1.5 Обязательное молитвенное правило
Следуя благочестивым мотивам, большинство традиций, создающихся в Церкви, помогает идти ко спасению. Среди них и стремление к более частой молитве, по заповеди апостола Павла: «Непрестанно молитесь, за все благодарите» (1Фес. 5:16—18). По этому принципу мы молимся до и после принятия пищи, на начало и конец обучения, перед всяким делом и проч. Для тех верующих, кто не может ежедневно посещать все службы, в XVIII—XIX веках пастырскими стараниями сформированы сборники утренних и вечерних молитв в том виде, в котором мы их сегодня знаем. Это замечательное изобретение позволяло тем, кто хочет, как бы компенсировать отсутствие на службах, заменяя его тематическими молитвами. Но то, что первоначально имело добровольный характер, сейчас стало принудительным. А верующего, не соблюдающего такое правило, заставляют в этом каяться на исповеди. Бывают прецеденты, когда священник из-за этого даже не допускает к Причастию. Кто решает, что утренние и вечерние молитвы нужно читать неукоснительно? И почему нельзя молиться по-другому? К примеру, святитель Игнатий (Брянчанинов) предлагает другую практику: «Церковную службу, когда остаетесь дома, можно заменить чтением какого-либо из акафистов: акафиста Господу Иисусу или акафиста Божией Матери»8.
Тот же святитель считал, что «Когда найдете нужным прибавить или убавить что в Вашем молитвословии и чтении по случаю немощи или встретившихся, независимо от Вас, других занятий, делайте это, не сомневаясь и не смущаясь. Будьте свободны! Не связывайте себя никакой скрупулезностью. Правила для человека, а не человек для правил»9.
Действительно, из нас хотят сделать святых, но нельзя загонять к святости палкой.
Великий восточный святой, преподобный Исаак Сирин, считал, что верующему, чтобы спастись, нужно непременно иметь ежедневное молитвенное правило. Но не обязательно требовать именно вышеперечисленного кодекса молитв. Существует огромное количество других молитв, которые могут быть ближе верующему по душе. Как альтернативу можно предложить Псалтирь, а также замечательный Псалтирь прп. Ефрема Сирина, о котором, к сожалению, очень мало кто знает. К слову, его Псалтирь также разделена на 150 псалмов и 20 кафизм. В конце концов, это молитва Иисусова, или молитва своими словами. Также было бы замечательным возрождение традиции чтения христианами богослужебных часов каждый в свое время. В этом деле важен сам принцип, чтобы обращение к Богу совершалось ежедневно.
Также странно выглядит, когда семинаристов в духовных учебных заведениях в строгом порядке ежедневно заставляют идти на утренние и вечерние молитвы. При этом они совершаются даже после соборных служб, хотя, как это указывалось выше, утренние и вечерние молитвы по определению читаются вместо службы.
1.6 Постных дней больше, чем непостных
Тот же обязательный характер приняла традиция постов. Пост, как и молитва, важнейший инструмент духовной жизни. Однако мы знаем, первые христиане не постились так много, как это делаем мы. Важна не продолжительность поста, а его качество, и современному верующему было бы полезным изменить к нему подход.
Традиция поста уходит корнями в глубокое прошлое. Еще иудеи имели однодневные и многодневные посты, накладываемые на себя самостоятельно (в дни скорби или перед важным делом). Первые христиане соблюдали среду и пятницу, а также пост перед Крещением один или два дня (см. «Дидахе»10). «Дидаскалия апостолов» повествует о посте от двух до семи недель для кающихся в тяжелых преступлениях и о недельном посте перед Пасхой11. Евсевий Кесарийский говорит о посте перед Пасхой, который составлял всего несколько дней12.
Традиция Великого Поста появляется только в III веке, в IV становясь обязательной для верующих как соучастие верных в пощении оглашенных перед Крещением, в знак подражания сорокадневному пребыванию Христа в пустыне.
Пост во все времена являлся нормой жизни христианина, но кроме небольшого количества обязательных постных дней, количество и качество остальных постов верующий определял самостоятельно, по своим силам. Сегодня соблюдение постов строго регламентируется духовенством, и сама Церковь создала каноны, накладывающие прещения на тех, кто не постится (69-е апостольское правило, IV век)13, в ущерб поучению святого апостола Павла: «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест» (Рим. 14:3).
Мы живем с вами в период всеобщего изобилия. Пожалуй, еще никогда в истории человечества не было такого уровня комфорта, пресыщенности, многообразия. Наверное, древние, которые зарабатывали потом и кровью в прямом смысле «на хлеб», и представить не могли, что будет время удобств, подобное нашему. Поэтому для современного человека как никогда необходимо упражнение в воздержании и пощении.
Сложившаяся традиция поста предполагает кроме внутренней работы внешние сопутствующие: воздержание от увеселений и ограничения в пище. Но последнее стало достаточно условным из-за изобилия постных товаров на полках магазинов. И наши многочисленные «постные» дни стали мало отличаться от непостных. В древности пост был редким, но более строгим – предполагалось полное воздержание от пищи. Кроме этого, что самое важное, он накладывался самостоятельно, в той степени и в той мере, как человек сам этого хотел (кроме небольшого количества обязательных дней). Очевидно, что большую пользу может принести редкий, но более строгий пост, чем частый и условный.
Исторически к увеличению поста постоянно стремились монахи. И именно монашеские правила со временем принимались для мирян, становясь нормой. В итоге у современного христианина бывает до двухсот постных дней в году. На нас возложили «бремена неудобоносимые» (Мф. 23:4), которые мало кто может выполнить качественно. А тот небольшой процент, что в точности соблюдает все требования поста, чувствует себя по-фарисейски праведным, возвышенно смотря на непостящихся.
Христос, подавая нам пример своей жизнью, продолжительно постился (в отношении вкушения пищи) только раз в жизни. Он не ел все сорок дней, проведенных в пустыне, и говорил своим ученикам, что «придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда они будут поститься (Мф. 9:15). Не чрезмерно ли Церковь, осуществляя заповедь Христа, увлекается наслоением благочестивых традиций одна на другую? Тот добровольный принцип, который присутствовал у первых христиан, заменен жесткими требованиями. Когда человек постится вынужденно, ему как бы приходится постоянно оправдываться перед теми, кто на него это воздержание наложил. А когда человек по своей воле берет на себя такой подвиг, он понимает, что несет ответственность за свой выбор только перед собой и Богом. Здесь ему обманывать и выискивать послабления не перед кем.
Если вопрос соблюдения поста не имеет посылов к обсуждению в монашеской среде, то для мирян проблематика правильного поста сегодня остается открытой. Вероятно, если сделать отдельные посты для мирян не обязательными, они будут более привлекательными и исполняться более искренне; тем самым от них будет больше пользы. Мы же на данном этапе не имеем другого верного выбора, как исполнять все сложившиеся традиции поста до разрешения этого вопроса.
1.7 Поклонение чему угодно, но не Христу
Когда правильная традиция искажается, это может не нести в себе большой опасности. На это можно просто не обращать внимания, не реагировать. Но когда искаженных традиций скапливается слишком много и они растут в геометрической прогрессии, наша церковная жизнь превращается в одно сплошное бессмысленное следование слепым правилам, соблюдение формы. В то время как во всем этом становится сложно разглядеть Христа.
Неспособность разглядеть за внешней оболочкой внутреннюю суть неизбежно ведет к неправильному пониманию веры. Из-за этого люди начинают придумывать себе идолов, поклоняться чему угодно, но не самому Христу.
Очень глубоко этот вопрос осознал христианский писатель К. С. Льюис. В «Письмах Баламута» он приводит следующий вымышленный диалог между двумя падшими духами: «Я знаю случаи, когда то, что наш подшефный называл „богом“, помещалось в левом углу потолка, или же в его собственной голове, или на распятии. Но какова бы ни была природа сложного представления о Враге, главное следи за тем, чтобы подопечный молился именно своему представлению, идолу, которого он сам себе сотворил, а не Тому, Кто сотворил его. Принуждай подшефного и к тому, чтобы он постарательнее исправлял и улучшал объект поклонения и постоянно думал об этом, пока он молится. Если когда-нибудь он достигнет ясности, если когда-нибудь он сознательно направит свои молитвы не „Тебе, каким я помышляю Твой Образ“, но „Тебе, единственно Сущему“, нам конец. Если он отбросит все свои представления и образы в сторону, распознав их ничтожно субъективную природу, и доверится Тому, Кто невидимо, но совершенно реально присутствует здесь, в одной с ним комнате, Тому, Кого ему никогда не познать, тогда как Тот его знает, – может случиться самое худшее»14.
Наши церковные лавки пестрят акафистами Воскресению Христову, Вознесению Христову и Его Рождеству. На службах Страстной седмицы или на пассиях мы восклицаем: «Поклоняемся страстям твоим, Христе», Твоим гвоздям, Распятию, плащанице. Создаются богословские обоснования такого почитания, что мы через поклонение тем же страстям поклоняемся Самому Христу. Что мешает поклоняться Ему сразу, напрямую?
Слепо следуя тому, что им говорят, от недостатка знаний у верующих постепенно атрофируется правильное внутреннее чувство, чему действительно стоит поклоняться. Это будет звучать грубо, но находятся люди, которые используют это в своих корыстных целях. Допустим, мероприятие по привозу в Россию даров волхвов для поклонения. По-другому, как бизнес-проект, это не назвать. В результате для поклонения образовались многочасовые очереди. К чему или к кому они стоят? Чему возносить свои молитвы: ладану, золоту или смирне? Трем царям-магам, принесшим этот дар? Этих людей, благочестивых верующих, можно понять, – им порекомендовали так священнослужители. Но как можно оправдать священников, призывающих поклоняться неодушевленным предметам?
Зайдя в любую церковь, первое, что мы видим, это икону праздника посреди храма. Иногда ставят два или три аналоя, которые также обрастают двумя подсвечниками по краям. В целом образуется конструкция, занимающая все центральное пространство. В древности по центру никогда ничего не ставилось. Никакая преграда не закрывала алтарную часть, над иконостасом которой все лицезрели или изображение Христа, или пустую белую стену, лишенную антропоморфных образов.
На центральном аналое каждый день меняют икону святого, и так в нашем сознании каждый день мы созерцаем сонм святых, не видя за ними Бога. Если в храме имеются мощи святого, то на праздник по центру ставятся и они. При этом священник требует в обязательном порядке прикладываться и к мощам, и к иконе. В то время как икона – это образ святого, а его мощи – частица его самого.
В Покровском монастыре в Москве в любое время дня можно увидеть следующую картину: верующие сначала стоят очередь к мощам святой Матроны, потом они же стоят к иконе. Любопытным феноменом является то, что святая Матрона «по популярности» обогнала Богородицу и Самого Христа. Ни в каком монастыре или храме не увидеть такой очереди ко Христу, ко причастию, такую же, что ежедневно воздает честь святой Матроне. Этот феномен также хорошо прослеживается по статистике продаж в церковных лавках: люди намного охотнее приобретаю иконы святых, чем иконы Христа.
1.8 Святые вместо Христа
Если открыть молитвослов, можно удивиться обильному наличию молитв святым на все случаи жизни. Здесь можно найти и молитвы от любых болезней, и касающиеся всех сфер семейной жизни, и о хорошем урожае, молитвы при входе и выходе из дома, одним словом – обо всем, что только можно пожелать.
Возможно, Вам встречались книги по названию вроде этой: «Благодать Божия на каждый день в тропарях. Спасителю, Божьей матери, святым, имеющим особую благодать». Такие книги выходят с пометкой «Допущено к распространению Издательским Советом РПЦ». Сразу напрашивается несколько вопросов: 1) каким образом благодать оказалась в тропарях; и 2) как определили, какие святые имеют простую благодать, а какие особую? Но самое интересное даже не это. В книге отдельный раздел посвящен подробной инструкции, каким святым в каких нуждах молиться. Здесь встречаются такие экзотические, как «кому молиться при урожае огурцов» (блаженному Исидору – почему именно ему?), «об избавлении от мышей, клопов, тараканов» (мученик Трифон – повелитель насекомых?), об успехах в рыбной ловле (апостолам Петру и Иакову – видимо, опираясь на евангельский сюжет), от отдышки, бессонницы, при зубной боли, при болезнях глаз и многое другое.
Сразу сделаем оговорку, что священники и грамотные в этом вопросе люди такими сборниками не пользуются, они популярны не у всех. Однако Церковь в целом благосклонно относится к такой практике и даже ее поощряет. В итоге мы получаем модель языческого мировоззрения, когда каждой области человеческого быта покровительствует определенный духовный защитник. У язычников их роль исполняли боги, а у нас ее играют святые люди и ангелы. Покровителя назначают сами люди, исходя из тех поступков, которые они совершали при жизни или в чем помогали после смерти. Это разделение, во-первых, искусственно, во-вторых, если, например, того же великомученика Пантелеимона попросить не о здоровье, а о чем-нибудь другом, разве он откажет в помощи? Не будем забывать и то, что святые не делают чудес сами, они лишь ходатаи перед Господом, единственным совершителем чудес, подателем благодати и помощи.
Распределение зон ответственности хорошо видно и на примере разнообразия видов обращений к Богородице. Наверняка ко многим церковнослужителям не раз подходили в храме и спрашивали, есть ли здесь та или иная икона Божией Матери. «Нет, такой нет, но можете приложиться к вот этой…» На что возражение: «Спасибо, но нам именно та нужна, она чудотворная». В народе есть устойчивые поверья, что, скажем, Богородица на иконе «Блаженное чрево» помогает в родах, «Всех скорбящих радость» покровительствует обиженным и нуждающимся, «Неупиваемая чаша» помогает в борьбе с пьянством и наркоманией. Список можно продолжать очень долго. Такие традиции рождаются из чудес, произошедших перед святыми образами. Тем не менее забывается, что в основе иконопочитания лежит принцип, сформулированный Седьмым Вселенским Собором: «Мы относим честь не к веществу и краскам; но, при виде изображения, мысленно возносимся к первообразу и к нему относим должную честь»15.
Таким образом, вне зависимости от того, к какому изображению обращается молящийся, его молитвы и прошения восходят к единственному первообразу – самой Деве Марии. Так ли важно, к какому из образов взывает просящий? И нужно ли разделять свои прошения на разные иконы? Молиться обычной иконе или чудотворной? Очевидно, что это не имеет значения. Богородица одна, но много написанных людьми ее образов. Поклонение разным иконам при разных нуждах – проявление языческого сознания.