радостный. – Как хорошо, что ты позвонил. Все хорошо?
– Да, мам – все хорошо. Вы как? – сказал Илья и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я тут рядом, сейчас к вам заскочу, хорошо?
– Конечно. Заезжай, – обрадовалась Нина Александровна. – Ты просто так? Или что-нибудь все-таки случилось?
– Да нет, мам, все в порядке. Просто хочу навестить. Ну и надо обсудить кое-что.
– Хорошо. Я тебя жду.
– Да. Давай, мам, до встречи, – сказал Илья и отключился.
Через сорок минут он въезжал во двор когда-то бывший всем для него. Именно здесь он родился и все, что могло произойти с ним в первый раз – произошло именно здесь. «Черт возьми, и напился я первый раз здесь – вон под тем деревом на лавочке», – думал Илья. «Да что там говорить, девчонку тискал в первый раз тоже здесь. И снова на этой самой лавочке, под этим самым деревом. Ленка, помню, звали. Хорошая девка была. Даже интересно где и как она сейчас».
Но сейчас здесь все ужасно изменилось. Именно ужасно, так казалось Илье. Потому что от того, что здесь было практически ничего не осталось. Может быть, только эта маленькая, грубо сделанная синяя скамейка и осталась. Да береза, склонившаяся над ней, словно пряча ту от неминуемой гибели, так как скамейка больше не могла соответствовать «благородному» облику жилой территории. Все пятиэтажки, когда-то населенные друзьями и подругами, а также врагами Ильи были снесены, а на их месте возвышались новые типовые панельные изваяния, которые теперь вмещают в себя совершено других незнакомых ему людей.
Илья запарковал машину и пошел к подъезду. Он уже собрался снова позвонить матери, так как не помнил код для входа в подъезд – редкие визиты к родителям могут помочь забыть не только это – как вдруг дверь открылась прямо перед ним, как по заказу. Из подъезда выскочила девушка лет двадцати-двадцати двух и, внимательно посмотрев на Илью, бросила «Здравствуйте». Илья несколько секунд постоял, придерживая дверь и слушая удаляющиеся щелчки каблучков. Он повернулся. Светлые длинные волосы – складная фигурка.
«Просто красавица получилась», – подумал Илья, вспомнив ее. Ему было лет восемнадцать, а ей наверно лет пять. Она каким-то образом забрела в соседний двор и заблудилась. Начала плакать. И Илья отвел ее домой под насмешки своих приятелей. А сейчас вон какая выросла. Уже в загс можно вести. Илья вспомнил о произнесенном ей «здравствуйте» и почему-то почувствовал себя каким-то уж очень взрослым, если не сказать старым.
Нина Александровна открыла дверь и тут же обняла сына. Его редкие визиты, пусть даже мимолетные, давали ей возможность вновь почувствовать себя матерью, той самой, когда ее сын возвращался только сюда: сначала из школы, потом из института, и так далее, пока не женился и не решил жить отдельно, хотя они с отцом уговаривали его жить с женой вместе с ними. Безумно трудно было расставаться с единственным сыном, даже понимая, что он уже вырос и ему пора создавать собственную семью.