Со стоном Лексия упала обратно на подушку. Перед глазами промелькнули воспоминания прошлой ночи: взбешенный водитель такси трясет ее на заднем сиденье и кричит, что они приехали. Как она умудрилась вставить ключ в замок и попасть в дом, она не помнила. Оставалось только надеяться, что она закрыла входную дверь. К горлу подступила тошнота, но у нее не было сил даже подумать о том, чтобы пойти в туалет. Ах да, ее стошнило в туалете, прежде чем она доползла до спальни. Она ощутила, как что-то упирается в грудь Сумочка. Дрожащей рукой Лексия открыла ее и проверила содержимое. Судя по всему, все было на месте. Она заплатила карточкой и, судя по чеку, оставила слишком много чаевых. Платье задралось на бедрах, а старомодный будильник, который у нее всегда был заведен на всякий пожарный случай, дребезжал как безумный. С отчаянным стоном она потянулась и отключила его.
Лексия была уверена, что ей нужно на работу, хотя и не помнила, какой сегодня день недели. В голове промелькнула идея позвонить и сказать, что она заболела, но Лексия никогда не брала больничный. Она попыталась сглотнуть, но горло настолько пересохло, что девушка зашлась кашлем. Приподнявшись на локтях, она подождала, пока тошнота уляжется, прежде чем встать с постели и на дрожащих ногах прошлепать в кухню. Там она достала таблетки и, налив в стакан воды, растворила сразу две. После этого поставила телефон на зарядку, и он сразу завибрировал от поступающих сообщений. Она прокрутила сообщения от подруг. Все было, как она и предполагала. Жозефина присоединилась к ним и подбила взять такси до «Лидмара» вместо бара «Стурехоф», где их ждала Лексия. Очевидно, им не было дела до того, что Лексия осталась одна в баре. Что было дальше полная тайна. Против воли она зашла на страничку к Жозефине. У нее было двести тысяч подписчиков, которые с жадностью читали посты якобы про диету, боясь располнеть, про дорогие покупки с банальными цитатами, перемежающиеся рекламой ее подкаста со знаменитыми гостями и плохо прикрытыми колкостями. А вот и она фотография смеющихся девушек с бокалами шампанского в руках и подписью «Лучшие подружки». Лексия дерзко лайкнула картинку и закрыла ее профиль. Ей не стоит переживать из-за того, что ее променяли на Жозефину. Она открыла сообщение от мамы со ссылкой на статью о вреде сахара. «Сахар это яд» И, боже мой Лексия прокрутила сообщения от Дины Мафуз секретарши с ресепшен «Сандельман и Дюр» рекламного агентства, где работала Лексия.
Здесь просто хаос. Лео велит всем явиться на утреннее собрание.
Десятью минутами позже:
Ты едешь? Наш новый босс придет сегодня. Сегодня!
Еще через пять минут:
Ты умерла?
Двумя минутами позже:
Если ты жива, то ты должна была прийти уже пять минут назад.
Лексия уставилась на экран, переваривая полученную информацию. Старого директора уволили. По мейлу! Он собрал вещи и исчез еще на той неделе. Никто в агентстве не знал ничего, кроме того, что им назначили нового директора из Дании.
Лексия отправила короткое «Окей» в ответ.
Она понятия не имела о том, что датский черт явится сегодня. Никто ничего не знал. Девушка выпила лекарство, поборола новый приступ тошноты и в страхе встретиться со своим отражением в зеркале прошла в ванную. Выглядела она просто кошмарно. Волосы сбились в воронье гнездо, из которого торчали шпильки и заколки. Волосы у нее были светлые, тонкие и от влажности всегда завивались, что только ухудшало ситуацию. Она взглянула на часы: нет времени мыть и укладывать волосы. Придется что-то делать с этой катастрофой. Висок был чем-то измазан. Пряди волос слиплись. Лексия провела рукой по груди и животу. Лифчик впивался в кожу, а платье-футляр, судя по всему, не спасет даже химчистка.
Если бы ей пришло в голову смыть макияж вчера и вынуть линзы, в панике думала Лексия, разглядывая свое лицо. На щеке у нее отпечатались складки покрывала. В глазах полопались сосуды. Никогда еще она не выглядела так ужасно. Она словно проснулась в ином измерении, и видела в зеркале другого человека. Лексия была не из тех, кто напивается допьяна и просыпает работу. Она всегда приходила в офис свежей и аккуратной. Лексия была из тех, на кого можно было положиться.
Включив горячую воду, она начала стягивать одежду. Может, ей удастся уложиться с душем в тридцать секунд.
Спустя полчаса на все еще подкашивающихся ногах Лексия вошла в старинный лифт дома на Шеппсбрун в Старом городе, где снимала офис ее компания. Конечно, лучше было бы подняться по лестнице уничтожить лишние калории, но Лексия едва держалась на ногах. Другие пассажиры лифта бросали на нее критические взгляды, кто-то даже прикрыл нос рукой, так что Лексия поспешила покинуть узкое пространство лифта и скрыться в офисе. Прислонившись к стене, она подавила очередной приступ тошноты и продолжила путь.
Доброе утро, пробормотала она Дине Мафуз. Привет, Годзилла, поприветствовала она и собаку Дины крошечную чихуахуа, которая повсюду следовала за хозяйкой. Годзилла завиляла пушистым хвостиком. Собачке была выделена черная корзиночка на стойке ресепшен. Дина в изумлении вытянула трубочкой накрашенные синей помадой губы и спросила:
Черт, как ты себя чувствуешь?
Лексия сглотнула подступившую к горлу тошноту. Дина не могла не заметить темные круги под глазами, полопавшиеся сосуды в глазах и отпечатавшиеся на лице складки покрывала.
Серьезно? Это от тебя так несет? спросила Дина с прямотой, свойственной сегодняшней молодежи. Дине было девятнадцать. И она уже была звездой социальных сетей. У нее был собственный канал на Ютьюбе. В агентстве, помимо ресепшен, она отвечала за их страничку в социальных сетях и за сайт.
Ты бы жвачку пожевала, что ли, посоветовала Дина, прикрывая нос рукой.
Уже началось? спросила Лексия, опираясь на стойку. Пустой стаканчик от кофе она выбросила в коробку для переработки.
Нет, все еще ждут нового директора, ответила Дина, обводя Лексию взглядом. Он уже был тут рано утром, но потом ушел. Прислал сообщение, что скоро будет. Он явно предпочитает эсэмэски, пробормотала девушка.
Лексия поежилась при мысли о новом датском директоре.
Дина погладила Годзиллу по пушистой головке.
А ты в курсе, что это не датчанин?
Нет?!
Нет. Датчанина тоже уволили.
Дина почесала шею длинными синими ногтями.
Еще до того, как он приступил к работе?
Вот именно. Зато новый какая-то знаменитость. Прямиком из Лондона. Финансовый директор.
Окей, вздохнула Лексия.
Она явно была не в форме, чтобы встречаться с финансовыми директорами из Лондона. Британцы известны своей жесткостью. Может, датчанин был не так уж плох. Все-таки сосед, скандинав, с ним можно было бы договориться. А англичанин? Она представила перед собой вечно недовольного мужчину в возрасте с кислым выражением лица. Она старалась не смотреть на свое отражение в зеркале. Лучше ей себя сейчас не видеть. Волосы она убрала в небрежный узел. Но она явно не промыла их тщательно. И макияж, который она накладывала, одновременно ища нерваные колготки, оставлял желать лучшего. Но, по крайней мере, одежда на ней была чистая: простая черная юбка и черная блузка с длинным рукавом от Monki, купленная на распродаже. Лексия потерла висок, поправила юбку и пожалела, что не успела погладить блузку. Никогда раньше она не выходила из дома в неглаженой одежде.
Собрание будет в конференц-зале, с сомнением произнесла Дина, явно думая, что Лексии там лучше не показываться.
Лексия только улыбнулась и потащилась в конференц-зал. Там она сразу опустилась на стул. Ей хотелось работать копирайтером. Она обожала свою работу. Большую часть жизни Лексия была предметом для насмешек и нападок. Единственное, что ей хорошо удавалось, это писать. И в один прекрасный день она обнаружила, что этим можно зарабатывать на жизнь. Что есть такая профессия копирайтер. Она никогда не забудет это чувство. Существовали и другие работы журналист или писатель, но они казались ей недостижимыми. А копирайтером ей стать удалось.
Из коридора послышались голоса. Надо взять себя в руки. Лексия отложила айпад, нацепила улыбку. Оставалось только надеяться, что у строгого финансового директора найдутся дела поважнее, чем ее внешность и запах перегара. Может, ей повезет и у него плохое зрение? Англичане, они ведь с моноклем ходят, разве нет? Их прошлый владелец, Дитер, был старым. Они знали друг друга много лет. Он мог бы и рассказать ей, что продал агентство, с грустью подумала Лексия. Где-то хлопнула дверь. Лексия поднялась, выдохнула, втянула живот и обернулась к дверям, улыбаясь во весь рот. Мужчинам постарше она обычно нравится. Они испытывали к ней отеческие чувства. Может, она зря переживает.
Секунду спустя увиденное повергло девушку в шок. Было ощущение, что она попала в фильм ужасов.
Этого не может быть!
Потому что это невозможно. Наверное, у нее галлюцинации на почве похмелья. Лексия сглотнула. Снова сглотнула. Но ничего не изменилось.
Он по-прежнему стоял там.
Строительный рабочий.
Только он больше не выглядел как строительный рабочий. Совсем не выглядел. Мужчина был одет в элегантный, сшитый по фигуре дорогой костюм. Выглаженная рубашка. И часы стоили как зарплата Лексии за полгода. Но это был он.
Лексия оглянулась по сторонам в поисках путей отхода, но прятаться было негде. И уже поздно. Остальные сотрудники входили в конференц-зал. Их было двадцать два или двадцать три человека, если считать вместе с практикантом. Крошечное агентство по сравнению с другими игроками на рынке. Все явно нервничали. Новость о продаже была как бомба, и все знали, что должны доказать свою креативность, компетентность и незаменимость. Бросая испуганные взгляды на нового директора, они рассаживались вокруг стола.
Лексия медленно наклонилась вперед и оперлась на крышку стола. Ее все еще тошнило.
Лексия, крикнул через комнату Лео Сандельман, арт-директор и один из старожилов агентства. Уши резануло от громкого звука. Ей совсем не хотелось общаться с Лео.
Что? прошептала она, подавляя позывы тошноты. Она словно находилась в фильме ужасов.
Лексия, это Адам Нюланд из «Кастнэса». Наш новый директор.
Часть ее все еще надеялась, что это галлюцинация. У нее не было привычки напиваться. Может, алкоголь повредил ее психику.
Адам будет присутствовать на утреннем собрании, добавил Лео, что было совершенно бессмысленно. И дураку было понятно, что Адам будет не только присутствовать на собрании он будет его вести. Этот мужчина выглядел как человек, который привык проводить собрания и руководить людьми. Лексии показалось, что сейчас с ней случится паническая атака. Большинство присутствующих нервничали, за исключением Лео. Но Лео вообще редко нервничал. Сандельман-младший был красив, знаменит и богат. Из тех, что рождаются с серебряной ложкой во рту.
И тут их взгляды пересеклись, и Лексия почувствовала, как ее бросает в холодный пот. Мужчина, которого она встретила вчера вечером Адам Нюланд, не улыбался. Сегодня он выглядел совсем другим человеком.
Вчера он казался теплым и искренним.
Сегодня же холодным и бездушным.
4
Адам
Встретив панический взгляд Лексии Викандер, Адам увидел, как ее и без того белое как мел лицо побледнело еще больше. Девушка явно была в шоке. Адам же и виду не подал. Он пришел не за тем, чтобы симпатизировать сотрудникам, хотя в том, что она так ужасно выглядела сегодня, была отчасти и его вина. Даже через всю комнату видно было, что ее мучает похмелье. Вид у нее был такой, словно Лексия готова умереть на месте. Стиснутые челюсти, смертельная бледность, напряженная поза все говорило о том, что сотруднице сейчас нужно лежать в темной тихой комнате и спать, а не сидеть здесь на собрании. Адам не выносил людей, безответственно относящихся к своей работе. Но почему-то Лексия вызывала у него сочувствие. Наверное, не стоило заказывать ей эти коктейли. В ее защиту можно сказать, что все-таки она приехала в офис, хотя с трудом держалась на ногах.
Это наше самое большое помещение, сообщил Лео Сандельман-младший Адаму. Он был сыном одного из учредителей компании самого знаменитого рекламщика в истории их агентства. Тот давно был мертв, насколько было известно Адаму спился. Лео легко взял на себя роль хозяина и показывал Адаму контору.
Здесь мы принимаем самых важных клиентов и проводим утренние собрания.
Какова цель собраний? спросил Адам, ненавидящий бессмысленные совещания.
Команды информируют о статусе проектов. Менеджмент, то есть теперь это ты, информирует о планах и клиентах. Ну и если нужно что-то сообщить всем сотрудникам, то это тоже делается по понедельникам.
Понятно, ответил Адам. Он чувствовал себя по-дурацки в костюме. Ни на одном из присутствующих мужчин он даже рубашки не заметил, не говоря уже о пиджаке. Высокий, в хорошей спортивной форме, с растрепанными темными волосами, Лео был одет в полосатый джемпер и уродливые красные штаны по последней хипстерской моде. Лео выглядел именно так, как Адам его и представлял, получив краткое описание: медийная персона, представитель высшего сословия, уверенный в себе богатенький сынок. Вся его семья была занята в медиа (Адам ненавидел такой род занятий): старшая сестра вела блог, жена Жозефина, о которой, кажется, упоминала Лексия, записывала подкаст, мать Лео продюсировала развлекательные телепередачи, а отец, Сандельман-старший, был создателем одних из самых культовых рекламных кампаний в истории страны. Адам за годы работы в Швеции, Лондоне и Нью-Йорке усвоил, что таких, как Лео, на дюжину попадается тринадцать. Их можно встретить как в мире финансов, так и в сфере культуры. Дочери и сыновья богатых и знаменитых, внуки и правнуки высшего сословия, цепляющиеся за власть и привилегии. Они охотно рассказывали, как сложно им было добиться успеха своими силами, жаловались, что их оценивают только по статусу родителей, но беззастенчиво пользовались их именами ради собственной наживы. В университете Адам видел, как профессора отдают им предпочтение. Адам многое повидал за годы учебы и работы. Изнутри всегда видно, как обстоят дела на самом деле.
Он коротко поздоровался с сотрудниками. Их было около двадцати. Три арт-директора и три копирайтера. Лексия была одной из них. И единственной женщиной-креатором. Большинство подчиненных были молодыми мужчинами. Сложно было представить более однородную массу, чем здесь. На их фоне Адам казался стариком. О мире рекламы ему было известно, что это претенциозные джунгли, и один этот факт уже вызывал головную боль. По опыту Адам знал, что десять процентов расходов можно сокращать сразу. Это означает две рабочие единицы. Его взгляд задержался на Лексии Викандер. Сегодня она была одета во что-то черное, облегающее пышную грудь. Он быстро отвел взгляд, чтобы никто на застукал его за рассматриванием подчиненной. Несмотря на дурное настроение, его тело отреагировало на ее присутствие, что только еще больше разозлило Адама. Мало у него, что ли, поводов для раздражения? Просто неприемлемо, что он смотрит на ее пышные формы и мягкие губы, вместо того чтобы концентрироваться на работе. Но против воли его глаза снова и снова возвращались туда, где сидела Лексия. Адам наблюдал романы шефов с подчиненными почти на всех рабочих местах, которые ему доводилось посещать. В этом не было ничего необычного, но для него это было неприемлемо. Это шло вразрез с его ценностями и понятиями о том, каким человеком он хотел быть. Только плохие начальники переходят границы, а он один из лучших. Стараясь не смотреть на Лексию, он начал изучать других сотрудников. Теперь он их руководитель. И если Лексия или кто-нибудь другой будет вести себя непрофессионально или плохо исполнять свои рабочие обязанности, его долг уволить такого сотрудника, не раздумывая.