Нам нужно все здесь обыскать, продолжает Кертис. Попробовать найти телефоны. Или того, кто их взял.
Давайте, соглашается Брент, допивает оставшийся виски и направляется к двери. Я иду за ним.
Подождите! кричит Хизер. Мы же не знаем, кто здесь.
Разумная мысль, кивает Кертис. Я не думаю, что девушкам стоит ходить по одной.
Дейл хватает Хизер за руку.
Я останусь с Хизер.
Я останусь с Миллой, говорит Кертис.
С Миллой останусь я, заявляет Брент.
Наверное, мне следует быть благодарной за их заботу. Но я в ярости. Мне совсем не нравится, когда кто-то считает, что меня нужно защищать. Я не жалкое, слабое существо просто потому, что я женщина. Я такая же сильная сейчас, как была тогда, хотя теперь руки у меня более сильные, чем ноги. Если кто-то попытается на меня напасть, я смогу дать достойный отпор.
Я открываю рот, чтобы все это сказать. Но вижу, как сильно напряжен Кертис, да и Брент тоже. Кертис плотно сжимает челюсти. А этих двоих не так-то просто напугать. Я думаю о темных пустых коридорах в этом здании. Лучше все-таки подумать о мерах безопасности.
А как насчет того, чтобы вы оба пошли со мной?
Кертис кивает.
Встречаемся здесь через двадцать минут?
Дейл смотрит на часы.
Договорились, говорит он.
Идите туда. Кертис показывает налево. Мы пойдем в противоположную сторону. Пройдитесь по нижнему этажу, а мы по верхнему.
Ты теперь большой начальник, да? смотрит на него Дейл.
Кертис не удостаивает его ответом. На самом деле он всегда вел себя как начальник, хотя я обычно его не слушаю.
Дейл тянет Хизер за руку, и они направляются по коридору налево.
Проверьте шкафчики для лыж, кричит Кертис им вслед. И заодно, нет ли тут стационарного телефона.
Мы втроем отправляемся в другую сторону. Естественно, Кертис идет первым. Тут и по приезде было жутко, а теперь уж точно мурашки бегут по коже. Это здание выглядит совсем по-другому в лыжный сезон, когда со всех сторон слышны удары лыжных палок и болтовня посетителей. Сегодня вечером здесь слишком пусто. Слишком тихо.
Но зачем кому-то понадобились наши телефоны? Не знаю, что меня пугает больше мысль о том, что их забрал совершенно незнакомый человек, или один из тех, кого, как я думала, хорошо знаю. По крайней мере, знала раньше.
Первые двери справа это туалеты.
Мне проверить женский? спрашиваю я.
Мы сделаем это все вместе, отвечает Кертис и толкает дверь.
Там четыре кабинки в ряд, все двери закрыты. Я заглядываю под каждую дверь. Если я увижу там ноги
Ба-бах! У меня на мгновение сердце замирает в груди. Но это Кертис бьет ногой по двери. Он решил действовать проще. Он идет вдоль ряда кабинок и открывает каждую ногой. Здесь никого нет. Конечно, нет. Брент роется в корзине для использованных бумажных полотенец.
Мы проверяем мужской туалет точно таким же образом. Внезапно я чувствую, как потянуло сквозняком ледяной поток воздуха бьет мне в шею. Я вижу, что маленькое окошко приоткрыто на какие-то два сантиметра. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы выглянуть из него. У себя в воображении я рисую картину: чья-то рука выбрасывает наши телефоны в ночь, по одному просовывая в эту щель. Если все было так, то наши телефоны потеряны навсегда, потому что эта сторона здания выходит на скалы. Но зачем кому-то это делать?
Это окошко и раньше было приоткрыто? спрашиваю я.
Кертис нецензурно выражается и захлопывает его.
Я не обратил внимания.
И я тоже, признается Брент.
Следующая дверь кладовка уборщицы, оттуда воняет отбеливателем. Мы ищем телефоны среди рулонов бумажных полотенец и жидкого мыла в пакетах для диспенсера. Там целая гора туалетной бумаги. Я заглядываю в каждый рулон.
Я скорее умру, чем признаюсь, что рада заниматься поисками в сопровождении этих двух мужчин. В особенности Брента, потому что я испытываю дрожь и волнение совсем другого рода, когда нахожусь рядом с Кертисом.
Коридор поворачивает. Двери по обеим сторонам, все заперты. Я напрягаюсь, когда мы проходим мимо каждой, готовлюсь, что из них может кто-то выпрыгнуть.
Как вы думаете, что здесь? спрашивает Брент, проверяя последнюю дверь.
Наверное, кабинеты. Или кладовки, высказывает свое мнение Кертис.
Коридор заканчивается тупиком.
Здесь почти ничего нет, говорю я, когда мы возвращаемся тем же путем. А если выйти на улицу?
Сейчас слишком темно, чтобы искать, отвечает Кертис.
А ты помнишь, что там? спрашиваю я. Я помню два гаража для ратраков.
Огромные гаражи для гигантских машин на гусеничном ходу, которые приводят в порядок горнолыжные склоны и другие трассы.
Мне кажется, что их три, говорит Кертис.
Там еще есть небольшой домик в самом низу подъемника, добавляет Брент. И будка.
И еще площадка с шезлонгами на открытом воздухе, вспоминает Кертис. Должен быть сарай или какое-то складское помещение, куда они убирают шезлонги.
Мы возвращаемся в банкетный зал. Хизер с Дейлом еще не вернулись. На нижнем этаже гораздо больше помещений.
Кертис захлопывает за нами дверь и говорит тихим голосом:
Как вы считаете, за всем этим стоят Дейл и Хизер?
С какой стати? удивленно смотрю я на него.
Понятия не имею.
Не думаю, заявляю я. Хизер кажется мне сильно напуганной.
Или, может, она просто хорошая актриса? Кертис смотрит на Брента.
Брент пожимает плечами.
Меня не спрашивай.
Похоже, Кетрису страшно хочется кому-нибудь врезать, и он грозно косится на дверь.
Кто-то с нами играет, и мне это не нравится.
Брент наливает себе еще одну большую порцию Jack Daniels. Мне интересно наблюдать за тем, как эти двое справляются с напряженной ситуацией. Брент просто напивается, Кертис злится и заводится все больше.
Хочешь, Милла? Брент предлагает мне виски.
Не так я себе представляла эту ностальгическую встречу. Я вздыхаю.
Наливай, говорю я.
Кертис касается моей руки.
Милла, говорит он предупредительно.
Ощущение дежавю застает меня врасплох. Однажды вечером десять лет назад Кертис уже предупреждал меня, что пора прекратить пить. Мне следовало его послушаться, но я этого не сделала.
И сейчас не стану.
Я протягиваю свой стакан. Бренту, похоже, гораздо больше не по себе, чем он показывает, потому что у него дрожит рука, и он проливает виски мне на пальцы. Я слизываю спиртное с руки и опрокидываю стакан.
Я думаю, что Кертис заметил эту дрожь, потому что смотрит на Брента оценивающе. Вероятно, пытается определить, на что тот способен.
Он смотрит не на того человека.
Глава 8
Десять лет назад
Я иду, пошатываясь, по плато, в голове пульсирует кровь, в животе творится что-то невообразимое. Надеюсь, что смогу добраться до хафпайпа и меня по пути больше ни разу не стошнит.
Установлены огромные баннеры: Le Rocher Open открытый турнир в Ле-Роше. Участники соревнований, уже с номерами, вылетают из хафпайпа. Они разминаются. Другие выполняют упражнения на растяжку, проверяют шнурки и крепления. Лица напряженные, райдеры сосредоточенно думают о заездах, которые им предстоят, и о трюках, которые они надеются выполнить. И то же самое делала бы я, если бы не старалась сдержать рвоту.
Я пыталась поесть сразу же после того, как добралась домой из бара «Сияние» вчера вечером, но в животе ничего не задерживалось. Я злюсь и больше всего на себя. Как я могла попасться на эту удочку? Мне двадцать три года, я не подросток. Это в подростковом возрасте ты можешь поддаваться давлению сверстников, но я-то должна была думать своей головой.
Из громкоговорителя грохочет хип-хоп, солнечные лучи, как кажется, пронзают мне мозг. Я прикрываю глаза рукой, мечтая о том, чтобы свернуться калачиком в темной, погруженной в тишину комнате, выспаться и избавиться от похмелья.
Парень рядом со мной вонзается зубами в спелый банан, у меня при виде этого крутит живот. Я чувствую запах банана. Я вижу операторов разных телеканалов с камерами по обе стороны от себя Eurosport, France 3, еще парочка каких-то. Я сжимаю губы. Только бы меня не стошнило!
Я стою в очереди на регистрацию участников, слышен гул голосов, говорящих на разных языках. Когда я получаю номер, несколько девушек из тех, кто вчера был в баре, проходят мимо меня со сноубордами под мышкой. Я опускаю голову, я не хочу видеть, как они надо мной смеются.
Кто-то хлопает меня по плечу. Это Одетта, которая целует меня в обе щеки.
Как ты?
А ты как думаешь? Я вопросительно приподнимаю бровь.
В чем дело? Она больше не улыбается, на лице непонимание.
В водке.
Водке?
Которую я пила вчера весь вечер.
Лицо Одетты розовеет после моих слов. Она осматривается в поисках Саскии, не веря произошедшему. И вот Саския появляется на самой вершине в белой куртке от Salomon, готовится катиться вниз. Одетта снова поворачивается ко мне, и слова начинают литься из нее потоком. Очевидно, Саския заранее обо всем договорилась до того, как я пришла в бар. Остальным она предложила пить воду из водочных рюмок, чтобы обескуражить конкуренток.
Мне очень жаль, говорит Одетта. Я не знала.
Судя по ее выражению лица, она на самом деле не знала. Она выглядит подавленной, и я ей верю.
А другие девушки? Они знали?
Не думаю.
Я не могу решить, мне от этого лучше или хуже.
Саския проходит мимо, направляясь к подъемнику. Одетта глядит ей вслед, явно борясь с собой. Она не может принять, что ее подруга способна на подобное.
Я уже пропустила половину разминки. Время уходит. Я подхватываю свой сноуборд.
Давай начинать, говорю я Одетте. Как тебе хафпайп?
Мы с Одеттой вместе едем на подъемнике.
Кертис пристегивает сноуборд на вершине. Стоит ему один раз взглянуть на меня, как он чертыхается.
Я пытался тебя предупредить.
Что? Ты знал? кричу я.
Я подозревал.
Саския стоит с небольшой группой спортсменов, смеется и шутит. Там Брент. И Дейл, кольцо в губе которого блестит на солнце. Во мне закипает ярость. Я целенаправленно иду к этой группе и хлопаю Саскию по плечу.
Она поворачивается ко мне лицом. Выражение ее лица напоминает мне морду кота, который живет у моих родителей. Он так смотрит, когда в нем просыпается охотничий инстинкт.
Почему именно я? спрашиваю я, чувствуя за спиной присутствие Кертиса и Одетты.
Все вокруг замолкают.
Я ожидаю, что Саския будет все отрицать, но она смотрит прямо на меня, в ее глазах нет раскаяния или угрызений совести.
Потому что я могла это сделать.
Боялась, что я у тебя выиграю?
Она не отвечает. Да это и не требуется. Сегодня я не смогу у нее выиграть, она это гарантировала.
Я в такой ярости, что мне хочется ей врезать. Я всегда играла жестко мне приходилось, хотя бы потому, что мой брат всегда играл так, с ним в этом вообще никто не сравнится. Но он всегда играет в открытую, ничего не делает исподтишка. А это совсем другой вид игры. Может, женский? Тайный, подлый. И я не знаю, как с этим справляться.
Я прилагаю усилия, чтобы ярость не отражалась на моем лице.
Надеюсь, ты понимаешь, что игра началась.
Саския улыбается.
Игра началась, повторяет она.
Кертис жестом предлагает ей отойти в сторону, и они сидят, голова к голове. Судя по тому, как он показывает в мою сторону, он говорит ей нелицеприятные вещи. Саския еще раз бросает взгляд в мою сторону, потом поворачивается спиной. Теперь Кертис показывает на хафпайп. Дает напутствия. Мне нужна любая помощь сегодня, любая, которую я только могу получить, поэтому я напрягаю слух, чтобы услышать, что он говорит.
Эта стена полностью на солнце, так что снег быстро станет мягким. Будь осторожна, не задень за край, когда будешь приземляться после вращений.
Саския кивает и застегивает крепления на сноуборде. Кертис остается сидеть и наблюдает за ее заездом. К нему подходит парень с бородой. Судя по номеру, он участвует в соревнованиях. Они приветствуют друг друга, ударяя кулаком о кулак. Американец.
Я пристегиваю сноуборд и делаю глубокие вдохи, пытаясь подготовить живот к движению вверх и вниз.
Дует ветер, вместе с ним до меня долетают слова Кертиса:
Уверен, что снег весь день будет жестким.
Странно. Он только что сказал Саскии совсем другое, или я неправильно услышала?
Через полчаса я вся на нервах, жду, когда меня вызовут.
Милла Андерсон!
Обычно в этот момент я становлюсь абсолютно спокойной, все происходит словно при замедленной сьемке. Мне помогают многие часы тренировок и визуализации трюков, это позволяет совершить заезд на автопилоте. Но только не сегодня. Сегодня я на быстрой перемотке. У меня кружится голова, даже когда я стою на месте, поэтому неудивительно, что я смазываю уже первое вращение и падаю на основание хафпайпа. Второй заезд получается не лучше. Я вылетаю из соревнований.
Я заставляю себя сесть на снежную насыпь и смотреть соревнования до конца. Я переживу это и больше никогда в жизни не повторю эту ошибку.
Кертис также уверен в себе на горе, как и в жизни, и все делает так же гладко. Движения сильные, трюки он выполняет чисто и попадает в финал. Саския тоже попадает в финал, выполняет вращения на семьсот двадцать градусов, одно за другим, и занимает седьмое место среди женщин. Это впечатляющий результат, учитывая, что это международные соревнования, и сноубордисты приехали со всей Европы. Побеждает Одетта.
Райдеры собираются у подножия, обнимаются и ударяют открытыми ладонями об открытые ладони других участников. Открывают шампанское и поливают им всю толпу.
Идем праздновать в «Сияние»! кричит кто-то.
Кажется, я единственный человек, который не празднует. Я сжимаю кулаки, когда еще один человек поздравляет Саскию. Я поднимаю свой сноуборд и ухожу с горы.
Через четыре месяца мы с Саскией снова встретимся, уже на чемпионате Великобритании по сноубордингу. И я у нее выиграю, даже если мне придется расшибиться в лепешку ради этого.
Глава 9
Наши дни
Дверь в банкетный зал распахивается, я подпрыгиваю на месте. Первым заходит Дейл, Хизер следует за ним по пятам.
Дейл в ярости.
Кто-то свистнул наш ноутбук, сообщает он.
Кертис бросается к двери.
В чем дело? кричу я.
У меня с собой MacBook!
Мы несемся за ним вниз по лестнице, потом по коридору. Ледяной воздух врывается в помещение, когда он толкает дверь, открывающуюся в обе стороны. Ветер развевает мои волосы. Кертис спускается по металлическим ступенькам, перешагивая через одну. Я испытываю облегчение при виде своих сумок. Они стоят там, где я их оставила.
Кертис роется в своем рюкзаке.
Черт побери! Моего ноутбука тоже нет.
Я замечаю, что молния на моем рюкзаке наполовину расстегнута, и в панике начинаю проверять свои вещи. Кошелек и ключи на месте. Я не брала с собой компьютер. Я почти все делаю с телефона.
Другие тоже проверяют свои сумки. Хизер копается в целой куче одежды.
Что-то еще пропало? спрашивает Кертис.
Я не вижу, чтобы у меня что-то пропало, говорит Брент.
Я так взволнована, что не помню, какие именно вещи взяла с собой.
Я не уверена, заявляю я.
Это больше не смешно, произносит Хизер. Я хочу спуститься вниз.
«Думай, Милла!»
Мой взгляд падает на камеру видеонаблюдения, которая направлена на верх подъемника. Я встаю перед ней и начинаю махать руками.
Эй, КТО-НИБУДЬ! Вы меня видите?
Кертис вышагивает взад и вперед по платформе.
Как я мог это допустить? бормочет он себе под нос. Я должен был сюда спуститься полчаса назад.
Я продолжаю махать руками, надеясь, что оператор подъемника нас увидит, даже если и не услышит, и снова запустит механизм.
Я несколько недель не делала резервных копий с нашего ноутбука, говорит Хизер Дейлу. Мы должны его найти.
Не нужно мне напоминать, бурчит Дейл.
К нему поворачивается Кертис.
А что вы делали здесь внизу все это время? спрашивает Кертис.
Эй, не надо все это валить на нас, протестует Дейл. Ты сам еще раньше два раза выходил из зала, и все это видели.