В сторожке вспотевший Гриндж снова повернул рукоять, и мост поднялся еще немного. Теперь он метил точно в небо. Люси больше не смогла держаться. Она вдруг выпустила кольцо, и они вместе с матерью соскользнули по вставшему дыбом мосту вниз. И когда обе, в синяках, продолжая скандалить, приземлились на булыжники, мост с громким лязгом перекрыл ворота. Гриндж, изможденный от таких усилий, рухнул на пол и решил, что впредь будет терпимее относиться к разводчику моста. Нет ничего хуже, чем делать это в спешке.
Септимус убежал. У него не было времени ждать, пока семейство прекратит ругаться и снова опустит мост. Он решил пойти на пристань к Янни Маартен – владелице лодочной мастерской на другой стороне рва. Если, конечно, Янни окажется на месте. Септимус решил понадеяться на это.
Через полчаса он оказался у туннеля, который вел под Замком к Янни Маартен. Лодочная мастерская располагалась на причале сразу у стены. Септимус прошел по сырому туннелю и в конце него обнаружил залитую солнцем груду беспорядочно сваленных лодок. Осторожно ступая между всевозможными парусами, веревками, якорями и неисчислимыми штуковинами, которые были необходимы для строительства судов, Септимус сначала решил, что мастерскую давно забросили. Но откуда-то с причала до него донеслись голоса, и мальчик пошел на них.
– Эй, привет, Сеп! А ты что здесь делаешь?
Этот голос Септимус узнал сразу. Нико Хип заметил среди свалки зеленую тунику, ее-то не спутаешь ни с чем. Нико стоял на носу длинной узкой лодки. Он был немного выше своего брата Септимуса и крепче сложен. В отличие от бледного ученика, который неделями просиживал в Башне Волшебников, у веселого Нико было очень загорелое лицо и обветренная кожа. Его длинные светлые волосы потемнели от морской соли, кудри свалялись на ветру, в пряди были вплетены яркие шнурки. Летом на таких шнурках помешались все юные лодочники в Порту, и Нико с энтузиазмом подхватил эту моду, повязав тесьму и на запястья. Как у Септимуса и остальных Хипов, глаза Нико были темно-зелеными: их первоначальный цвет изменился после первого знакомства с магикой, как и у всех детей волшебников. Нико не собирался становиться волшебником, но при необходимости мог применить парочку заклинаний и, как все дети Хипов (кроме Септимуса), в детстве обучался магике.
Рядом с Нико стоял высокий сердитый юноша с копной волос, похожей на пламя. Это был Руперт Гриндж, брат Люси. Янни Маартен, владелица мастерской, была на понтоне, привязывала лодки.
– Нико! Ты вернулся! – радостно воскликнул Септимус и, перепрыгивая через груды досок и старые ведра, кинулся к брату.
Его самого удивило, какое облегчение и радость он почувствовал при виде Нико. Брат поверит, что Дженну похитили, он поймет! Септимус был уверен в этом. Янни Маартен улыбнулась Септимусу: она любила всех Хипов. Нико с недавнего времени помогал ей и Руперту в мастерской, и она была им очень довольна.
Янни, невысокая, но сильная, обычно носила грязную синюю рабочую рубаху. У женщины было приятное смуглое, изрытое морщинами лицо, а седые волосы всегда были собраны в длинный жидкий хвост, который спадал на спину, как у матросов. Янни жила лодками, она ими дышала. Она спала в покосившейся хижине у причала и редко куда отсюда уходила.
Хотя в Замке были и другие лодочные артели, мастерская Янни Маартен считалась лучшей. Янни взяла к себе в подмастерья Руперта Гринджа, когда тому только исполнилось одиннадцать, и не переставала повторять, что это самое правильное решение в ее жизни. Руперт оказался прирожденным корабелом. Он мог с первого взгляда оценить обводы лодки и инстинктивно чувствовал, как каждая новая лодка будет держаться на воде, как будет идти по ветру.
Не меньше Янни была довольна и Нико. Его первым заданием было помочь Руперту построить новую «Мюриель» для Салли Маллин, которая отдала свою любимицу Хипам в прошлом году, чтобы они спаслись от погони. Янни увидела, что Нико хорошо понимает дело и у него золотые руки.
Нико был почти прирожденным лодочником, даже лучше, чем Руперт Гриндж. К досаде Руперта, именно Нико сейчас был адресован вопрос Янни: «Ну и как она плавает?»
– Как собака в ведре, – проворчал Руперт, не дав Нико вставить и слова.
Янни расстроилась. Эта лодка была ее долгожданным детищем, но с самого начала работа не заладилась. Женщина посмотрела на Нико в ожидании его вердикта.
– Не очень хорошо, Янни, – признался он. – Мы дважды перевернулись. Потом мачта сломалась. Пришлось чинить в Порту.
– Что, настолько плохо? – переспросила Янни. – Наверное, теряю сноровку.
– Да нет, конечно, – возразил Руперт. – Это у нее детские болезни. Разберемся.
– Ах, ну ладно, – вздохнула Янни. – Вы, ребята, наверное, хотите повидать близких. Идите, я тут сама поколдую.
– Хорошо, Янни, – ответил Руперт, – тогда я пойду. Так хочется немного тишины и покоя после такой скрипучей лодки.
– Э-э… Руперт! – Септимус чувствовал, что должен что-то сказать. – Там в сторожке… не совсем… э-э… тихо и спокойно. Там небольшие неприятности.
Руперт подозрительно посмотрел на Септимуса. Он унаследовал от отца недоверие к Хипам, и, хотя надо было признать, что Нико оказался не так уж плох, кто знает, каков этот ученик Архиволшебника, разодетый в щегольской зеленый наряд с блестящим поясом.
– Да? – настороженно спросил Руперт. – Какие еще проблемы?
– Ну, Саймон…
– Я так и знал! – взорвался Руперт. – Я так и знал, что все из-за твоего проклятого брата! Ну, в этот раз я ему покажу, покажу!!!
– Его там…
Руперт Гриндж решительно зашагал к берегу.
– …нет, – сбивчиво договорил Септимус, когда Руперт опрокинул ведро и исчез в туннеле быстрее, чем все ожидали.
– Да в чем дело, Сеп? – спросил Нико, который видел, что младший брат расстроен.
– Саймон похитил Дженну, но мне никто не верит, даже Марсия, – выпалил Септимус.
– Что?!
– Саймон похитил Дженну и…
– Так, ясно, Сеп. Я слышал. Иди сюда, сядь и выкладывай все по порядку.
Нико вылез из лодки и обхватил Септимуса за плечи. Братья уселись на край причала, опустив ноги в воду, и Септимус рассказал Нико всю историю. По мере того как он рассказывал, лицо Нико становилось все более обеспокоенным.
Наконец Септимус дошел до самого конца и сказал:
– И держу пари, ты тоже мне не веришь.
– Конечно верю.
– Правда? – Септимус недоверчиво посмотрел на Нико.
– Да. Я знаю, что кое-кто следил за Дженной. Хотел сказать маме, чтобы все были осторожнее. Кажется, опоздал…
– Что еще за «кое-кто»? – переспросил Септимус. – То есть не только Саймон?
– Ну, может, Саймон с ними как-то связан. Я бы не удивился. Но пока мы с Рупертом делали в Порту новую мачту… Кстати, надо сказать Янни, что эта мачта фуфло, и пяти минут не протянет… Короче, мы частенько наведывались в таверну «Синий якорь» у доков. Там всякий народ попадается. Мы встретили там старую подругу Альтера, Алису Неттлс. Она сейчас работает советником Гостиного двора…
– Ну и что? – нетерпеливо перебил Септимус, не понимая, куда клонит Нико.
– И Алиса рассказала, что в Порту кто-то искал Дженну.
– Кто?
– Откуда я знаю! Незнакомец в черном, так Алиса его называла. Приехал из Дальних Стран. Его судно еще стояло на якоре у берега, дожидаясь места на причале Гостиного двора, но сам он приплыл на лодке и начал расспрашивать про принцессу.
– А что он хотел узнать?
– Да разное. Жива ли она еще? Где ее можно найти? И все такое. Алиса просто отказалась отвечать ему. У нее это хорошо получается.
Септимус уставился в мутную воду.
– Тогда все понятно. Значит, Саймон везет Дженну к незнакомцу в черном, – мрачно констатировал он.
– Наверное, он хорошо Саймону заплатил, – сказал Нико, который был не лучшего мнения о старшем брате.
– И я догадываюсь, кто этот незнакомец в черном…
– Да? – удивился Нико.
– Дом Дэниел, – прошептал Септимус.
– Но он же мертв.
– Он исчез. Его засосало в болото. Но это же не значит, что он умер. Насколько мне известно, ему нравится жить под землей.
– Ну не знаю, Сеп, – ответил Нико. – Даже Саймон на такое не способен…
Септимус посмотрел брату прямо в глаза.
– Слушай, Ник, мне и так никто не верит, я не удивляюсь, что и ты тоже. И мне все равно, что говорят. Я пойду и спасу ее.
Септимус поднялся и взвалил тяжелый рюкзак на плечи.
– Ну, мне пора, – сказал он. – Передай Марсии, куда я ушел. И маме с папой. Увидимся.
Септимус уже повернулся, чтобы уйти, но Нико возразил:
– Подожди ты, глупый! Я же верю тебе! И никуда ты один не пойдешь, Сеп. Где ты ее собрался искать?
– Как-нибудь найду, – ответил Септимус.
– Да, через сто лет, возможно. Если еще повезет. А я вот знаю лучшую ищейку на свете. И он приведет нас прямо к Дженне. Возьму у Янни лодку, и поплывем за ним. Давай садись. И сними уже этот баул.
Септимус не сдвинулся с места.
– Ну хватит, Сеп. Делай, как я говорю. Я же твой старший брат, и я тебе приказываю. Слышал?
– Не такой уж ты и старший, – пробурчал Септимус, но все же снова сел.
13
Лес
Нико и Септимус вытащили лодку на усыпанный галькой пляж в маленькой бухточке на опушке Леса. Нико все вокруг было хорошо знакомо: он всегда привязывал здесь лодку, когда навещал братьев.
Они проплыли почти пять миль от Замка вниз по реке по убывающему приливу. Янни настояла, чтобы Нико взял люггер.
Такое судно годилось для реки, к тому же в нем была каюта, на случай если придется провести в пути ночь. Нико, правда, надеялся, что они попадут прямо в Лес и найдут лагерь братьев прежде, чем зайдет солнце. Он не собирался бродить по Лесу ночью, потому что после заката там было довольно опасно. Среди деревьев шастали стаи диких росомах, и в воздухе витали духи неупокоенных и жестоких созданий. Некоторые деревья были плотоядными и ночью превращались в капканы: они опускали ветви вниз и обхватывали ими своих жертв, высасывали кровь, и наутро среди листвы висел только высушенный остов.
Почти к вечеру они приплыли к этому берегу, и Нико знал, что до захода солнца у них пять часов. Мальчик подсчитал: чтобы разыскать лагерь, этого даже много.
Септимус не бывал в Лесу с тех времен, когда служил рядовым в Молодой армии. Не одну жуткую ночь он провел здесь, выполняя задание «Выдержи или умри», на которое отправляли юных солдат. Их будили среди ночи и выводили в какое-нибудь опасное место, и, как правило, это был именно Лес.
Две такие ночи, проведенные в Лесу, Септимус никогда не забудет. В одну из них его лучший друг, Мальчик номер 409, спас его от стаи росомах. Тогда Септимуса чуть не растерзали эти хищники. Мальчик номер 409 примчался к нему на помощь и начал орать так пронзительно, что вожак стаи на миг растерялся, а Мальчик номер 409, воспользовавшись этим, оттащил Септимуса в безопасное место.
А в другой раз было так плохо, что Септимус бы предпочел, чтобы его и правда сожрали росомахи. Солдаты плыли по реке к Лесу, и Мальчик номер 409 свалился за борт. В ту ночь река разбушевалась, течение было быстрое, и шальная волна накрыла лодку Молодой армии. Лодка была перегружена, Мальчик номер 409 поскользнулся и упал в воду. Больше его никто не видел. Септимус умолял старшину вернуться за Мальчиком номер 409, но тот отказался. Мальчик номер 409 был всего лишь рядовым, единицей человеческих ресурсов, а главной целью испытания «Выдержи или умри» было отсеять «слабаков, дураков и трусов». Так говорил старший кадет. Правда, обычно это испытание отсеивало невезучих.
Когда Нико убедился, что лодка привязана надежно и прибой ее не унесет, когда все на судне было аккуратно сложено, он достал из кармана потрепанную бумажку.
– Это наша карта, – объявил он и показал лист Септимусу. – Ее нарисовал Сэм.
Септимус посмотрел на дрожащие линии, которые извивались на клочке бумаги, точно ленивые струйки по оконному стеклу.
– Ой…
Карта не казалась ему такой уж хорошей, но Нико был в ней уверен.
– Все путем, – заверил брата Нико. – Я знаю дорогу. Иди за мной.
Септимус без разговоров пошел за ним в Лес. На опушке идти было легко: деревья росли на большом расстоянии друг от друга, и солнечный свет кляксами падал сквозь высокие и редкие кроны. Нико со знанием дела выбрал узенькую тропку и шустро зашагал вперед, лавируя между деревьями по извилистой, как змейка, дорожке.
Но по мере того, как Нико уверенно углублялся в Лес, деревья становились больше, росли гуще, солнечный свет угас и превратился в зеленые тени, и мальчиков, словно какая-то оболочка, окружила полная тишина. Септимус держался поближе к Нико, а тропинка тем временем сужалась и зарастала кустарником. Они оба молчали: Нико пытался вспомнить дорогу, а Септимус был погружен в свои мысли. Он не мог понять, что делает в Лесу, хотя, вообще-то, держал путь в Фермерские угодья. Дженна сейчас уже очень далеко, по другую сторону реки, а он сам идет в противоположном направлении просто потому, что в этом его убедил Нико. Пройдя еще немного, Септимус спросил, нарушив молчание:
– Ты уверен, что они согласятся помочь?
– Конечно! – ответил Нико. – Они же наши братья! А братья держатся вместе! Кроме Саймона, разумеется…
Септимус с волнением ожидал этой встречи. Он воссоединился со своей семьей полтора года назад, но все это время Сэм, Эд, Эрик и Джо-Джо жили дикарями в Лесу. Сайлас обещал сводить Септимуса к братьям, но все никак не удавалось. То Марсия не могла отпустить ученика, то Сайлас путал числа и являлся не в тот день.
– А какие они? – спросил Септимус.
– Ну, Сэм потрясающий рыбак. Может поймать все, что угодно. Я даже думал, что мы встретим его на берегу, он иногда там рыбачит. Эд и Эрик просто чудаки. Вечно меняются местами. Чтобы всех разыграть. Они до сих пор так похожи, что я не могу их различить. А Джо-Джо настоящий умник. Души не чает в травах и разных кореньях… В общем, в маму пошел.
– Понятно, – сказал Септимус, пытаясь представить их, но почти безуспешно.
Он все еще не привык быть частью такой большой семьи после того, как целых десять лет считал, что он один-одинешенек на белом свете.
– Но, – сказал Нико, – как я уже говорил, главное – нам надо поговорить с ищейкой, Волчонком.
– Которого они нашли в Лесу?
– Ну да. Теперь он с ними живет. Кажется, раньше жил с росомахами, но они выгнали его из стаи, когда он подрос и перестал пахнуть как детеныш. Он был совсем диким, когда ребята его нашли. Даже укусил Сэма за ногу и сильно поцарапал Эрика. Какие жуткие у него были ногти! Желтые, длинные, кривые, сущие когти! Но за время прошлых заморозков, когда Эд и Эрик кормили его, он присмирел. Теперь уже не такой дикий. Воняет еще от него, правда, но от них всех несет. Со временем к этому привыкаешь. А Волчонок – самая лучшая ищейка на свете. Приведет нас прямо к Дженне, это точно.
– А у него большие зубы и шерсть? – осторожно спросил Септимус.
– Ага, громадные желтые клыки и волосатые руки!
– Что, правда?
Нико посмотрел на брата и усмехнулся:
– Попался!
Вскоре дорожка вывела их на поляну, и Нико предложил передохнуть пару минут и свериться с картой. Септимус снял рюкзак и сразу почувствовал такую легкость, что едва не взлетел.
– Хочешь мяты? – спросил он и протянул Нико фиолетовый тюбик с «Мятной взрывчаткой».
Брат подозрительно посмотрел на тюбик.
– И что будет? – сказал с опаской.
Нико давно заметил, что у Септимуса странные предпочтения в сладостях. Он еще не забыл самобытную банановую жвачку, которая появляется снова и снова, сколько ты ее ни выплевывай.
– Ничего, – ответил Септимус. – Это просто мята.
– Ну ладно.
– Подставь ладонь.
Септимус положил в горсть брата несколько зеленых шариков. Нико запрокинул голову и, как пилюли, бросил в рот «Мятную взрывчатку».
– Не… – начал было Септимус.