Его лицо даже не вспотело, хоть и жара была невыносимой.
– Нет, я совсем не устал, хотя это может и странно, но я чувствую себя полным сил.
– У меня уже руки отваливаются. Ты шутишь?
– Нет вовсе, может это из-за инструментов, они до странности удобные, как будто не приходится прикладывать силы. Легкие и быстрые…
Он посмотрел на блестящую стальную головку своего молотка, на удобную теплую рукоятку, которая будто вливалась в его ладонь.
– Не знаю парень, что с тобой, но нам тут трупы не нужны. Давай заканчивай, работа ведь никуда не денется.
– Да, конечно, только вот эти забью. – Стивен показал пару гвоздей, зажатых в пальцах.
Он снова посмотрел на свой молоток.
Странно, раньше я никогда не замечал какой он красивый.
Будто услышав его мысли, стальная головка ярко блеснула под солнцем, демонстрируя свою гладкую, безупречную поверхность.
Стивен приложил гвоздь и несколькими ударами надежно вогнал его в толстое дерево, затем взял другой и, хорошенько замахнувшись молотком, опустил его на широкую металлическую шляпку.
Удар должен был прийтись, как обычно, прямо по ней, но шляпка покосилась, и молоток соскользнул, ударив его по пальцу.
Послышался тихий, но отчетливый хруст.
Стивен закричал не своим голосом, и Чак, лежа и посвистывая секундой раньше, вспрыгнул от этого крика.
– Какого хрена?!
Стивен отбросил молоток и крепко сжал правой рукой пострадавший палец. Его взгляд кричал о боли, и он сильно прикусил губу. Сквозь пальцы медленно просочилась и потекла ярко-красная кровь.
Чак сразу же вспрыгнул на ноги и подбежал к нему.
– Ты в порядке?
Стив помедлил с ответом.
– Дай посмотрю.
– Нет, все хорошо, я только… – он запнулся от пульсирующей боли, будто молоток все еще продолжал стучать по нему.
– Нет, покажи мне. Его наверняка нужно перевязать.
Стивен медленно убрал красную ладонь и посмотрел на свой палец.
Посиневший у основания ноготь чуть покосился, а кожа рядом с ним разорвалась длинной нитевидной полосой, словно глубокий порез лезвием.
– Эй, парни! – Послышалось снизу.
Кто-то громко закричал.
Чак осторожно приблизился к кромке крыши и посмотрел вниз.
Там столпилась небольшая группа рабочих, и один из них, чуть отделившись от остальных, подошел поближе к дому.
– Что у вас там?
– Все обошлось, ничего серьезного! – крикнул Чак ему в ответ.
– Покойников нет? – крикнул мужчина снизу, поправив каску на голове, и группа за его плечом громко расхохоталась.
Чак показал средний палец, однако этого никто не увидел. Потому что работники, опустив головы и все еще пересмеиваясь, быстро разошлись по своим местам.
– Придурки… – Пробубнил Чак, вернувшись к Стивену.
Он сидел на том же месте и рассматривал свой новый палец.
– Ерунда, – показал он ноготь, – палец на левой руке, мне он особо и не понадобится.
– В этом ты прав, но он все еще твой палец, так что будь поосторожней.
Стивен, превозмогая боль, молча встал и направился к нему.
– Ну что, поможешь мне?
– Черта с два, – улыбнулся Чак.
Он слабо взъерошил ему волосы, взялся за край своей майки и сорвал с нее узкий шлейф ткани.
– Если только позволишь перевязать.
– Ладно, валяй… – сказал он и с болью вздохнул.
Чак осторожно и, одновременно стараясь потуже затягивать ткань, неспешно перевязал его. Болеутоляющего у него не было, но кровь остановить ему удалось.
Стивен подобрал свой молоток и посмотрел на его окровавленную головку, алая запекшаяся кровь была размазана по ней, словно объедки вокруг прожорливого рта. В таком виде он показался ему теперь не просто инструментом, а чем-то живым.
Он быстро его вытер, но от этого кровь только сильнее размазалась, затем он поднял взгляд и посмотрел вверх. Серая занавесь густых облаков уже скрыла солнце и синий утренний небосвод.
Вдалеке вспыхнула и исчезла яркая молния. – Не такие они уж удобные, – промолвил Чак.
Стивен посмотрел на него, и тот молча объяснился. Затем он посмотрел на свой перевязанный палец и иронично улыбнулся.
– Нет, я просто был невнимателен. Это моя вина.
– Возможно, – недоверчиво согласился Чак, поглядывая уже в сторону городка, от которого продолжали надвигаться серые тучи. – Холодает, как думаешь, успеем закончить?
– Не знаю, но нужно продолжить работу. Если пойдет дождь, он не скоро закончится.
Парни взялись за работу, и Чак убедил Стивена поменяться местами, он не хотел еще одного происшествия в первый же день работы. Если старик узнает об этом, возможно это сыграет не в их пользу. Стивен согласился с ним и взялся за доски, так как правая рука была в полном порядке, а левой он придерживал. Чак тем временем быстрыми и уверенными движениями забивал в них гвозди.
Вскоре с неба сорвались первые дождевые капли.
Ветер подул сильнее, и тогда стало достаточно прохладно, чтобы перепутать июнь с обычным сентябрьским днем.
Снизу послышалась суматоха.
Ветер начал крепчать, и неожиданно полил сильнейший ливень.
Парни второпях начали натягивать синий брезент, когда управляющий Боб, мокрый с ног до головы, с еле дымящейся сигаретой в зубах поднялся к ним.
– Эй вы, новички, быстро сваливайте! Вы что, подыхать здесь собрались? Это ураган, вашу мать!
Парни оставили все и бросились к лестнице, вслед за стариком Бобом, который исчез так же неожиданно, как и появился.
Они осторожно спустились вниз и через мансарду вошли в дом. Стивен только сейчас понял, что при входе в дом они не успели его разглядеть, да что там разглядеть, они на него просто не смотрели.
Пустой и мрачный дом, погруженный в молчание, теперь выглядел дружелюбнее, он укрыл их от стихии почти как старый, молчаливый друг.
Стивен отряхнулся, оросив пол кругом зернистых капель.
– Где старик? – прошептал ему Чак и вытер рукавом униформы влажный лоб.
Стивен пожал плечами и пошел вперед по длинному, скрипучему коридору. Он с трудом помнил план дома и строение комнат, и сказать, где он сейчас находится, ему было трудно. Чак последовал за ним, и вдруг они остановились у конца коридора, где он раздваивался на два широких прохода.
Стивен сделал шаг вправо и остановился. Где-то в глубине дома послышались голоса, доносившиеся позади.
– Кажется, они там. – Чак развернулся и пошел в противоположную сторону.
Голос стал отчетливей, и теперь они могли ясно расслышать разъярённую речь и недовольство в тоне.
Спустившись на первый этаж по крутой деревянной лестнице, парни оказались в комнате, напоминавшей большую гостиную, хотя в ней, кроме голых стен и кресла-качалки, ничего больше не было. Старик Боб нервно расхаживал возле нее. Он сжимал в руках большущую рацию с длинной антенной.
– Что, черт побери, ты несешь? Как такое было невозможно предвидеть?.. Что? У меня здесь полторы сотни работников, и четыре недели до открытия парка! Ты понимаешь, что это значит, говнюк ты этакий?! Еще один такой «маленький» промах, и я тебя уволю к черту! Так что выполняй свою работу как надо и позволь мне тоже заняться своими делами!
Старик, крайне разозленный, убрал палец с кнопки приема и бросил рацию на кресло.
– Засранец…
Он резко обернулся и косо посмотрел на Стивена и Чака, они стояли неподалеку и, промокшие до нитки, заливали дождевой водой дощатый пол гостиной. Заметив их, старик будто взял себя в руки, и красная краска с его впавших внутрь щек чуть отошла.
– Чего там стоите? – проворчал он, и парни шагнули к нему.
Он порылся в карманах и достал изрядно помятую пачку сигарет, затем покосился в их сторону. Старик протянул им пачку, и парни взяли по сигарете.
– Это единственное, чем можно согреться, – сказал он и зажег поочередно сигареты своими корявыми пальцами.
– Пустяки, – сказал Стивен и смутился, поняв, что возможно сказал глупость.
– Пустяки… – пробубнив, повторил Боб. – Терпеть не могу засранцев, которые не выполняют работу, за которую взялись, и должны отвечать головой. Но хороших работников я ценю, – закончил он, понизив голос.
Парни не совсем понимали, о чем он ведет речь и, не решив, стоит ли что-то говорить в ответ, промолчали.
Из рации послышался шум, и на его фоне появился сиплый мужской голос.
– Прием.
Старик, стоя у окна, не шелохнулся. Он с омерзением разглядывал рабочую площадку, пустующую и утопающую в дождевых лужах и грязи.
Кажется, он не собирался принимать сигнал, и мужчина на другом конце линии понял это.
– Мистер Мюрей, мы только что посмотрели сводку с метеоцентра, ливень быстро движется на запад.
За его голосом послышались другие голоса, и тогда связь оборвалась.
– Прием-прием. – Говорил тот же мужской голос. – Мистер Мюрей, мне говорят, что через полчаса он полностью покинет небосвод над Гринмаунтом, и на небе не останется ни облачка. Еще раз извиняюсь за это недоразумение.
Шум из рации исчез, и в комнату вернулась былая тишина.
– Как вам первый рабочий день?
Старик обернулся с отрешенным лицом и совершенно спокойно посмотрел на них.
– Отлично, Боб. – Выдавил из себя Стивен.
Смех управляющего разошелся по комнате. Он так захохотал, что его хохот вскоре перешел на хриплый тяжелый кашель курильщика.
– На вашем месте я был бы не особо рад. Нет… нет. Поганый сегодня день, – заключил он, мотая головой.
– Да, но завтра мы отработаем вдвое больше и догоним план по графику. Стивен почесал затылок и быстро спрятал руку. Ему показалось, что внимательный взгляд старика заметил его перевязанный палец.
– Ну и молодцы, – сказал старик и обернулся к окну. – Все бы так работали.
За окном ветер все сильнее разливал дождь, и большие реки заполнили всю площадку. Несколько рабочих все еще метались по ней, не успев укрыться, или же что-то прятали от дождя.
Как и сказал парень по рации, вскоре ливень перешел на редкие одиночные капли и полностью прекратился. Тучи начали расходиться, и яркий солнечный свет отбросил через окно на пол комнаты длинную тень старика.
За окном снова замаячили работники, послышались шумные голоса – работа возобновлена.
– Ну что ж, неплохо. – Сказал Боб, будто его только что порадовали любимой песней по радио.
Он посмотрел на парней, которые сидели оперевшись о стену.
– А с вами на сегодня все.
– Что, мистер Боб? – Вырвалось у Стивена.
Неужели ему рассказали о случившемся на крыше, и неужели из-за этого пустяка он может их уволить.
Взгляд Чака уперся в него: "Я же говорил".
– Мне здесь жертвы не нужны. – Сказал старик и зажег сигарету. – Придете завтра с утра и, как вы сказали, догоните план по графику. Сегодня на скользкой крыше работать никто не будет.
Парни с облегчением выдохнули.
Стивен по-настоящему обрадовался – ведь все обошлось. Но, к сожалению, он не догадывался, что позже, а это совсем скоро, он будет всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что их в первый же день не уволили.
Ночью, когда костер в камине уже догорал, и только несколько угольков все еще пылали ярким жаром, Чак уже спал. Он уснул, сидя в кресле, укрывшись теплым пледом. Стивен не мог сомкнуть глаз, что-то его беспокоило.
Он вспомнил своего дедушку. Его дом без него оказался совсем не тем домом, который ему помнился…
Лежа на диване, он посматривал на старый ковер возле камина. Словно видение, к нему пришло воспоминание, такое же пыльное и старое, как и ковер, лежащий на полу.
Дедушка часто брал его за руки и сильно-сильно вертел, пока они со смеху не падали на пол, и у них еще долго кружилась голова.
На том самом месте.
Воспоминание повторялось и повторялось до тех пор, пока старые морщинистые руки дедушки, которые крепко держали, вдруг отпустили его и исчезли в вечной тьме.
Его тяжелые веки сомкнулись, и он уснул.
Стивен…
Слабый, но знакомый голос раздался во тьме, которая окружала его.
Стивен…
Голос повторился, и Стивен, вдруг почувствовал, как движется к нему, словно нечто притягивало его туда.
Вдалеке, из темноты, словно яркая лампочка, зажегся тусклый свет. Он становился все ближе и ближе. И вдруг Стивен начал двигаться быстрее. Тьма сомкнулась за его спиной, и тогда он понял, где находится. Это был достроенный парк аттракционов "ГОРОДСКОЙ ВЕСЕЛЬЧАК", тот самый парк.
Перед ним в разноцветных огнях кружились пони и единороги, слышался детский смех, хотя никого рядом не было. Все аттракционы парка были включены и работали на полную мощь.
Стивен прищурился и заметил скользящие тени, они напоминали силуэты людей, но разглядеть их ему не удалось, поскольку они неожиданно исчезали.
На фоне движущегося громадного чертового колеса возвышалась башня. К ее остроконечной крыше были прикреплены сотни пузырей, которые качались, словно подводные водоросли.
Вдруг, фонари, освещающие ночной парк, встревожено замигали. Стивен, ощутив нарастающее волнение, крепко сжал похолодевшие пальцы в кулак и изумленно посмотрел вниз. На нем была синяя рабочая форма, а в левой руке он сжимал ручку от своего саквояжа, который до странности казался слишком тяжелым.
Из тени на свет фонаря показался старый мужчина в длинном пальто, в руке он держал рожок мороженого.
– Дедушка! – вырвалось изо рта Стивена, и его взгляд помутнел от слез.
Мужчина, кивая, улыбнулся ему, но приближаться больше не стал.
– Ох, Стивен… Как ты изменился…
Стивен вытер рукавом глаза. Он хотел приблизиться к нему, но понял, что сила, которая привела сюда, теперь крепко держала его. Словно подопытного кролика в клетке, которому позволили только смотреть.
– Ты вернулся ко мне, – морщины в углах его рта растянулись в сухой улыбке, и он посмотрел на кружащихся пони. – А ведь неплохо… ты хорошо постарался, Стиви. Кости-то старые, но здесь все такие счастливые. Грех не прокатиться на горках. – Он облизнул мороженое, которое, чуть подтаяв, стекало по его пальцам. – Погоди-погоди. А что это такое? – его глаза выпучились, и сухие губы, чуть приоткрывшись, слегка задрожали.
Стивен посмотрел туда, и тогда за спиной старика ударила яркая молния, и в ее свете показался достроенный «Дом с призраками». Величественный и ужасный.
– Что-то с ним не так, – невменяемо замотал головою старик, выпучив при этом глаза. – Нет-нет, с ним не все в порядке, я это чувствую. – Старик ухватился за сердце и, скрипя зубами, замычал.
– Дедушка! – из глаз Стивена полились слезы, но он не смог сдвинуться с места.
Карусель, шумно заскрипев, остановилась, и фонари, освещающие парк, начали взрываться фейерверками один за другим.
– Нет, оставь его! – закричал слабоумно старик, и, держась за сердце, свалился на землю. – Оставь!
Снова блеснула молния, осветив «Дом с призраками» сильнее, а затем полулицо-получереп старика.
– Что с тобой?
Старик уронил голову, его пальцы слабо раскрылись, и мороженое в его руке, превратившись в кровавый комок густой жижи, свалилось на землю.
Из темноты, будто сама тень, выскочил рыжий кот и начал вылизывать растаявшее кровавое мороженое. Затем он повернул свою испачканную красную морду и, дико зашипев на Стивена, бросился на него.
Стивен почувствовал, как острые когти начали царапать ему лицо, и неистово закричал.
Шумно дыша и с широко раскрытыми глазами, он вскочил и осознал, что теперь сидит на диване, где уснул у догорающего камина.
В комнате было непроницаемо темно и тихо.
Он осторожно коснулся дрожащими пальцами своего лица и посмотрел в темноту, все лицо, как будто его и в самом деле расцарапали, невыносимо жгло. Затем он коснулся глаз, но они были сухими.
Дедушка.
Услышал он в голове свой повторяющийся голос. Стивен снова лег и, натянув на себя одеяло, крепко закрыл глаза.
Он хотел уснуть и снова вернуться туда, и уснул, но снов в эту ночь больше не видел.
3
Стивен потер глаза и медленно сел. Кресло, на котором уснул Чак, уже пустовало.
Еще не до конца проснувшись, он некоторое время просидел на диване, опустив вниз ноги, затем поплелся к двери и вышел из комнаты. Солнечный свет заполнил весь дом, а на улице хоть и было раннее утро, но было уже теплее обычного.