– Бравус! – внезапно переключился на него Смерть.
– Да, Ваша Честь? – вздрогнул он от неожиданности.
– Мне нужно срочно во всем разобраться.
– Хорошо, Ваша Честь, – на автомате согласился Бравус.
Ночка выдалась насыщенной, и ему уже не особо хотелось выяснять, кто что планирует делать. Его единственным желанием в настоящий момент было – выспаться, а благодарности – за бдительность, проницательность и за что там ему еще причитается – он с радостью выслушает позже. К тому же к вечеру, а еще лучше к утру следующего дня, они станут только конкретнее.
– И мне нужна твоя помощь…
– Что?! – растерянно воскликнул Бравус, явно обескураженный таким развитием событий. – Моя помощь?! Да чем я могу помочь-то?!
– По дороге объясню, одевайся. – Смерть стянул мантию и протянул слуге.
Увидев хозяина нагим, Бравус замер. Ячейка памяти со словарным запасом для него вдруг стала недоступной, тогда как эмоции, наоборот, предательски высыпали на лице как веснушки, к тому же он мгновенно протрезвел.
Тогда как Смерть потеря дара речи слугой, удивление, растерянность и страх в его глазах повеселили. Усмехнувшись, он накинул ему на плечи свою мантию:
– Я так понимаю, в бане с мужиками ты никогда не мылся?
В ответ услышал невнятное блеяние, подкрепленное неочевидной жестикуляцией:
– Я…, ну…, я…, а…
Смерть посерьезнел:
– Ладно, сиськи нам мять некогда, давай сразу к делу. На время моего отсутствия будешь Судьей вместо меня.
Слуга рухнул в обморок.
– Нда-а-а, – склонился над ним хозяин, – это будет сложнее, чем я думал.
Находясь в бессознательном состоянии, Бравус тем не менее видит сон. Как будучи юношей, он бежит по берегу моря. Волны, накатывая одна за другой, обдают его голени прохладной пеной, вызывая радостный смех. Его руки раскинуты в стороны, глаза закрыты, сознание освобождено – он бежит навстречу закату, чувствуя порами легкий морской бриз. Все, чего ему хочется в этот момент, – бежать еще быстрее! Все, что его сдерживает, – ничего! Он бежит так быстро, насколько это возможно – настолько, что ничего на свете не может его остановить.
Внезапно откуда-то сверху доносится:
– Очнись, Бравус! Бравус, очнись!
И хотя никакого Бравуса он не знает, сам голос кажется ему до боли знакомым, и одновременно с этим незнакомым, как если бы он его где-то совсем недавно слышал, но не слушал.
Поддавшись любопытству, он сбавляет скорость и открывает глаза: никого. Ни на море, ни на суше. Однако неведомо откуда доносящийся голос никуда не пропадает и продолжает настойчиво звать какого-то «Бравуса».
Он останавливается и начинает пристально вглядываться в горизонт. Ясности происходящего у него от этого не прибавляется.
– Бравус, да что с тобой? Очнись же!
Он оглядывается по сторонам и выкрикивает в ответ:
– Эй, вы где? Вы кто?
– Давай, давай, не заставляй меня прибегать к крайним мерам.
Эти слова заставляют его насторожиться:
– Вы это мне?
В этот самый миг мир содрогается. Еле-еле устояв на ногах, он, всполошившись, выкрикивает:
– Эй! Что здесь происходит?!
– Да очнись же ты! Бравус!
«Глобальный толчок» повторяется и на этот раз валит его на колени. До смерти перепуганный, он вскидывает руки к небу:
– Да я не знаю кто это!
В эту самую секунду из облаков на него вылетает бетонная плита…
– А-А-А-А!!! А-А-А-А!!!
Смерть подскочил к слуге и схватил за плечи:
– Тише-тише!
– А-А-А-А!!! – не переставая орать, попытался вырваться Бравус.
Смерть прижал его к себе крепче. И, обездвижив, продолжил успокаивать:
– Успокойся! Ты дома! Все хорошо!
Это возымело должный эффект. Однако, придя в себя, слуга тут же в ужасе вскрикнул:
– Ух епт! – Все так, ему не привиделось, хозяин действительно видоизменился.
– Живой? – улыбнулась ему душа.
– Ну… – Бравус выглядел потерянным: если бы не голос, он никогда бы не узнал хозяина без одежды. И баня здесь совсем не причем.
Смерть посчитал уместным объясниться:
– Просто рука у меня тяжелая, кирпичную стену можно проломить, а ты после нескольких моих ударов не очнулся, вот я грешным делом и подумал…
Бравус резко схватился за голову:
– Ай! Ай-я-я-й! – Головная боль не только вышла на первый план, но и усилилась. – Ваша Честь, кажется, теперь я понимаю, о чем это вы… – В ушах зазвенело. – А-а-а-ай! Ваша Честь, у вас есть что-нибудь от головы? Скорее! – взмолился он в полуистерике, явственно ощущая, как вызванная болевым синдромом «трещина» уже начала раскалывать его голову надвое.
– Есть гильотина, есть обычный топор, что нести? – хотел было перевести все в шутку Смерть, но при виде выступившей на лице слуги агонии, планы поменял. – Извини, бородатая шутка. Просто ты слишком долго не приходил в себя, вот мне и пришлось ускорить процесс пробуждения. Видимо, переускорил.
– Таблетки! – простонал Бравус, обхватив голову руками.
– Ах да! – спохватился Смерть и побежал в комнату слуги. Там он начал хаотично открывать все, что имело дверцы, и выдвигать все, что имело ящики. Последним из них, не найдя искомого, он хлопнул так, что у комода вылетела задняя стенка.
С кухней ситуация повторилась. Он побежал обратно к себе. Слугу застал в позе эмбриона.
– Бравус, где аптечка?
– Умм…
– Где?
– Умм…
Смерть побледнел. Понимая, что понятия не имеет, где лежит аптечка, и есть ли она вообще. Бежать до ближайшей аптеки тоже не имело смысла. Во-первых, ее как таковой не было – все «лекарства» отпускались местным целителем, во-вторых, он принимал строго по предварительной записи, в-третьих, тщательно обследовал каждого пациента и, прежде чем выписать рецепт, придерживался следующего принципа: «сорок семь раз отмерь, один раз надрежь, перепроверь и только после дорежь». Слуга к этому времени уже загнется.
«Зачем тебе аптечка или аптекарь, если у тебя есть контрабанда?!» – промелькнула в голове дельная мысль.
Смерть тут же вспомнил про «Антипохмелин»:
– Точно как же я мог про него забыть? – радостно воскликнул он.
«Самому тоже курс витаминок не помешает пропить»
– Держись, дружище, я сейчас!
Воодушевившись, Смерть выбежал из комнаты. В коридоре поймал себя на мысли, что понятия не имеет, где Бравус хранит «Антипохмелин». И если ему не удалось найти легальные лекарства, то контрабандные подавно не отыскать. Развернувшись, он побежал в обратную сторону, к выходу. В здании Суда у него была припрятана заначка. В дверях его тормознуло подсознание:
«Ты совсем что ли дурной?!»
«Что опять не так?»
«Ну, во-первых, он к этому времени реально загнется»
«А во-вторых?!»
«А во-вторых, завязывал бы ты с алкоголем и переходил на сельдерей»
«В смысле?»
«В смысле, во внутреннем кармане мантии посмотри, склеротик»
– А-а-а!
«Б! Давай шустрее!»
Смерть метнулся к слуге. Как можно аккуратнее он запустил руку ему под спину, чтобы извлечь мантию, при этом продолжая внутренний диалог с подсознанием:
«Между прочим, если бы я завязал с алкоголем, как ты мне советуешь, то таблеток „Антипохмелина“ сейчас бы здесь не было».
«Между прочим, они тогда и не понадобились бы!»
«В смысле?» – задумался Смерть, нащупав таблетку. – «В смысле, они не понадобились?!» – повторил он вопрос.
Так и не получив ответа, Смерть перевернул слугу на спину, приподнял ему голову, раскрыл рот и фактически всыпал туда таблетку, раскрошив ее пальцами. И только потом вспомнил про воду. Точнее, когда Бравус закашлялся, резко пришел в себя, и с вытаращенными глазами начал отплевываться, что-то мычать и обтирать язык рукавом, навеянные воспоминания свелись к воде. Которой в комнате не наблюдалось. Зато было вино.
Вином Смерть «Антипохмелин» никогда не запивал, поскольку здравый смысл настоятельно рекомендовал ему этого не делать, для наглядности приводя пример с таблеткой шипучего аспирина и водкой, гарантируя, что данный эксперимент будет еще хуже. Но это было тогда. Сейчас обстоятельства совершенно иные: шанс проверить предположение насчет «Антипохмелина» и вина на ком-то другом может никогда больше не представиться. К тому же Бравус сам виноват, незачем было притворяться настолько больным.
– Скорее! Запей вином – полегчает! – указала душа на прикроватный столик.
Не раздумывая, Бравус метнулся к бутылю с вином, полному на треть, и в два приема практически полностью его допил.
Судя по его умиротворенной улыбке, Смерть предположил, что опасения оказались напрасными. Ровно на пять секунд. Как ошпаренный, слуга выбежал из комнаты.
Проследовать за ним в данной ситуации Смерти не полагалось по статусу. Но не сказать, что ему этого особо хотелось. В целом он свое любопытство удовлетворил, с деталями можно было и повременить.
Высвободившееся время Смерть решил потратить с пользой: одевшись, он лег на кровать и закрыл глаза. Не для того, чтобы поспать, помедитировать. Он уже и забыл, когда в последний раз ему предоставлялась возможность, отогнав суету, переосмыслить все сущее на свежую голову. В связи с чем у его возобновленного внутреннего тандема из интуиции и здравого смысла наладить сотрудничество довольно долго не получалось. Однако это как езда на велосипеде, однажды научившись, уже не разучишься. Поэтому до возвращения слуги ему удалось вознестись над внутренними и внешними неурядицами и получить более осмысленную оценку текущего положения дел. Вероятность того, что Бравус прав и умышленное затягивание судебных заседаний действительно имеет место быть, сохранялась довольно высокая. Притом что не до конца было ясно кому и зачем это нужно, однако это нисколько не умоляло уместность контрмер. Наоборот, в данных обстоятельствах то, как вознамеривался поступить Смерть, виделось ему единственно верным решением.
Для начала требовалось сделать две первоочередные вещи.
В коридоре послышались приближающиеся шаги…
Одну.
Раз Бравус не двинул кони, второе дело отпадало само собой, и теперь оставалось просто убедить слугу занять его должность на время его отсутствия. По факту, добровольно погрузится на неопределенный период в настоящее рабство. И как-то свыкнутся с той мыслью, что единственной благодарностью за проделанный титанический труд будет отсрочка встречи с Небытием. Или не будет. Никто не знает, что будет, если мыльный пузырь под названием «Страшный Суд» лопнет.
Но как раз именно этого Смерть допустить не хотел, а потому и вошедшего в его покои слугу истинным положением дел запугивать не собирался, только морально подготовить к некоторым сложностям… характерным при любой смене вида деятельности.
– Бравус, ну ты как? – прежде решил он справиться о его здоровье.
Слуга в ответ недовольно фыркнул:
– Прикалываетесь, Ваша Честь?
Смерть нахмурился:
– Почему прикалываюсь? Не прикалываюсь. Мне действительно интересно, как ты себя чувствуешь.
– Вы прекрасно знаете, как я себя чувствую.
– Нет.
– Да.
– Да нет же! – удивленно воскликнул Смерть.
– Да, конечно же, да! – не поверил ему Бравус.
– Бравус! – помрачнел хозяин.
– Да, Ваша Честь? – скривился в улыбке слуга.
На секунду Смерть впал в растерянность, не зная, как на все это реагировать. Вернее, как нужно реагировать на неподобающее поведение слуги он знал, но любое телесное наказание в нынешних обстоятельствах могло навредить конечной цели. Рисковать он не мог. Как и не мог дать смирению наступить себе на горло. Благо, внутренний компромисс им был найден. Как можно участливее он повторил:
– Я серьезно не знаю, как ты, Бравус, и искренне за тебя волнуюсь. Но если ты не хочешь об этом говорить, давай сменим тему.
При этом Смерть твердо решил, что если еще раз услышит в свой адрес дерзость, наказание последует незамедлительно. Причем минимум с коэффициентом «2», по совокупности, ибо справедливость – гарантия крепкого сна!
– То есть вы хотите сказать, Ваша Честь, что не специально предложили мне запить «Антипохмелин» вином вместо воды?
Тон слуги прозвучал мягче. По крайней мере, точно исключались многочисленные переломы, хотя до сотряса не хватило буквально каких-то пару тысячных децибел.
– Естественно, – заверил Смерть. – Просто воды под рукой не оказалось, а таблетку нужно было срочно чем-то запить.
– В чем срочность, не уточните?
– Уточню. Если «Антипохмелин» вовремя не запить, целые сутки во рту будет ощущение, что туда опорожняется целая стая котов.
Слуга с укоризной посмотрел на хозяина:
– И все?!
– В смысле, и все? – развел руками Смерть.
– В смысле, что это я как-нибудь пережил бы! – огрызнулся Бравус.
– Пережил бы? То есть ты хочешь сказать…?
– Ничего я не хочу сказать! – с нескрываемой обидой в голосе кинул слуга и отвел взгляд.
– Не, не, не, подожди, Бравус, – заинтересованно и в то же время сдерживая улыбку, произнес Смерть, – а что тогда сейчас с тобой было?
– Я не хочу об этом говорить.
– Но я должен знать, какой эффект вызывает «Антипохмелин» при взаимодействии с вином. На будущее. И можешь не волноваться, все останется между нами.
Слуга молчал.
– Хорошо. Тогда я не прошу тебя рассказать мне об этом, а приказываю.
– Нет.
– Что значит, нет? – нервно усмехнулся Смерть, услышав категорический отказ.
– А то и значит, – твердо стоял на своем Бравус. – Знания о том, что так лучше не делать, вам будет вполне достаточно, Ваша Честь. Если же хотите подробностей, вино есть, за «Антипохмелином» могу сходить.
Смерть закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Не помогло. Он ударил его наотмашь:
– Извини, Бравус, по-другому я не могу.
– За что?! – заунывно простонал слуга, сложившись в три погибели в нескольких метрах от того места, где первоначально стоял.
– А ты не понял? Могу добавить!
– Не надо! Вы мне и так, кажется, челюсть сломали.
– Когда кажется, креститься надо, – недовольным голосом произнес Смерть. – Если бы я хотел сломать тебе челюсть, то сломал бы. – После чего добавил: «А теперь хватит ныть и вставай, у нас еще дел невпроворот».
Слуга неторопливо поднялся на ноги:
– У нас?
– Да, у нас. Ты уже не помнишь?
– Нет.
– Видимо, удар был действительно сильным, – заметил Смерть.
– Очень, – демонстративно потер припухшую щеку Бравус.
– Да не этот удар!
– А какой?
Поскольку удивление слуги выглядело довольно искренним, Смерть решил обыграть ситуацию в свою пользу:
– Тот, которым я привел тебя в чувства, после того как ты, согласившись мне помочь, рухнул в обморок.
– И на что же я такое подписался, Ваша Честь, что даже в обморок упал? – с опаской уточнил Бравус.
– Уверен, это два не взаимосвязанных события.
– Да? И все же?
– Ты согласился стать Судьей Страшного Суда вместо меня, – сухо объявил Смерть, хотя внутри у него все ликовало: кто бы мог подумать, что «Антипохмелин» и вино могут вызвать амнезию – временную ли, частичную ли, но такую своевременную! – Заметив, что слуге снова плохеет, он тут же добавил: «Естественно, временно».
– Я согласился стать Судьей Страшного Суда? – переспросил Бравус, ища взглядом, куда бы присесть, поскольку ноги почему-то отказывались его слушаться.
Смерть подтолкнул ему ногой пуфик:
– Не просто согласился, ты так обрадовался, что чуть ли не самолично сорвал с меня мантию. – Он указал на пол, где та по-прежнему валялась скомканной. – Правда, не успел толком накинуть ее себе на плечи, как рухнул в обморок. Возможно, из-за чрезмерного перевозбуждения… я слышал, такое возможно.
Взглянув на мантию, Бравус кое-что начал припоминать: душа, потеря сознания. Он посмотрел на хозяина и только сейчас подметил, что тот одет.
– А эта…? – показал он.
– Запасная.
«Запасная? Не знал, что у тебя их несколько».
Слуга присел. Определенный отрезок времени напрочь выпал из его памяти, и, хотя все то, чем только что ошарашил его хозяин, прозвучало вполне правдоподобно, мозг отказывался принимать это как должное. Тогда как интуиция и вовсе «кричала», что не мог он так просто на такое пойти. Однако каких-либо иных вариантов дальнейших действий ни голова, ни сердце ему не предложили, а потому Бравус вынужденно со всем согласился: