Женщина медленно опустилась на колени, не скрывая ужаса.
– Как изменница, ты приговариваешься к смерти, – сообщил принц высокомерно.
Глаза женщины тут же заполнили слезы, она рухнула к ногам сына и попыталась к нему прикоснуться, но он снова отступил.
– Какая же я изменница, я же всегда была за тебя, всегда! Все что я делала – только ради тебя! Я же мама твоя, Мэдин!
– Отец даровал тебе жизнь только ради меня, при условии, что ты больше никогда не будешь участвовать в политике и делах рода Шад.
– Я не видела никого из своих все эти годы, я…
Тут женщина всё поняла, подняла глаза на Мэдина и заговорила:
– Ты готов убить родную мать из-за этого урода?
– Не смей говорить в подобном тоне о наследнике.
– Ты – наследник, а не он! Наследник именно ты! – вскрикнула женщина, вскакивая на ноги. – То, что ты стоишь на одной ступени с этим калекой, только бросает на тебя тень.
– А кто в этом виноват? – спросил Мэдин дрогнувшим голосом. – Кто сделал его таким?
Дерб оскалилась.
– Или ты считаешь меня идиотом? – спросил Мэдин. – На колени, иначе я прикажу страже.
– Прикажи! – крикнула женщина ему в лицо с явным вызовом. – Ты сам не понимаешь, что делаешь! Что ты, что Эеншард – вы под дурным влиянием безбожного чудовища. Вы разрушаете наш мир. Мэдин, опомнись! Ты настоящий южанин, настоящий король!
Принц молча дал знак стражникам за своей спиной. Те мгновенно схватили Дерб за обе руки, заломили их назад и заставили женщину опуститься на колени.
– Ты не сможешь, я твоя мать! Я же родила тебя…
Голос женщины задрожал, и она разрыдалась, переходя к мольбам.
– Сынок, пожалуйста, не надо.
Стражники заломили руки так, что ей пришлось опустить голову, а принц подошел ближе.
– Какими будут твои последние слова? – спросил он равнодушно.
Женщина мгновение молчала, всхлипнула и произнесла жестоким озлобленным голосом.
– Да будет проклят Эеншард и все его дети.
Мэдин сделал глубокий вдох, замахнулся и опустил саблю, словно это была игрушка, но лезвие прошло по шее так, словно тело женщины было не крепче масла.
– Как ты и желала, я вырос беспощадным южанином, – прошептал он, наблюдая, как по мраморной дорожке к кусту сирени откатилась голова родной матери.
Совершенно спокойно он вытер саблю полой своего плаща, вернул ее в ножны и шагнул прочь.
– С телом можете делать, что хотите, мне все равно, – сообщил он слугам и быстро покинул зал.
Но как только за ним закрылась дверь, и он остался один в коридоре, с ресниц предательски сорвалась слеза, заставляя принца грубо выругаться и смахнуть ее рукой, на которой были еще следы крови, той же крови, что текла в его жилах.
Глава 5
Рен-Ли сидела на каменном полу и плакала, когда дверь открылась, и в темницу зашел Мэдин. Он холодно посмотрел на девушку.
– Ваше Высочество, прошу вас, – проговорила она. – Ваша мать сказала, что вы будете рады, и я…
– Рад тому, что вы организовали западню моему брату, моему единственному другу, моей опоре и советнику? – спросил Мэдин холодно.
Девушка только задрожала, всхлипнув.
– Не мой ли брат вытащил тебя из помойки, в которой ты раньше обитала? – спросил он, приближаясь к рыжей особе. – Хочешь сказать, что именно так выглядит твоя благодарность?
– Я просто выбрала вас. Я думала, вашей матушке виднее. Поверьте мне, я люблю вас.
Мэдин криво улыбнулся, а Ли продолжала:
– Правда. Я почти уверена, что скоро у меня под сердцем будет биться сердце вашего ребенка, разве это не доказательство моей любви? – умоляюще спрашивала Ли, стоя на коленях.
Мэдин отрицательно покачал головой.
– Ты тоже была в доме моего дяди, а там, как я знаю, было очень много мужчин. Кто докажет мне теперь, что это мой ребенок, раз уж ты потакаешь привычкам шлюхи и ползаешь где попало?
Рен-Ли задрожала, закрыла рот руками и заплакала.
– Я не… сир, я клянусь вам, после того как я стала вашей, я… Ваша матушка была со мной, она знает, что я…
– Какая жалость, – вздохнул принц иронично. – Моя мать мертва и никому уже ничего не докажет.
Он развел руками и жестом велел стражникам зайти и начать казнь.
Девушку схватили, заткнули ей рот кляпом и крепко связали руки за спиной.
Рядом с принцем появился палач, старый, не скрывающий своего лица. Он посмотрел на девушку, затем на принца и произнес:
– Вам не обязательно присутствовать.
– Я хочу посмотреть, – надменно сообщил Мэдин.
Он скрестил руки у груди и наблюдал, как стражники перекинули через балку две веревки, затем привязали их к ногам девушки и резко вздернули ее вверх, заставляя висеть в воздухе с разведенными ногами.
Та пищала, плакала, скулила, но кляп не позволял ей кричать.
– Разорвите ее платье, я хочу видеть ее лицо, – приказал Мэдин.
Стражники подчинились, разрывая ткань руками, да так, чтобы непременно потрогать ее грудь, и без того обнаженные бедра. Мэдин не вмешивался, он смотрел в зеленые глаза, которым он сам поверил пару дней назад.
Она смотрела на него и плакала. Ее глаза, такие хитрые и такие взволнованные, могли бы обмануть любого, но не Мэдина, который видел уже ее игру в деле, а ведь не так давно он был очень рад тому, что встретил по-настоящему умную женщину.
– Я могу начинать? – спросил палач. – Масло уже давно кипит.
Мэдин кивнул, не отводя от нее глаз.
Он смотрел только на ее лицо, когда старик подошел к ней и грубым движением, не прикасаясь к телу, приставил к ее промежности металлическую трубку, двинул ее в одну сторону, отодвигая складки кожи, прикрывающие влагалище, затем в другую и резко ввел ее внутрь.
Девушка дернулась, стала извиваться как змея, наконец осознав, что будет дальше. Она что-то мычала, явно умоляя принца выслушать ее, плакала, но он смотрел в ее зеленые глаза, только прислонился к стене и продолжал молчать.
Помощник палача, маленький мальчик в таком же одеянии, принес ему металлическую воронку, которую старик небрежно закинул в торчащий край трубки. Мальчишка убежал на мгновение в коридор к огню, чтобы принести металлический кувшин, шипящий и нервно булькающий. Масло действительно кипело даже теперь, когда было снято с огня.
Девушка еще раз дернулась, но палача это не смутило. Он перехватил кувшин, защищая свою руку толстой перчаткой, и безжалостно залил масло в воронку.
Мэдин наблюдал, как исказилось прекрасное лицо, побелело, но девушка продолжала смотреть на него с отчаянной мольбой, словно он мог что-то изменить.
Пахло паленой плотью, этот запах Мэдину был хорошо знаком. От него он сразу вспоминал детство; подступал приступ тошноты, но он не двинулся с места, глядя на нее, видя слезы, падающие вниз.
Жалости в нем не было, сожаления тоже.
– Можете поиметь ее лживый рот, пока она еще жива, – произнес он страже холодным тоном и вышел, забирая со стола дежурного открытую бутылку рома и осушая ее на ходу.
В темничном коридоре эхом раздался глухой стон женщины, изо рта которой вынули кляп, вот только кричать она уже не могла, а Мэдин не мог больше ни смотреть, ни терпеть эту мерзкую тошноту.
* * *
Когда Мэдин пришел к брату, то едва стоял на ногах; его так откровенно шатало, что Антракс подорвался с места, чтобы его поддержать. Правда, стоило Мэдину заговорить, и причина состояния стала очевидна.
Он был невозможно пьян, чего с ним обычно не случалось.
– Я должен тебе признаться, – сообщил он, цепляясь в плечи брата.
Язык его заплетался, но он с решимостью смотрел в прорези маски Антракса.
– Я столько лет молчал, но сейчас я сойду с ума, если не скажу…
Мэдин набрал полную грудь воздуха и вдруг выдал:
– Твою мать убил Мерид Шад, мой дядя, и вообще это все затеяла моя семья, чтобы посадить на трон меня, понимаешь? Прости меня.
Он приблизился и положил голову на плечо Антракса.
– Умоляю, прости меня, я не хотел рождаться первым, вот правда.
Антракс рассмеялся.
– Мэдин, я все знаю. О чем ты? Я все видел своими глазами и все помню.
Старший отшатнулся, словно его окатили кипятком.
– Но ты же говорил…
– Мало ли, что я тебе говорил. Хотелось бы не помнить, но я помню всё. Вот только причем здесь ты? Очнись, нам обоим было по семь лет, и мы оба совершенно ничего не решали. Твоя семья решила, но тебя же никто не спрашивал. Так за что мне тебя прощать?
Мэдин схватился за голову.
– Ну тебя в бездну! Вечно ты все знаешь и понимаешь, аж бесит!
Он оттолкнулся от закрытой двери, оперся на мгновение о плечо брата, чтобы пройти в глубь комнаты.
– А я убил их обоих и знаешь…
Мэдин шлепнулся на диван.
– Не делай детей абы кому, слышишь? Вот вообще, никогда и ни в коем случае, хорошо?
Антракс откровенно рассмеялся.
– Это ты мне говоришь?
– Тебе. Ты ничего не знаешь о коварстве женщин, совсем, твоя мать была сущим ангелом.
Его кренило вбок, и он не сопротивлялся, укладываясь на небольшом диванчике, на который при всем желании не помещались его ноги. Мгновение он пытался все же их пристроить, а после закинул одну на подлокотник, а вторую оставил на полу, закрывая глаза.
– И Лил твоя – полная дура, безобидная дура, а мне везет на откровенных сук, и всё потому, что мать моя именно такая, – бормотал он, засыпая. – Ты прости меня за то, что я старший и здоровый, как конь.
Антракс смеялся.
– За это прощаю, а за то, что ты собрался спать на моем диване – нет.
Мэдин отмахнулся, ворча что-то невнятное, и просто уснул.
Антракс же только головой покачал и вернулся к своим делам, не забыв, правда, поставить возле дивана бутылку с отваром.
Глава 6
Антраксу было не до эмоций Мэдина, да и углубляться в воспоминания о событиях двадцатилетней давности не было никакого смысла. Вместо этого он дописал письмо графу Ливелю, оставляя все распоряжения относительно своего имущества на родине матери и сам отправился в архив, чтобы отдать его первому секретарю.
– Как обычно, отправить с гонцом в Авелон и отдать лично в руки, – сообщил он, положив письмо на стол.
Молодой человек кивнул, мгновенно принимая письмо, запечатывая его и ставя печать с гербом, вот только не королевской семьи Эштара, а с гербом семьи Лен дер-Валь с оленем.
Принц спокойно пронаблюдал все это, а после спросил:
– Как там, кстати, мой второй секретарь?
– Почти готов вернуться к работе, – ответил юноша. – Вот только разве можно прощать воровство?
Антракс невольно улыбнулся под маской.
– Дейли, не делай вид, что ты не знаешь, что он всё это по глупости, а не из алчности. Ему нужны были деньги, и он додумался, где их взять. Ты же не посоветовал ему прийти ко мне и попросить помощи.
Секретарь виновато опустил голову.
– Так что больше никаких разговоров на эту тему, и уж тем более никаких рассуждений о законе рубить руки и прочее. У вас и так, может быть, скоро другой господин будет.
– Надеюсь, не будет. Все надеются.
Антракс не хотел этого слушать и потому быстро вышел, отмахнувшись от глупых рассуждений о надеждах. Он направился к Икару, который сразу вздрогнул, увидев принца.
– Не дергайся, я уже успокоился, – сообщил он сразу. – Ты узнал, о ком говорила Мо?
– Да, и даже говорил с ним, но я думал, что сейчас не до этого.
– Мне надо встретиться с ним сегодня вечером, – сообщил принц и, не дожидаясь ответа, вновь выскользнул в коридор.
Теперь его путь лежал к Лен-Фень, но на пути к нему выбежал мальчик лет пяти с глазами раскосыми, как у иноземной целительницы, такими же черными и насмешливыми.
– Папа! – взвизгнул он, подбегая к Антраксу. – Почему ты так давно не заходил?
– Я был занят, – спокойно сообщил принц, присел на корточки и подхватил мальчишку левой рукой.
Больная нога не помешала ему встать, чуть опираясь на трость, и продолжить свой путь.
– А я скучал, между прочим, – возмутился мальчик.
– Прости, Ден-Ли, я постараюсь появляться чаще. А ты пошел меня искать?
– Да, – гордо сообщил ребенок, без просьбы открывая дверь перед принцем, у которого теперь были заняты обе руки.
– Но я просил тебя не бегать по замку просто так.
Принц обернулся, чтобы мальчик закрыл дверь. Тот сделал это, ни о чем не спрашивая.
– А я просил тебя приходить чаще, – нагло сообщил мальчик. – Да и Арман сильно по тебе скучает, а ведь он маленький, ему отец нужен.
Антракс вздохнул, улыбаясь.
– Примите с Арманом мои извинения.
– Принимается, – гордо сообщил малыш, но видя, что принц подошел к Лен-Фень воскликнул. – Мама, а я папу привел!
Лен-Фень обернулась, скривилась и попыталась ударить мальчика полотенцем, которым вытирала руки, но Антракс повернулся так, чтобы вместо ребенка полотенце полоснуло его руку.
– Не бей ребенка просто так, – потребовал он строго.
– А я не просто так! Сколько раз я его просила не называть тебя отцом! И ведь знает же, что ты ему не отец, а все равно!
– Дядя Антракс звучит глупо. И почему Арману можно, а мне нет? – возмутился Ден-Ли.
– Потому что… Арману тоже нельзя!
Мальчик показал матери язык, но прежде, чем та успела вспылить, Антракс опустил его на землю, позволяя спрятаться за своей ногой.
– Выпорю же! – ругалась Лен-Фень.
– Оставь его. Пусть называет, как хочет. Ничего плохого в этом нет, – проговорил Антракс и тут же обратился к мальчику. – Беги к няне и больше не убегай, а я скоро зайду к вам, обещаю.
Мальчик гордо кивнул и, вновь показав матери язык, убежал.
– Ты его слишком балуешь, – возмущалась женщина.
– Ну, прости, что я нянчусь с твоим сыном, как с родным.
Принц развел руками и тут же перевел тему:
– Вообще, мне надо с тобой поговорить о Мо.
– А что Мо? С ней все хорошо.
– Суд послезавтра, а я хочу сделать всё до суда.
Женщина скривилась.
– Она не виновата в выходках Лилы, – прошептал Антракс.
– Конечно, не виновата, но… впрочем, это я так, делай, она в полном порядке, там придраться не к чему.
Антракс кивнул, подумал немного и спросил:
– Как думаешь, она сможет иметь детей?
– Зачем спрашиваешь? – удивилась Лен-Фень. – Знаешь же, что нет.
– Просто думаю, говорить ли ей об этом?
– Не стоит. Женщины это обычно и так чувствуют. Не отбирай у нее надежды, даже если спросит. Всегда есть шанс на чудо. Вдруг она полюбит, и её организм сам изменится.
Антракс пожал плечами. Сам он в подобное не верил, но понимал, что иногда правда хуже яда.
– А эту ты когда заберешь? – спросила женщина, став в позу.
– Сейчас и заберу, Элли к ней пришла?
– Черненькая девка? Да была какая-то. Ах да!
Лен-Фень покопалась в кармане передника и подала принцу записку.
– Сможешь сделать мне это до утра? У нас тут парнишка умирает от заражения крови.
Антракс посмотрел на бумагу.
– Уверена, что именно это?
– Да, в прошлый раз помогло.
– Хорошо, – согласился принц, пряча бумагу в манжет правого рукава. – Жди к полуночи слугу с флаконом.
– Спасибо, а то жалко парня, совсем еще мальчишка.
Принц усмехнулся, все же Лен-Фень была ему как сестра, даже роднее родных сестер, с которыми он никогда не общался. В любом случае она была частью его семьи, хоть их и не связывали ни кровные узы, ни любовные интриги.
– Кстати, ты сможешь подежурить у зала суда? – спросил принц, меняя тему.
– Спрашиваешь еще! Совсем выжил из ума? Если ты собрался рисковать, то куда я денусь? Буду там хоть весь день, что бы ни случилось. Мог бы и не спрашивать.
– И Арман, если я…
– Да заткнись ты уже!
Лен-Фень с размаху стукнула принца кулаком в левое плечо.
– Я не оставлю твоего приемыша, что бы ни случилась, и даже не заикайся на тему всяких если, понял?! Всё будет хорошо, а если нет, то я весь совет за яйца возьму. Это там они крутые, а как потрошка заболят, прибегают ко мне, как миленькие цыплятки.
Антракс рассмеялся.
– Спасибо. Ты скажешь Мо о моем решении? А то я не успею.
– Легко! Все, иди и забери уже эту свою белую неженку, а то она мне надоела.
Принц кивнул и поспешил в гостевую комнату. Эллина, она же просто Элли, действительно была там. Она сидела у кровати принцессы и читала. Пес лежал рядом.
Когда он зашел, без стука и предупреждений, Элли тут же встала и поклонилась, а Лилайна лишь подняла на него взгляд. Губы ее задрожали, и вновь волна гнева подкатила к сознанию принца, но он тут же посмотрел на Элли и сказал: