Так вот, его успех привлек внимание женщины, потерявшей надежду. Он сначала хотел отказаться. И его можно понять, ведь давать шанс на исцеление, а потом не оправдать тех ожиданий, которые на тебя возложены, не хочется никому. Если тебя, конечно, помимо экспериментов над живым подопытным интересует еще и своя совесть. И тут, опять же, последнее слово было за мной. Я попросил просто взглянуть на того, кто нуждается в помощи, и если мой друг поймет, что не в силах исправить ситуацию, пусть прямо об этом скажет, сочувственно извинится и «умоет руки». Но эта встреча изменила жизнь обоих. Один после нее не только выжил, но и добился головокружительных успехов, а другой, победив свой скептицизм и недоверие к тому, что он сам изучал, решил окончательно связать свою судьбу с тем, что в то время и наукой-то не считали.
– Я знал, что ты придешь, – прозвучал приятный голос со стороны большого кресла во главе стола, но оно было повернуто к нам своей спинкой, а сидящий за ним смотрел на портрет Императора, возвышающийся в кабинете.
– А я знал, что ты будешь меня ждать, – ответил мой товарищ, подойдя к огромному окну и оглядывая любимую им столицу. – Почему стекло в твоем кабинете стало так искажать пейзаж? В холле все видится несколько иначе.
– Ты всегда любил подобные двусмысленные вопросы, – ответил Хозяин и, встав с кресла, направился к нам. – С одной стороны, все дело в том, что мир всегда не такой, каким мы его видим. Существует множество факторов, искажающих действительность, которые далеко не все из нас понимают. А с другой – все гораздо банальнее: последнее время обстановка достаточно напряженная, я принял решение заменить обычное стекло на бронированное, а то я в этом кабинете как на ладони. Бывал в океанариумах? Так вот, у меня стекло примерно такое же, как в стеклянных тоннелях, по которым ты идешь, а сверху плавают рыбы.
– Странный ты человек. Там оно хотя бы от акул защищает, а к тебе сюда хищники заплывают каждый день, и стекло их ничуть не останавливает.
– Всех акул, обитавших в этом аквариуме, я давно выловил и сварил из их плавников суп, – произнес он, подойдя к нам вплотную. – Несмотря на то, как мы в прошлый раз расстались, я все равно очень рад тебя видеть, Учитель, – сказал он, обнимая моего друга.
– Ты же знаешь, что я никогда тебя ничему не учил, – отвечал тот, обнимая Ученика в ответ. – Лишь показал тебе, что все это реально, а как этим пользоваться, ты доходил сам. Я просто подтолкнул в нужном направлении, а ты сделал первый шаг, чтобы не упасть.
Обнявшись, они подошли к портрету Императора.
– У тебя же есть портрет, где вы изображены вместе, – начал разговор мой товарищ, – и по-моему, тебе личным указом Его Императорского Величества разрешено его вешать там, где пожелаешь. Ведь так?
– Те, кому подобное разрешено, никогда такого не сделают. Такие указы – лишь оказанная мне почесть. Своего рода признание заслуг, о которых никто, кроме очень узкого круга лиц, не знает. Да это мне и не нужно.
– Он становится все сильнее, я чувствую это на каждом его выступлении. Разумеется, когда выступает он, а не его двойники.
– Если все пойдет такими темпами, то скоро и двойников не останется, – с грустью в голосе сказал Хозяин, на время снова ставший Учеником. – За прошлый год двоих убрали. Не от хорошей жизни я это стекло поставил. Причем раньше старались просто устранить физически, очень примитивно. С этим личная гвардия справляется легко. А теперь бьют по всем фронтам, не успеваем защиты ставить.
– А почему вы сами их же оружием не пользуетесь?
– Ты же знаешь: такие, как мы с тобой, не только на нашей земле рождаются. Мы от них защиты ставим, они – от нас. Тем более, у них далеко не все завязано на одном человеке. Выкрутишь из системы один винтик, а они тут же найдут ему замену. А у нас все на нем держится, вот и оберегаем, как можем. В этом заключена как наша сила, так и наша слабость.
– Замкнутый круг получается, лучше бы вместе эти феномены изучали, чем их силу друг на друга направлять. Давно бы тогда всю их природу выяснили, – сказал мой друг. – А так получается, что с огнем играете. Мы ведь неоднократно бывали по ту сторону привычного бытия. Но даже примерно не осознали всей сложности мироздания. А вы в нем как у себя дома хозяйничать пытаетесь ради сиюминутной выгоды. Кто знает, каким образом вам это вернется.
– Не все так просто, Учитель. По некоторым направлениям мы сотрудничаем, а по некоторым никогда не будем. Мой коллега из МИДа иногда такие интересные вещи рассказывает. У него доступ к разведданным повыше моего. Так вот, мы вроде для всего мира партнеры, уважающие друг друга. Говорим о том, что надо совместными усилиями все решать, что ни у кого и в мыслях ничего плохого нет, а на самом деле…
– Я не хочу знать то, чего мне знать не положено, – прервав увлекшегося министра, заявил мой товарищ.
– А я специально тебе это говорю, чтобы ты наконец-то понял – твое место здесь, среди нас. Только тут ты найдешь себя, а то растрачиваешь свой талант по мелочам.
– Не начинай, я не за тем пришел, чтобы мы снова поругались. А разговоры на эту тему всегда заканчиваются одинаково.
– Ну, как скажешь, – с досадой в голосе произнес Хозяин, помимо основной должности, еще и возглавлявший ведомство, о котором знал далеко не каждый. – Но имей в виду, что мы всегда рады тебя видеть в своей команде.
– Мы? У тебя мания величия или кто-то еще меня хочет видеть на такой ответственной работе?
– Ты знаешь, кто, – взгляд Хозяина снова перешел на портрет, будто следящий за всеми присутствующими. – Он часто о тебе спрашивает. Интересуется, не передумал ли ты.
– Интересно, а что ты ему на это отвечаешь?
– Что всему свое время, и торопить его не следует.
– Я был уверен, что он про меня забыл.
– Император никогда ничего не забывает. Не устаю поражаться его уникальности. Он чувствует твою силу. И она ему нужна.
– Я исследователь, мне моя сила интересна только с позиции ее изучения. Остальное пусть пробуют ребята из твоего министерства. Честно говоря, думал, тебя уже повысили. А оказывается, у какого-то коллеги из МИДа допуск к государственной тайне выше, чем у тебя. Да и что это за коллега, который имперские секреты нижестоящим по должности выдает? Донеси на него, пусть трибунал его судит. Не полностью оправдываешь ты ожиданий, на тебя возложенных, мой юный Ученик, – пытаясь разрядить обстановку, пошутил мой друг.
– Начнем с того, Учитель, что каждый должен быть на своем месте, – улыбнувшись, продолжил Хозяин. – Ведь владеет всеми секретами в нашем государстве только один человек, – при этих словах он снова взглянул на огромный портрет, – в этом и есть его сила. Зато, если бы у министра иностранных дел была информация о наших знаниях и экспериментах, он бы тут же поседел и вышел на пенсию. Да и секретов он никаких мне не выдавал; ты же знаешь, что мне достаточно пожать человеку руку и взглянуть ему пристально в глаза, и после этого не только государственные тайны, но и все самые личные переживания открываются для меня как книга. А потом я просто смотрю, какие картинки у него в голове, и сопоставляю. Так что иногда предпочитаю вовсе не здороваться с людьми, чтобы не разочаровываться, – после этих слов глаза его налились грустью. – Да что я тебе это рассказываю, ты и сам это все умеешь и знаешь.
– А Император с тобой как здоровается? В перчатках, или снимает? – с интересом спросил мой друг.
– В нем столько мощи, что это мне надо перчатку надевать, иначе увидит, как надо мной дети в школе издевались из-за моих странностей.
– Учитывая, сколько в нем силы, мы не знаем, каким странным в детстве был он сам и как издевались над ним его ровесники. Да и, в конце концов, он такой же человек, как мы с тобой. У всех свои тайны и свои слабости. Но, несмотря на это, каждый может стать выдающейся Фигурой на шахматной доске мировой истории. Надо только оказаться в нужном месте и в нужное время. А скорее всего, просто жить так, чтобы кто-то наверху решил помочь тебе и отправил в определенный час в некую географическую точку. Неспроста же произошла наша с тобой встреча. И пожалуйста, как минимум две жизни пошли по интересному пути.
При этих словах я улыбнулся, ведь все в этой комнате знали, что их встреча изменила если не миллионы, то, как минимум, тысячи жизней. Начиная с вылеченных ими обоими людьми и заканчивая принятием некоторых очень значимых государственных решений. Возможно, эта встреча изменила в каком-то смысле весь мир. В комнате это осознавали все присутствующие, но никто не мог понять, кем именно она была устроена? Кто записал ее сценарий в матрицу судьбы каждого из нас, в том числе и в мою? И это коренным образом отличало наших двух собеседников. Один посчитал, что найти ответ на этот вопрос невозможно, и решил посвятить себя чему-то, что считал более практичным и нужным людям. А другой не смог остановиться. Он отказался от своих личных амбиций, отказался от всеобщего признания и уважения. Он сконцентрировал себя на познании тайны Создателя. Но чем больше он искал ответа на этот вопрос, тем больше возникало других, еще более загадочных и непонятных. И случилось то, чего я так боялся – он перегорел. Как будто что-то внутри него надломилось. Тот, кто вел его всю жизнь, тот, чье влияние он так часто на себе ощущал, будто бы его покинул. Я сейчас говорю не о себе. Кто-то, кто выше нас обоих. Кто-то, чье имя в некоторых религиях нельзя произносить. Именно поэтому он и пошел в опостылевшее ему здание. Пошел, чтобы просить. А просить он не любил. Да и вряд ли стал бы, если б сейчас перед ним сидел кто-то другой, а не Ученик, которому он помог в прошлом дать выход душившей его энергии. Помог найти в этой жизни свое предназначение.
– Мы немного отвлеклись, – прервав многозначительное молчание, сказал Хозяин. – Ты не сказал, что конкретно тебя сюда привело. Учитывая тот факт, что работать со мной ты не хочешь, а руководство каким-нибудь институтом – дело не твоего уровня, то в чем причина визита? Я, конечно, могу читать мысли, но в твою голову мне не проникнуть.
– А ты пытался. Несколько раз. Когда я поднимался на лифте, я тебя чувствовал. И даже раньше, когда мы вместе работали.
– Это был скорее научный эксперимент. Но твой разум мне не по зубам. У некоторых в моем управлении было желание изучать тебя против твоей воли. Хотя это не удивительно, особенно после того, с каким скандалом ты ушел и отказался сотрудничать.
– Как по мне, так лучше я буду преподавать и ездить в научные экспедиции, чем проводить время в твоем коллективе, – раздраженно ответил мой друг. – Понимаю, что на тебе сейчас вся официальная наука, оборонная промышленность и космос, но приоритет всегда отдается моему бывшему отделу. А там сейчас никаких моральных принципов. Все оправдываются высокими словами о государственной безопасности, а о безопасности души никому нет дела. Изучая тонкие материи, нужно в первую очередь осознавать свою ничтожность перед Вселенной. А твои люди считают себя венцом эволюции, как будто им все дозволено.
– Теперь уже я попрошу тебя не начинать, иначе точно поругаемся, а я сегодня хочу расстаться с тобой как раньше, друзьями. Мой коллектив, конечно, не идеален, но если бы мы не ставили те опыты, которые ты называл безответственными, то сейчас так бы и топтались на одном месте. А наверху просят результат. Тем более в такой сложной обстановке. Не мы начали эту войну, но и проигрывать в ней мы не собираемся.
– Ты прав, давай на этом закончим спор. Все равно каждый останется при своем мнении. Лучше перейдем к моей просьбе.
– Должно быть, тебя сильно припекло, раз ты пришел с просьбой, – с язвительной улыбкой произнес Хозяин.
– Просто вы меня зажали в узкое пространство, мне его мало.
– Кажется, я понял, о чем ты. Для этого не надо обладать особым даром.
– Сделай мне «Визу».
– Ты имеешь в виду «Визу» на выезд за пределы Империи и Содружества Мирового Единения?
– Ты поразительно догадлив, ведь для поездок по вашему содружеству никакая «Виза» для меня не требуется.
– Начнем с того, что это не «наше», а «общее» содружество. Ведь кто знает, что бы могло произойти, если бы мы его не создали.
– Ты не на публичном выступлении, можешь говорить своими словами, – ехидно улыбнувшись, сказал мой товарищ.
– Так это и есть мои слова. Мне иногда кажется, что тебе не важно мнение большинства, твое всегда будет противоположным. Быть в оппозиции к основной массе – твое призвание. Мы еще никогда не дышали так свободно, как сейчас. Мы еще никогда не допускали такого инакомыслия, как сейчас. Да, мы не скрываем, что у нас в Империи довольно жесткие порядки, но зато мы не даем людям ту ложную иллюзию полной свободы, как они. Там тебе дадут выбрать между правой и левой рукой, но при этом не покажут, что обеими руками управляет одна голова.
– Да я с этим и не спорю. Почему ты всегда думаешь, что мне там нравится? Мы же часто летали туда вместе, и смею тебе напомнить, уважаемый Хозяин, что в тех поездках как раз я говорил тебе то, что ты сейчас пересказываешь мне. И ты действительно прав, я всегда буду в оппозиции к тебе и к твоему Императору, но не потому, что я мечтаю о том, чтобы вас сменили некие аморфные «добрые борцы за справедливость», которые дадут людям столько свободы, сколько те смогут унести. Ни в коем случае!!! Я всегда буду к вам в оппозиции для того, чтобы вы не заигрались. Чтобы помнили о том, что в первую очередь вы обычные люди, такие же, как те, что ходят сейчас по тротуару вдоль Невы. Как те, что прокладывают железную дорогу в сибирской глуши. Все мы смертны. А твой Император, похоже, решил жить вечно, раз у вас до сих пор не выработан план преемственности власти. Или бесчисленные портреты, развешанные везде по стране, займут его трон, в случае, если когда-то нашим заокеанским партнерам повезет и вместо двойника они уберут его самого? Задай этот вопрос от меня, когда вы встретитесь в следующий раз.
Надо было как-то разряжать обстановку, иначе споры в очередной раз могли привести к многолетнему взаимному молчанию. И я решил напомнить моему другу о своем существовании. Складывалось впечатление, что он про меня совсем забыл.
– Контролируй свои эмоции, – сказал ему я. – Просто остановись, и оба возьмите паузу, чтобы отпустить весь негатив, который вас опустошает. Если нам не удастся уехать, то потом может быть уже поздно. Твоя тоска опустошает не только тебя. Ты же сам говорил, что всю жизнь шел к пониманию своего места в этом мире. Но, тем не менее, эта самая жизнь промелькнула за поисками чего-то непознанного. Безусловно, это было крайне любопытно, но нам необходимо двигаться дальше. В старости будешь сильно жалеть, если сейчас не засунешь принципы куда-нибудь поглубже и не пойдешь на компромисс. Такие баталии нужно вести со своими соперниками, а он твой друг. И пусть вы оба упертые и не любите уступать, ближе него в этом городе у тебя точно никого не появилось.
Услышав меня, он замолчал, набрал полную грудь воздуха, неспешно выдохнул и закрыл глаза. Его собеседник, будто бы тоже уловив смысл моих слов, сделал то же самое. Через некоторое время покорный Ученик снова занял место властного Хозяина. Именно он первым прервал молчание, не открывая глаз.
– Зачем тебе ехать в Объединенное Американское Содружество?
– Ты, должно быть, совсем заработался, если думаешь, что я хочу убежать туда жить, – точно так же, не открывая глаз, ответил мой товарищ.
– Ты слишком много знаешь, а им это хорошо известно. Они могут попытаться уговорить тебя там остаться. Сразу же начнут давить на твое тщеславие. Напомнят все нанесенные нами обиды. Дадут тебе институт, деньги, доступ к своим исследованиям. Словом, все, что ты попросишь. А в довесок к этому еще в три раза больше, только бы получить согласие.
– Если они мне покажут результаты своей работы в этом направлении, то назад уже не отпустят. А долго я там находиться не смогу, и ты это знаешь.