– Не преувеличивайте! Это всего лишь окурок. Разве он не биоразлагаемый?
– Через несколько месяцев, возможно, он и разложится, – согласился он. – Но вам же не трудно подобрать его.
– Если это доставит вам удовольствие…
– Мои туристы никогда не оставляют следов своего пребывания!
Они пошли по тропинке, проходившей над домом, миновали часовню с ржавой крышей, пристроившуюся посреди гигантских обломков скал. Серван, с трудом поспевавшая за своим провожатым, молилась, чтобы тропинка не ушла круто вверх. К счастью, они очень скоро вышли на ровную местность, где она могла успевать за ним.
Вокруг простирался лунный пейзаж; многочисленные скалы, казалось, нападали с неба, то тут, то там поблескивал снег, торчали несколько лиственниц, искореженных ветрами.
Внезапно Венсан остановился. Серван, задумавшись, чуть не врезалась носом ему в рюкзак.
– Посмотрите! – прошептал он.
Она вертела головой во все стороны, и он в конце концов взял ее за руку и притянул поближе к себе.
– Где? – тоже шепотом спросила она.
Он указал пальцем вправо, она пристально вгляделась в расстилавшийся перед ними пейзаж, но по-прежнему ничего не увидела.
– Что там?
– Тсс! – вполголоса произнес он. – Приглядитесь…
Наконец она их увидела. Ясная, как у маленькой девочки, улыбка озарила ее лицо.
– Кто это?
– Горные серны…
Внезапно обе серны сорвались с места и с удивительной резвостью и изяществом помчались прочь. Такие красивые и такие дикие.
Такие близкие.
Серван долго следила за ними взглядом. Она снова почувствовала себя во власти колдовских чар природы.
– Они паслись совсем рядом, а я их не заметила! – удивленно произнесла она.
– Потому что вы слепая…
– Слепая?.. Нет, у меня прекрасное зрение!
Венсан широко улыбнулся.
В самом деле, он очень странный, этот проводник.
Чтобы догнать его, Серван пришлось основательно ускорить шаг.
– Почему вы говорите, что я слепая?
– Потому что вы еще не умеете видеть…
– Видеть?
– Да, видеть. Этому учатся. Как ходить или говорить.
И снова повисла тишина; Серван с удивлением размышляла над последними словами своего гида. В конце концов, он умел поддерживать беседу. Разумеется, он не отличался красноречием, но умел подбирать слова. Словно не хотел тратить их зря.
Их путь пересекся с тропой сурка, сильно отощавшего после зимнего поста, и Серван снова пришла в восторг. Она засыпала проводника вопросами, ее интересовала каждая мелочь. Он отвечал охотно. Она оказалась более восприимчивой, чем ему думалось поначалу.
Дойдя до обширного плато, пятнистого от нерастаявших участочков снега, Венсан дал ей возможность передохнуть. После того как, шагая по каменистой россыпи, она натрудила щиколотки, отдых она честно заслужила. Серван с наслаждением опустилась на сырую траву и опустошила флягу с водой.
Коснувшись щек, она почувствовала, как сильно они горят. Венсан сел рядом.
– Вы немного обгорели, – заявил он. – Но скоро яркий цвет перейдет в загар, и он нисколько вас не испортит!
– Я не загораю… Я сгораю, а потом облезаю!.. Что это за вершина? – спросила она, указывая на заснеженный пик.
– Гора Пела… Я вам ее уже показывал, недавно, на берегу озера.
Она пока еще плохо представляла себе карту здешних мест, а потому, лукаво улыбаясь, ответила:
– О! Простите меня, мэтр! Я вынудила вас повториться!
Он рассмеялся, и она очень удивилась. Ей казалось, что он никогда не смеется.
– У меня получилось! – гордо заявила она.
– Получилось?
– Рассмешить вас…
Отведя взгляд, он подтянул к себе колени.
– Со мной такое иногда случается, – просто сказал он.
Возможно, она не умела видеть, но читать в душах она умела. Своего рода дар или обостренное чутье. Этот человек страдал. Скорбь, ставшая щитом и облачившая его в броню печали.
Расколотый утес.
– Сейчас к нам нагрянут с визитом, – объявил он, разглядывая противоположный склон. – Пьер Кристиани, один из смотрителей парка… И друг.
– А… что он здесь делает?
– Работает, бригадир!
– Откуда вы знаете, что я всего лишь бригадир?
– А я и не знаю! Но вы слишком молоды, чтобы быть офицером, или я не прав?
Не обязательно. Она сняла бейсболку и попыталась причесаться. Бесполезно.
– Он женат, – ироничным тоном уточнил Венсан. – А вы очень хороши…
– Да? Почему вы мне это говорите?
– Просто так…
Она снова надела бейсболку и устремила взор на быстро приближавшегося человека в серой форме. Тем не менее он все же еще достаточно далеко, и она успела задать свой вопрос:
– А вы? Вы женаты?
– Я? Что за странная мысль!
– Но почему? Вы вполне можете быть женаты!
– У меня слишком плохой характер, чтобы женщина смогла меня вытерпеть! К тому же я очень люблю свободу!
И снова страдание, прикрытое бравадой. Серван решила не поворачивать нож в ране и поднялась, чтобы приветствовать гостя.
– Привет! – поздоровался Пьер. – Ты нас представишь?
– Это Серван Брей…
– Брайтенбах, – завершила девушка, протягивая ему руку. – Серван Брайтенбах…
– Клиентка, – уточнил Венсан. – Мадемуазель у нас впервые… Она жандарм…
– Ах вот оно что! Жюльен говорил мне о ней…
Серван с удивлением посмотрела на Кристиани. Кто мог сказать ему о ней?
– Жюльен Мансони, мой шеф… Полагаю, вы с ним уже встречались?
– Да, конечно, теперь я вспомнила… Высокий, темноволосый, худой, с маленькими светлыми глазами, точно?
– Отличный фоторобот!
Пьер сел рядом с Венсаном и, вытащив у него флягу, утолил жажду.
– Куда вы ходили? – спросил он.
– На озеро. Она никогда не видела…
– Вам понравилось?
– Очень! – радостно произнесла Серван. – Это действительно что-то необыкновенное… К тому же у меня прекрасный гид! Немного маньяк, конечно, но тем не менее превосходный!
– Маньяк? – удивился Пьер. – Как это маньяк?
– Я дерзнула оставить на земле окурок, а он велел его подобрать, и мне пришлось сунуть его в карман!
– Не обижайтесь: будь я на его месте, я бы вам еще не такое сказал! – пошутил Кристиани.
– Спустишься с нами? – спросил Венсан.
– Нет… Мне рано возвращаться.
Проводник и его клиентка встали, Серван снова пожала руку Пьеру.
– Полагаю, до скорого, – произнесла она.
– Разумеется! Сами понимаете, здесь все всех знают… А потом, когда наедут туристы, нам все равно придется работать вместе… Мы иногда вынуждены прибегать к вашим услугам для борьбы со строптивыми нарушителями.
– Буду только рада… До свидания!
Пока она шла в сторону тропинки, Пьер перекинулся с другом несколькими словами:
– Твоя новая победа?
– Что ты! – ответил Венсан. – Я познакомился с ней только сегодня утром!
– Ну и что? Как будто обычно тебе требуется больше времени!
– Погоди, Пьер… Она совершенно не в моем вкусе…
– Ты уверен? Она недурна. Во всяком случае, лучше, чем аджюдан Вертоли!
Венсан отправился догонять Серван, ушедшую на сотню метров вперед и теперь терпеливо ожидавшую его.
– Вы давно его знаете? – спросила она.
– Я знал его всегда!
– Симпатичный… Думаю, мне понравится заниматься строптивыми нарушителями!
– Тем лучше! А теперь вперед… Потому что через два часа разразится гроза.
– Откуда вы знаете?
Он не ответил, а лишь быстрее зашагал по тропе.
– Ах да, – промолвила она, – вы же не слепой… Но возможно, вы немного глуховаты.
Глава 3
Часы показывали немногим более семи часов; но солнце, обещавшее основательно припекать, пока уделило заснеженным вершинам лишь малую толику своих лучей.
Войдя в управление парка, Венсан нашел там Жюльена Мансони; тот перелистывал «Ле Монд».
– А разве Пьер не вернулся? – удивленно спросил он.
– Нет, пока нет… Я сделал кофе, выпьешь чашечку?
– С удовольствием.
Венсан устроился за
рабочим
Управление занимало вполне приятное помещение; большая комната, очень светлая благодаря широкому панорамному окну. У каждого смотрителя имелся свой стол, однако на четырех смотрителей, инспектировавших участок Верхний Вердон, приходилось всего два компьютера и один принтер. На стене висела огромная рельефная карта массива Меркантур. Маленький копировальный аппарат, сканер, три этажерки с книгами научного содержания и проспектами парка дополняли ее убранство. Слева чулан для хранения инвентаря: лыжи, канаты, карабины, подзорные трубы и всевозможные инструменты. Не забыто ружье, хотя им практически никогда не пользовались. Места, конечно, маловато, но сотрудники в основном работали на территории и поэтому на условия работы в управлении не жаловались. Форму смотрителя надеваешь, как монах рясу, – по призванию, из любви.
В периоды малой нагрузки Венсан иногда работал для заповедника Меркантур. Когда проводились научные исследования и требовалось, например, подсчитать животных, смотрителей явно не хватало; или как сегодня, когда надо поправить грозившие рухнуть деревянные мостки, уложенные над горной речкой. Операция практически акробатическая, и Жюльену пришлось прибегнуть к его помощи.
– Говорят, у тебя уже есть клиенты? – спросил Мансони.
– Нет, никого, с самой Пасхи.
– Ничего, скоро появятся… Еще месяца полтора продержаться!
– Я не тороплюсь. Мне нравится такое время.
– Мне тоже… Смотри, вот и твой Пьер.
Через несколько секунд появился Пьер, и Венсан мгновенно заметил, что вид у него очень мрачный.
Уже несколько недель Пьер практически не улыбался. За их более чем сорокалетнюю дружбу Венсан никогда не видел его в таком состоянии.
– Прости, старина! Я опоздал…
– Ничего! Твой шеф угостил меня кофе… Жюльен, ты идешь с нами?
– Нет, не могу.
– И чего ты его спрашиваешь, у него есть занятия почище! – вырвалось у Пьера.
– Ну и что ты хочешь этим сказать? – с раздражением спросил Мансони.
– Забей!
Мужчины повернулись друг к другу спиной, Венсан возвел глаза к небу.
– Линяем, – прошептал Пьер.
Загрузив необходимый инструмент в кузов пикапа, они выехали со стоянки и рискнули свернуть на каменистую дорогу, поднимавшуюся к деревне Бушье. Венсан еще раз попытался выяснить причину дурного настроения Пьера.
Дурного, чтобы не сказать отвратительного.
– Надеюсь, Мансони не держит на тебя зла… мне он показался каким-то напряженным!
– Ерунда, – уверенно бросил Кристиани. – Однако иногда он мог бы и сам засучить рукава…
– Он – босс, и в этом есть свои преимущества… К тому же нам так спокойней!
– Ты прав…
Они продолжали подниматься по дороге в направлении деревушки, обитаемой только в летние месяцы. Солнце наконец-то удостоило их своим вниманием, и долгожданное тепло проникло в кабину «тойоты».
– У Нади все в порядке?
– Да… Она очень занята, готовится к переезду пчел в горы.
– Если вам потребуется помощь…
Каждое лето ульи перевозили на альпийские луга, и Венсан часто помогал осуществить этот переезд, чем-то напоминавший выгон овец на высокогорные пастбища.
Они прибыли в деревеньку, где никто не жил: три брошенные фермы, церковь и крошечное кладбище. Несколько одряхлевших следов человеческого присутствия, притулившихся среди величественного пейзажа.
Мужчины оставили «тойоту» внизу, возле деревушки, и сложили инструменты в рюкзаки. На каждого пришлось никак не меньше двадцати килограммов железа, но они привыкли. Вскинув рюкзаки на спину, они пошли по тропинке, размытой зимней непогодой.
Так как Пьер явно был чем-то озабочен, то они лишь иногда перекидывались отдельными словами.
После полутора часов ходьбы они наконец нашли сломанные мостки. Одно из креплений грозило вот-вот оторваться от скалы, и одно бревно упало в овраг. В сопровождении стука пестрого дятла, без устали долбившего черную сосну, они немедленно принялись за дело.
Работа растянулась на три часа, без перерывов и разговоров; мостки снова стали безопасны, и туристы могли ими воспользоваться, не рискуя свалиться.
– Давай сделаем кружок? – предложил Венсан.
Он хотел побыть с другом, чтобы дать ему возможность высказаться.
– Если хочешь, – согласился Пьер. – Я не тороплюсь.
Легко, словно серны, они зашагали по опасным склонам, хотя рюкзаки казались им тяжелее, чем утром. Они не ходили по этой тропе с прошлой осени и теперь с удовольствием вновь открывали для себя высокогорные ландшафты, безлюдные в это время года.
С самого детства они любили ходить вместе и никогда надолго не покидали долину. Во всяком случае, ни один, ни другой не представляли себе жизни в ином месте – только возле вскормивших их гор. Они благоговели перед ними и любили их больше всего на свете. И горы воздавали им сторицей. Ни в сердце, ни в глазах не было намека на усталость: ведь в горах столько всего можно увидеть и узнать. Есть чем заниматься на протяжении всей жизни.
После полудня прошло уже больше часа, когда они подошли к приюту Талона. Две старые пастушьи хижины, превращенные в лесной приют. Удачно расположенное место, на пересечении нескольких маршрутов, рядом с источником и горным потоком Бушье, сбегавшим по склону. Они остановились, решив перекусить на солнышке, и Венсан, воспользовавшись паузой, приступил к расспросам.
Он должен узнать, в чем дело.
Это нельзя назвать нездоровым любопытством: он просто не мог смотреть, как Пьер становится все мрачнее и мрачнее, и очень хотел ему помочь.
– В последнее время ты стал какой-то странный… Что стряслось?
– Ничего, – уклончиво ответил Кристиани.
– Скажи это кому-нибудь другому! Я слишком хорошо тебя знаю…
– Да нет, уверяю, все в порядке. Ну, есть кое-какие хлопоты. Но ничего серьезного.
– Ты не обязан мне рассказывать. Но может, я мог бы чем-нибудь тебе помочь…
Венсан чувствовал, что его друг очень хочет чем-то поделиться, но настаивать не стал.
Он всегда уважал молчаливость и сдержанность, два главных, по его мнению, качества.
Значит, придется попытаться позднее…
Растянувшись в тени сосны, он быстро заснул, убаюканный напевной мелодией северного ветра, пробравшегося в долину и теперь насвистывавшего среди вершин.
Пьер не находил себе места от беспокойства, тысяча и один вопрос терзали его. Он смотрел на спящего Венсана, завидуя его безмятежности. Взгляд его упал на противоположный склон, где высилась груда поваленных лавиной лиственниц, запутавшихся в ветвях друг друга.
Выдернутые с корнем, сломанные…
Погибшие раньше времени… Неужели и его ждет такая же участь?
Небо в тучах, холодный ветер, воздух насыщен электричеством: вечером разразится гроза.
Пьер и Венсан быстро шли вниз в сторону леса Вашресс, по дороге любуясь водопадом Пиш, стремительно низвергавшимся в бездну с незапамятных времен. Они уже спускались к дороге, когда Венсан увидел стаю ворон, всегда готовых слететься на любой кусок гниющего мяса.
– Наверняка какая-нибудь дохлятина, – предположил Пьер, беря бинокль.
Мужчины подошли к месту мрачного сборища. Там их ожидал труп серны.
– Черт! – выругался Кристиани, сжимая кулаки. – Еще одна…
Венсан разделял гнев друга: действительно гадкое зрелище. Охотник, застреливший животное, унес с собой только голову, бросив все остальное на растерзание падальщикам. Самец в расцвете сил. Богатая добыча для браконьеров.
Пьер внимательно рассмотрел отверстие от пули большого калибра, попавшей зверю прямо в грудь.
– Убита совсем недавно, – заключил он. – Вчера или позавчера… Это пятая за две недели!
– Ты мне ничего не говорил… Вы пытались их поймать?
– Разумеется, но нас всего четверо на весь участок! Ладно, в тот день, когда я его сцапаю…
Они медленно вышли на дорогу.
– Думаешь, это дело рук местных? – спросил Венсан.
– Не знаю… но точно профессионалы. Чуваки с Лазурного Берега или из Италии… Мерзавцы, нашли способ срубать пиастры!
– Если хочешь, я могу помочь вам посидеть в засаде…
– Шеф никогда на это не пойдет. Слишком опасно! Эти говнюки способны на все, лишь бы не попасть в тюрягу. И они вооружены. А мы нет.
Пьер знал, о чем говорит. Два года назад, когда он пытался задержать группу браконьеров, в него стреляли из карабина. Он получил пулю в руку и выжил только благодаря быстроте реакции и прекрасному знанию местности. Серна как охотничий трофей ценилась очень высоко, а наказанием за незаконный отстрел служила тюрьма. Поэтому охотники были готовы на все, лишь бы не попасть в руки правосудия.
Даже убить инспектора-смотрителя или сторожа охотничьих угодий.
Высадив Пьера возле конторы парка, Венсан сделал еще одну остановку в центре Аллоса. Небо грозно хмурилось; выйдя на торговую улицу, он заметил Серван, прилипшую к витрине магазинчика спортивных товаров.