– Минуту назад я получил приглашение от Софии, – произнес архангел Тайн.
– Я тоже. И Даймон.
– Что будем делать?
– Пойдем. Лучше не игнорировать ее. Неизвестно, что она от нас хочет.
– Я не в восторге. Она что-то замышляет. Я чувствую это. Зачем, к дьяволу, ей Даймон? Она же терпеть его не может.
Габриэль пожал плечами.
– Не знаю. Встретимся перед Воротами Саламандр. Пойдем вместе, поговорим по дороге. Даймон только вернулся, я уверен, он хочет помыться и переодеться.
Ангел Разрушения энергично закивал головой.
– Все в порядке. Увидимся через два часа перед Воротами Саламандр.
Лицо Разиэля исчезло, появилось изображение ока. Габриэль спрятал кристалл.
Даймон постучал ногтем по краю бокала.
– Что-то случилось с Дарительницей Знаний и Талантов, что она захотела пригласить безжалостного полудемона, живой труп, изменника и разрушителя? Точно прикажет потом очистить полы, по которым я пройду.
– Ее враждебность к тебе – фрагмент ее публичного имиджа. Она создает впечатление ходячего добродушия, поэтому не может поддерживать ангела, выполняющего функцию разрушения. Точно так же от нее достается Думе, Алиону и даже Фалегу. Официально она тебя никогда не оскорбляла.
Даймон полез за пазуху куртки, достал папиросную бумагу, подозрительно пахнущие травы и начал делать самокрутку.
– Менее официально, за моей спиной, она окрестила меня призраком.
Габриэль вздохнул.
– Я думал, что за столько веков ты смог привыкнуть.
– Похоже, не до конца.
Архангел Откровений похлопал его по плечу.
– Не обращай внимания. Тебя это беспокоит?
Ангел Разрушения ответил кривой улыбкой.
– Не беспокоит. Злит. – Он посмотрел на свои руки, одежду и ботинки. – И я грязный. Переоденусь, пока София не окрестила меня вдобавок еще и мусорщиком. Через два часа перед Воротами?
Габриэль кивнул.
– Пока, Рафаэль.
Рафаэль едва помахал ему. Даймон посмотрел на конец самокрутки, и в его странных глазах мигнул золотой блеск, а папироса вспыхнула, как от спички. Он сдул пламя и затянулся.
– Я должен быть осторожным, чтобы не переборщить, потому что взорвется, обожжет пальцы, – буркнул он. – Держись, Габриэль.
– Ты тоже.
Спускаясь по мраморным ступеням с террасы в сад, Фрэй вспоминал ванную. «Два часа, – подумал он. – Это будет приятное купание».
* * *
Он с удовольствием отметил, что в доме царит порядок, а за время его долгого отсутствия ничего не изменилось. Он провел час в ванной, переоделся, оседлал Полынь и отправился на место встречи. Ему не нужно было спешить, поэтому он выбрал длинную дорогу через прогулочные аллеи и главную улицу Хайот ха-Кадош. Копыта коня гремели по выложенной полудрагоценными камнями мостовой, а Даймон напомнил себе, что забыл, как прекрасны высшие Небеса Царства.
Возле Ворот он увидел Разиэля. Он был заметен издалека, одетый в свои любимые синие и серебряные цвета, прямо сидящий в седле, с черными волосами, заплетенными в косы.
– Какие звезды привели тебя домой, Даймон? – закричал он.
– Темные, как всегда. – Фрэй улыбнулся. Поравнявшись с Разиэлем, он сердечно обнял его. Если он и мог назвать кого-то своим другом, то именно его. Архангел Тайн выглядел помятым, но он явно приходил в норму.
– Ты слышал про Книгу? – спросил он.
Даймон кивнул.
– Дьявольская история. Ты сильно пострадал?
Разиэль горько засмеялся.
– Ох, на какое-то время кто-то погасил мой свет. Я отправил Зофиэля, надеюсь, он что-то пронюхает.
– У него есть шанс. В конце концов, он лучший шпион в Царстве.
– А я лучший маг, – буркнул Разиэль горько. – Ну, хорошо. Что у тебя?
Даймон почесал щеку.
– На территориях Вне-времени я встретил Агнца.
– Знаю, ко мне приходил Габриэль. Ты думаешь о том же, что и я, правда? Про щель и Книгу, что странным образом переплелись между собой во времени.
Зеленая линия вокруг зрачков Фрэя истончилась.
– Только в очень, очень паршивые минуты, Разиэль.
Он потянулся во внутренний карман. Вытянул помятую самокрутку и скривился.
– Мне нужно на Землю за сигаретами. Те военные, с миррой и благовониями, на вкус как полова.
В холодном блеске глаз архангела что-то мигнуло и погасло.
– Ты предложил какому-то смертному занять твою должность.
Даймон кинул на архангела Тайн взгляд из-под прикрытых век.
– Откуда знаешь?
Разиэль пожал плечами.
– Болтали какое-то время.
Губы ангела Разрушения растянулись в легкой улыбке.
– В таком случае они болтали правду. У меня был кратковременный нервный срыв. Моя работа бывает стрессовой. Я разнес несколько миров и почувствовал усталость. Естественно, из этого ничего не вышло.
– Габриэль едет, – сказал Разиэль с облегчением, потому что тема разговора оказалась щекотливее, чем он думал. Даймон через многое прошел, но его до сих пор ранили, казалось бы, совсем невинные замечания.
Архангел Откровений остановил Облако посреди улицы и помахал друзьям, чтобы они к нему присоединились. Фрэй поехал первым, кинув окурок на землю.
– Сделай так во дворце Софии, – посоветовал Разиэль.
Даймон хищно улыбнулся.
– С удовольствием. На самые лучшие ее ковры.
* * *
Резиденция Пистис Софии состояла из нескольких огромных плоских зданий с множеством куполов, которые сияли золотом на солнце. В глазах Даймона исключительная роскошь и великолепие пробуждали скорее отвращение, чем восторг, хотя, несмотря на уйму тяжелых, монументальных украшений, трудно было отказать Софии в хорошем вкусе. Его оскорбляли чопорное, церемониальное поведение слуг, перечисление бесконечных титулов и ожидание каждый раз в других больших, выложенных мозаикой комнатах. Он чувствовал себя так, словно сидит внутри старого комода. Несмотря на размеры залов и коридоров, ему не хватало пространства.
– Я говорил, что они не будут цепляться к мечу, – буркнул он Разиэлю. – Они должны быть вежливыми и не провоцировать.
Архангел Тайн выглядел скептически настроенным.
– Прежде чем ты воспользуешься им, скрытые лучники Софии расстреляют тебя.
Даймон криво улыбнулся.
– Ты так думаешь?
– Не уверен, – ответил он с улыбкой.
Габриэль отвернулся от стены, опустил руку, которой гладил гобелен.
– Знаю, почему мне тут не нравится, – вздохнул он. – Здесь нет окон. Она заставляет себя долго ждать. Если еще раз услышу из уст очередного сгибающегося в поклонах визиря, что я – Великий Эон, регент Царства, архангел Откровений, Мести и Милосердия, то разозлюсь и порежу ее гобелены.
– Одолжить тебе меч? – вежливо предложил Фрэй.
Хлопнули открытые двери, в которых появился герольд и четыре джинна в ливреях.
– Сиятельная госпожа Пистис София, Дарительница Знаний и Таланта, приветствует достойных господ, регента Царства, Великого Эона…
– Ну нет! – раздраженно произнес Габриэль.
– …архангела Тайн, князя Магов…
Разиэль надул губы.
– …и Абаддона Разрушителя, ангела с Ключом от Бездны, истребителя старого порядка, Танцующего на Пепелище…
Даймон зевнул.
Герольд закончил литанию и задул в фанфары так усердно и громко, что ангел Разрушения скривился. Джинны в ливреях расступились, сгибая шеи в поклоне, а потом замерли с двух сторон от входа. В зал зашел визирь, одетый в тюрбан и одежду настолько длинную и строгую, что у него были проблемы с самыми простыми движениями.
– Уважаемые и могущественные господа, не будете ли вы так любезны переступить порог этой комнаты…
– Точно будем, – резко оборвал его Габриэль, направляясь к двери.
Даймон и Разиэль последовали за ним, бесцеремонно отпихнув визиря, который с удивлением забыл закрыть рот.
На троне, стоящем на возвышенности, сидела София в окружении придворных. Увидев ангелов, она поднялась и поплыла к ним через комнату, очаровательная, как ранний солнечный октябрь. Она была одета в золотые и бордовые одежды, расшитые сценами охоты на грифов, рубиновое колье и диадему на искусно уложенных волосах.
Зато ангелы были одеты демонстративно просто. Даймон надел черный костюм Ангелов Меча, состоящий из черной короткой куртки, узких брюк и высоких сапог, застегнутых на множество пряжек. Он принадлежал к этой элитной формации до того, как Бог сделал его ангелом Разрушения. Волосы он распустил так, что они свободно спадали на плечи. Разиэль оделся в любимые синие и серебряные цвета, но скромные, сшитые по моде Преисподней. Он носил короткий кафтан мага и высоко зашнурованные ботинки, как подобает чернокнижникам наивысшего уровня. Габриэль оделся полностью по-земному, в черный плащ из мягкой кожи, с разрезом сзади, чтобы не затруднял садиться в седло, узкие брюки цвета запекшейся крови и ботинки на толстой подошве.
Ни один из них не надел церемониальных придворных одежд.
– Как же я рада вас видеть! – произнесла София, разводя руки.
– Радость взаимна, – сухо ответил Габриэль, склонив голову.
София, сладко улыбаясь, подошла ближе и взяла его под руку.
– Господа, я пригласила вас выпить вина и поболтать, а заставила стоять в пустой комнате. Что вы теперь подумаете о моем гостеприимстве? Прошу за мной.
Она потащила Габриэля к выходу, провожаемая удивленными взглядами придворных и слуг.
– Красивая змея, – буркнул Даймон на ухо Разиэлю.
Высокие ботинки стучали по мраморному полу, когда неустанно бьющие поклоны джинны открывали перед ними очередные двери. София ворковала, словно голубка, а ее бронзовые глаза оставались пронзительными и холодными. Ангелы отвечали вежливо, но мимоходом. Любая информация, поданная Софии, могла быть использована против них.
Наконец Даймон почувствовал порыв насыщенного ароматом цветов воздуха, и за очередными дверями появился небольшой внутренний сад.
– Мы на месте. Тут можем говорить свободно. – Пистис послала в воздух еще один сногсшибательный смех. – Прошу, садитесь вокруг фонтана.
Они присели на низких каменных лавках. Вода, льющаяся изо рта стилизованной гидры, журчала, падая по ступеням в мраморный бассейн. Тяжелые капли росы собирались на экзотических листьях бледно цветущих растений. Было слишком жарко.
Пистис захлопала в ладоши.
– Цукаты! – резко крикнула она. – И ликер!
Темноволосые золотокрылые джинны, миловидные и дикие, как прирученные хищники, подали кувшины и подносы, полные сладостей. София отправила их, махнула рукой.
– Попробуйте, прошу. Вино хорошего года. Из подвалов короля Соломона.
Даймона раздражал аромат цветов. Он чувствовал, что еще минута – и у него разболится голова. Мелкие капельки пота щекотали кожу у основания волос. Он вытер лоб рукой. Посмотрел на Разиэля, нерешительно тянущегося за кубком. Их взгляды встретились. «Сука нас, надеюсь, не отравит», – подумал он. «Не осмелится на официальном чаепитии», – архангел Тайн сделал глоток вина с таким выражением лица, словно надеялся на зверобой. Габриэль тоже взял с подноса бокал и медленно крутил его в пальцах.
– Ты презираешь вино, господин, хоть не побрезгуй, по крайней мере, сладостями, – проворковала София, подсовывая Даймону тарелку. – Хотя бы из вежливости.
– С удовольствием удовлетворю твою просьбу, – произнес он, но его улыбка не тронула глаз. – Многое я в состоянии сделать, чтобы заслужить твою милость, госпожа.
Он откусил кусочек немилосердно сладкого печенья. Карамель склеила ему пальцы. Он решил запить сладкий вкус вином. Оно имело тяжелое, пряное послевкусие. Пистис смерила его холодным бронзовым взглядом.
– Превосходно, – сказал он, показывая зубы в вызывающей улыбке.
Габриэль кашлянул.
– Меня очень радует эта встреча, госпожа, – начал он, – но поводом твоего любезного приглашения является не желание угостить нас печеньем?
Начальница женских хоров вздохнула.
– Так приятно посидеть и поговорить в милом обществе, что даже не хочется переходить к делам, наполняющим меня страхом и беспокойством. Но я понимаю, что могущественные архангелы, на плечах которых лежит вес абсолютной власти в Царстве, не имеют времени на женские пустяки.
– Это слишком большая скромность, госпожа, называть женскими пустяками управление всеми женскими хорами, – буркнул Разиэль.
– Что это по сравнению с властью над Воинством? – спросила София.
– Немного меньше обязанностей, но не возможностей, – ответил он.
Она смерила его твердым злым взглядом.
– Слабому легко бояться. Каждая мелочь наполняет страхом.
Разиэль рассмеялся.
– Уверяю тебя, госпожа, что в этом саду сегодня нет никого слабее самых лучших мечей кавалерии парасим.
– И те бы затупились, столкнувшись с железным сердцем некоторых из нас, – отозвался Даймон.
София разгладила платье.
– Не вини себя за железное сердце. Угрызения совести затрудняют тебе выполнение обязанностей Танцующего на Пепелище.
Даймон встряхнул головой.
– Ты не понимаешь, госпожа. Я не осмелился бы приписывать себе незаслуженную славу в присутствии настоящего мастера.
Она закусила губы, но прежде чем она ответила, Габриэль кашлянул.
– Прости, Дарительница Знаний и Талантов, и хотя я чрезвычайно ценю прелесть садов и бассейнов, но с печалью вынужден напомнить, что управление Царством в значительной степени уменьшает время, которое я могу потратить на их созерцание.
Пистис вздохнула.
– Ну, приятные моменты слишком мимолетны. Перейдем к проблемам. Ангелы, направленные с миссией на территории Вне-времени, вернулись с беспокойной информацией о появлении множества бестий. Существа направляются к Царству и вещают несчастья. Мои подчиненные были перепуганы, бедняжки! Рассказывали, что бестии прибывают со всех частей Вселенной.
Даймон и Разиэль обменялись многозначительными взглядами. Они понимали, что информация Софии исходит от ее фанатичных, отлично вышколенных шпионов. Фрэй попытался поймать взгляд Габриэля, но тот не подавал вида, что удивлен, и с кажущимся равнодушием разглядывал плюющуюся водой гидру. Правда выглядела так, что ангелы и понятия не имели о появлении других бестий, кроме Агнца. Не докладывали об этом ни гражданская, ни военная разведки, ни случайный отряд солдат. Вставал только вопрос, не блефует ли Пистис. Габриэль смотрел в ее миндалевидные хищные глаза, но ничего не смог в них разглядеть.
– Я не придавал бы этому большого значения. Бестии безумны. Думаю, что жандармерия и городская стража Царства справятся с их возможным визитом. Не бойся, госпожа, уверен, они не вторгнутся на твою территорию и не создадут проблем. Даймон, наблюдая за Софией над бокалом вина, пришел к выводу, что улыбка начальницы женских хоров с трудом маскирует гримасу ярости.
– Это прекрасно, господин, когда глава государства проявляет такую заботу о парках и городских виллах, но я имела в виду содержание пророчеств, а не возможные материальные ущербы, причиненные этими существами.
Зеленые глаза Габриэля стали холодными, словно высокогорные озера, когда он рассмеялся, откинув назад голову.
– Ну, госпожа! Мне не пришло в голову, что тебя может беспокоить болтовня этих бестий. Они же безумцы!
– Безумцы иногда правы.
Габриэль наклонился к ней.
– Именно по этой причине мы должны со страхом вслушиваться в их слова?
– Благодарю тебя, господин, – прошипела она. – Ты меня очень успокоил. Сейчас я верю, что твоя жандармерия справится даже с концом света.
– В любом случае с массовыми беспорядками, какие могут его сопровождать, – точно. Они очень хороши в подавлении восстаний.
Черты Софии ужесточились.
– Можешь нам поверить, госпожа, когда придет время Дня Гнева, все будет сделано так хорошо, как только возможно, – отозвался Даймон, в голосе которого прозвучала явная ирония.
София повернула к нему красивое лицо.