В общем, женщины точно не крестьянки, не горожанки и уж совсем-совсем не благородные.
Мужчины такие же мутные одежда из добротных тканей, но мятая, грязная, разносортная. Скажем, чулки на нем зеленые, шорты синие, из недорогой ткани, а кафтан красный с золотой вышивкой. И в этом кафтане он валяется на траве, перешучиваясь с девицами. Все мужчины потрепанные, нечесаные, с выбритыми висками и затылками, без бород или с коротко обрезанными бородками. Возраст от двадцати до сорока, но больше молодых. У всех на поясе короткие мечи, чуть длиннее моего охотничьего ножа, с небольшой гардой, или кинжалы. Около одной палатки в пирамиду составлены копья и секиры на длинных древках.
Посидел я немного в кустах, послушал, посмотрел. Думал: сейчас как выйдет из палатки главный злодей, как начнет раздавать всем указания и рассказывать, какое злодейство он задумал. Я подслушаю, и буду знать. Не вышел. Звучал обычный треп тупого быдла, которое ждет жрачку и хочет девок, пусть даже и то, и другое не первой свежести. На земных гопников похожи, только гопников с оружием и попробовавших кровь.
Когда в мою сторону направился один из этих мужчин и присел под кустом буквально в паре метров от меня, я понял что надо тихо уходить. А то следующий меня обоссыт, даже не заметив.
***
Я вернулся к коню, обошел лагерь стороной, вышел на дорогу. И побежал. Сначала тащил коня за повод за собой, потом, когда Овец привык к темпу, побежал длинными прыжками сбоку от него, держась рукой за седло.
Конечно, была вероятность, что на дороге можно встретить еще каких-то разбойников, но вряд ли она велика: тут и одной банде делать нечего сейчас. Не будут же они неделями сидеть такой толпой в лесу ради того, чтобы поймать и ограбить одинокого охотника? Это экономически нецелесообразно. Хотя если есть одна банда, то может обнаружиться и другая. Странно всё это было.
***
В деревне я в первую очередь подъехал к дому старосты.
Со старшей сестрой поздоровался, хоть мы и не общаемся почти, но все же родственница.
Мужа ее предупредил, что видел в лесу вооруженных людей с непонятными намерениями. Если они сидят в лесу это еще ничего. А если они двигаются из Прибрежной марки в нашу сторону то наша деревня первой окажется на их пути. А что могут сделать деревенские мужики, хоть их и много, против опытных вооруженных наемников? Что это наемники, которые раньше воевали в марке, а теперь освободились из-за перемирия, мы со старостой сообразили.
Староста задал уточняющие вопросы, помял пальцами себе бороду в задумчивости и спросил не еду ли я в село? А если еду не зайду ли в замок, чтобы сказать капитану о встреченном отряде?
Отказаться я не смог, хотя идти в замок не хотелось. Я побаивался попасть на глаза некроманту, вдруг тот поймет, что я чужая душа в теле, которое он убил. Я о способностях некромантов не знал почти ничего, кроме того, что ими пугают детей. Ведьмами тоже пугают, но это не так страшно, ведьмы создания странные, но привычные. К ним ходят зуб вылечить, или болезнь, хотя это и дорого, или сады и поля защитить от вредителей. А некромантов мало и обычные люди их услугами редко пользуются, потому и не знают, чего от них ждать.
После разговора со старостой я вернулся к своим планам: проехал мимо двора Милки, помахал ей рукой, чтобы знала, что я в деревне и приду к ней на сеновал; потом к Лексе, отдохнуть и помыться; потом опять к Милке, на свидание.
***
Утром без спешки добрался до замка.
Главная дорога шла через село, перед его околицей была развилка, ведущая к замку. Между селом и замком оставлено пустое пространство барон запрещал что-то строить вблизи крепостной стены.
Стена замка была метров десяти высотой, сложена из кирпича, укреплена мощными пилонами, массивными внизу и сужающимися кверху. Внутри стен, похоже, почти всё пространство было застроено, крыши и верхние этажи строений возвышались над стеной. Выделялись массивный прямоугольный дворец с узкими окнами и круглая башня-донжон.
Село отличалось от моей родной деревни только размером, да еще наличием в центре нескольких мастерских и лавок, а еще небольшого рынка. Сейчас никакой ярмарки не было, поэтому на рынке было почти пусто: несколько баб торговали фруктами из своих садов, творогом и маслом, или скучали, пытаясь продать зелень, молодую репу и серо-желтую морковь.
Тим бывал в селе, хоть и не часто: к скорняку приходил с мехами, у кузнеца наконечники для стрел покупал, один раз к ведьме заходил за амулетом, отпугивающим животных. Так что в общих чертах я знал, что здесь есть. Мастерские кожевника, скорняка, портного, сапожника. Аптекарь и ведьма. Парикмахер. И кузнец с гончаром, конечно, как без этого.
На улице я поглядывал на людей. Они тут одевались немного не так, как в деревне. У нас крестьяне обычно летом ходили босыми или сплетали себе лапти, только не из лыка, а из соломы. Зимой под лапти портянки наматывали. Из одежды мужчины носили свободные штаны до середины голени и рубахи из серого домотканого полотна, женщины длинную рубашку и темную юбку до пят, в прохладную погоду еще и жилетку.
В селе большинство одеты были так же просто, но встречались и люди богаче. Обуты такие были в короткие сапоги из мягкой кожи. Одежда у них была из хорошего сукна, с виду примерно как джинса, только разных цветов. Дамы ходили в расшитых жилетках, которые как корсет поддерживали и прикрывали их верхние прелести. Жилетки застегивались спереди на многочисленные шарики-пуговички. Ткани были окрашены в яркие цвета и украшены вышивкой, нижние рубашки, края которых торчали у модниц над линией декольте, были из отбеленной ткани, а не серыми, как домотканые. Богатые мужчины тоже носили жилетки. Встретился один модник, наряженный в полотняные обтягивающие чулки, шорты и сшитый по фигуре кафтан до пояса. Потом оказалось, что так одеваются богатые мастера, наемники и господа.
***
Первым пунктом моего посещения стала мастерская кожевника. Ему я продал кабаньи и оленьи шкуры. Продал неплохо. Небольшой олень по рублю пошел, кабан по двадцать копеек. Понятно, что мастер на мне заработает свои триста процентов прибыли, но и мне приличная, по местным понятиям, сумма перепала.
Оленья кожа мягкая и прочная, она идет на изготовление дорогих перчаток для богатых господ, кабанья на дубленые жилеты для военных, упряжь и всякие ремни. Когда кожевник узнал, что у меня есть еще кипа таких же шкур радовался. Потому что оленей всех в баронствах выбили, в лес за ними мало кто ходит. Потому есть дефицит этой кожи, которая ценится втрое дороже телячьей. А на кабанью кожу спрос почти безграничный во время войны дубленой кожи нужно много. Бизонья тоже на ремни и жилеты идет, еще больше для этих целей ценится, так что и ее продам, сколько есть.
Я порадовался патологической бережливости Тима, который все эти шкуры не ленился снимать, обрабатывать и копить, хотя пешком тащить их из леса на продажу не мог. На обычную крестьянскую бережливость у парня наложились голодное детство и тяжелый первый год в лесу, когда парню не хватало самого необходимого. Говорят, опыт голода накладывает отпечаток на характер человека на всю жизнь, вот и у Тима так получилось.
Попрощался я с кожевником почти дружески, пообещал привезти остальные шкуры на днях.
После кожевника пошел к скорняку. К тому самому, который когда-то меня научил шкуры правильно обрабатывать и ловушки на куницу ставить. Поболтали, он меня квасом угостил. Жалел, что я ему мало пушнины привез. Волчьи, беличьи и лисьи шкуры выкупил, на медвежьи посмотрел скептически, из вежливости предложил цену, как за волчью. Я выразил свое недоумение: и добывать медведя опаснее, чем набить из засидки над падалью десяток волков, и зверь реже встречается, и шкура по площади как двадцать волчьих. А возни с их обработкой сколько было?
Понимаешь, мне медведя использовать некуда, извинился скорняк. Шубы из медведя в наших местах никому не нужны они хоть и теплее любого другого меха, но тяжелые очень. Только если полости сделать для возниц зимой в пути ноги укутывать, или кому богатому в спальню, вместо одеяла или ковра. В замок попробуй продать, но тебя туда вряд ли пустят.
А с кем там говорить?
С управляющим.
Сказал, что попробую, не получится вернусь к нему, продам, за сколько возьмет.
***
Подъехал к воротам замка. Подъемный мост в землю врос, давно его не поднимали, нападений здесь не особо боятся. У ворот стражники стоят, в кольчугах, щиты к стене прислонены, в руках алебарды небольшие топорики со скошенным лезвием, на трехметровых древках с пиками, с обратной стороны от топора шипы вбок торчат, броню пробивать или всадника зацепить и с коня стащить.
Поздоровался. Сказал, что для капитана замка есть сообщение видел отряд в лесу, староста деревни просил сообщить.
Послали за капитаном, мне сказали проехать внутрь двора и там около ворот остановиться.
Проехал, встал, с коня слез.
Пока ждал, начал озираться. Интересно же настоящий замок.
Стены толстые, несколько метров, у ворот надвратная башня и через нее сделан длинный коридор. Под потолком коридора бойницы. С внутренней стороны решетка, сейчас поднятая, это на случай, если ворота протаранят.
Коридор я проехал внутри открылся небольшой дворик, мощеный камнем. За двориком громада дворца и другие строения.
Недалеко от меня карета и две телеги стоят с выпряженными конями. На телегах и около них люди какие-то необычные. Сразу бросается в глаза, что они одеты ярко, как попугаи. У одного кафтан сшит из красных и зеленых ромбов. Как у арлекинов, только у тех вроде черно-белые, а этот цветной. У другого один чулок синий, второй зеленый, шорты красные, с прорезями, а в прорезях желтая подкладка просвечивает. И кафтан еще половина зеленая, вторая синяя. А на голове берет с пером. Так вот ярко они все разодеты. Первой мыслью было клоуны какие-то, или артисты. Присмотрелся нет, не артисты. Военные. У всех на поясах короткие мечи, все широкоплечие, с прямыми спинами и шеями привыкли на себе латы таскать и снаряжение. Все взрослые, старшим лет по сорок уже.
Я уже рассмотрел их, взгляд отвел в сторону дворца там какие-то люди вышли. Вдруг слышу:
Кривоглазый, ты чего уставился? Слышь, кривоглазый, оглох, что ли?
Не сразу сообразил, что это ко мне обращаются. У меня же шрам на щеке, он чуть уголок глаза оттягивает, так что у меня один глаз слегка кривоват.
Повернулся подходит один из попугаев. Настроен агрессивно.
Я ноги чуть шире поставил, руки опустил, правая около рукояти ножа. Думаю у него меч короткий, для боя в свалке, таким мечом не рубят, а колют вроде. По крайней мере, римские легионеры именно так его использовали. Если он будет колоть я кожаным наручем удар попробую отвести и ножом его достану, он же без кольчуги. А дальше посмотрим тут, в конце концов, не дикий лес, просто так убивать людей не принято. Стражники рядом стоят должны же они за порядком следить?
Шпионишь, сука равнинная? продолжает распаляться попугай.
Стоять! послышалось со стороны дворца. Оттуда двое богато одетых мужчин приближались. Один в кафтане с вышитыми баронскими гербами, второй одет как попугай, но богато, в чистой одежде, и перевязь на нем наискосок, черная лента. Похоже, знак отличия какой-то.
Тот, что с перевязью, подошел, положил гневному попугаю руку на плечо.
Ты совсем глаза потерял, Люк? Расслабились за время перемирия, суки?
Ты чего командир? Тут какая-то деревенщина кривоглазая на нас смотрит, шпионит.
Кривоглазый, повернись правым боком.
Я медленно повернулся.
Вот сука! агрессор увидел нож в ножнах на моем поясе и выругался, но не столько от злости, сколько удивленно.
Ты вообще ослеп? Где ты крестьян с ремнем и наручем лучника видел? А лук у седла как не заметил?
Потом ко мне повернулся:
Откуда шрам на морде получил?
С медведем поссорился. Он меня съесть хотел, а я не хотел, чтобы он меня ел.
И как?
Тяжело, вздохнул. Но мне повезло, а ему нет.
Командир опять повернулся к Люку:
Как ты еще жив до сих пор, щенок тупой? Иди с глаз моих.
Так шпионил же!
Без тебя разберемся.
Агрессивный попугай убрел к своей телеге и товарищам.
***
Заговорил мужик с баронскими гербами, седой уже, явно военный, роста среднего, но плечи и грудь такой ширины, что непонятно, как в двери проходит. Сначала к командиру попугаев обратился:
Капитан, напомни своим псам, где они находятся. То, что вам позволено в Прибрежной марке, по эту сторону леса творить нельзя. Здесь барон решает, кому жить, а кому умирать. Кто меч обнажит без достаточной причины руку отрубим.
Напомню, кивнул.
Потом седой ко мне обратился:
Я капитан замка. Ты кто такой и зачем звал?
Охотник я. Зовут Тимос. Из деревни под лесом. Вчера около дороги в Прибрежную марку видел отряд каких-то вооруженных людей. От нашей деревни полтора дневных перехода, к этой ночи могут дойти, если к нам идут. Староста боится на деревню нападут.
Здесь кто-нибудь твою личность подтвердить может?
Скорняк местный может, я ему давно меха на продажу таскаю.
Ладно. Пошлю к нему проверить, ты тут побудешь, пока посыльный не вернется. А пока, что за людей видел, рассказывай. Много их? Как одеты и вооружены?
Я попытался ответить на его вопросы, но оказалось, разведчик из меня так себе: многие вещи я или не рассмотрел, или не счел важными. Честно сказал, что весь лагерь не видел, только пару костров и четыре палатки. А сколько их всего в кустах пряталось неизвестно.
Капитан задумчиво помял подбородок.
Ладно, спасибо за предупреждение, я к вам нашего некроманта отправлю, пусть у вас несколько дней побудет, на случай нападения. Всё равно сидит без дела.
А не подскажешь, с управляющим переговорить я могу? У меня пара больших медвежьих шкур на продажу товар редкий.
Капитан пожал плечами, сказал позовет. И ушел.
***
Командир попугаев стал мне уточняющие вопросы задавать.
Прости, капитан, а вы кто такие? уточнил я.
В какой заднице ты живешь? Наемников из горных баронств никогда не видел раньше?
В лесу я живу. А наемников наемников-горцев видел как-то в детстве, да. Помню, как крестьяне девок прятали, когда отряд на ночь остановился в деревне.
Сейчас мы на работе, сейчас девки могут гулять спокойно. Так где, ты говоришь, видел людей? Место указать сможешь? Может, они не идут куда-то, а ждут кого-то?
Дальше капитан наемников стал задавать свои вопросы, вплоть до того, много ли золы в кострищах было, и сильно ли загажены кусты вокруг палаток. Я пытался вспомнить и ответить.
В конце разговора наемник ушел в глубокую задумчивость.
***
Нас прервал еще один богато одетый господин. Толстенький такой, румяный.
Ты что ли поговорить хотел? Я управляющий.
Я извинился перед наемником и стал объяснять, что у меня в наличии две единицы эксклюзивного товара. Из которого может получиться или роскошный ковер, или теплое покрывало для самой большой кровати, или можно шкуру нарезать на куски и сделать полости в кареты и на телеги укрываться зимой в дороге. Я с такой уверенностью расхваливал медведей, что управляющий сдался:
Давай посмотрим на твои шкуры.
Здесь?
Ну а где? Разворачивай на камнях.
Я развернул. Две шкуры в тесном дворике заняли немало места. Большая от носа до хвоста почти четыре метра, и примерно столько же в ширину, по размаху лап. Вторая не намного меньше. Даже скучающие наемники-горцы подошли, стали разглядывать этих монстров и мерить шагами длину.
Управляющий назвал смешную цену. Я посмеялся. Управляющий немного накинул.
Подождите! сверху, из окна, послышался женский голосок. Подождите, я спущусь.