– Откуда ты родом, Мекатли? – спросила Китлалполь.
– Моя мать была родом с далёкого юга. Она рассказывала мне, что их народ – семби населял красивые города на жарком побережье у большой солёной воды. Однако после того как на побережье во время страшного урагана обрушились огромные волны, города были разрушены, а большинство жителей погибли. Выжившие семби ушли на север, где и родилась моя мать. Потом на их небольшое поселение среди джунглей напали безжалостные воины, одетые в шкуры ягуара. Они перебили почти всех мужчин, вступивших с ними в схватку, а выживших в бойне мужчин, а также женщин и детей увели в плен. Их привели в Миштлиалтепетль, где моя мать, будучи маленькой девочкой, впервые увидела жертвоприношения людей, которых перед смертью намазывали синей краской. Всех пленных мужчин из народа семби принесли в жертву Богам. Моей матери повезло – её оставили в живых. Она стала рабыней торговца тканями. Вскоре она приглянулась зажиточному земледельцу, который выкупил её из рабства и женился на ней. Моя мать родила несколько детей и последним – меня. Однако скоро настали неурожайные годы, и наступила нищета. Моим родителям пришлось продать в рабство всех моих старших братьев и сестёр. Их купил отец Эхекатля и тут же передал жрецам разных храмов для принесения в жертву кровожадным Богам. Тем самым он хотел заслужить милость Богов. Я вспоминаю, как моя мать часто рыдала по ночам, вспоминая своих детей. Когда я был маленький, мать часто рассказывала мне о своей прошлой жизни. Она-то и поведала мне о народе, который приносил в жертву Богам только маисовые лепёшки, мёд и цветы.
– Даже аколуа приносят в жертву собак, бабочек и колибри. Но они всё же живые существа, а не растения и не еда, – в задумчивости произнёс Олонтетль.
– Возможно, твоя мать всё это придумала, Мекатли? – спросила Китлалполь.
– Я верю ей больше, чем жрецам, – смело сказал Мекатли.
– Как же ты стал рабом? Тебя тоже продали в рабство родители? – поинтересовалась Китлалполь.
– Да. После смерти своего отца, Эхекатль купил меня. Я долго работал у него, разделывая собак. Однако в последнее время ему показалось, будто я недостаточно усерден в работе и Эхекатль стал угрожать, что передаст меня жрецам, и меня принесут в жертву во время очередного праздника.
– Что же стало с твоими родителями? – спросила Китлалполь.
– Они давно умерли, – сказал юноша.
– И что же с тобой теперь делать? – спросил Олонтетль. – Твоё присутствие в этом доме может навредить хозяевам.
– Не гоните меня! – жалобно попросил Мекатли.
– Проси хозяйку. Может она что-нибудь придумает, – сказал Олонтетль.
– Я мог бы служить тебе, добрая женщина, – обратившись к Китлалполь, сказал раб.
– У меня достаточно рабов, а про тебя рано или поздно узнает Эхекатль, даже если ты не станешь выходить из дома, – ответила Китлалполь.
– Тогда я мог бы служить тебе, жрец, – сказал раб Олонтетлю и попросил:
– Только, если это возможно, не поручай мне быть рядом с тобой, если ты снова займёшься человеческими жертвоприношениями.
– Нет. Как только Эхекатль узнает, что ты служишь в храме Кетцалькоатля, он тут же сообщит об этом Чимолли, а тот повелит мне самому вырвать у тебя сердце, – сказал Олонтетль.
Мекатли вздрогнул, затравленно посмотрел на жреца и спросил:
– Неужели нельзя меня спасти иным способом? Я слышал, что если я предстану перед взором правителя ацтеков, то, согласно обычаю, обрету свободу.
– Мой муж может попытаться провести Мекатли к самому правителю ацтеков, и беглый раб предстанет перед его взором, – предложила Китлалполь. – Правда, при этом, сам Мекатли не должен смотреть на Мотекусому. Ведь рабы и простолюдины не смеют лицезреть Солнцеликого правителя ацтеков.
– Я не уверен, что твой муж сможет провести во дворец Мотекусомы беглого раба. И этот обычай, скорее, напоминает сказку. Я ни разу не встречал беглого раба, который побывал бы перед очами самого правителя ацтеков. Да и до Теночтитлана ещё надо добраться. А если сейчас начнётся война, Текалотлю будет не до этого раба, – заметил Олонтетль.
– Возможно, есть более простой способ помочь несчастному, – проговорила старая Коаксок, стоявшая позади жреца и хозяйки дома. – Выкупите его у Эхекатля.
– Эхекатль запросит большой выкуп, – покачал головой Олонтетль. – Мы встретили его недавно на улице, когда он гнался за Мекатли. Он разъярён и сделает всё, чтобы изловить беглеца и передать его в храм для жертвоприношения.
Послышались голоса. В дом вернулись рабы и слуги. Мекатли умоляюще взглянул на Китлалполь и попросил:
– Вели снять с меня ошейник, добрая женщина!
– Китлалполь, не надо никого просить. Я сам освобожу его, – с этими словами жрец приблизился к рабу и, вытащив нож, перерезал ошейник.
Олонтетль передал ошейник Коаксок и приказ ей:
– Спрячь ошейник и никому его не показывай.
Старуха бросила разрезанный ошейник под скамью и задвинула его подальше ногой.
– Странно. Я раньше тебя никогда не видел, Мекатли, – сказал Олонтетль.
– Это неудивительно. Хозяин редко позволял мне выходить на улицу. Я с утра до вечера занимался разделкой собак. Я весь пропах псиной, – жалобно произнёс Мекатли.
– Что ж, тебе надо помыться. Сейчас Коаксок разведёт огонь. Потом я велю принести таз с водой. Ты вымоешься, и тебе дадут чистую одежду, – пообещала Китлалполь.
– Как мне тебя благодарить, добрая хозяйка? Как твоё имя? – спросил беглый раб, ещё не до конца уверовав в свою удачу.
– Меня зовут Китлалполь.
– Так ты позволишь остаться в твоём доме? – спросил повеселевший раб.
– Не хочу тебя обнадёживать. Я постараюсь уговорить мужа оставить тебя здесь на некоторое время, а потом ты уйдёшь из нашего дома и, желательно, покинешь страну ацтеков, – сказала Китлалполь.
– Это будет нелегко сделать. Дорога из Миштлиалтепетля перекрыта воинами. Уйти из Заоблачного города можно только через горы. А путь по крутым склонам очень опасен, – вздохнул Мекатли.
– Не задумывайся о своём будущем. Пока тебе надо хорошенько вымыться, – посоветовал Олонтетль.
– Коаксок, позаботься о нём, – приказала Китлалполь.
– Слушаюсь, хозяйка! – склонила голову старая рабыня.
– Что ж, мне пора идти, – сказал жрец.
– Будь осторожен, Олонтетль, – попросила Китлалполь.
– Чего может опасаться жрец в своём родном городе? – улыбнувшись, произнёс Олонтетль.
Китлалполь было жаль расставаться со жрецом, который не был похож на остальных служителей кровавого культа ацтеков. Невероятная для жреца доброта и открытость казались Китлалполь сверхъестественными. Она подумала, что когда Кетцалькоатль возвратится в страну ацтеков, вначале он явится Олонтетлю.
Молодой жрец вышел из дома и быстрым шагом направился в сторону пирамиды Луны.
Китлалполь поднялась на верхний ярус своего дома, и вышла на открытую площадку. Она посмотрела на видневшийся вдалеке большой четырёхъярусный дом Чимолли – старшего жреца Заоблачного города. Сейчас там был её муж. В душе Китлалполь росла тревога. И тут она увидела, как два больших золотисто-оранжевых облака проплыли над зелёным склоном ближней горы и над краем города, а потом унеслись вдаль. Затем над густым лесом, подступавшим к городу с восточной стороны, зависла огромная оранжевая туча, которая под лучами солнца заискрилась бесчисленными золотистыми блёстками.
Сердце Китлалполь учащённо забилось – она увидела возвращение с севера прекрасных оранжевых бабочек! Их было так много, что они накрыли весь лес, который мгновенно превратился из зелёного в оранжево-золотистый. Бабочки уселись на ветви оямели. Издалека не было видно, но Китлалполь знала, как согнулись под тяжестью ветви деревьев, на которые опустилось бесчисленное множество нежных хрупких созданий. Оранжевые бабочки, словно искорки, сорвавшиеся с заходящего за горную гряду солнца, раскрасили мир великолепными красками золотисто-оранжевых тонов.
Когда Китлалполь была маленькой, то каждую осень с нетерпением ожидала прилёта огромных стай оранжевых бабочек. В такое время леса её родной Тласкалы становились оранжевыми.
Сейчас эти прекрасные бабочки напомнили Китлалполь о её беззаботном детстве, о родных, друзьях и о милой Тласкале. Китлалполь стало грустно. Зная о грядущей войне, она понимала, что теперь ей было нельзя надеяться на скорое возвращение на родную землю.
Глава 2. Бегство из Заоблачного города
Китлалполь долго стояла, заворожённо наблюдая, как на лес ложится золотисто-оранжевое покрывало, сотканное из трепещущих крылышек оранжевых бабочек. Она не заметила, как за горами скрылось солнце. Стало прохладно. Золотисто-оранжевый лес потускнел, и вскоре стал коричневым.
На чёрном небе зажглись сочные зелёные звёзды. Из-за гор выплыла зловещая кроваво-красная луна. По улицам Миштлиалтепетля загулял холодный ветер. В горах быстро менялась погода и после жаркого дня наступали холодные ночи. По всему тёмному городу стали вспыхивать огоньки – это горожане зажигали факелы и светильники. Рабы зажгли факелы во дворе и возле входа в дом Текалотля.
Ночью жизнь в городе не прекращалась. В это время многие свободные жители Миштлиалтепетля наведывались друг к другу в гости. Посетить вечером дом Текалотля почитали за честь многие знатные жители Заоблачного города. Однако этим вечером никто не направлялся через площадь к их дому. Китлалполь догадывалась, что по городу уже прошёл слух о скорой войне с Тласкалой. Зная, что супруга наместника была родом из Тласкалы, к ним теперь перестанут захаживать гости. Китлалполь сейчас, как никогда ранее, переживала за своего мужа. Она лишь на время забылась, наблюдая за прилётом стай бабочек, а потом тревога снова охватила её.
Никогда ещё Миштлиалтепетль не был таким тихим, как этим вечером. Город словно вымер. Не было ничего слышно, кроме свиста ветра, разгуливавшего по улицам Заоблачного города. И тут Китлалполь услышала шаги и заметила на площади знакомую фигуру, освещённую лунным светом. К дому, покачиваясь, нетвёрдой походкой шёл её муж. Она ушла с открытой площадки, быстро спустилась на первый ярус и открыла дверь.
Зайдя в дом, Текалотль сразу обмяк и рухнул к ногам Китлалполь. Откуда-то появился одетый в чистую белую накидку Мекатли, который поднял хозяина дома с пола.
– Неси его в дальнюю комнату, – приказала Китлалполь, закрывая дверь на запор.
Юноша принёс наместника в комнату, которая освещалась закреплёнными на стенах двумя факелами, и бережно положил его на глиняную лежанку.
– Хозяйка, прикажи выставить охрану у входной двери, – посоветовал Мекатли.
– У нас никогда не было стражников. Чего нам бояться? – пожала плечами Китлалполь.
– Время сейчас неспокойное. Вот и с хозяином творится что-то неладное, – заметил Мекатли и предложил:
– Если ты не побоишься дать мне нож или другое оружие, я могу сам охранять всю ночь ваш дом.
– Хорошо, Мекатли. Я велю выдать тебе нож, – согласилась Китлалполь.
Мекатли, взглянул на Текалотля и, покачав головой, удалился. Китлалполь склонилась над мужем, который прерывисто дышал.
– Что с тобой случилось? Почему тебя никто не проводил до дома? – сокрушённо покачав головой, спросила Китлалполь.
Текалотль застонал и прошептал пересохшими губами:
– Дай воды, милая!
Китлалполь встрепенулась и быстро принесла наполненную водой кружку. Текалотль приподнял голову и жадными глотками выпил всю воду.
– Ты думаешь, я напился пульке? – спросил Текалотль.
– Я хочу знать, что ты ел и пил в доме Чимолли, – сказала Китлалполь.
– То же самое, что и все остальные.
– Тебе там не надо было ни есть, ни пить.
– Думаешь, меня отравили? – прошептал Текалотль.
– Надеюсь, что это не так. Я позову Коаксок. Может, она тебе сможет помочь, – решила Китлалполь.
Она хлопнула в ладоши и в дверях показалась стройная высокая девушка с большими выразительными глазами. Это была молодая рабыня Оцетлана.
– Срочно вели подойти сюда Коаксок, а потом выдай нож, новую серую тунику и пояс нашему новому слуге, которого зовут Мекатли, – приказала Китлалполь.
– Слушаюсь, хозяйка, – сказала девушка.
Вскоре в комнату вошла старая рабыня. Она посмотрела на хрипевшего Текалотля и сразу всё поняла.
– Ему нужно противоядие. У меня есть смесь сока агавы, пульке, орлиного помёта и сушёных муравьёв. В эту смесь я добавила некоторые травы. Хозяину следует это выпить, – сказала старуха.
– Неси скорее своё зелье, если ты уверена, что это ему поможет, – приказала Китлалполь.
– Должно помочь. Хотя, всё зависит от того, каким ядом его отравили.
– Считаешь, что его отравили?
– Ты ведь тоже так думаешь, хозяйка.
– Поспеши же, Коаксок! – попросила Китлалполь. – Видишь, как ему плохо!
Текалотль захрипел, и из его рта вытекла белая пена.
Коаксок поспешно вышла и вскоре вернулась, неся в руке полную кружку напитка, от которого исходил терпкий неприятный запах. Китлалполь приподняла голову мужу, Текалотль выпил лечебную смесь и тут же заснул.
Уставшая Китлалполь улеглась на расстеленном Коаксок на полу покрывале, рядом со спящим мужем. Она не заметила, как провалилась в глубокий сон.
Китлалполь разбудили проникшие в окошко солнечные лучи и неразборчивые крики, доносившиеся с улицы. Люди на площади кричали так громко, что их голоса проникали во внутренний двор и в окно. Китлалполь встала и посмотрела на мужа, заворочавшегося на лежанке.
– Что со мной случилось вчера? – потирая кулаками глаза, спросил Текалотль.
– Я думала, это ты мне расскажешь, что произошло вчера в доме Чимолли, и почему ты вернулся в таком ужасном состоянии. Если бы я не знала тебя, то решила, что ты перебрал пульке. Ты вчера себя плохо чувствовал, однако тебя никто не удосужился проводить до дома.
– Мне показалось, что меня чем-то накормили у Чимолли.
– Если бы не зелье, которое приготовила Коаксок, ты бы мог умереть. Тебе не следовало ни есть, ни пить во дворце старшего жреца Заоблачного города.
– Ты права. Вчера я стал спорить с Чимолли и тремя остальными жрецами, которые рьяно поддерживают войну с Тласкалой. Я собирался, как можно скорее, отправиться в Теночтитлан, чтобы встретиться с Мотекусомой. Я хотел отговорить его от развязывания войны с Тласкалой.
– Спасибо тебе, Текалотль! – поблагодарила Китлалполь. – Я знаю, ведь ты из-за меня собирался это сделать.
Текалотль улыбнулся и попытался приподняться на локтях, чтобы выглянуть в окно, однако тут же снова опустился на лежанку.
– Я ещё слишком слаб. Ты не слышишь, о чём кричат люди, собравшиеся возле нашего дома? – поинтересовался Текалотль.
– Я не могу понять, – пожав плечами, ответила Китлалполь.
– Хозяйка, толпа на площади ликует, – послышался голос Мекатли, который зашёл в комнату.
– Мекатли, ты входишь без спроса. Как ты смеешь! – с негодованием произнесла Китлалполь.
– Прости, хозяйка, но я хотел сказать, что в Заоблачном городе тебе не следует оставаться, – сказал Мекатли, который уже успел облачиться в тунику и заткнуть за пояс нож.
– Кто это такой? – прохрипел Текалотль, взглянув на Мекатли. – Откуда он взялся?
– Это беглый раб. Его зовут Мекатли, – пояснила Китлалполь.
– Только беглого раба нам сейчас не хватало! – проворчал Текалотль.
– Ему требуется твоя помощь, Текалотль, – сказала Китлалполь.
– Милая, нам с тобой сейчас самим нужна помощь, – проговорил Текалотль.
– Это верно. Вам нужна помощь едва ли не больше, чем мне. Хотя и мне тоже требуется помощь и защита, – сказал Мекатли.
– Какой разговорчивый раб пробрался в наш дом, – произнёс Текалотль и едва заметно улыбнулся.
– Я вышел на открытую площадку, с которой хорошо видна площадь перед вашим домом. На ней собралось много людей. Они рады начинающейся войне с Тласкалой, о которой объявил гонец, примчавшийся под утро в Миштлиалтепетль из Теночтитлана. Причём, к своему ужасу, в толпе я заметил Эхекатля, – рассказал Мекатли, причём, упомянув имя своего хозяина, он от страха вытаращил глаза.