Тогда в чём дело? он склонил голову вбок, терпеливо ожидая ответа.
Я отвела взгляд в сторону, ненадолго задумавшись.
Моё сердце разбито.
Казалось, это был самый подходящий вариант, но произнеся его вслух, я ничего не почувствовала. Руки продолжали подрагивать, и я перестала пытаться их контролировать, посмотрев на Реджинальда. Он хмыкнул, разочарованно пробежавшись оценивающим взглядом.
Так это траур по Роджеру? тон голоса стал язвительным. Он мёртв и не стоит твоих страданий. Перестань терзать себя и двигайся дальше, бесчувственно произнёс Реджинальд, отпуская мою руку и шагая к машине. На секунду мне показалось, что я заметила, как он закатил глаза. В конце концов, вы не подходили друг другу, глупо это отрицать, он подошёл к автомобилю, отворив переднюю пассажирскую дверцу, и с ожиданием повернулся ко мне. Я подошла ближе, задумавшись, как выглядели наши отношения с Бруно со стороны, ведь я их видела только со своей точки зрения.
Почему?
Формулируй свои вопросы чётче, Софи. У собеседника может возникнуть ощущение, что ты не хочешь продолжать разговор, задавая столь односложные вопросы, устало проговорил Реджинальд. Он продолжал придерживать дверцу, и по его сцепленным пальцам было заметно, как он был раздражён. Этот вопрос действительно требует ответа? он сделал значительную паузу. Я молча смотрела на него, ожидая продолжения монолога, по-настоящему заинтересовавшись в ответе. Реджинальд подался вперёд, изучающе прищурившись. Не разочаровывай меня. Спроси, что посложнее, он выпрямился, нацепив непроницаемую маску высокомерия.
Я повернула голову в сторону, пытаясь выискать приспешников Роджера, которые исчезли, словно их вовсе не было. Окинув внимательным взглядом всю территорию кладбища, повернулась к Реджинальду. Он стоял в том же положении, что и минуту назад, не шевельнув ни единой мышцей лица или тела, напоминая скорее акулу, чем человека. Акулу, затаившуюся в глубине океана, ожидающую каплю крови, чтобы броситься на свою жертву.
Куда мы отправляемся? я аккуратно схватилась за ручку двери и заняла предложенное место на переднем сидении авто.
Для начала заглянем в прошлое Реджинальд резко захлопнул дверцу. Я вздрогнула от внезапного звука, отдавшегося в голове звонким выстрелом из пистолета. Сжав ладони вместе до побелевших костяшек, пронаблюдала за быстрым передвижением Бруно-Оделла. Он обогнул автомобиль, отворил дверцу со стороны водителя и забрался в салон, кинув короткий взгляд на сцепленные руки. В поместье Эпуларио, добавил Реджинальд, заводя мотор. Я заворожённо наблюдала за тем, как Бруно-Оделл выехал на дорогу, ведущую к городу. Он искусно вёл машину. Для меня был удивителен тот факт, что Реджинальд умел водить, поскольку он круглосуточно находился в своём закрытом жилище на протяжении нескольких лет подряд и этот навык не был ему полезен или так необходим. Даже не поинтересуешься, зачем мы едем в поместье? разрезал тишину слегка удивлённый голос.
Зачем? моргнула, избавившись от своих раздумий, посмотрев на Реджинальда. Он перехватил взгляд, едва дёрнув бровью и вновь нацепив маску абсолютного спокойствия и уверенности.
В кабинете Самуэля Эпуларио хранятся интересующие меня схемы города.
Нет кабинета Самуэля, я резко посмотрела на собеседника, почувствовав раздражение. Мои руки разжались и на несколько секунд перестали дрожать. Это мой кабинет, в котором хранятся его вещи, исправила Бруно-Оделла, отчётливо проговаривая слова.
Уголки губ Реджинальда дёрнулись в едва заметной улыбке.
Я понял тебя, он кинул снисходительный взгляд, сворачивая на нужную улицу. Я отвернулась, ещё ощущая остатки внезапного раздражения и потому предпочтя рассматривать здания, проносящиеся мимо нас, пытаясь отвлечься.
Созданную тишину никто не нарушал. Серые дома мелькали в окне, и, глядя на них, я поняла, что голова вновь закружилась. Откинувшись на подголовье сидения, постаралась расслабиться, бездумно рассматривая здания.
Мысли текли медленным потоком. Слыша лишь гул мотора и порывы ветра за окном, я подумала, что впервые за долгое время оказалась абсолютно свободной. Реджинальду требовались лишь схемы, сохранившиеся после Самуэля, и я поняла, что после того, как он заполучит их, я останусь одна. Полиция больше не преследовала, я оказалась полностью свободна. Неожиданно возникло желание покинуть Блэкхоулл. В городе оставались родные мне люди, друзья и знакомые, но я признала, что моё отсутствие никак не скажется на их жизнях, что лишь подкрепляло уверенность в желании. Внезапная мысль бросить всё в этом городе и сесть на первый попавшийся поезд заставила улыбнуться. Я представила, сколько перспектив открывалось впереди: любой город, любая страна. Это была новая глава, которую я была готова открыть. Возможность, чтобы начать всё сначала. В какой-то момент размышления о возможном отъезде из Блэкхоулла я поняла, что дышать стало легко, словно с груди исчез груз, что тянул вниз. В мыслях царило абсолютное спокойствие. Я со слабой улыбкой разглядывала улицы, подмечая зелёные листья на деревьях и лучи солнца, пробивающиеся сквозь весенние облака.
Мы выехали на дорожку, ведущую к поместью. Реджинальд плавно подъехал к самому входу в дом, аккуратно притормозив и заглушив мотор. Шевелиться и нарушать созданный комфорт, поднимаясь с насиженного места, не хотелось, я боялась потерять это чувство умиротворения, окутавшего, точно тёплое одеяло.
Идём? вернул в реальность голос Реджинальда. Я повернула голову в его сторону и потянулась к ручке двери, намереваясь выйти, заметив изучающий взгляд холодных глаз.
Идём, выбралась из салона и шагнула к дому, доставая ключи, раздумывая над тем, стоит ли оставлять прощальную записку Людовику. Реджинальд уже стоял у входа, ожидая с безразличным выражением лица.
Ключ повернулся в замке, дверь легко открылась. Мы зашли внутрь. В доме стояла тишина и прохлада. Голова закружилась. Я потянулась к вискам, чувствуя подступающую слабость, которая, как оказалось, никуда не делась, отступив на некоторое время. Бруно-Оделл, с едва заметным восхищением разглядывающий стены и потолок, неожиданно посмотрел на меня.
Кабинет находится на втором этаже? словно для галочки поинтересовался он, шагнув к лестнице. Его вопрос не требовал ответа, и я молча последовала за ним, усиленно моргая и отгоняя появляющуюся темноту перед глазами.
Здесь не прибрано, опередила Реджинальда и зашла в библиотеку. Он ступил в комнату следом, едва дёрнув бровью. Я остановилась сразу за порогом комнаты, посмотрев на Бруно-Оделла. Он сосредоточенно разглядывал мебель, немного задержав внимание на нескольких книгах, стоящих в полках.
Думал, будет хуже, только и произнёс, сразу же двинувшись к кабинету.
В каком смысле хуже? я не сдвинулась с места, с подозрением посмотрев на Реджинальда.
Целую неделю ты посвятила душевным терзаниям, он обернулся, спокойно посмотрев в ответ. Думал, что урон от твоих стенаний будет нанесён в большей степени, чем лёгкий беспорядок и пыль, он выждал паузу, после чего нетерпеливо выдохнул, указательным пальцем ткнув в закрытую дверь кабинета. Мы можем, наконец, заняться делом?
Едва улыбнувшись, я неторопливо подошла к нему.
Ты знаешь, что в кабинете хранятся старые чертежи Самуэля, но не можешь открыть дверь? Серьёзно? сомнений в том, что Бруно-Оделл изучил не только меня, но и поместье, не возникало. Анна была его помощницей и тайной шпионкой, якобы помогая мне по дому, наводя порядок. Я была практически уверена в том, что она смогла вскрыть замок кабинета, обнаружив что-то важное для Реджинальда и сообщив ему об этом.
Уголки губ Реджинальда изогнулись в слабой улыбке.
Элементарная вежливость, он склонил голову вбок. Рассчитывал, что тебе понравится.
Натянуто улыбнувшись, я раздражённо кивнула, подтвердив свою теорию о проникновении Анны в кабинет.
Открывай дверь, скрестила руки на груди, перестав улыбаться, испытывая лишь неприязнь.
Реджинальд чему-то улыбнулся, опустив глаза. В его руке блеснул ключ, словно он ждал подобного исхода и был заранее к нему готов. Продолжая улыбаться, Бруно-Оделл отворил дверь и шагнул в кабинет, гордо вскинув голову. Я медленно последовала за ним, наблюдая за тем, как он проворно подошёл к шкафу, нашёл необходимый ящик и достал свёрнутые чертежи, точно зная, где они находились. Аккуратно развернув бумаги на столе, он стал изучать их, склонившись над ними, водя указательным пальцем по линиям, что-то просчитывая, беззвучно шевеля губами. Я нахмурилась, увидев Бруно-Оделла в таком знакомом положении, и словно окунулась в прошлое, где Роджер был ещё жив, а Реджинальд не находился под действием отравляющей сыворотки Вудмана. Тяжело выдохнув, почувствовав внезапную тяжесть в груди, я шагнула к столу и бегло рассмотрела чертежи.
Что ты будешь делать с этим?
Реджинальд резко поднял глаза и выпрямился.
Не я, удивлённо произнёс он. Мы.
Мы? я моргнула, подумав, что мне послышалось.
Реджинальд слегка нахмурился.
Ты входишь в мои планы, думал, это очевидно.
Хм, только и смогла произнести, нервно дёрнув одним уголком рта. Моё лицо исказилось гримасой растерянной грусти, из-за чего я шагнула ближе к окну, взглянув в него, почувствовав острую нехватку дыхания. Сердце норовило выскочить из груди. Меня охватила нарастающая дрожь, по которой я ощутила приближение панической атаки, непонятно чем вызванной. Идея исчезнуть из Блэкхоулла со звоном разбилась в мыслях.
Мне комфортно с тобой, разве это не понятно? неожиданно спросил Реджинальд, привлекая внимание. Я повернулась к нему, обняв себя за плечи, стараясь унять нарастающую панику. Бруно-Оделл бросил короткий взгляд на подрагивающие руки. Если поможешь мне сейчас найти здание старых городских часов в этих чертежах, то у нас появится несколько свободных минут, чтобы ты смогла поесть. Уверен, что глюкоза поможет избавиться от этой нелепой дрожи, которая то и дело застаёт тебя врасплох, и от которой ты так забавно трясёшься, он едва приподнял уголки губ вверх, взглянув с насмешкой.
Я раздражённо выдохнула, возмущённая колким замечанием:
С чего ты взял, что я вообще соглашусь тебе помогать?
Ты уже согласилась, когда закрыла собой того мальчишку, предложив себя в обмен на его жизнь, он склонил голову, словно устав от долгого разговора.
Ты обманул меня. И это была вынужденная мера без права выбора.
Возможно, Реджинальд сделал паузу, задумавшись на секунду. Соглашусь с этим, но ты сделала свой выбор ещё раньше, когда только отправилась в бункер, а после на кладбище, светло-зелёные глаза смотрели с уверенностью; Бруно-Оделл предугадывал любой комментарий или действие на свои слова. Я задумалась, стараясь просчитать, как он смог узнать, что я посетила бункер до того, как отправилась на кладбище, ведь Анна не отправилась вслед за мной и не сообщила об этом Реджинальду. Он, в свою очередь, сделал шаг навстречу. Это был твой выбор. И ты осознанно приняла его. Знаешь почему? Тебе так же комфортно находиться со мной, как и мне с тобой.
А Анна?
Формулируй вопросы точнее, прошу тебя, он недовольно скривился, закатив глаза.
Ты не оставил ей выбора, вручив револьвер с убедительным предложением сыграть в русскую рулетку.
Кто знает, за кем останется победа, Реджинальд изящно взмахнул рукой, едва улыбнувшись. За Анной или смертью.
Он перестал улыбаться, нацепив высокомерно-скучающее выражение лица. Раздражение, охватившее с ног до головы, стало разгораться сильнее. Я медленно выдохнула в попытке успокоиться, сдерживая желание ударить Реджинальда, беспокоясь о сохранности своих костяшек рук.
Каким ты был высокомерным, чёрствым и холодным, таким и остался, чётко выговорила каждое слово, раздражаясь ещё больше, не прерывая зрительного контакта. И даже сыворотка Вудмана здесь ни при чём. Она не могла испортить то, что уже испорчено.
Реджинальд расплылся в довольной широкой улыбке.
И чему ты улыбаешься?
Посредством точечного раздражения я смог вывести тебя из состояния уныния. Посмотри на свои руки, Реджинальд подошёл ближе, подхватив ладони и легко сжав их, показывая мне. Никакой дрожи, он посмотрел в глаза, что-то высматривая в них. Никаких сомнений.
Его глаза возбуждённо расширились от осознания собственного успеха. Он стоял так близко, что я смогла уловить запах коры дуба с едва ощутимой розой в его одеколоне, отметив про себя, что аромат совершенно не походил на запах Роджера, от которого всегда пахло лишь теплом, кровью и лёгким дымом от фейерверка.
Ты прав. Никаких сомнений, кивнула я, глядя в его глаза. Сомнений в том, что я хочу ударить тебя, нет.
Реджинальд подвинулся чуть ближе, держа за ладони, притягивая к себе, не прерывая зрительного контакта.
Можешь ударить, если это доставит тебе эмоциональное удовлетворение и поможет прийти в себя, он разжал свои руки, с интересом замерев, ожидая реакции.
Ты же знаешь, что я ударю, я сощурилась.
В ответ последовала лишь улыбка. Сжав ладонь в кулак, я замахнулась и ударила по его лицу, следом ощутив жжение на костяшках правой руки. Встряхнув ладонью, посмотрела на пострадавшую ударную часть кулака и слегка подула на неё.
Недурно, Реджинальд выпрямился и аккуратно прикоснулся пальцами к своим губам. Он вытер маленькую струйку крови и посмотрел на испачканный палец, после чего перевёл на меня взгляд, полный спокойствия. Стало легче?
Знаешь, ты мне нравился, когда был неуверенным в себе ботаником, вздохнула я, поджав губы, после чего подошла к столу с чертежами. После нескольких секунд пристального изучения я всё же поставила указательный палец на бумагу, проводя по схемам, понимая, что так действовать было удобнее. Могу ошибаться, но здание, которое ты ищешь, находится здесь, ткнула в небольшой квадрат, после чего отошла в сторону, давая возможность Реджинальду увидеть схему целиком. Он подошёл к бумагам, посмотрел в указанное место, после чего вовсе склонился над чертежами, с улыбкой погрузившись в свои беззвучные расчёты.
И какой у нас план? намеренно выделила обобщающее слово, наблюдая за реакцией Реджинальда. Помогать ему не имело никакого смысла, но мне хотелось узнать детали надвигающейся катастрофы в лице Бруно-Оделла. Уголок его губ дёрнулся вверх. Не отвлекаясь, Реджинальд достал блокнот Роджера и положил его на стол. Мой взгляд приковали к себе разноцветные буквы на обложке, весело переливающиеся в дневном свете.
Пройдёмся по списку на последней странице, начиная со второго пункта. Первый можешь вычеркнуть, коротко бросил Реджинальд, погрузившись в изучение чертежей. Я подошла к столу, протянув руку к блокноту, не торопясь взять его.
Ты говорил, что превзойдёшь все идеи Роджера, тихо произнесла, глядя на блокнот, держа над ним ладонь, не смея прикасаться. Хочешь действительно выполнить всё, что не успел он?
С некоторыми изменениями и своими поправками, сухо подтвердил Реджинальд, не отвлекаясь. Я осторожно прикоснулась к обложке и аккуратно провела пальцами по разноцветным буквам. Это не шрифт Брайля, Софи, вмешался в моё занятие слегка снисходительный голос Бруно-Оделла. Отбрось сантименты, они тебе ни к чему. Разве не любопытно, что внутри?