Ученики тихо заняли свои места, ожидая, что сейчас скажет Туммас Поул. На его учительском столе высились две стопки старых потрепанных книг.
– Здравствуйте, ребята! Добро пожаловать снова в школу!
– Спасибо, и вам того же! – вежливо и почти в унисон ответил весь класс.
– Я буду преподавать у вас географию и историю. Сейчас я раздам вам учебники, которые нужно будет подписать и обернуть бумагой. Сегодня у нас по расписанию география, поэтому я потрачу некоторое время на рассказ о странах и городах, а также на знакомство с вами.
Туммас Поул старался говорить мягким голосом – из класса не доносилось ни малейшего звука.
Когда все получили по учебнику, учитель развернул карту Фарерских островов, висевшую смотанной у потолка. Туммас Поул сделал небольшую паузу, посмотрел на класс и открыл на зеленой доске карту Европы. С довольным видом он взял указку, висевшую на стене, и, улыбаясь, показал на карте Фареры, потом Данию и Грецию.
– У меня этим летом было увлекательное путешествие. Сегодня так просто летать между разными уголками мира. Но богатый своей древней культурой город Афины, со всей его мифологией и старинными зданиями на горе Акрополис – это я оставлю на уроки истории. А сейчас я хотел бы услышать, как прекрасные дамы провели свои драгоценные каникулы…
Туммас Поул приподнялся на носки, а ученики, широко раскрыв глаза, наблюдали, как он мелкими бесшумными шажками приближался к парте, где сидела Ронья, как будто находившаяся в другом мире. Туммас Поул осмотрел аудиторию и опустил указательный палец на черные волосы ученицы. Это вызвало приступ смеха у всех присутствующих. В том числе у красавицы Роньи, у которой были большие жизнерадостные карие глаза и белые как мел зубы.
– И как тебя зовут?
– Ронья Роуксдоттир[3].
– По тебе видно, что ты путешествовала этим летом.
– Да, я провела четыре недели в международном детском лагере CISV[4] в Венеции, в Италии, а потом две недели была с папой в Швеции.
Ронья говорила почти как взрослая. Она была единственным ребенком в семье и жила у своей матери в Норвуйке. Никто из класса не видел ее отца, но все знали, что он боксер и живет за границей.
– Это очень интересно.
Туммас Поул попросил Ронью подойти к доске, где она показала на карте этот интересный город в Италии, который расположен на воде и где люди не ездят на машинах, а плавают между домами на лодках.
– Летний лагерь не совсем в городе, а неподалеку, в пригороде, но мы провели три дня в самой Венеции, где поплавали на гондолах, – рассказала Ронья. – Это такие лодки, которые возят туристов на экскурсии. Мужчина, управлявший гондолой, использовал только одно весло, а еще он спел нам во время экскурсии!
Ронья хорошо умела рассказывать. Чуть ли не лучше, чем сам учитель. Все слушали, а некоторые мальчики с глуповатым видом переглянулись, когда она произнесла забавное название лодки. Гондола. Это звучало почти как…
– Значит, ты покаталась по венецианским каналам и ознакомилась со старинной итальянской культурой. Это очень хорошо. Ты, конечно, ела там спагетти, питу и пиццу?
На это Ронья рассказала, что во время поездки они не ели ни черный хлеб, ни картошку. Но это было неважно. Еда нравилась всем, даже детям из Африки, Индии и США. Каждый день им подавали помидоры. А также оливки. Поначалу она думала, что это – виноград. Но на вкус эта ягода оказалась горькой, и Ронье хотелось ее выплюнуть.
– Благодарю тебя, – сказал Туммас Поул. – Ты станешь хорошим экскурсоводом, когда вырастешь, Ронья.
– А как зовут эту ученицу и что интересного может рассказать она? – Туммас Поул ткнул указкой в стол, где сидела Йоурун.
– Эм-м… меня зовут Йоурун, и я этим летом никуда не ездила. Хотя нет, я провела одну неделю в Кваннасунде, а еще один раз сплавала на пароме «Моасин» на остров Фуглой.
– Да что ты говоришь! – удивился Туммас Поул.
Йоурун подумала, что это сказано с издевкой. У нее побагровели щеки от возмущения и злости. Может, ей и следовало рассказать, что она ставила со скаутами палатку в Хёвадалуре и была со своим папой у подножия горы Энниберг, но она предпочла промолчать. Йоурун решила больше ничего не говорить на уроках у этого бесцеремонного учителя. Туммас Поул, сохраняя невозмутимость, пошел дальше. Было интересней услышать, что расскажет Мария, которая вместе с родителями и сестрой съездила в Исландию, – они объехали на машине весь остров, повидав крупные водопады, ледники и горячие источники.
– Мы послушаем еще одну девочку на этом уроке. Мне кажется, я знаю, что тебя назвали Рут в честь твоей бабушки?
– Да, но это имя – библейское. Рут[5] звали прабабку царя Давида.
– Да что ты говоришь! – сказал Туммас Поул третий раз за урок.
Йоурун подняла глаза и повернулась к доброй и наивной Рут, которая не распознала сарказм в голосе учителя.
– Я была целую неделю в летнем лагере. Там было очень интересно и познавательно. Мы играли на свежем воздухе, пели и читали Библию… – Рут говорила громко и уверенно.
– Спасибо, Рут. Ты наверняка расскажешь об этом подробнее на уроке по христианству. У нас осталось не так много времени.
Туммас Поул вынул классный журнал из ящика учительского стола. Он просмотрел фамилии, заглядывая в клетки, где были записаны родители учеников.
«Здесь есть одно несоответствие. Ничего, рано или поздно это прояснится. Хм-м-м. Семь девочек и тринадцать мальчиков, которые когда-нибудь станут гордостью этой страны? Может быть… Ну ладно». – Туммас Поул улыбнулся ученикам, которые уже положили учебники в ранцы и с нетерпением ждали, когда окажутся на улице под лучами солнца. Учитель все еще размышлял над слухами, которые ему напомнило то, что он увидел в журнале, но в данном случае лучше было промолчать.
– В следующий раз у нас будет урок истории. Крайне важно знать наше прошлое. Вы – будущее нашей страны, когда-нибудь о вашей жизни тоже будут слагать предания и вы войдете в историю.
Ноябрь 2016 года
Два коротких гудка в телефоне и выделенный красным цветом в календаре день 23 ноября 2016 года являлись незаметным напоминанием новой компьютеризированной эпохи о том, что этим вечером в клубе по вязанию собираются встретиться шесть женщин.
Анита была взволнована. Она ходила взад-вперед по комнате, брала в руку телефон, размышляя, звонить ей или нет, но потом отказывалась от этой идеи. Анита вполне могла подождать еще, хотя об этом проще подумать, чем сделать.
Она посмотрела на часы: двадцать часов пять минут. Ее бесценные ангелы уже безмятежно спали в общей спальне наверху, не имея представления о том, насколько несправедливым порой бывает этот мир. Дочь пошла в первый класс, а сын – в третий. Как быстро летит время! Остается лишь месяц до Рождества. Дети ждали его с нетерпением, растущим с каждым днем. И Анита радовалась этому вместе с ними.
Но почему в темное время года постоянно случается что-то неприятное? У нее из головы никак не выходила эта невероятная история. Жуткое и никому не известное событие, о котором, похоже, не сообщило ни одно СМИ.
То, что случилось что-то ужасное, Анита немедленно прочла по выражению лица у Йоакупа, проработавшего в полиции Норвуйка почти десять лет. Они начали встречаться задолго до того, как Йоакуп поступил в университет, и теперь в конце дня по его виду она вполне могла определить: произошло что-то серьезное. Йоакуп планировал провести дома весь день – раньше он обещал детям проверить в порядке ли их старые финские сани. Но Йоакупу позвонили, и это выбило его из колеи. Йоакуп выглядел серьезным, лицо было бледным, когда он ненадолго зашел на ужин домой, а потом отправился на работу. Он ничего не ел, разве что посмотрел на баранью ногу, которую Анита подала к столу. Йоакуп лишь поднес ко рту кусочек и тут же побежал в туалет, где его вырвало. Он не хотел рассказывать в деталях, что на самом деле произошло. Но эта трагедия не могла оставаться в тайне. Супруги жили в небольшом городе. Аните нельзя было рассказывать об этом кому бы то ни было еще, хотя вечером того же дня ей предстояло принять у себя дома вязальный клуб с участием подруг.
В голове у Аниты пронеслись тысячи мыслей, когда она заглянула в освещенную духовку, чтобы проверить круглые пышные пирожки, уже зарумянившиеся и готовые переместиться на черный каменный поднос в светлой и уютной кухне. Анита сварила яйца и вытащила из холодильника мидии. Спустя час начнут подтягиваться подруги. И она много чем сможет попотчевать гостей. Получила ли Мария сообщение о встрече и не дежурила ли Лина в больнице?
Анита пыталась успевать везде, убирая, развлекая детей и заботясь об ужине. В коридоре висели друг на друге большие зимние куртки и стояло много обуви – здесь тоже предстояло навести порядок. Она включила фонарь во дворе, осветивший золотистым лучом самодельную табличку, прикрепленную к окрашенной в белый цвет облицовке, с красиво сделанной надписью: «Ундир Гэараватни, 10. Здесь живут Бьёрк, Боарур, Анита и Йоакуп оа Тром».
Их дом был возведен пять лет назад. Анита и Йоакуп оба из Норвуйка, поэтому не было сомнений, где им следовало строить свое будущее. Спрос на участки под частные дома на протяжении многих лет был высоким, и Анита с Йоакупом терпеливо дожидались своей очереди в соответствующем списке муниципалитета. Когда был высвобожден участок в ранее заповедном красивом месте рядом с озером Гэараватн, им предложили воспользоваться этой возможностью. Лучшего места под дом с учетом солнечного света и красивого вида на залив Сувурвуйк представить было невозможно.
Однако темным ноябрьским вечером в среду горных гряд было не видно, и внимание Аниты занимало нечто другое, более важное, чем обычные виды из их больших окон.
Господи, помилуй нас! Холодный ветер трепал голые ветви деревьев перед домом. Анита ощутила, как ее пробрал озноб и руки покрылись мурашками. Она отложила в сторону большого розового омара, глазевшего на нее черными мертвыми глазами – к горлу подступила тошнота.
Анита решила выпить стакан холодной воды, а потом приступить к борьбе с обитателем моря, лежавшим на столе.
Как стало ясно из слов Йоакупа, кто-то убил Халлвина. Полиция прибыла на место между тремя и четырьмя. Ее ждало ужасное зрелище. Но Анита не могла лгать самой себе. В ней боролись две силы. И это было тоже неприятно, но слишком невероятно, чтобы быть правдой.
Она опять посмотрела на часы и вытащила из духовки пирожки. Никто не отменил свое участие во встрече. Подруги были приглашены на шесть часов вечера. Четыре девчонки, дружившие все школьные годы, плюс Бьёрг из параллельного класса и Лина, жена брата Аниты.
Анита открыла кран и помыла руки. Она была в числе первых, до кого дошли новости, которым вскоре приделали ноги, благодаря чему они стали разбегаться по округе. Загадочным образом был убит Халлвин.
Он лежал на полу с раскрытым ртом, уставившись в потолок. Несомненно, еще несколько минут и его душа начнет молить о том, чтобы ее впустили на тот свет. Она посмотрела на его лицо и застывшее тело. Был ли он уже мертв? Этот человек, ранее такой могущественный и недобрый, почти не сопротивлялся. Она воткнула ему спицу между ребер, попав в сердце. Ну вот, дело сделано. Но оправдает ли какой-нибудь созданный человеком суд то, что она совершила? Вряд ли. Если это станет известным, на ней будет поставлено черное клеймо. Хотя она и так уже была жестоко наказана.
Она осторожно выглянула из входной двери. На улице была кромешная темнота и тишина. Она глубоко вдохнула чистый воздух и выдохнула миллионы молекул в небо. После этого вернулась в сырой коридор. Повернула ключ. Сюда никто не войдет. Теперь она была полностью спокойна. Она всегда тщательно готовила то, что делала.
Сейчас ей предстояло скрыть все свои следы и придумать что-то, что могло бы сбить полицию с верного следа.
Она протерла кухонным полотенцем все места, где могли оставаться ее отпечатки пальцев: замки дверей, корзину с вязальными принадлежностями, стол в гостиной, стулья и фотоальбомы. Помимо одного, который хотела забрать с собой.
Она оставила включенным свет в коридоре, чтобы дом не выглядел слишком темным и подозрительным. Взглянула на тихий и безлюдный ночной пейзаж. Ах, как теперь спокойно. Без него.
Разница между температурой на улице и внутри составляла около двадцати градусов. По ту сторону оконного стекла под вывеской «Глобал» находился другой мир. Ронья толкнула тяжелую дверь и вошла в тепло. Она выдохнула из легких зимний воздух, оставивший небольшие росинки на чистом стекле. В коридоре увидела хорошо одетую женщину – темный пиджак, шаль, темно-зеленая вязаная шапочка. Та проводила Ронью во внутреннее помещение. Ронья ответила на приветствие, довольная собой. Облизав замерзшие губы, она улыбнулась своему отражению в зеркале. Дверь заскользила в обратном направлении, после чего стих шум от автомобилей и прохожих, уступив место хрустящему звуку кофемашины, звону тарелок, музыке и разговорам за чашечкой кофе.
Ронье нравился стиль и атмосфера в этом новом клубе. Войдя в уютное помещение и ощутив аромат свежемолотого арабского кофе, она почувствовала себя как дома. У стола под отовсюду видимым портретом Манделы сидели два гомосексуалиста. Смотря друг другу в глаза, они прихлебывали кофе мокко из маленьких чашечек, еще издавна изготовлявшихся в портовом городе Моха на полуострове, который вдается в Красное море и где очень любят кофе.
Ронья заказала чайничек китайского зеленого чая, сэндвич из хлеба с семенами кунжута, ветчиной и сыром. Услужливый мужчина по ту сторону стойки принял заказ и с каким-то забавным жестом посетовал, что на улице сегодня темно и холодно. Кто бы мог подумать, что тебе всегда будут рады в «Глобале», найдут теплое место рядом с искусственным камином или же у окна, где ты можешь обозревать красивые виды улиц города и считать фонарные столбы в гавани.
Когда ты посетитель, тебе начинает казаться, что ты находишься в центре мира. Здесь ты можешь перекусить днем и насладиться вкусом любимой еды. Для Роньи было как бальзам на душу получить возможность присесть на какое-то время, получить из рук официанта заказанное блюдо, поболтать с кем-нибудь, поразмышлять, понаблюдать за посетителями или просмотреть еще раз свои заметки.
Тихо, как будто в отдалении, была слышна этно-музыка из самых разных стран мира, а на стенах, окрашенных в темные цвета, висели портреты известных исторических личностей. Со стены, около которой сидела Ронья, в пространство доброжелательно смотрел Махатма Ганди, а на другой картине неутомимая мать Тереза простирала руку по направлению к группе детей. Хотя Ронья была одна, она ощущала себя в хорошей компании. Обычно по средам в «Глобале» бывает много людей. По другую сторону стенки сидели две взрослые пары и искренне смеялись над чем-то забавным, что им рассказал проходивший мимо человек, знавший, видимо, много интересных новостей.
Наискосок от места, где сидела Ронья, несколько юношей студенческого возраста обсуждали компетентность нового мэра, попутно кидая жребий, кто из них будет платить за острую мексиканскую пиццу, которую они перед этим так по-христиански разделили между собой.
В «Глобале» Ронье особенно нравилось то, что это кафе находится лишь в шаге от уютной квартиры в районе Сандур, куда она въехала после возвращения домой. Много чего произошло, пока Роньи не было дома, и город сильно изменился. Новые рабочие места практически во всех отраслях привлекли сюда множество переселенцев, что, в свою очередь, отразилось на здешней торговой и культурной жизни.
Вскоре появился услужливый официант с подносом. Нож и вилка были завернуты в небольшое, слегка нагретое полотенце, а из чайника шел пар. Официант поставил тарелку с полезным для здоровья блюдом на стол прямо перед Роньей: «Приятного аппетита!»