Банка со светлячками - Тихонова Анна А. 2 стр.

Вторая спальня была теснее и темнее, с низеньким квадратным окошком. В углу стоял шкаф для одежды, а на тумбочке у кровати – лампа. Я подошёл, чтобы её включить, и заметил, что на коричневом одеяле вышит ковбой на лошади, размахивающий лассо. Мне показалось, что я уже где-то видел такую кровать. А ещё эта картинка напомнила одну историю из «Жутко жутких фактов». Я сел на кровать, расстегнул молнию на рюкзаке и вытащил книжку. В ней было четыре раздела:

Я пролистал до «Подноготной прошлого» и нашёл нужную страницу.

Под этой историей был нарисован Ангус у ярко пылающего костра. В небе над ним парила зелёная летающая тарелка. Ковбой сидел, широко разинув рот и выпучив глаза от ужаса.

Тут в комнату зашла мама, и я вздрогнул от неожиданности.

– Ты что, опять читаешь эту белиберду? Понимаешь же, что там всё выдумано?

Я захлопнул книгу.

– Не-а, не выдумано.

– Да ну? Назови хоть один факт из этой дурацкой книжки, который можно подтвердить!

Я быстро отыскал тридцать седьмую страницу и зачитал вслух:

– Если произнести одними губами слово «пурпурная», получится «люблю тебя». Скорее опробуйте на друзьях!

Я прикрыл книжку, заложив страницу пальцем, и посмотрел на маму. Она улыбнулась и скрестила руки на груди.

– Ну, что я сейчас скажу, мам?

Я беззвучно произнёс: «Пурпурная».

Мама рассмеялась.

– Я тоже тебя люблю, Нейт.

Я захлопнул «Жутко жуткие факты».

– Вот видишь?! Я же говорил! Это было слово «пурпурная», а вовсе не «люблю тебя»! Книга не врёт! Просто там написано о том, чего мы пока не знаем. Ещё не значит, что всё это выдумки!

– Ну хорошо, Натаниель, успокойся. Не надо на меня кричать.

Я сел на кровать и запихнул книгу в рюкзак. Терпеть не могу, когда она называет меня Натаниелем.

– Мне здесь не нравится. Хочу к бабушке, – пожаловался я, не глядя на маму. Она тяжело вздохнула.

– Послушай, Нейт, для нас так будет лучше. Честное слово.

– Лучше?! Да ну? Это место – полный отстой!

Я улёгся на одеяло и повернулся к маме спиной. Через несколько секунд послышался скрип ступеней. Она спускалась на первый этаж. Я поднялся и достал из рюкзака волшебный шар «Загадай-ка!».

Я нажал на кнопку.

Нет.

Нет.

Да.

Я ответил ещё на кучу подобных вопросов, а потом шар снова принялся хвалиться.

Шар выпал у меня из рук и закатился под кровать.

Я загадал Гэри.

Я лежал на ковбойском одеяле в грязном, вонючем коттедже и слушал, как внизу мама передвигает мебель. Наверное, решила немного прибраться. Правда, уже через полчаса лестница снова заскрипела под мамиными шагами. Думал, она ко мне заглянет. Но только услышал звук спускаемой воды в туалете, потом отворилась дверь соседней комнаты, и всё затихло. Я полежал ещё пару минут, а потом встал и направился к маме. Она лежала на кровати с закрытыми глазами.

– Мам? Ты в порядке? – спросил я, усаживаясь на краешек.

– Да, Нейт. Просто спать хочется, вот и всё.

Она похлопала меня по руке, притянула её к себе и поцеловала.

– Здесь мы в безопасности, солнышко. Здесь он нас не найдёт.

Глава третья. Операция «Уборка»

Я проснулся в десять утра. Через коричневые занавески пробивалось зимнее солнце, и с первого этажа доносилось мамино пение. Я спрыгнул с кровати и спустился вниз по скрипучей лестнице.

При дневном свете в коттедже было светлее, но всё равно очень грязно. Мама явно пыталась оттереть куриный помёт с дивана и постелила туда лоскутное одеяло со своей кровати, но запах никуда не делся, да и вся остальная комната выглядела кошмарно. На ковре лежал жирный слой серой пыли вперемешку с собачьей шерстью и птичьими перьями. Все углы были затянуты паутиной, а статуэтки, горшки и вазы на каминной полке покрыты толстым слоем сажи. По центру полки стояли старые часы, которые остановились на одиннадцати.

Я выглянул на улицу. Мама закрыла дыру в окне куском картона, чтобы ни курица, ни кто другой не пробрались в дом. Сад превратился в настоящие джунгли из сорняков, они сплелись между собой, сражаясь за солнце и воздух.

– С добрым утром, Нейт! Ты выглядишь намного лучше после того, как отдохнул. Правда, здесь мило и спокойно? Я вот спала как младенец!

Мама встала в дверном проёме кухни. На ней были джинсы и свитер в сине-белую полоску. Волосы она убрала в конский хвост, и на лице у неё играла широкая улыбка. Я давно не видел маму такой счастливой.

– Доброе утро, мам. Что у нас на завтрак? Умираю с голоду.

Она усмехнулась.

– Зайди посмотри.

Я прошёл за ней на кухню.

– Помнишь нашу вчерашнюю знакомую? Я нашла за диванной подушкой её кладку.

Мама протянула мне тарелку с яичницей-болтуньей. Как вкусно пахло!

– Давай сначала поедим, а потом тут приберёмся. Что скажешь?

– Отличный план, мам.

Наводить порядок оказалось непросто. Мы вытащили огромный ковёр, покрытый пылью и шерстью, в сад. По пути я споткнулся и рухнул на него, а мама потащила меня дальше, весело смеясь. Мы чудом умудрились поднять ковёр и перекинуть через нижнюю ветку дерева.

– Ну что… Выбирайте оружие! – Мама подобрала с земли две крупные палки и протянула мне. Я взял самую гладкую, и мама широко улыбнулась. – Ага, отличный выбор, сеньор! Прекрасная палка, не так ли?

Я кивнул с серьёзным лицом. Мама сжала свою палку и отвела её в сторону, как бейсбольную биту.

– Итак, вы готовы к сражению, сэр Нейт?

– Я готов выполнить свой долг! – объявил я, едва сдерживая смех.

Мы произнесли хором:

– Три, два, один… Вперёд!

И принялись колотить грязный ковёр палками. Из него полетели облачка коричневой пыли.

– Ну же, я знаю, для вас это ещё не предел! – Мама рассмеялась и стала тыкать палкой в ковёр, словно у них была дуэль на шпагах. – К бою, вонючий мерзкий ковёр! Получите! Вот вам! Как вы смеете быть таким отвратительным и кошмарным?!

Я опустил руку и посмотрел на маму, смеясь над тем, как она прыгает перед ковром.

– Получай, тряпка блохастая! Ну и воняет же от тебя курицей!

Я потыкал пару раз в ковёр, но моя палка позорно гнулась.

– Ну же, сэр Нейт, не сдерживайте себя! – воскликнула мама.

Я с усердием взялся за ковёр и колотил его, пока не поднялся туман жёлтой пыли. Руки у меня быстро устали, и я сделал перерыв – отдышаться. И как раз тогда заметил железные ворота в высокой стене из красного кирпича у дальнего края сада. За ними виднелся тёмный лес.

– Что там? – спросил я.

Мама бросила колотить ковёр и вытерла лоб, оставив на нём грязную полосу.

– Огромный дом в окружении леса. Друг твоей бабушки, Уильям, который раньше владел коттеджем, был садовником у богатой семьи и часто устраивал игру в «поиск сокровищ» для хозяйских детей. Мы тоже один раз в такую играли, с тобой и твоим папой. Не помнишь? Ходили в церковь, в зелёный лабиринт. Все окрестности здесь обошли.

Я задумался. Да, было что-то такое. Я сидел у папы на плечах, и мы шли по широкой зелёной лужайке. Мама держала в руке бумажку и забегала вперёд, смеясь и крича: «Сюда! Нам точно сюда!» Тогда я, наверное, не особо понимал, что происходит, но было весело.

– К сожалению, много лет назад в той семье произошла трагедия, – продолжила мама. – Очень грустная история…

Она посмотрела вдаль и затихла.

Я попытался разглядеть дом за железными прутьями, но не увидел ничего, кроме чёрных деревьев.

– Трагедия? А что там случилось?

Мама стянула ковёр с ветки.

– Кое-кто умер… Ну, давай не будем сейчас об этом. Пойдём обратно в коттедж, хорошо?

Мы прибирались весь день, а потом, уставшие, плюхнулись на диван полюбоваться плодами наших трудов. Мама взяла меня под локоть. Паутину и пыль мы вымели, окна помыли, и в комнате стало намного светлее. Правда, всё ещё пахло куриным помётом, но не так сильно, как раньше. Хотя, может, мы просто привыкли к запаху.

– Уверена, нам здесь понравится, Нейт, – сказала мама, ласково сжимая мою руку. – Что скажешь?

Я вдруг вспомнил про школу. Уроки недавно закончились, и в это время я как раз возвращался бы домой.

– Думаешь, нас уже объявили в розыск, мам?

Она меня отпустила.

– Ну, Гэри точно не стал бы обращаться в полицию, и… Вчера я позвонила в школу, соврала, что у нас умер близкий родственник и нам придётся ненадолго уехать из города. Так мы выиграем несколько дней. В общем, сомневаюсь, что нас объявят в розыск. По крайней мере, в ближайшее время.

Пару минут мы сидели в тишине, а потом я спросил:

– Мам, знаю, тебе тут нравится, но разве не лучше будет пожить у кого-нибудь, а не одним? Вдруг сюда приедут новые хозяева и получится, что мы вломились без спроса? Может, остановимся у кого-нибудь из твоих старых друзей?

Мама потёрла лоб. Точно, она же со всеми рассорилась, когда появился Гэри. И давно ни с кем не общалась.

– Поговорим об этом через пару дней, ладно? – сказала мама. – Никто сюда не приедет. Давай пока просто насладимся свободой. Он нас не найдёт, если будем сидеть тихо и не высовываться. Если никому не скажем, что мы здесь. Хорошо?

Моё сердце затрепетало, как попавший в паутину мотылёк. У меня всегда возникало такое неприятное чувство, когда я думал о Гэри. Мама сжала мою ладонь, а через секунду резко вскочила с дивана.

– Так, сейчас попробую затопить эту развалину и потом съезжу за продуктами.

– Что?! Ты же говорила: надо сидеть тут и не высовываться! И никто не должен знать, что мы здесь!

В корзинке у камина мама отыскала специальные таблетки для розжига, положила парочку на пепел, а сверху, крест-накрест, несколько поленьев.

– Без еды нам никак, Нейт. Мы проезжали небольшой супермаркет. Он милях в четырёх отсюда. Я так быстро вернусь, ты и оглянуться не успеешь!

Она снова порылась в плетёной корзинке.

– Заодно поищу дрова для растопки. Этих надолго не хватит, а на улице всё мокрое после дождя.

– Я поеду с тобой, – решительно заявил я, поднимаясь с дивана.

Мне совсем не хотелось оставаться здесь одному.

– Нет, ты должен следить за огнём. Если начнёт громко трещать, подвинь заслонку вправо кочергой. Запомнил? Тогда огонь не слишком разгорится, и к тому времени, как я вернусь, в доме будет тепло и уютно. Дверцу не открывай и не трогай ничего в камине голыми руками – только кочергой.

– А вдруг кто постучит? Или подойдёт к дому? Вдруг… вдруг Гэри нас найдёт?

Я принялся ходить туда-сюда, нервно меряя шагами комнату. Мама подошла ко мне и взяла за плечи.

– Не найдёт, Нейт. Ты сам видел, место укромнее некуда. Мы никому не сказали, что поехали сюда. Дом давно стоит пустой, и никто здесь не появится. Хочешь, я возьму в магазине пиццу и самый большой шоколадный торт, какой только найду? Правда, будет здорово?

Я кивнул, но легче мне не стало.

Мама надела сапоги и тёплое пальто и обернула вокруг шеи розовый шарф крупной вязки. На улице уже начало темнеть и пошёл дождь со снегом. Мама положила свою сумку на стол и достала из неё небольшой полиэтиленовый пакет, набитый купюрами. Я впервые увидел столько денег. Обычно она везде расплачивалась картой, но так Гэри было бы легче нас выследить. Кажется, мама давно задумала побег и тайно откладывала наличку. Эта мысль больно резанула по сердцу. Мне не хотелось возвращаться к Гэри, но и здесь оставаться было страшно. Я открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но мама меня опередила.

– Не лезь в камин, хорошо? Просто следи за огнём, как я сказала, а когда вернусь, подложим ещё дров.

Я сотню раз видел, как бабушка разжигает свою каминную печь, и отлично знал, как это всё работает, но обрадовался, что мне не придётся ничего делать – только прикрыть заслонку.

Мама с трудом отворила неподатливую входную дверь, и я вышел вслед за ней на крыльцо. От холодного воздуха покалывало кожу, и лобовое стекло машины покрыл тонкий слой инея. Мама повернулась ко мне.

– Не забывай, я скоро вернусь! Так что никуда не выходи, ладно? Мы не можем рисковать, ты же понимаешь? Никто не должен нас найти.

Я кивнул. Мамины глаза блестели от слёз.

– Хорошо, мам.

Она улыбнулась.

– Мне так жаль, Нейт. Извини, что заставила тебя пройти через всё это.

Мама чмокнула меня в щёку и произнесла одними губами:

– Люблю тебя.

Я ухмыльнулся и ответил так же:

– Люблю тебя.

– О, хочешь сказать, я пурпурная? – с усмешкой спросила мама.

А потом развернулась и поспешила к машине. Её дыхание выходило маленькими облачками пара. Я молча смотрел, как она разворачивает и выезжает налево, на грунтовую дорогу. Как задние фары мерцают красным за изгородью, а затем пропадают совсем.

Глава четвёртая. Телешоу

Камин быстро нагрел комнату, но вместе с теплом пришёл сильный запах сажи. Я включил везде свет и попытался задёрнуть тяжёлые шторы, но крючки застряли на карнизе. Из окна был виден задний двор и тёмные кроны деревьев, качающихся на ветру. Я поднял глаза на чёрное небо и чуть выше одного из деревьев заметил астеризм[1], о котором читал в «Жутко жутких фактах». Он назывался Плеяды и входил в созвездие Тельца. Это было самое близкое к Земле звёздное скопление, но оно всё равно, конечно, находилось очень далеко. Огоньки словно подмигивали мне с холодного ночного неба. Я поёжился и снова попытался задвинуть шторы на всех окнах, кроме того, которое выходило в сад перед домом, – чтобы сразу увидеть машину, как только мама вернётся.

Языки пламени в камине лизали стекло, словно пытаясь выбраться. Я взял кочергу и подвинул заслонку вправо, как мне сказала мама. Огонь тут же присмирел и теперь тихо потрескивал.

Я уже успел сильно проголодаться после яичницы и решил зайти на кухню, поискать там чего-нибудь. В шкафчиках нашлись крекеры, просроченные ещё пять лет назад, и всякие консервы – фасоль, персики, рис со сливками. Мама оставила на тумбочке мятные конфеты. Я взял две штучки. Разбираться с консервным ножом не хотелось, наедаться перед пиццей – тоже. Когда я вернулся в большую комнату, в углу у каминной трубы мелькнуло что-то жёлтое. Наверное, это был отблеск огня. Да, точно. Больше никак не объяснишь. Просто отблеск.

Жалко, телевизора тут не было. Он бы составил мне компанию. Я бы пощёлкал каналы – может, где показывали старые выпуски лучшего шоу на свете, «В богатстве и в бедности»?

Мама с папой как-то раз в нём участвовали, ещё до того как я родился, и мы пересматривали запись каждое Рождество. Мама стыдливо закрывала лицо руками, когда на экране появлялась она из прошлого, рука об руку с папой, и они чуть ли не вприпрыжку, смеясь, спешили к вооружённому микрофоном ведущему – Барри Уондеру.

– Ой, Мартин, ты только посмотри на мои волосы! И зачем я их завила? Ни дать ни взять овечка! – жаловалась мама, глядя на экран сквозь пальцы. Ей было одновременно и неловко, и приятно смотреть эту запись.

Папа подавался вперёд, опираясь локтями о колени.

– Ты меня-то видела? И почему ты не сказала, что эта рубашка мне мала, Фиона? Вот вам и медовый месяц в отеле, где «всё включено». Семь фунтов набрал!

Когда Барри расспрашивал их про свадьбу, папа на экране широко улыбался.

«Какого цвета были платья ваших подружек, Фиона?»

Мама в телевизоре краснела на этом вопросе.

«Алые, Барри, с пояском цвета слоновой кости».