Но не решалась.
Боялась.
Смирилась.
Помню, что даже на девичнике перед свадьбой я говорила девочкам: «Ну и что, что свадьба? Можно развестись в любой момент». Мои подруги были в шоке и недоумении от моих слов. Конечно, у каждой из них в голове тогда застыл вопрос, зачем же я тогда вообще выхожу замуж. Но, думаю, все они ответили на него сами, взглянув на мой живот.
Вот только ответ этот был неверный. Мне просто необходимо было соответствовать… ожиданиям моего папы.
Что же скажет папа?!
Удивительно, что на пике всего этого хаоса в моей жизни был один самый колкий и ранящий вопрос: ЧТО Я СКАЖУ ПАПЕ?!…
Ведь до того момента я делала всё, чтобы быть хорошей и правильной девочкой. Мне было так важно соответствовать папиному представлению, чтобы… наверное, чтобы он меня любил…
Любовь к отцу и отцовская «любовь»
Всё своё детство я хотела доказать папе, что я хорошая, что я лучшая и поэтому всячески ломала себя, чтобы быть удобной и «правильной».
Но у него были специфические требования к жизни и к детям. Главное, чего он от меня ждал: ЧТОБЫ Я НЕ ПРИНОСИЛА ПРОБЛЕМ. Поэтому учёба, конечно, была мне важна, но главное, чтобы ему не приходилось туда вникать и разбираться. Он мог долго молчать, услышав, что я материлась в лагере, а потом с укором сказать мне об этом и молчать дальше. Но эти несколько слов были настолько жёсткими, что я чувствовала себя отверженной мразью очень долго после того.
Моё травмированное представление о любви отца к дочери не давало возможности увидеть суть всей его боли и неумения проявлять эту любовь.
На тот момент выводы, которые я делала, только ранили меня. Теперь же, спустя годы, я вижу, как ему тяжело даётся проявление любви и внимания к другим. Не познавший в детстве любви не может далее её дарить окружающим, даже если это самые близкие – дети.
Папа заботился обо мне и любил как мог, выполняя долг из своей «травматической ямы». Именно поэтому наше общение было таким тяжёлым и желанным одновременно.
Мне хотелось его внимания, когда я выступала в хоре, солировала, побеждала на конкурсах. Но ему это было не интересно. Он просто не умел интересоваться чем-то кроме себя.. Я тогда думала, что он ценит в людях только деньги и власть, потому и стремилась соответствовать этим представлениям. Например, «круто» – это встречаться с богатым парнем. Или закончить школу с серебряной медалью. Или поступить в университет на бюджет на самый востребованный факультет.
Поняв его ценности, я стала стремиться показать свою крутость и компетентность. Но всё так же оставалась для него дурочкой, глупенькой, недалёкой, недочеловеком. Меня не надо было слушать, я не заслуживала внимания, которого так хотелось. Только очень редко в хорошем расположении духа, а то и под воздействием «весёлого» напитка, он мог обнять «от сердца» и сказать, что ценит и любит. Иногда даже гордится!
В эти моменты мне хотелось всё больше ему угождать. Чтобы услышать такие слова ещё хоть раз. Я старалась доказать, что достойна его любви! Я старалась делать все так «правильно», как он хочет. Вот только он никогда не объяснял – как.
Самое первое познание любви для ребёнка – это родители
«Вы имеете право быть любым. Вы имеете право ошибаться. Вы имеете право просто быть» —это те слова, которые мы подсознательно ждём от родителей. Это то, что должно лежать в основе здоровых отношений к детям. Просто быть.
Ребёнок рождается не для того, чтобы заслуживать, вымаливать, оправдывать. Он просто приходит, как есть. Нищий, голый. Родной. Но выросшие в собственных недостачах, родители не осознают сию правду. Они вынуждены смотреть сквозь свой фильтр надломанной психики, исковерканной жизни, травмированных обстоятельств и представлять себе, что правильно, а что нет.
Они пытаются сделать как лучше, как считают наиболее верным, не осознавая, что их «зеркало восприятия» достаточно однобоко. Что граней не хватает для мудрости, для любви, для чувствования сердцем. Они не видят душу, они видят человека. Маленького, ничтожного, будущего человека.
Для таких родителей ребёнок всегда НЕДО. Недоделка, которую нужно окультуривать. Именно поэтому путь «заслуживания» любви так нелёгок и неверен для мятущейся души ребёнка.
Он так и будет всегда НЕДО. Пока сам не познает и не взрастит в себе опору света внутри. Пока не поселит в своём сердце любящего Бога и не осознает свою возможность просто БЫТЬ.
Именно поэтому со временем я стала вести двойную жизнь: для папы и настоящую.
И, конечно, это все же привело к тому, что я разочаровала отца…
Папа был очень недоволен тем, что я беременна. Ведь он пророчил мне экономическое будущее, договаривался о моей работе по специальности, а тут бац! – и его планы рухнули под тяжестью моей новости.
Мне было так стыдно за свою беременность… Стыдно за своё решение выйти замуж… Стыдно, что мой будущий муж такой же молодой и неопытный, как и я, а не богатый и перспективный, как хотелось бы отцу.
И решение выйти замуж я приняла тоже только потому, что хотела сделать всё так, как папа считает правильным на данном этапе. «Раз беременна – надо замуж. И чтобы свадьба. Чтобы „все как у людей“».
Вспоминая этот период, я всё время поражаюсь, насколько была задавлена моя внутренняя суть, мой источник жизни, моя душа. Она плакала и металась не в силах что-то изменить.
Я не хотела свадьбы, я не хотела замуж, но я не могла возразить.
Подавленное «Я» молчало.
Стыд заполонил всё внутреннее пространство и стал невозможным спутником повсюду. Он выгрызал изнутри, как червяк, оголтелый и ищущий поживы.
В таком состоянии просто невозможно противиться чужой воле, тем более если она исходит от близких, родных и единственных людей, которые тебя любят.
Они всё делали из любви, из понимания, что так правильно, из представлений о том «что скажут люди», из своих травм и своего опыта.
Нужно ли это было мне?
Нет. Я хотела одного: просто почувствовать, что не одна. Даже эта пресловутая беременность была подсознательной частью плана «любите меня любую». Мне хотелось, чтобы спросили, «а как ты хочешь?». И я бы сказала: «К черту свадьбу! Я хочу жить с вами, воспитывать своего ребёнка, а когда буду готова встать на ноги, вы меня благословите и отпустите». Я в очередной раз хотела любви, подтверждения её. Вместо этого я чувствовала, как меня ещё больше отталкивают, выгоняют из гнезда. «Ты же уже чья-то. Ты уже не девочка».
Мне пришлось с этим смириться. И с закрытыми глазами двигаться туда, куда меня вели родительские надежды и желания…
Глава 2. Первый брак
День свадьбы
Вот и пришёл день свадьбы.
Помню лица моих родителей, которые устроили для нас это торжество. Мне было приятно, что это мероприятие делает их счастливыми. В какой-то момент мне даже показалось, что они гордятся мною. Это грело изнутри… в перерывах от слез и метаний.
Всю свадьбу мне хотелось сбежать. Сбежать от толпы, от гостей, от родственников. Душу разрывало чувство лжи от происходящего притворства.
Это не моя свадьба.
НЕ «МОЙ ДЕНЬ»
Не для меня.
Будущий муж все время со мной скандалил. Я не чувствовала его любви в этот день. Не чувствовала никакого нежного трепета к своей беременности, к моему состоянию. Он был таким же «неопытнышем», неокрепшим маминым сынком и эгоистичным мужчиной. Казалось, что весь мир против меня. Это вызывало во мне то слезы обиды, то желание обвинять и скандалить. Сейчас я понимаю, что вела себя неверно. Но только так я могла тогда выражать своё разочарование и обиду.
Ведь я опять чувствовала себя неважной и ненужной.
Было стыдно даже целоваться при криках «горько». Я абсолютно не осознавала своей причастности к этой свадьбе, к этой заявленной любви и «пока смерть не разлучит нас». Это как фильм со мной, но не обо мне.
Был один яркий блик для меня в тот день…
На свадьбу родители пригласили заслуженного фотографа, чьи услуги стоили довольно весомо. Но оказалось, что он не только профессионал, но и очень душевный человек.
И вот я реву в самых разных местах, рядом со мной периодически появляется муж, который меня всячески шпыняет, высказывая недовольство. К гостям выхожу, как натянутая струна – не гнусь и не издаю звука. А фотограф бегает вокруг и беспрестанно хвалит меня: моё со вкусом выбранное платье, мои красные туфли, мой нос (о господи, который я считала страшным и горбатым), мою причёску, стать, пластику.
Чужой человек, который не знает меня, которому я не дочь, не жена, не подруга, пытался всячески раскрыть во мне тот бутон женственности, нежности и красоты, который был спрятан очень глубоко. Он понимал, как это важно для меня. И как важно именно в этот день. И пока родители, муж, гости всё время думали и заботились о том «как должно быть», он просто брал и творил волшебство.
И у него это получилось.
Даже после развода я не смогла удалить его фотографии. Они прекрасны, как картины. Как будто там не я, а чудесная, неземная и волшебная девушка.
Но это была я.
И только ему удалось тогда показать мне, что я могу быть и такой.
На второй день свадьбы я оделась так, что шокировала всех окружающих: футболка, шорты, из которых выпирал маленький животик, чулки и кроссовки.
Почему?
Тогда я бы не смогла ответить на данный вопрос. Это было интуитивное желание: в тот момент мне хотелось чувствовать себя в кругу приглашённых людей. Сейчас я уже гораздо больше понимаю, чем руководствовалась.
Что прячется за дерзостью
Своим вызывающим видом я выражала неприкрытую агрессию. Во время беременности осознанная женщина обычно становится мягкой, нежной и наполненной тёплой энергией. У меня же была экипировка рыцаря на сражении. Чем устрашающей наряд – тем непобедимее воин. Это как будто придавало сил в моей борьбе за выживание.
Но за внешними резкими атрибутами, как и положено, – скрывается огромная неуверенность в себе. И как бы я ни одевалась, как бы ни вела себя – она жила внутри меня и правила балом.
Такой вид особенно шокировал мужа. Оказалось, что всё это время он доказывал друзьям, что я не беременна. Это в очередной раз разочаровало меня. Я почувствовала за этой ложью его страх и стыд стать отцом при таких обстоятельствах.
Весь этот день я праздновала своё падение.
Бесилась, кричала, танцевала, но подальше от мужа. Который напился ещё сильнее, чем в первый день. Чем вызвал во мне только тошноту и презрение.
Мне было стыдно, что я с ним.
Что теперь я его жена.
Я хотела скрыться от такого осознания, но не могла. Потому глушила свою тоску в искрах смеха и родительской близости. Совместные песни, дуракаваляние мне помогали ненадолго забыться. Но дальше должно было начаться «семейное счастье», которое уже не сулило ничего хорошего. И меня пугала перспектива жизни вместе с ним.
Мне заранее интуитивно было страшно. Ещё в тот день. Когда на мгновение я останавливалась и понимала, что этот день закончится – все разъедутся, вернувшись к своей привычной жизни. А моя жизнь станет совсем другой. И я буду с ним…
Мне 22
Я выхожу замуж чуть-чуть беременной.
Как заряженное ружье, не ищу компромисса.
Я не хочу, осознаю чётко и упрямо, негодуя на внутренний порыв и свою дурость материнства.
Так не сложилось, так я хотела сама. (Эй, где ты, мозг? – кричит кто-то в ухо.)
Ведь любой может спокойно купить презервативы, так почему же я… (Не подумавши, – хихикает мозг. И продолжает: – Ты же всё поняла. Сама сказала, как Бог даст. Вот и лови.)
Всему виной попытка убежать от действительности в девичьи грёзы, которые никак не хотят сбываться.
Кого винить-то кроме себя?
Да и себя – смысл? (В несознанке, – шепчет мозг.)
Мне стыдно.
Стыдно быть рыбой с икрой, словно в этом факте есть нечто от греха и святотатства одновременно. (Типа: Ты же ещё папина девочка, какой может быть секс.)
Первое УЗИ.
Кто-то во мне дёргает руками и уже готов быть в этой жизни чем-то больше огурца.
Я не чувствую.
Я злюсь на себя и хочу, чтобы все это растворилось (жаль, не рассасывается).
Боль поработила сознание. Она не физическая, а скорее умственная. Не могу дышать. (Смотрите – эта маска на лице сама ответит за меня.)
Кому признаться? Как поймут? А вдруг отвергнут?
Любите меня, я буду играть роль, которую вы хотите.
Спасите меня от всего этого.
Я больна, разве вы не видите?
Я ребёнок, носящий в себе ребёнка. В этом теле может созреть другое тело, а на обломках психики разве может зародиться что-то доброе и прекрасное?
Я в бреду. Наверное, спасать утопающего – худшее, что можно представить. Ведь он сопротивляется и топит себя сильнее. Выход один – сделать вид, что так и должно быть.
Пусть будет. (Ушла в сон, вернусь через пару лет.)
Это даже не пересдача. Это просто провал и крах надежд, представлений. Я сломала ожидания. От этого ещё хуже.
И вот теперь свадьба, которая мне не нужна. Мужчина, которого я не вижу рядом. И ребёнок, который зреет во мне.
А я тону между обрывками слов, фраз и чужих советов.
Мне хочется накрыться одеялом и притвориться, что меня нет. Ищите.
«Иногда, чтобы сдвинуть с мёртвой точки безответственности, приходится организовывать полный треш. Прости», – твой Бог.
Любила ли я его? Наверное, да. Как умела на тот момент своей исковерканной душой. Могла ли я ему дать то, что он хотел: уважение, признание? Нет.
Я не любила и не уважала даже себя. Именно поэтому не знала, как дать это другому.
Совместная жизнь под юбкой у мам
После свадьбы мы переехали в нашу съёмную квартиру. Тогда же ещё больше обнажились пробелы взаимопонимания.
Соединив свои пути, мы не могли понять, что с этим делать. Ни я, ни мой муж не могли чётко осознать свои роли. С любым вопросом я всегда обращалась к маме с папой или полагалась на их экспертное мнение. Даже если речь шла о сломанном кране или покупке детской кроватки. Это доходило до абсурда, потому как пропадала всякая потребность в собственном мнении. И уж тем более – потребность интересоваться мнением мужа: «А он разве что-то может?»
Ты можешь дать себе сама то, что ждёшь от родителей
Решение «отпустить» родителей и поверить в себя не всегда проходит безболезненно. Подсознание боится потерять дорогое, без этого будет «голо» внутри. Нужен близкий, чтобы заполнить «место любви».
Отпустить все же придётся, если есть желание самостоятельно развиваться и идти своей дорогой.
А любовь? А любовь можно себе дать и без родителей – опосредованно.
Как сделать и проработать себя:
• Разрешить быть всему. Начиная так свою работу с подсознанием, мы перестаём сопротивляться и тратить уйму времени и сил на конфликт. Становится видно причину. Особенно причину претензий к себе и родителям. «Я разрешаю себе быть и не быть такой, какая я есть. Я разрешаю себе быть хорошей – или не быть хорошей. Я разрешаю своим родителям быть или не быть рядом. Любить и не любить меня. Давать и не давать любовь. Они имеют право поступать так, как им хочется. Всё в мире есть любовь. Всё имеет место быть».
Это обнуление конфликта через противоречия и разрешения. Так рождается пустота и принятие.
• Работать с бумагой – это лучший друг техники «выговаривания» наболевшего. Начать писать, рисовать до состояния штиля в душе. Можно рвать, жечь, топтать, плевать. Это тоже завершение конфликта прежде всего в себе. А далее заполнять пустое место прекрасным, созданным в равновесии и благости.
• Начать видеть шире. Представьте, что вы думаете и воспринимаете по-другому, чем остальные. И причины их поступков вам не понятны потому, что мы разные. «Узбагойся» и перестань всё понимать. Разреши этому миру, людям и ситуациям просто быть. Ваши родители не исключение. А то кривое зеркало, через которое вы смотрите, всего лишь грань вашего сознания. Понимание этого даёт возможность быть выше претензий, страданий, желаний. Родители не обязаны давать нам любовь именно так, как мы хотим. Они делают это, как могут. Все их поступки – это ЛЮБОВЬ.