– Мира! Мира, деточка, это ты?
Вот ведь странно – на ее переговорнике высветился совершенно незнакомый номер, а она все равно знает, что это я.
Даш удивленно поднял левую бровь.
– Мама, – сказала я. – Мама, желаю радоваться.
– Да чему же тут радоваться? – мама, кажется, чуть не рыдала. – Куда ты пропала? Что случилось? Чем ты занимаешься? Как здоровье? Что кушаешь?
Пока я соображала, на какой вопрос ответить первым, встрял Даш:
– Она почти ничего не кушает, – сказал он укоризненно. – Похудела ужасно. Но сейчас мы это исправим.
Теперь замолчала мама. Я покрутила указательным пальцем у виска. Даш округлил глаза. Спросил одними губами: «Что?»
– Это кто? – наконец спросила мама подозрительным тоном. – Тот же самый или другой?
Я показала Дашу кулак. Сказала:
– Мама, это мой сосед.
– Сосед? – мамин голос сделался еще подозрительнее. – А тот парень, с которым ты по ночам ездишь, где? Вы уже расстались?
– Мама, я ни с кем не расставалась. Потому что ни с кем не встречалась. Они оба просто мои знакомые. Мы с Дашем летим по делам.
– Летим? Ты сказала – летим?
Теперь в мамином голосе сквозил ужас.
– Извините, миста… э-э-э…
– Сольгон-тонс, – подсказала я.
– Сольгон-тонс, – повторил Даш. – Все в порядке, не волнуйтесь. Я очень хороший водитель. Мы летим в…
Снова кулак в сторону Даша.
– Мы летим в яблочный дом, – нашелся Даш. – Вот сделали остановку, чтобы пообедать.
– В яблочный дом? – недоуменно спросила мама. – Но… Мира, ты ведь и была в яблочном доме.
– Мне пришлось ненадолго вернуться в город, – призналась я.
– Что? Зачем вернуться? Что-то дома случилось?
Если бы мама знала, какой кавардак я оставила в квартире…
– Нет, – сказала я. – Нужно было выйти на работу…
– Опять твой Банкин, – недовольно произнесла мама. – Ох, Мира, не нравится он мне.
Если бы она только знала, как он не нравится МНЕ!
– Увольняйся, – не терпящим возражения голосом сказала мама. – И приезжай ко мне.
Вообще-то, я уже уволена. Но маме об этом знать необязательно.
– Я подумаю, – ответила я, зная, что возражать бесполезно.
– Подумай, – смягчилась она. – У нас появился новый сосед. Я очень хочу вас познакомить. Его идеал – девушка с пышными формами!
– Мира очень сильно похудела, – Даш окинул меня нахальным взглядом и прицокнул языком.
– Что? Похудела? – мама, кажется, расстроилась. – Мирочка, ну зачем?
– Случайно, – призналась я. – Придется твоему соседу искать другую пассию.
– А этот твой Даш? Он как? Симпатичный?
Теперь уже я скептически оглядела парня с ног до головы. Он усмехнулся, принялся медленно поворачиваться и напрягать то один бицепс, то другой, одновременно состроив суровую физиономию. Я не выдержала и прыснула. Сказала с улыбкой:
– Так, ничего.
Оглянулась на степь, тянущуюся во все стороны до горизонта, и добавила:
– Сойдет для сельской местности.
Даш надул губы и демонстративно отвернулся.
– Ничего – это уже хорошо, – сказала мама. – Не урод ведь.
Я зажала рот, чтобы не рассмеяться в голос.
– Ты к нему приглядись, – мама продолжала давать советы.
– Хорошо, пригляжусь.
Я уже икала от смеха.
– Что там у вас происходит? – подозрительно спросила мама. – Ты плачешь?
– Она смеется, – пожаловался Даш.
– Это правильно, – одобрила мама. – Смех продлевает жизнь.
– Обломился твой жених, – усмехнулся Даш, когда мы с мамой попрощались.
– Все обламываются, – в тон ему ответила я.
– Ну вот, а я надеялся. Не урод, летун водить умею, первый кандидат в Привратники. Чем не жених?
– Ничем, – огрызнулась я.
– А если бы я предложил тебе стать моей женой?
Он спросил это совсем другим тоном. Серьезно. И смотрел на меня очень внимательно, словно от моего ответа зависела его судьба.
Мне вдруг стало неуютно. Почему он спрашивает? Может, по своему обыкновению смеется, шутит. Мне казалось, предложения делают не так. Не знаю, как, но не так. Ничто в моей душе не отозвалось на его слова, не потянулось навстречу. Душа должна было развернуться, а она наоборот – свернулось. Спряталась. Тихо шепнула: это не он. Этот – чужой.
Поэтому я ничего не ответила и пошла собирать хворост для костра. К счастью, к вопросу о замужестве в тот вечер мы больше не возвращались.
У нас нашлось более насущное занятие – жарить колбаски и овощи. Даш оказался запасливым, и я только диву давалась, сколько снеди поместилось в его походной сумке.
– Ты будто на несколько дней собрался, – сказала я, кладя на лепешку ароматную колбаску и поливая ее острым соусом.
– Неизвестно, сколько времени мы станем добираться, – сказал парень.
– Добираться до чего? – на всякий случай уточнила я, хотя догадывалась, куда мы летим.
– До Ордена, конечно. А ты думала, я тебя похитил просто так?
Я уже знала – просто так он ничего не делает. Спросила:
– Разве ты знаешь, где он находится?
Даш широко улыбнулся:
– Мира, я знаю много чего. Иногда сам себя боюсь, правда.
Я поморщилась. То ли хвастун, то ли позер. Впрочем, если это худшие его качества, то он вполне хороший парень. Заботливый. Запасливый. Правда, иногда в нем проскальзывало что-то от приторного Ербина, одной из его масок, моего лже-женишка. Но это не особо пугало.
– И зачем мы туда летим?
Я подула на колбаску и осторожно откусила. Вкуснятина! Наконец-то я ем нормальную пищу, а не надоевшие до оскомины яблоки.
– Будто ты не знаешь.
– Ну все-таки?
– Выяснить, кто из нас Привратник, конечно.
– Послушай, – вздохнула я. – Мне кажется, ни ты, ни я. Разве у нас есть ключ?
– Ключ? – Даш непритворно удивился.
– Ну да. Ключ от Блуждающей. Который все искали, искали, да так и не нашли.
Он помолчал. Посмотрел на меня снисходительно:
– Мира, дорогая. Ключ не надо искать.
– То есть? – оторопела я.
– Так ты не знаешь?
– Чего?
– Ключ находит тебя сам. Если, конечно, не передан Привратником.
Я ничего не понимала.
– Что значит – находит тебя сам? Откуда это известно?
– Да уж известно, – он вздохнул. – Видишь ли, однажды я уже держал его в руках…
– Что?!
Вот это новость! Даш держал в руках ключ от Блуждающей пещеры!
– И куда ты его дел?
– Не удержал, увы. Но до этого успел побывать в пещере. Всего однажды. И очень недолго. Но смею тебя уверить – желание попасть туда еще раз непреодолимо… Это как болезнь, как тяга к запретному плоду…
– Ты был в пещере? – я не смогла сдержать удивления. – Как? Когда?
– Я расскажу об этом как-нибудь после. А теперь давай собираться. Пора лететь.
Пока я собирала остатки снеди, Даш менял элемент. Я время от времени посматривала на него – исподволь, чтобы не заметил.
Спрашивала себя: и чего тебе еще надо, Мира? Симпатичный, умелый, веселый. Почти Привратник. Стала бы его женой, готовила бы обеды – непременно из яблок, да! – стирала, убиралась в его замке…
Стоп. А ведь верно. Я припомнила наш разговор. Мол, я живу недалеко, в своем замке.
И где же он, этот замок, в таком случае? С холма, где расположен яблочный дом, не видно ни одного строения выше двухэтажного деревянного особняка. Три Тукумука – вот они, как на ладони. Треугольная башня, будь она трижды неладна – тут, рядом. А больше ничего и никого.
Интересно, куда бы он меня привез, согласись я в тот первый вечер – точнее, ночь – сесть с ним на коня.
– Ты будешь залезать? Или остаешься?
В голосе Даша слышалось нетерпеливое раздражение. Кажется, он окликал меня не в первый раз. Я, задумавшись, отошла от летуна, задумалась и, похоже, отключилась от действительности.
– Буду, – ответила я.
Подошла. Встала рядом, так что почти уткнулась носом в его кожаную куртку. Куртка пахла вкусно, удушающе. Так же пах папа, когда приходил с полетов. Так же пах Гвейн, когда мы с ним ехали в яблочный замок в самый первый раз. Ехали и не знали, какие странные события ждут нас впереди.
Миг – и сильные мужские руки обхватили меня за талию, подняли в воздух и поставили на крыло.
– Залезай, – скомандовал Даш.
Я перелезла через борт летуна, поерзала, устраиваясь на сиденье. Закуталась в одеяло.
Надеюсь, полет продлится не очень долго. К вечеру стало холодать, и я опасалась схватить простуду.
Даш заставил надеть шлем – такой же, как у него, тоже кожаный, с тонкой меховой подкладкой внутри, и выпить крепкого вина из маленькой бутылочки. Поверх одеяла накрыл плотным брезентовым пологом.
– Чтобы меньше продувало, – пояснил он.
Все манипуляции он проделывал четко, быстро и умело. Единственного, чего в них не было – нежности и заботы о девушке, которую зовут замуж.
В воздухе мы не разговаривали. Летун двигался теперь гораздо быстрее, чем до посадки; Даш стремился долететь до Ордена засветло. Ветер был сильный, я натягивала одеяло до бровей, лишь изредка выглядывая наружу.
Равнины закончились, и теперь мы летели над горными вершинами. Некоторые из них были так высоки, что летун едва не касался крылом каменных отвесных стен. Я только тихо охала и зажмуривала глаза, боясь и за себя, и за летун – разбиться сейчас, когда мы почти прилетели, было бы верхом несправедливости.
То, что мы практически у цели, я догадывалась по тому, как напряжен стал Даш, как внимательно он всматривался в скалы и прогалины между ними.
Наконец мы начали терять высоту, летун описывал круги между двух скал, спускаясь все ниже и ниже, и вот уже коснулся земли, остановившись на берегу неширокой быстрой горной реки.
– Прилетели, – сказал Даш и легко выпрыгнул из летуна.
Глава 3. Пещера – не лучшее место для ночевки
«Говорить о том, кто как одет, надо
как о покойнике – либо хорошо, либо никак!»
Святая Подпора Биаска, при первой встрече
со Святой Подпорой Инеей
Я откинула брезент, сняла шлем и огляделась. Летун приземлился в очень живописном ущелье. Надо сказать, сели мы идеально – ущелье в обе стороны сужалось. Возьми Даш чуть в сторону, и кто знает, сохранил бы летун крылья или нет..
В ущелье неспешно опускались сумерки. Над одной из вершин висела светлая еще луна. Шумела вода в ручье, перекатываясь по камням. Листья на кустах, нависших над речкой, уже стали красными и желтыми, напоминая о ранней осени и студеных ночах. Ветром, поднятым нашим летуном при посадке, несколько листьев сдуло в воду, и теперь они быстро уплывали вниз по течению веселыми разноцветными лодочками. Воздух был свеж и по-осеннему прохладен. Я с удовольствием вдохнула, потянулась и тоже принялась выкарабкиваться из летуна.
Снаружи оказалось неожиданно зябко. От реки тянуло сыростью, солнце окончательно опустилось за гору, к тому же откуда ни возьмись набежала тучка. Принялся накрапывать нудный осенний дождик.
– И куда мы прилетели? – спросила я, стараясь, чтобы зуб попадал на зуб.
Даш окинул взглядом дрожащую фигуру «невесты», достал одеяло и накинул его мне на плечи:
– Да что ж ты мерзляка такая?
Я аж задохнулась от возмущения. Мерзляка! Хорошо говорить, когда сам одет в непродуваемую летную форму!
– Мы прилетели туда, куда и летели, – объявил он, обозревая горы от основания до вершин.
– Ты смеешься, что ли? – возмущению моему не было предела. – Куда мы прилетели? В Орден?
– Точно, – кивнул он.
Он определенно издевался. Какой Орден может быть в этом ущелье? Да тут отродясь не ступала нога человека. Кроме четырех наших.
– Не очень удачная шутка, – пробурчала я.
– Это не шутка, Мира.
– Ну и где он?
Он посмотрел на меня насмешливо:
– Слушай, дорогуша, может, ты все-таки догадаешься?
– О чем? О чем я должна догадаться?
– Применить свой маго-взор, конечно!
Я вздохнула. Что ж, раз он так хочет, то пожалуйста. Я активировала маго-взор и осмотрела сперва один берег, потом другой. Перевела глаза на скалу. И ахнула.
Прямо напротив нас, в скале, находилась дверь. Невзрачная, сливающаяся с камнем. И, тем не менее, было очевидно, что она активно используется – трава перед ней вытоптана, кусты по периметру подрезаны. Дверь, накрытую пологом невидимости, без маго-взора ни за что не найти.
Я повернулась к Дашу:
– Ты тоже ее видишь?
– Увы, – сказал он. – Я лишен прекрасного дара лицезреть ауры магических предметов.
– То есть, без меня ты не нашел бы вход в Орден? Если, конечно, это он и есть.
– Да, это он и есть. И да, нашел бы.
– И как же?
Мне действительно было интересно, какими талантами обладает Даш. И как еще можно заглянуть за полог невидимости.
– Мира, – скучающим голосом сказал Даш, – ну какая тебе разница? Вот ты стоишь замерзшая, укутанная в одеяло на пороге Ордена, а внутри наверняка тепло и сухо. И спрашиваешь о какой-то ерунде. Давай, стучи в дверь.
Интересно, если я скажу, мол, увидела не дверь, а статую прекрасной девы, он мне поверит? И если да, что предпримет?
Экспериментировать я не стала. Просто подошла к двери и постучала.
Некоторое время ничего не происходило.
А потом дверь открылась, и перед нами предстал высокий пожилой мужчина с длинной седой бородой и седыми волосами до плеч. На нем была просторная холщовая хламида темно-серого цвета – мама называла такой цвет мышиным. Старец смотрел на меня строго, но спокойно.
Из-за его плеча выглядывала любопытная физиономия парнишки лет пятнадцати.
– Желаю радоваться, – промямлила я, дрожа от холода и поплотнее закутываясь в одеяло.
– И вам, – ответил мужчина.
– Присоединяюсь, – широко улыбнулся пацан и помахал мне рукой.
Я тоже улыбнулась – скорее, скорчила кривую гримасу. Пустят они нас внутрь или нет? Или так и будем обмениваться любезностями через порог?
– Меня зовут Мира… Мирохарда. А это, – я, не оглядываясь, кивнула назад, – Даш. Даш Меднель.
Старик чуть опустил голову. Сказал:
– Меня зовут Утрям. Маг Утрям.
Послышался стук упавшей челюсти. Моей. Кое-как заставив ее вернуться на положенное место, я промямлила:
– Но ведь вас нет.
Мужчина усмехнулся и обернулся к парнишке:
– Слышишь, Улям? Меня, говорят, нет.
– Сами же утверждаете, что мы всего лишь эти… э-э-э… образы творца… нет… мысли… В общем, не столько материальны, сколько идеальны. А, значит, не существуем.
– Я, может быть, и идеален, а вот тебе еще учиться и учиться, – проворчал Утрям.
И обратился к нам:
– Что привело вас в сие скромное жилище, путники? Вы заблудились, странствуя по свету?
– То есть… – смешалась я. – Какое-такое скромное жилище? Это не Орден, что ли?
Обернулась к Дашу и посмотрела на него вопросительно.
Он наконец соизволил открыть рот:
– Желаю радоваться, прелат. Мы прибыли сюда в поисках Ордена Святого Улии.
– Удачи вам в поисках, – неожиданно сухо ответствовал маг.
– Так мы не туда попали? – я ничего не понимала.
– Туда, туда, – ответил Даш. – Прелат, мы понимаем: у вас тут конфиденциальность, секретность и все такое. Но поверьте: мы именно те, кто вам нужен.
– Не представляю, о чем вы говорите, – в голосе мага послышался металл.
– Слушайте, вы хоть внутрь нас пустите, – взмолилась я. – Уже темно и холодно. Дождик идет. Погреться-то можно? И высушиться?
Маг неожиданно смягчился и отступил в сторону:
– Прошу прощения. Конечно, заходите, дева молодая. И вы, юноша. Будьте нашими гостями.
Я шагнула внутрь. Не сказала бы, что в пещере намного теплее, чем снаружи, но хотя бы не капало.
Маг активировал какой-то амулет. Свет, пусть и не очень яркий, озарил каменные стены, пол и потолок. Нас повели узкими коридорами, изгибающимися подобно змее. Я потрогала стену. Похоже, коридор был рукотворным; нащупывались следы инструмента – топора, кирки или долота.
Наконец мы зашли в комнату, предназначенную для жилья.
Возле противоположных стен стояли две кровати, в центре находился большой плоский камень.
Увы, и тут было не намного теплее, чем снаружи.
– У вас везде так холодно? – спросила я, плюхнулась на кровать и еще плотнее закуталась в одеяло, что, в общем-то, было глупо. Под дождиком оно слегка намокло и не столько грело, сколько вызывало неприятный озноб.
– В холоде организмы лучше сохраняются, как говорит учитель, – парнишка осуждающе покосился на мага.
– Молодец, – похвалил мужчина. – Хоть это запомнил.
– А некоторые организмы могут простудиться, – я шмыгнула носом, чувствуя начинающееся першение в горле.
Мальчишка подошел к камню и потер его ладонью:
– Сейчас согреется.
Камень и вправду стал нагреваться. Я подскочила к нему и уселась сверху, скинув, наконец, мокрое одеяло. Маг добродушно усмехнулся и обратился к Дашу: