Рюй блуждал глазами в области шеи и грудной клетки лейтенанта Хо. Основание шеи было спрятано под воротником-стойкой.
–– Вы здоровы? – формально обратился Рюй.
–– Да.
–– Были вчера на карнавале?
–– Может быть… я не помню… По примеру отца я выпил вина и, наверное, переоценил возможности своего организма – совсем ничего не помню! Возможно, я куда-то ходил, а может быть нет. Вообще-то мы с отцом не ходим на этот праздник, – Шитао сделал извиняющее лицо. Мол, прости за странность. – Ну, а ты? Смотрел на дракона? – спросил он в свою очередь. Вопрос получился с подтекстом – сам Шитао и был дракон. Вот только Рюй этого не мог знать.
–– Д-д-да…
–– На каком холме?
–– Остались здесь же на «Венечном»… д-да… спустились на «Ступени» и всё.
Разговор получался неожиданно дружелюбным.
Шитао вдруг сказал. – Ты мне нравишься, Рюй!
–– В каком смысле?! – поперхнулся воздухом Рюйодзаки.
Лейтенант Хо засмеялся и лукаво ответил. – Во всех! А в частности ты отличный мастер меча! Я оценил твоё мастерство во время боя…
–– Какого?! – опять насторожился Тецуй.
–– Не помнишь бой? – удивился Шитао. – Тот, который поспособствовал моему вступлению в отряд.
–– Прекрасно помню, – с зубовным скрежетом процедил телохранитель.
–– Я очень быстро провожу бои, – продолжал Шитао сыпать соль на раны своего убийцы. – Всего несколько взмахов мечом и противник оказывается повержен… Ты продержался дольше всех. Я даже вспотел.
Рюй был готов плеваться огнём – если бы имел такую способность. Он уже представлял, как Хенрик бьётся в эпилепсии от злости! Неожиданно он вспомнил про кольцо на пальце Шитао, то самое, кое так сильно приглянулось Хокки Юту. Озарённый, он посмотрел на правую руку собеседника. Шитао проследил направление его взгляда, поднял руку и сожалением пояснил. – Потерял неделю назад… жалко, хорошее было колечко. – Хо с удовольствием оценил болезненное разочарование на роже Тецуя, хлопнул его по плечу и стал удаляться быстрым шагом. Всё вышло просто замечательно! Приблизительно через двадцать минут Хенрик получит к завтраку отличную новость. Осталось только надеяться, что Тьян Су благополучно доберётся со своей ношей до того чудного мужика в капюшоне…
* * *
Дзюну снился сон.
Старый добрый друг Закария спрашивал: «Что делать маленькому дракону, если он ещё в яйце, и если он последний, и больше нет на этой земле ему подобных?».
–– Почему ты спросил? – удивился Дзюн.
–– Так. Просто интересно!
–– Ну-у… скрыть рождение дракончика не удастся. Вырастить его незаметно совсем невыполнимая задача … Магия драконьих детёнышей легко узнаваема и очень ценится. Драконы долго растут, и пока он маленький его легко убить одну тысячу раз, и растащить на магические предметы.
–– Зачем они это делают? – печально спросил Закария. – Их не волнует последствие, которое вот-вот наступит? Со смертью последнего дракона иссякнет магия!
–– Люди так устроены, что хотят всего сразу и немедленно. Собственный эгоизм преобладает над проблемами будущих поколений. Есть даже такое выражение: «После нас хоть потоп».
–– То есть их не волнует, что будет с их детьми и с детьми их детей?
–– Волнует, но очень узконаправленно. В основном только то, что будет с их собственными детьми. О судьбе поколений в целом они не думают и тем более о чужих потомках.
–– Я понял… Что же делать?
–– Ну, будь я величайшим магом на земле и обладай я каким-нибудь магическим предметом невероятной силы, то замаскировал бы своего дракона в нечто, что привычно для взгляда человека и трудно вычисляемо, как дракон!
–– А что привычно для взгляда обычного человека? – мордой Закария проявлял неподдельный интерес.
–– Сам человек, конечно, – ответил Дзюн. – У тебя есть яйцо?
Дракон смущённо покарябал когтем короткое ухо, отвёл взгляд и ответил. – … Н-нет…
Маг на коротком всхлипе резко открыл глаза. Обвёл глазам свою камеру. Вспомнил: это был совсем не сон. За пять лет до гибели Закарии, подобный разговор между ними состоялся на самом деле. Тогда Дзюн решил, что его хвостатый друг просто рассуждает вслух.
Обманул!
Подругу Закарии звали Соломея. Она умерла раньше муженька на сто восемьдесят лет. Драконы составляют одну пару на всю жизнь. Они очень преданные и верные супруги. Дракон, по тем или иным обстоятельствам потерявший свою половину, до конца жизни остаётся в одиночестве… Закария и Соломея состарились вместе. Ранее они вырастили трёх своих детей. Обычно для драконов – это количественный предел, но теоретически Соломея могла сильно пре сильно постараться и отложить ещё одно яйцо… Его легко спрятать!
К тому времени люди уже вовсю работали на магическом поприще, но в отличие от эльфов, которые ценили живых драконов, как источники магических потоков, люди пошли более простым путём. Зачем собирать вольно летающую магию и накапливать её в предметах, когда можно грохнуть молодого и неопытного дракона и понаделать из него целую кучу магического добра! Одно время каждый второй маг подвизался на подготовке и перепродажи драконьих когтей, зубов, хвостов, кусков шкуры, внутренних органов и так далее, а каждый третий лично занимался добычей оных предметов, то есть был охотником на драконов. И вполне закономерно, что пришло время, когда драконов не осталось…
А любезный друг Закария не открыл тайну, что имеет сына даже ему… самому близкому своему почитателю…
–– Я бы помог… , – прошептал Дзюн в потолок.
Он стал вспоминать разговор дальше.
Закария тогда задал ещё один вопрос: Что будет с драконом в человеческом теле?
И Дэюн стал рассуждать. Он ответил: «Теоретически в человеческом теле дракончик вырастет и повзрослеет много быстрее, ещё он научится чисто человеческим фокусам вроде хитрости и дипломатии, и познает глубины человеческих стремлений, мечтаний… всему, что подвигает человека на некие, иногда нелогичные поступки… Он научится жить среди людей и защищаться от людей. Всё вместе, при том, что взрослого дракона убить нелегко, позволит стать ему очень сильным.
–– Вот как! – пришёл Закария в восторг.
–– Так у тебя есть яйцо или нет?
–– Нет у меня яйца! – отрезал дракон. – Ты видишь кого-нибудь рядом со мной, кто способен вынашивать и откладывать яйца?!
Солгал старый прохиндей!
С тяжким вздохом Дзюн закрыл глаза – всего лишь на минуту. Через мгновенье он ощутил, как одеяло тихонько тянут и дёргают. Край его свешивался с кровати до самого пола. Маг открыл глаза, и обнаружил сердитую и взъерошенную Тьян Су, которая цеплялась когтями по одеялу и взбиралась к нему на кровать.
–– Привет! – обрадовался Мин Дзюн Со.
Крыса залезла, прошлась по его ноге и животу, и уселась на его грудной клетке. Возмущённо взвизгнула – пожаловалась на проделанную дорогу.
–– Ты мне что-то принесла? – шёпотом спросил Дзюн.
Немного видоизменённое колечко, которое маг заприметил на пальце Шитао, теперь висело на верёвочках под животом его питомицы. Изначально оно видимо было на спине Тьян Су, но в процессе путешествия сползло вниз.
Осторожно переворачивая крысу, Мин Дзюн Со снял с неё конструкцию из верёвок. Он выпутал кольцо, близко поднёс его к глазам и стал рассматривать с благоговением.
Перстень Закарии!
Он появился у него спустя год после того их разговора… и конечно Дзюн проявил интерес к колечку. Закария вяло отговорился, что сотворил перстень просто так.
–– Зачем он тебе?
–– Много будешь знать, скоро состаришься, – буркнул дракон.
Он хотел отдать его сыну! Теперь колечко оказалось у Дзюна.
–– Значит, он ходил на праздник… без меча… и там произошло это самое! – произнёс маг.
Освобождённая от поклажи Тьян Су, села столбиком.
–– Хотел бы я знать подробности… Он тебе не рассказывал?
Тьян Су чистила шубу и на вопрос мага ответила коротким писком. Типо: «Отвали!»
–– Шитао очень хороший, честный мальчик, – сообщил Дзюн крысе. – И мы обязательно вернём ему наследие его отца, после того, как попользуемся им совсем немного!
Перстень Закарии, который дракон создал сам и носил много лет, и который побывал на теле человека в момент его превращения, нёс невероятную магическую мощь. Шитао отдал его в уплату за совет, и теперь этот волшебный предмет по праву принадлежал Дзюну. С одной стороны всё было честно и молодому дракону, как наивысшему магическому существу кольцо было не нужно. С другой стороны, это всё, что осталось у ребёнка от отца, и нехорошо было пользоваться тем, что Шитао об этом элементарно не знал!
–– Я верну, верну! – торжественно пообещал Дзюн. – … Как только выйду отсюда!
Тьян Су уставилась на мага одним полубезумным глазом.
–– Кажется, у меня появился вкус к жизни, – с легкомысленной и удивительно светлой улыбкой сообщил ей маг. – Посмотрим, не утерял ли я навыки пользования магией!
Спустя полчаса Элишия с подносом и ведром спустилась вниз к своему персональному заключённому. Она была всё ещё больна после ночи бессознательного состояния, но сочла нужным принести магу еду и воду. Открыв дверь в камеру, и зайдя внутрь, её Величество не сразу подняла голову… А поднявши, обнаружила Дзюна висящим в петле прямо над письменным столом на крюке для цепей, какие обычно были во всех камерах. К цепям приковывали особо опасных товарищей. Конкретно этим крюком не пользовались, и цепей на нём не было. Двадцать лет крюк просто торчал без применения. Мин Дзюн Со наконец-то придал смысл его существованию!
Развалившаяся стопка книг послужила опорой, кою Дзюн после отпихнул ногой…
Элишия тихонько поставила ведро с водой. Пошатываясь, она донесла поднос до стола и установила его поверх бумаг. Не глядя на сенсея, она вернулась к дверям, вышла и плотно прикрыла их. Провернула ключ в замке. После, трясущимися пальцами сняла его с цепочки и бросила в отверстие стока… Она не собиралась вынимать своего учителя из петли – ей это было не по силам, и тем более не собиралась его хоронить. Эта камера станет его склепом, а эта дверь возможно никогда больше не откроется. Её Величество уже обдумывала способы заложить спуск сюда каменной кладкой.
Она не была особо удивлена. Время от времени Элишия думала о том, что в один прекрасный день она увидит нечто подобное. Стальная воля Дзюна тоже имела свои пределы. И было очень символично, что он убил себя в годовщину смерти своего обожаемого дракона!
В камере, почти сразу, как ключ от камеры «уронился» в фекальный сток, тело висящего в петле мага развеялось едва уловимым синим дымком.
* * *
Это был первый совместный завтрак, новоиспечённых, жениха и невесты. Тецуй, ввалившийся в столовую, неожиданно обнаружил там целую кучу народа. Хенрик и Боска сидели за одним столом напротив друг друга. «Народ» стоял вдоль стен.
Боске были предоставлены апартаменты в соответствии с её новым статусом. Их приготовили ещё загодя. Элишия предусмотрительно поселила девушку так, чтобы Хенрик, направляясь к ней, непременно прошёл мимо самой Элишии!
Конечно, Хенрик мог навещать свою невесту для приятных бесед или прогулок. Он также мог приглашать её к себе… опять же для бесед, но и в первом, и во втором случае, при их беседах и прогулках должны были присутствовать не меньше десятка людей из обслуживающего персонала принцессы. (У Луки теперь были свои собственные фрейлины, служанки, а также несколько старых и знатных дворцовых дам, преподающих ей этикет.) Всей этой толпе было строго настрого запрещено покидать Лукрецию и оставлять деву наедине с её ненадёжным женихом! Что и происходило на данный момент! На завтрак к Хенрику, вместе с Боской завалились около пятнадцати дам и кавалеров из охраны! Все как один, они настороженно следили за принцем и … его телодвижениями! Вследствие чего, Хенрик был очень скован и сидел как истукан.
Боска, наоборот, мило и немного ехидно улыбалась.
Разговор между «обручёнными» не клеился. Его Высочество – мрачный и насупленный, громко карябал ножом по тарелке, Боска ела с опущенными глазами, иногда кидала на своего жениха короткий взгляд.
–– Ох, уж эта матушка…, – заворчал принц и тут увидел Рюя, который от дверей подавал ему маловразумительные и хаотичные знаки.
–– Мой, Тецуй! – неприлично громко и с облегчением завопил Хенрик. Сопровождающие принцессу, перевели настороженные взгляды на Рюйодзаки. Рюй застыл.
–– Ты так взволнован! Что случилось?! – продолжал вопить принц. – Неужели несчастье?!
Тецуй стиснул зубы, поднял плечи и вынужденно прошагал к столу. Под перекрёстным взглядом присутствующих он остановился по центру комнаты и отвесил неуклюжий поклон, похожий на глубокий кивок человека со сломанным позвоночником.
–– Расскажи нам всё! – горестно вещал Хенрик.
–– Да не ори… те, мой повелитель, – осевшим голосом прохрипел телохранитель.
Хенрик не заметил явного нарушения этикета.
–– Я только что… оттуда, – промямлил Рюй и махнул рукой в сторону дверей.
–– Откуда? – бодрым голосом переспросил принц.
–– Ну, там…
–– Ты был в казармах?
–– И там тоже…, а так вообще просто гулял.
–– И что?
–– Э-э-э… прекрасная погода…
–– Рюй!! – взвизгнул его Высочество.
Присутствующие, в том числе и сам Рюйодзаки дружно вздрогнули.
–– Кого ты видел? – более мягко продолжал допытываться принц, которому очень хотелось увидеть, как Боска сначала сдерживает рыданья, а затем, не сдержавшись таки, бурно рыдает и заламывает руки.
–– Да много кого… лейтенанта Хо, например, – осторожно и со значением проговорил Тецуй, который понял, что отвертеться от допроса не получится и решил закончить быстро.
–– Кого, кого? – с ободряющей улыбкой переспросил наследник.
–– Сынка полковника…, – Тецуй, не зная, куда деть руки, упёр их в пояс, и вяло мотнул головой в сторону предполагаемых казарм.
–– Ты видел его тело! – ахнул Хенрик и всплеснул руками.
–– Да какое тел…то есть, да. Оно спешило навестить отца! – фатальным голосом ответил телохранитель.
–– То есть, его несли к отцу? – всё ещё бодро закивал принц.
–– Само шло…, – заскрипел зубами Тецуй.
–– Не понял…, – наконец, растерялся его Высочество.
–– Что тут непонятного! Я видел лейтенанта Хо, который очень ЗДОРОВЫЙ, шёл навестить своего отца. Он дружелюбно поприветствовал меня и спросил: был ли я на карнавале.
–– Ка-а-ак?
–– Друж-ж-желюбно, – со злостью повторил Тецуй. – Потом сказал, что сам на карнавал не ходил.
–– Ах, как жаль, – вмешалась Боска в разговор. – Он не видел такое чудесное зрелище!
Хенрик обессиленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза с белыми ресницами. На него было страшно смотреть. – Все… пошли … вон…, – очень тихо и весомо приказал хозяин апартаментов.
Лукреция поспешно встала, присела в едва уловимом реверансе и пошла к дверям. За ней шуршащей и заметно возмущённой вереницей вышли сопровождающие дамы и охранный эскорт. У стены обнаружился ранее не замеченный Артур Кэрроу. Взгляд его был изумлён, светел и сиял искренним счастьем.
Хенрик зыркнул на своего историка-информатора и заорал: «Поскуда ублюдочная! Не может быть!!»
–– Ага, – уныло подтвердил Рюй. – Не того грохнули… спьяну, наверное, – он поднял руку и энергично почесал голову, что выражало крайнюю степень удивления.
Раз за разом его Высочество стал лупить ногой по нижней части столешницы. Стол громыхал и дёргался. Содержимое тарелок выпрыгивало на скатерть с золотой вышивкой.
глава 3
Колыбельное семечко
Сразу после карнавала наступала ярмарочная неделя. Время низких цен на натуральные продукты сельского хозяйства… Э-э-э… относительно низких цен… Например, замороженную тушку кролика или курицы можно было купить даже за серебро! Понятно, что ярмарки всегда вызывали бурный ажиотаж у всех каст. Места проведения ярмарок изобиловали перекупщиками, продавцами и возбуждёнными покупателями, а также мошенниками, ворами, ну и прочими личностями, чья сфера деятельности определялась, как преступная. Другими словами это было горячее время для «охотников», в обязанности которых входило поддержание порядка на ярмарках и прилегающих к ней территориях, пока все прочие предавались веселью!