Сайт «Интеллектуальной Биржи» сейчас сугубо информационный, недостаточно технологичный, потому что мы должны понять, какое количество инициаторов включается в эту деятельность, какую функцию ему отводим и коллективно формируем ТЗ на развитие. Я думаю, что в нашем внутреннем расписании у нас есть на это еще приблизительно полгода. Через полгода у нас будет уже более-менее деятельное mvp. Во всяком случае, с технологиями контрактования участников устоявшихся услуг и продуктов. Мы хотим, чтобы потом у нас возникла на втором шаге действительно биржевая деятельность. Биржевой товар отличается от небиржевого. Биржевой спрос отличается. Но вот эта цепочка и способ попадания в устойчивые товары, в устойчивые услуги существенно важны. Все устойчивое стало несильно выгодное. Вот все новенькое должно попадать в реализацию очень и очень быстро. Скорее, это задача маркетплейса. Десять лет назад у меня была возможность познакомиться с народом из сингапурской бизнес-школы, и меня удивил их подход к неким образовательным продуктам: они их дисконтируют со временем. Ну, не все, конечно. Они сделали продукт за 100 рублей а он через 3 года ничего не стоит. И его бесплатно отдают понятным потребителям, потому что на определенном знании сейчас можно ставить срок годности.
Когда мы говорим об экономике знаний (пускай это умничание, но считаю важным прощупать важные тонкости), наши коллеги, которые придумали эту логику, назвали экономикой знаний такую экономику, которая базируется на знаниях. Главное слово базируется, основывается, стоит В общем, это та самая индустриальная экономика, где знания являются важным ресурсом. Шикарная мысль, не помню чья, что машина это форма замороженного интеллекта. Причем это женская мысль. И смысл был в чем? Быстренько довести до замороженного состояния в машине человеческие знания и потом вот этим состоянием торговать и долго пользоваться. Продуктовая история и сейчас никуда не делась, существует. И вся игра строится вокруг критически важных для бизнеса знаний: как эти знания не потерять, как не потерять людей-носителей, как сделать так, чтобы с них показания снять, чтобы они остались в бизнес-процессе. И вот эта логика существует, и она хорошо работает. Прилетевшие изменения за счет новых технологий дали экспоненту спроса на новые знания. Хотя экспонента в приросте новых технологий и их влиянии почти катастрофическая, а как, собственно, изменился наш способ думать? Наши модели мышления в этой критически изменившейся среде? Мы как думали, так, собственно, и думаем, ведь так? У этой кривули есть экспоненциальные изменения? Нет! Мы сильно мышление не поменяли. Прилетела задача смотреть немножечко иначе на экономику. Эта экономика стала движимая знаниями, развиваемая, направляемая. И получается, что если знания первичны, как первичная сущность, отделяемая от человека, которая потом в экономике создает потоки, эти потоки создаются через взаимодействия в рынках.
Кто их производит и направляет? В начале нулевых был шикарный манифест наших европейских коллег, который начинался с пункта «рынки это разговоры», причем разговоры везде: в интернете и в офлайне. Рынок интеллектуального предпринимательства конструкция, очень сейчас нуждающаяся в порядке. Поэтому мы как люди, которые не первый год занимаемся бизнесом чувствуем, что если сейчас порядок не наведем, то его кто-нибудь наведет за нас. И поэтому наше бизнес-предложение вот таким образом пытаемся сформулировать. Мы используем понятие K2B, расшифровываем определенным смыслом, и это на сайте можно увидеть. Могу сказать, что это не определение, это, скорее всего, описание понятия, и их может быть больше, чем одно. Мы абсолютно отдаем себе отчет в этом. У нас достаточно большая команда. Спасибо тем коллегам, которые здесь находятся. В студии больше десяти человек, между прочим. Абсолютно все это люди, у которых градиент интеллектуального труда выше, чем технологический. Если мы снова возьмем в пример наших коллег-европейцев, то у них есть понятие Knowledge Intensive Business Services. На русский язык не очень звучно переводится: интеллектуально насыщенная деятельность. В отношении организационной деятельности часто говорят «знаниевоемкая», но там важное слово service. Где у нас вот этот сервис? Его как-то не сильно наблюдаем.
Если посмотреть на все разнообразие от Академии наук до последнего умника в любой из компании, они между собой сейчас не связаны. Не знаю, удастся ли нам их всех связать в экосистему, но, во всяком случае, хотя бы нас с вами, ключевых участников рынка, это было бы сделать в добровольном порядке неплохо. Вот у Кубита есть конкурс, и я все время веселюсь по поводу его названия, но оно очень хорошо отражает суть «Интеллектуальный капиталист». Вроде как бы интеллектуальный капиталист ха-ха-ха. Коллеги, у нас есть компании, которые на интеллектуальных услугах оборачивают миллиарды. Они существуют. И это хорошо и доказательно.
Опять же, вопрос: нужно ли так всем? Нет! Потому что емкость рынка определяется его участниками, что немаловажно в построении экосистем. То есть участвовать можно и соглядатаем, и подсказывальщиком, и участником в проекте, и инициатором, и спонсором этой всей истории, во всяком случае, мы сейчас разные варианты имеем в наборе.
И последнее, что бы хотел сказать, исходя из вышепредложенной логики. Мы будем предлагать некие требования, некие критерии, формировать нарратив нашего рынка. Мы эту работу начали, и кое-что есть уже на сайтах. Есть там есть манифест, драфт правил, драфт принципов. Посмотрите, пожалуйста. Они требуют коллективного разума для докрутки. Было бы неплохо по ним определиться. Если мы определимся с названием, если мы определимся с формой, если мы определимся с содержанием, то, в общем, мы решим задачу, которую сейчас все решаем по отдельности. Готовы ли мы к кооперации? Покажет вскрытие, как говорят мои друзья-патологоанатомы.
Готовы ли мы к интеграции? Тоже сказать достаточно непросто. Но в любом случае мы искренне хотим эту процедуру начать. Мы уже находимся в ней, и с большим удовольствием приглашаем вас к взаимодействию».
Глава 8. Потребность в знаниях и интеллектуальных услугах/продуктах/сервисах
Дурак не купит за деньги интеллект,
трус отвагу,
некомпетентный уважение.
(Айн Рэнд. Атлант расправил плечи.)
Александр Готовский: Мы снова возвращаемся к поведению потенциального потребителя интеллектуальных услуг/продуктов/сервисов. У него есть проблема. Ему нужен исполнитель, который бы решили эту проблему. Но как выбрать квалифицированных исполнителей среди невнятной каши, в которую (силой историко-экономических событий) превратился рынок интеллектуального предложения? Точнее, пока фантомный, непроявленный, несформированный рынок.
Олег Лавров: «C одной стороны заказчик активно ищет, где ему купить квалифицированный консалтинг, квалифицированные знания, квалифицированный опыт, квалифицированные практики. Как это сделать так, чтобы результат, который он получает, был хоть сколько-нибудь известен на входе. Правильно? Вот я сейчас потратил время и какое-то количество денег на то, чтобы до конца разобраться с тем, что есть договор о покупке будущей вещи.
Вот есть такая форма договора в гражданском праве. Она не очень распространена, но это наша с вами суть. Мы до конца не знаем, что получим в итоге оказываемой услуги, так как многое зависит от контекста и сотрудничества. Нужен определенный порядок согласования процесса получения неизвестного на входе результата, хеджирования рисков сторон и порядок согласования разногласий. Сейчас в нашем рынке запросы на поставку знаний и опыта бывают очень забавные. Это приблизительно, знаете, как если бы в моей первой докторской жизни ко мне приходил больной и спрашивал: «Скажите, пожалуйста, доктор, а вы мужчину 52 лет вот такого-то веса с такими-то глазами в таком-то костюме и с прочими деталями лечили? И какой у вас был результат?»
Смешно, да? В медуслугах мы до такого бреда не доходим, хотя опыт обязательно определяем и результаты внимательно изучаем, но понимаем, что здоровье больного на его стороне, доктор создает условия, а больной основной участник реализации. Отраслевой контекст иногда доходит до смешного. Когда мы слышим заказы с точки зрения организации, то в Газпроме нужно родиться в Газпроме, чтобы оказывать им услуги. Это отличная была шутка, когда одна из моих сотрудниц на такого рода запрос пошутила: «Я в детский сад Газпрома ходила. Подходит?»
Важно, что в нашем рынке заказы есть, но они имеют набор особенностей. Есть квалифицированные люди, есть очень квалифицированные исполнители и большое количество из них недооцененные, которые не доработали с маркетингами, не доработали с другими продвиженческими историями, но которые существенно хорошо умеют работать. Почему-то они не встроились в цепочки. Вот вторая проблема, которую я вижу в ответе на ваш вопрос. У нас сегодня нет явных и устойчивых цепочек поставки знаний и опыта в бизнес. У нас кто-то пришел, впился и вход закрыл. Да? Вот все! Это мой клиент, не трогать! Ребят, так не работают! Во всем мире важно действовать в интересах клиента. Во всем мире моя задача продать вас, с вашими компетенциями, которых у меня нет, чтобы получить свои агентские, это раз. Чтобы сделать хорошо клиенту, два. Чтобы увеличить ценность моего присутствия взаимодействий с клиентом, три. Что же мы до сих пор никак не выйдем за рамки молчаливой конкуренции?..»
Павел Савченко: «Поднять свою репутацию за оказанные услуги».
Олег Лавров: «Да, конечно. Поэтому профразгильдяйство не приветствуется! В медицинской специальности у меня не было даже мысли, даже мысли пробовать лечить то, чего я не умею. Почему мы ведем себя в рынке поставки знаний и опыта, как будто есть всё и всегда, и у каждого, и в достаточном количестве? Люди, которые себе позволяют продавать то, чего они не умеют делать, должны остаться в стороне, в смысле: не с нами. Мы хотим взаимодействовать с теми, кто состоялся, с мастерами своего дела, которые оценены в рынке и способны сотрудничать. Их много, и это вы, конечно же.
И последнее. Есть ли сейчас запрос на качественную поставку знаний в бизнес? Мы видим, что есть. Это те проекты, которые называются инновационными. Проекты, которые создают что-то новое, что должно произвести новый эффект в деятельности, результате, отрасли, рынке. И, кстати говоря, дедушка Шумпетер (автор термина «инновация»), когда слово это придумывал, он, между прочим, изучал циклы Кондратьева, он на его работах строил свои мысли и понял, что до волны изменений что-то возникает, что-то изменяется. Мы этот факт идентифицируем как присутствие нового знания, которое потом рождает изменения. Инновационные проекты создают нечто новое это наше с вами рабочее поле. Но, опять же, не в одного. Да, это поле коллективной деятельности, это поле поставки под задачу. То есть мы с вами, если брать метафору медицинскую, должны быть одновременно и амбулаторией, и лабораторией, и диагностическим центром, и дневным стационаром, и многопрофильной клиникой, но не очень хотелось бы быть моргом. Если моргом то с разборами смертей, чтобы было понятно, как это выглядит, почему так случается, как не допускать фатальных ошибок. Ведь многие бизнесы сейчас требуют реанимации. А мы им компрессы предлагаем подчас! Отсюда наше желание создать с вами правильные цепочки взаимодействий и наш рынок целиком, не только отдельными сегментами. Поэтому первая большая емкость потребления наших услуг это инновационные проекты, вторая это проекты цифровизации.
В модели Аккоффа данные, информация, знания, опыт определяются в конкретном контексте. Это может быть проект, компания, отрасль, рынок. Модель очень классная. В ней нет ничего по отдельности. Здесь контекст как среда. Персональные данные, информация, знания, опыт, коллективные другая история, организационные третья, межорганизационные четвертая. Это модель, в которой я хорошо умею ориентироваться и которую использую в работе весьма продуктивно. В ней видно, где очень хорошо работают наши цепочки поставок, это все, что связано с оргизменениями и трансформациями. Все, что стало сложным. Сложным и непонятным изнутри контекстом бизнес-деятельности.
В связи с таким положением дел сейчас нам не нужно дорого и долго создавать новые «клиники». Мы можем выстроить устойчивые цепочки из существующих и собирать экосистему. Мы можем ее выстроить вообще с большой долей удаленной работы в онлайне, что современно, позволительно и по деньгам».
Пауза.
Внимание! Вопрос, который напрашивается в этой точке монолога. Какие именно характеристики интеллектуального исполнителя (или, проще говоря, какие человеческие знания) сегодня являются наиболее востребованными на рынке K2B?
Олег Лавров: «Я могу сказать свое мнение. Мне кажется, по периоду сейчас очень важны метазнания, которые классифицируют ваши знания. Звучит тавтологично, но мы не знаем, что мы знаем. Когда я занимался проектами слияния или поглощения, я искал подход, как уговорить людей, которые не собираются договариваться. Слияния в нашей стране встречаются редко, чаще поглощение; и дружеских я тоже мало видел.
А жить-то дальше надо! Ввести бизнес! Культурные различия, технологические и прочие их нужно стыковать. А стыковать их, кроме как через людей, не больно есть варианты. А люди это не только эмоции, не только поведение. Это знания, опыт и практика. Если ты их не разложил, если ты их не назвал и не сделал пригодными к использованию, то это ограничение; сделал то возможность. Я этим занимаюсь и, конечно же, «пою» про это. Если у нас нет понимания, что мы знаем, какими мы владеем данными, информацией, знаниями и опытом, если мы не упаковали и не используем, то, в общем, нам сложно. Нам сложно. Самое смешное, что мы все время пытаемся кому-то заплатить, чтобы это за нас сделали.
Когда сделали за нас, мы говорим: «Это же не то!» И продолжаем пытаться купить других, а изначально нужно сделать самим.
Народ, найдите, пожалуйста, час времени в неделю, проведите работу по упаковке для себя и своей компании. Просто разделите, что у вас за данные и какие к ним требования, что за информация и какие к ней требования, что за знания и какие там требования, какой у вас опыт и какие к нему требования. Это у вас займет в среднем месяц-полтора хорошей работы, и быстро станет понятно, где у вас дырки. Самое главное будет понятно, что у вас всего столько много и есть такое, чего нет ни у кого больше».
Валерий Платонов: «Я позволю, Олег, добавить. Я бы так еще ответил на этот вопрос. Сегодня знания это основание для высокой маржи на соответствующем продукте. И именно ее сейчас не хватает. Ведь именно она дает возможность для инноваций. А они дают повышенную маржу. Вот наше место на рынке создание таких знаний. А тот, кто производит знания (оказывает услуги/консультирует и т.п.), должен понимать, что бизнесу нужно именно такое знание, которое даст эту маржу выше, чем обычно. Ты, Олег, говорил, что есть востребованность. Есть востребованность в чем? В этой новизне. Нам опять же нужна маржа. Что такое новизна в этом смысле?»
Олег Лавров: «Наша способность эту новизну продать».
Валерий Платонов: «Совершенно верно. Почему? Потому что потребитель во всех этих смыслах в какой-то степени избалован соответствующим маркетингом. Ему уже не хочется покупать что-то, что обычно называется. Ему хочется покупать что-то такое этакое (волшебная таблетка или палочка). Что это такое, пусть ему еще и объяснят».