Тебе нужно идти домой, наконец произносит мой брат. После чтения город всегда превращается в сумасшедший дом. Все идут прямяком в таверны и на улицы ради эля и сплетен. Это небезопасно для тебя.
Зато звучит весело, протягивает Финли, прислоняясь головой к стене и закрывая глаза. И люди любят нас. Держу пари, они были бы рады этому зрелищу.
Мы с Элосом обмениваемся взглядами. Даноферы, возможно, все еще сохраняют большую часть благосклонности своего народа, но военный налог короля Жерара в последние месяцы довольно сильно ударил по фермерам и даже торговому классу. Медленное исчезновение магии к востоку от реки, возможно, сделало здешние земли более тихими и предсказуемыми, но в результате почва, несомненно, пострадала. Тилиан в основном сельскохозяйственная страна, и поля не такие плодородные, как раньше. И хотя армия имеет хорошую репутацию, обеспечивая своим солдатам хорошую жизнь, бывает трудно убедить тех, кто еще не поступил на службу, в необходимости тратить и без того ограниченные доходы на оружие и снаряжение, а не на одежду и еду.
Не в первый раз мне хочется, чтобы радость Финли в изучении народа распространялась больше на настоящее, а не только на будущее.
Мое мнение не изменилось, утверждает Элос. Тебе потребовалось бы несколько часов, чтобы пробиться сквозь толпу. Что, если у тебя начнется еще один приступ?
Финли молчит.
Мы вернемся через Древний лес и переждем, говорю я. Теперь, когда ты вылечил лихорадку.
Зануда, ворчит Финли, но не возражает.
Вероятно, он тоже знает, что беспокойство моего брата вполне обоснованно. Несмотря на усилия короны остановить панику среди людей, распространение таинственной болезни заставляет всех нервничать. Увидев принца с такими симптомами, мы только разожжем пламя страха.
Я возвращаюсь с тобой, резко произносит мой брат, глядя на меня, а затем снова на Финли.
Глаза Финли резко открываются, и мое сердце замирает.
Элос!
Королевские целители идиоты. Я должен быть тем, кто ухаживает за тобой, он делает один шаг вперед, а затем останавливается. Давай, Фин. Они не знают, что делают.
Никто не знает, что они делают, потому что никто не знает, как это исправить.
Ты все еще просто ученик, мягко напоминаю я ему. Я прибегаю к аргументам, которые, как мне известно, приведут целители в замке, даже если король Жерар решит снять запрет. У тебя недостаточно опыта.
Мне удалось сохранить нам жизнь, не так ли?
В этом заявлении нет ни горечи, ни обвинения. Только правда.
Это другое, бормочу я.
Он машет рукой.
Позвольте мне посмотреть, смогу ли я помочь.
Послушай, ты знаешь его позицию по этому поводу. Предсказание
К тому же он принимает Предсказание, говорит он. Это ничего не значит. Ты сама так сказала.
Он бросает взгляд на Финли в поисках поддержки, но тот смотрит в сторону.
Когда я замолкаю, Элос подходит к окну и беспомощно прислоняется к выступу.
Не имеет значения, что мы думаем, наконец говорит Финли, проводя рукой по шее. Лихорадочный румянец сходит с его щек. Суд опасается Предсказания, и мой отец не застрахован от давления, которое они оказывают на него.
Костяшки пальцев Элоса белеют там, где он вцепляется в выступ.
По крайней мере, позволь мне проводить тебя обратно. Просто дойди до двери, а потом я уйду. Обещаю.
Финли нагибается, положив руки на ноги, и пристально наблюдает за моим братом.
Пожалуйста.
Хотя я все еще качаю головой, Финли, кажется, поддается мольбе Элоса и опускает подбородок.
Я могу потерять работу из-за этого, напоминаю ему. У меня будет достаточно неприятностей из-за того, что я не доставлю тебя, как обещала. Брат не может пойти.
Я знаю Элоса. Он не любит менять свою внешность, как я.
Скажу отцу, что все это была моя идея, говорит Финли, поднимаясь на ноги. Вместо этого ему просто придется винить меня.
Он улыбается, но за улыбкой скрывается боль.
Пойдемте.
* * *
После этого ужасного утра, которое мы пережили, прогулка обратно через лес кажется почти подарком. Напряжение в магазине Брэна и Томаса, которое было такое невыносимое от недосказанности, немного смягчается, когда мы выходим на свежий лесной воздух. Элос предлагает руку Финли, который пошатывается, и дополнительная поддержка, похоже, помогает ему. Его лицо постепенно светлеет, и довольно скоро он впадает в самодовольный рассказ о какой-то лошади, на которой он на днях скакал к победе, и о монете, которую выиграл у королевской гвардии, не сумевшей победить его, потому что Финли всегда умел находить уловки.
Как всегда, он притягивает Элоса и меня, как мотыльков к пламени. Независимо от того, отрицает он это или просто отчаянно хочет отвлечься, Элос улыбается и указывает на сомнительную этику богатого члена королевской семьи заключать пари со своим несчастным, перегруженным работой охранником. Фин настаивает, что он просто доказывал силу своего слова, соблюдая их соглашение, и толкает меня локтем в бок, ожидая, что я поддержу его. Я этого не делаю, потому что брат, вероятно, прав, но тяжесть, давящая мне на грудь, все равно ослабевает. Успокоенный дружеским порывом, прежний тон нашего общения временно восстанавливается. Ох уж эти драгоценные мгновения яркого солнечного света и пения птиц на ветру, в которые мы можем притвориться, что ничего не изменилось.
В течение многих лет после нашего прибытия в Роанин Финли общался со мной и моим братом. Почти все не одобряли это, особенно учитывая Предсказание, но никто не стал бы бросать вызов принцу. Поэтому мы втроем провели бесчисленное количество дней, бродя по более диким уголкам садов и угодий: рощам красных кленов и платанов, а также кизиловым лесам, усеянным голубыми сойками, а также вокруг ручья, который протекает через тщательно подстриженную траву, частично скрытую тенью гор за ним. Финли увлекается рисованием углем, и иногда он просил меня изменить свои черты, чтобы он мог воспроизвести их на бумаге. Он никогда не просил Элоса трансформироваться.
Те дни закончились несколькими простыми штрихами пера короля Жерара.
Полуденное солнце уже закатилось за горы к северу от города, когда территория пустеет и мы добираемся до потайной двери в стене замка. Фин достает из кармана тяжелый ключ и жестом показывает Элосу, который только что снова не желал расходиться по разные стороны, чтобы он прошел первым. Однако при виде двери мой разум трезвеет, возвращаясь к мрачной реальности. Я смотрю, как уходит мой брат, и чувствую, что мои нервы на пределе.
Впереди северная сторона замка Роанин озаряется светом. Здание представляет собой сложную совокупность наклонных стен и узких башенок, увенчанных шпилями. Комнаты простираются на восток и запад, охватывая обширное внутреннее пространство, на освоение которого у меня ушли недели. Знамя Тилиана, серый отрез ткани с зеленым дубом по центру, заключенным в широкую пурпурную гору, развевается на ветру на установленном вдоль зубца крыши высоком столбе.
Когда в поле зрения появляется задний вход, виднеется и толпа мужчин и женщин, собравшихся перед ним. Все, кроме одного, одеты в серую униформу с фиолетовыми вставками, отмечающую их принадлежность к королевской гвардии. Мой желудок сжимается, когда я вижу фигуру, возглавляющую толпу.
В шестнадцать лет Фин все еще очень похож на мальчика, но Уэслин, старше своего брата на четыре года, похоже, с удвоенной силой уничтожил остатки своей юности. Теперь он изучает наши нерешительные шаги, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Полная противоположность Финли во многих отношениях: он более выносливый, стойкий, сильный. С ним также сложнее читать, разговаривать, он замкнут до абсурда, учитывая, что мир, кажется, падает к его ногам. В рыбацких гаванях и общественных залах жители Тилиана шепчутся, что один взгляд его красно-карих глаз может придать сил в самые мрачные времена. Но я знаю, что это ложь.
Я видела, как он смотрит на меня.
Где ты был? требовательно спрашивает он Финли, но без своего мрачного настроения. Сбросив пиджак, который я видела в нашу последнюю встречу, он идет к нам, и в стороне от охранников, его огромная, жилистая серая гончая по кличке Астра следует за ним по пятам. Полагаю, ты знаешь, какой сегодня день?
Я знаю, и мне жаль, Финли топчется в паре шагов от него, засунув руки в карманы. Наша краткая попытка пошутить подошла к концу. Мне нужно было кое о чем позаботиться.
Сегодня? брови Уэслина недоверчиво выгибаются, когда Астра машет нам хвостом, высунув язык.
Стоя бок о бок, два брата совсем не походят друг на друга. В то время как Финли светловолосый, бледнокожий и голубоглазый, его брат темный во всем. Распущенные каштановые кудри венчают загорелое лицо, покрытое щетиной. Если Финли это парус, то Уэслин корабль. Первый это вечно текущая река; второй же дуб, вросший корнями в землю.
Боюсь, что так, отвечает Финли. Ничего не мог поделать. Они ни в чем не виноваты, добавляет он, когда взгляд его брата падает на нас с Элосом.
И я полагаю, что ты нуждался в них обоих для этого очень срочного дела.
Я впиваюсь ногтями в ладони и сосредотачиваюсь на том, чтобы расслабить плечи. Контроль это ключ к тому, чтобы никогда не рисковать несвоевременным переходом из-за эмоций, которые берут надо мной верх. Взаимодействие с Уэслином делает все это слишком заманчивым, чтобы поддаться агрессии рыси.
Элос открывает рот, чтобы что-то сказать, однако Фин быстро отвечает:
На самом деле, так и есть.
Тогда что именно ты делал?
Финли делает паузу, а затем слегка пожимает плечами.
Это низко, даже для тебя, Фин, Уэслин качает головой. Правила существуют не для того, чтобы их нарушать.
Даже для моих ушей наказание звучит довольно вяло, словно он осознает тщетность слов, даже когда они слетают с его губ.
Финли, должно быть, тоже это слышит, потому что внезапно воодушевляется и выпрямляется. И вот так просто напряжение между ними исчезает.
Отец в ярости? спрашивает Фин с улыбкой. Я просто стою, стараясь не обращать внимания на многозначительные взгляды охранников. Не сомневаюсь, какое послание должно было принести сегодняшнее чтение.
К моему удивлению, уголок рта Уэслина дергается, как будто он действительно может улыбнуться в ответ.
Ярость это еще мягко сказано, отвечает он. Но только если ты имеешь в виду Вайолет. Отец более смиренный.
Финли единственный, кто, кажется, избегает обычной рассудительности и строгости своего брата. Любезность, которую Уэслин больше не оказывает мне.
Тогда пошли. Давай покончим с этим, Уэслин разжимает руки. Ты не должен находиться здесь, многозначительно добавляет он Элосу. Затем поворачивается ко мне. И тебе следовало бы помнить об этом.
Фи Его Королевское высочество нуждался в моей помощи! говорю я, желая вырвать снисходительность прямо у него изо рта.
Ну, он
Уэслин замолкает, когда Финли начинает раскачиваться. И он, и я рефлекторно протягиваем руки, но первым добегает Элос, хватая его за плечи.
Ему нужно отдохнуть, говорит мой брат, совершенно не впечатленный всем этим напряженным разговором. И настой ивовой коры. Я уже дал ему медный лист.
Финли снова выпрямляется с явным усилием.
Элос
Мне жаль, Фин, но он должен знать. Это призрачная агония, говорит он Уэслину вполголоса с болезненно-мрачным выражением лица.
Слышать это вслух все равно что снова наблюдать, как Финли падает в обморок в лесу. Мгновенно и навечно. Не оглядываясь, Уэслин поднимает руку, чтобы остановить поток охранников, которые двинулись вперед, когда Элос поймал Фина. Он не критикует моего брата за отсутствие формальностей. Не говорит ему, чтобы он отпустил. Принц просто стоит там, не двигаясь, уставившись на Финли.
Ты уверен? спрашивает Уэслин после бесконечного молчания, обращаясь непосредственно к своему брату.
У меня вновь начинает болеть сердце, когда Финли ничего не говорит, просто опускает взгляд в землю.
Это, наконец, кажется, побуждает его брата к действию. Уэслин начинает резко выкрикивать приказы, уводя Финли от поддержки Элоса. Принц растерянно начинает возражать, но затем останавливается и уступает толпе охранников, которые окружают его еще до того, как мы успеваем попрощаться. Руки Элоса опускаются, и я делаю движение, чтобы последовать за ним, но чей-то локоть сильно бьет меня между ребер.
Назад, рычит Симеон, один из самых уважаемых членов королевской гвардии, будто я не лучше собаки, путающейся под ногами. Словно я только что не спасла третьего ребенка Его Величества.
Я снова покачиваюсь, и мои ногти впиваются в ладони.
Оборотень.
Это слово приковывает меня к месту. Я встречаюсь с каменным взглядом Уэслина, от которого огонь лижет мои вены. «Рора, хочу я сказать. Меня зовут Рора». Это одна из немногих правдивых вещей, уверенность, за которую я цепляюсь в своей жизни, где ничего нельзя предугадать.
Мой брат больше не нуждается в вашей помощи. Не покидайте территорию. Мой отец пришлет за вами завтра, как только эмиссары отбудут.
Он знает. Каким-то образом король Жерар знает, что я подпустила Элоса к его сыну, и скоро узнает, что его сын умирает. Мы вдвоем, как и предупреждало Предсказание.
Обычно я могу отмахнуться от этого взгляда Уэслина, говорящего, что я яд, который он намерен вытащить. Но прямо сейчас у меня болят ноги, и мои мысли становятся мрачными от изнурительной череды утренних событий, и я понятия не имею, может ли наказанием за неповиновение приказам короля быть увольнение со службы. На этот раз выражение лица Уэслина показывает все, что он намеревается сделать. И это еще больше ранит меня.
Он поворачивается к моему брату, и на его лице нет ни единого признака благодарности или беспокойства о нашей судьбе. Неспособный или не желающий видеть в Элосе или во мне что-то большее, чем кровь оборотней.
Приказ моего отца был ясен. Убирайся. Сейчас же.
Элос остается неподвижным и смотрит на меня, желая, чтобы я возразила.
В затылке нарастает давление. Усталость и воспоминания. Травма и время. Иди. Это тихое, протяжное слово, слепок, который формирует мои кости. Мне было пять, а моему брату шесть, когда ночью пришли люди и сожгли нашу деревню дотла. В ту ночь, когда наша мать обрекла нас на верную смерть. «Иди!» кричал он после того, как она убежала и спасла себя, когда мужчины обнаружили наше укрытие. Но я подвернула лодыжку и не могла бежать, поэтому он превратился в лося и понес меня на спине в безопасное место.
Это был первый раз, когда мой брат превратился в животное, его первую из трех животных форм, которые все оборотни приобретают на протяжении жизни в дополнение к способности изменять наши человеческие черты. Последнее у нас есть всю нашу жизнь, но животные формы рождаются инстинктом только в момент величайшей нужды.
Второе животное Элоса лиса. Она появилась позже, когда я испытывала ужасный голод, билась в лихорадке и цеплялась за жизнь. Его третья форма еще не проявилась, но первые две он использовал для того, чтобы помочь мне.
Когда я встречаюсь взглядом с братом и вижу, как боль выплескивается на поверхность, мне хочется отбросить беспокойство о своей работе и защитить его право быть здесь, убедить его, что Финли поправится и что все вернется на круги своя, а это тяжелое время пройдет.
Но мы не можем возродить прошлое, так же как не можем избежать его. А мы с братом выше пустых обещаний.
Прости, шепчу я, прежде чем повернуться и направиться домой.
Как бы я хотела быть такой же самоотверженной.
Третья глава
Трудно не чувствовать себя заключенным, когда на следующее утро я следую за капитаном королевской гвардии Торресом по коридору без окон. Установленные масляные лампы мерцают вдоль гранитных стен, пространство под ними окутано тенью, в то время как звук наших ботинок отражается от похожего на каменоломню помещения, словно в насмешку над моими нервами. Когда низкие потолки начинают казаться слишком тесными, я провожу рукой по стенам и снова сосредотачиваю внимание на камне под кончиками пальцев. Здесь холодно.