Группа «Курляндия» продолжала сопротивляться вплоть до середины мая 1945 года. Всего в плен сдалось до двухсот тысяч человек, включая четырнадцать тысяч латышских добровольцев.
22 мая был уничтожен крупный отряд эсэсовцев, численностью более трехсот человек. Под развернутыми знаменами 6-го армейского корпуса СС во главе со своим командиром Вальтером Крюгером он пытался вырваться из окружения. Был уничтожен. С советской стороны погибли двадцать пять красноармейцев, сам Крюгер застрелился.
Сразу после общей капитуляции, фашисты высадили морской десант на датский остров Борнхольм. Немецкий гарнизон выставил ультиматум, о сдаче только американцам.
Бои продолжались два дня. В плен захватили одиннадцать тысяч нацистов.
12 мая ожесточенный бой разгорелся возле чехословацкой деревни Сливница. Отходившую на запад группировку СС блокировали и разбили. Тысячу эсэсовцев уничтожили, еще семь тысяч попали в плен.
14-15 мая в Словении произошла «Полянская битва». Целая армия в количестве тридцати тысяч фашистов и хорватских усташей пытались уйти в Италию к союзникам. На их пути встали югославские партизаны и советские офицеры, прорывавшиеся были разгромлены.
Длительные бои шли на нидерландском острове Тексел. Здесь еще в апреле 45-го подняли восстание советские военнопленные. Им обещали помощь союзники, но позже забыли. Не было связи, и остров оказался отрезанным от материка. Там никто не знал, что война закончилась, и только когда один местный житель сбежал с острова и вызвал канадских военных, боевые действия завершились, немцы сдались.
(Военно историческая справка)
Через полчаса с территории городка гудя моторами выехала колонна «студебеккеров». В кузовах покачивались бойцы, впереди пылил «джип». Рядом с водителем сидел Лосев, позади Артюхов с Каламбетом.
Разведчик был родом из Одессы, в звании подполковника и, как говорится, свой человек. Иногда он наезжал в батальон, где подобрав группу добровольцев, ходил за линию фронта. А еще был веселым и компанейским человеком. После удачных поисков* Лосев не раз пил с ним водку.
По информации Артюхова остаточная группа немцев в количестве до роты, проявилась в искомом квадрате. Прошлой ночью, выйдя к дороге, атаковала несколько грузовиков с продовольствием, расстреляв водителей и охрану.
Не иначе жрать нечего, констатировал разведчик. Вот и напали.
Колонна быстро продвигалась к юго-востоку, благо дорожная сеть это позволяла.
Нам бы такие дороги, обернулся Лосев к Артюхову с Каламбетом.
Это да, согласились оба. В России подобных мало.
Что-то не вижу твоего замполита, наклонился вперед подполковник. Никак ранен или погиб?
Уехал поступать в военно-политическую академию, снова обернулся Лосев.
Да, растет, покрутил головой. Шустрый малый.
Куда шустрей, хмыкнул заместитель. Хотите о нем историю?
Давай.
Значит так. Было это год назад, под Кутно. Нас тогда отвели на пополнение. Помнишь комбат? Лосев молча кивнул.
Так вот, продолжил капитан. Разместили в какой-то деревне, замполит определился на постой к молодой дебелой польке. Ну и ребята решили пошутить.
Ночью подобрались к окнам, заглянули он в кровати дерет хозяйку. Один саданул прикладом в стекло, а второй дико заорал «немцы!».
Замполит в подштанниках заскакал к двери, а оттуда в лес. Утром едва нашли.
Га-га-га! грянул в кабине дружный смех. Громче всех ржал представитель штаба.
И чем все закончилось? утер слезы.
Не стали разочаровывать, пожал плечами Каламбет. Он до сих пор в неведении.
Колонна между тем двигалась все дальше. По сторонам тянулись живописные ландшафты: зеленые поля, перемежались лесами, голубели озера с реками, у горизонта в бледной дымке проступали горы.
Спустя полтора часа, миновав небольшой городок со средневековым замком на скале, прибыли месту назначения. Это был уходящий к югу лесной массив, на дороге у которого темнели три сожженных полуторки. Лосев приказал остановиться.
«Джип», сбавив ход, подвернул к первой, сползшей в кювет. Скрипнули тормоза, встал. За ним вся колонна. Комбат с остальные вышли из кабины, достав из планшета карту, развернул на капоте.
Значит так, упер палец в координатную сетку. Лес тянется вдоль дороги на несколько километров. С флангов поля, в тылу река (чиркнул ногтем). Окружим и прочешем. Ротных ко мне, обернулся к заместителю.
Через короткое время те стояли у «джипа», Лосев поставил боевую задачу.
Начало через десять минут, взглянул на наручные часы. Выполнять!
Офицеры, козырнув, побежали к грузовикам, хлопнули дверцы кабин. Затем три грузовика тронулись вперед, задние развернулись к началу леса. Остальные остались на месте.
К машинам! донеслась оттуда команда.
Открылись задние борта, на траву прыгали бойцы, строились за кюветом в две шеренги. Затем всех рассредоточили на расстоянии нескольких метров друг от друга. По истечении контрольного времени последовала команда «вперед!». Держа оружие наизготовку, цепь двинулась по оставленному немцами следу и исчезла среди деревьев.
Комбат с заместителем и разведчиком остались на месте, там же минометная рота и водители.
Ну что, подышим? достал Артюхов из кармана коробку «Герцеговины Флор».
От таких грех отказаться, первым взял папиросу Каламбет. Задымили.
Солнце между тем поднялось к зениту, в небе пушились легкие облака, под ними черной точкой дрожал жаворонок.
Тут словно и не было войны, нарушил тишину Каламбет.
Этих мест она не коснулась, выдул ноздрями дым разведчик. Прошла мимо.
Лосев уселся на бампер «джипа» и надвинул на глаза фуражку.
Спустя полчаса издалека донеслись звуки стрельбы, все насторожились. Потом из лесу вынырнул боец в каске, тяжело дыша, подбежал к машине.
Вестовой от командира третьей роты, товарищ майор. Наткнулись на охранение фрицев! Завязали бой.
Добро, снова взглянул на часы Лосев. Веди.
Вслед за ним потрусили к деревьям. Там еще была прохлада, пахло хвоей и сыростью. Звуки боя между тем нарастали, теперь стрельба возникла и на флангах. Достали пистолеты.
Попались гады, оскалился Каламбет, щелкнув затвором. Под ногами мягко пружинил мох, выскочили на поляну. Ее пересекал санитар с сумкой через плечо, таща подмышки раненого.
Куда его? бросил на ходу Лосев?
Пулевое в живот, просипел тот и поволок дальше.
Затем наткнулись на трупы двух немцев. Из-за деревьев замахали, сюда!
Там залегла цепь, согнувшись, подбежал ротный, доложил, впереди противник.
Много?
В охранении было трое. Судя по интенсивности ответного огня не меньше взвода. Отошли. Я пока выслал разведку.
Будем ждать, принял решение комбат.
Укрылись за выворотнем упавшей сосны, прислушались. Стрельба на флангах тоже стала затихать, а потом сошла на нет. Вскоре появились два разведчика в маскхалатах, сообщив, впереди в километре пустошь и развалины старого замка. Немцы укрылись там.
За ними прибежал связной из первой роты. Доложил то же.
Вроде мы их обложили, а комбат? подмигнул представитель штаба.
Давай быстро назад, приказал связному Лосев. Максюте передай, выдвинуться вперед и залечь. Никаких действий не предпринимать до моей команды.
С таким же распоряжением отправили связного в третью роту.
Ну что? Двинемся и мы? кивнули в сторону чащи Артюхов с Каламбетом.
Вместо ответа комбат подозвал лежавшего за соседним деревом усатого сержанта.
Дуй к дороге Сальков и веди сюда минометчиков. Усек?
Понял, товарищ комбат забросил за спину автомат и поспешил обратно.
Теперь можно и вперед (проводил взглядом). Давай Яшкин, командуй, бросил ротному.
Старший лейтенант, встав на ноги, махнул рукой с зажатым в ней «ТТ» на ремешке.
Цепь поднялась и осторожно двинулась дальше. Вскоре лес начал редеть, вышли к поросшей кустарником опушке, залегли снова. Перед ними открылась низина с озером. Рядом то, что было когда-то замком.
Лосев достал из футляра бинокль, покрутил наводку. Оптика приблизила остатки стен, наполовину разрушенную башню и каменное здание без крыши. В нем темнели два ряда амбразур.
Метров пятьсот будет, сказал наблюдавший в свой Каламбет.
Ну-ка дай, протянул руку Артюхов и чертыхнулся, из той коробки простреливается вся местность.
Готовиться к атаке, товарищ майор? перебежал к комбату ротный.
Подождем минометы, опустил бинокль.
Умное решение, согласился подполковник. Зачем зря ложить бойцов?
Как только минометы прибыли, Лосев приказал развернуть расчеты.
Готовы, товарищ комбат, доложил через пять минут командир батареи.
Восемь залпов, а затем дробь, повернул к лейтенанту голову. Давай!
Тот, придерживая полевую сумку, порысил обратно.
Бат тарея огонь! донеслось сзади.
Последовали резкие хлопки, в небо унеслись пристрелочные мины, на развалинах вспучились разрывы. Затем батарея перешла на поражение, они исчезли. Мины начали рваться внутри каменной коробки.
Отзвучал последний залп, над ней повисло облако пыли, а когда рассеялось, в одной из нижних амбразур замелькало что-то белое.
Что и требовалось доказать, сказал Лосев. Яшкин, принимай капитуляцию.
Старший лейтенант поднял роту. Топоча сапогами, цепь заспешила к развалинам. За ней, сунув пистолеты в кобуры, двинулось начальство.
Когда подошли к форту, у его покрытой лишайниками стены под охраной автоматчиков понурясь стоял десяток пленных в камуфляже.
Wer ist der Älteste ?* остановился напротив Артюхов.
Один, в офицерской фуражке с черепом, что-то прохрипел. Последовали еще несколько вопросов с ответами. Подполковник удовлетворенно кивнул, gut*.
Остатки полка Ваффен СС, прорвались из Бреслау. Двигались в землю* Гессен, чтобы сдаться американцам, перевел слова немца.
Хрен им. Не получилось, сжал губы Каламбет.
Через низкий проход вошли внутрь. Там валялись изрешеченные осколками тела, оружие со снаряжением и стонали раненые, которых перевязывали двое санитаров. Удушливо пахло взрывчаткой.
Семьдесят пять дохлых фрицев, возник рядом Яшкин. А в том углу, кивнул на дальний, еще один. Не иначе большая шишка.
Хрустя гравием и камнями, направились туда.
На санитарных алюминиевых носилках лежал лет пятидесяти немец в запорошенном мундире. На плечах витые погоны, в петлицах дубовые листья. Правая нога до бедра в гипсе. В откинутой руке «вальтер», из простреленного виска еще сочилась кровь.
Артюхов наклонился, похлопал мертвеца по нагрудным карманам и извлек из одного серое удостоверение с орлом. Развернул.
Командир полка Ваффен СС «Бессляйн», бригаденфюрер* Людвиг Фогель (прочел). По-нашему генерал-майор, отщелкнув кнопки, сунул в планшетку.
Не захотел идти в плен, гад, харкнул на землю Яшкин. Видать сильно зверствовал.
Ладно, прикажи собрать оружие и документы, сказал комбат. Пленных с ранеными и этого, взглянул на тело, отправь к машинам.
Есть, приложи к пилотке руку и оглянулся, Цивенко, ко мне!
Слухаю, подбежал жилистый старшина.
Этого вместе с пленными, ткнул в генерала пальцем, доставить на дорогу.
Поняв, загремел сапогами по обломкам.
Через пару минут вернулся с двумя немцами.
Узялы и понэслы, изобразил жестом. Те послушно подняли носилки и двинулись к выходу.
А это что? наклонился Яшкин.
Под ними, в головах, лежал небольшой кожаный саквояж.
Тэкс, присев на корточки, отщелкнул замки, раздернул. Внутри матово замерцали слитки.
Дай один, протянул руку Артюхов и внимательно осмотрел. Золотой. С имперским клеймом, вес пятьсот грамм. Сколько там еще?
Девять, посчитал оставшиеся ротный.
Не пустой шел к американцам этот бригаденфюер, сдвинул на затылок фуражку Каламбет.
Подполковник вернул слиток ротному.
На. Понесешь все лично. Будет о чем вспомнить.
Спустя еще час, автомобильная колонна, гудя моторами, следовала по шоссе обратно. День клонился к закату.
Прибыв в часть, выгрузились. Автомобили определили на стоянку. Личный состав, сдав оружие, привел себя в порядок и строем отправился в столовую. Лосев вопросительно взглянул на Орешкина (тот оставался за старшего) начштаба утвердительно кивнул.
Чуть позже они вчетвером сидели за столом в одном из помещений штаба.
На нем в кастрюле дымилась рассыпчатая картошка, розовело аккуратно нарезанное сало, рядом хлеб. Тут же стояли две открытых банки «второго фронта»*, стеклянная четверть местного бимбера* и солдатские кружки.
Уселись. Каламбет наполнил их до половины. Все взяли в руки.
За нас, поднял свою Артюхов. В нее звякнули остальные, выпили.
Крепкий, зараза, выдохнул воздух Орешкин. Никогда не думал, что такой можно варить из яблок.
Стали закусывать. Поле второй закурили, завязался разговор. Вначале о Бреслау. Взяли его большой кровью и с трудом.
По другому не могло быть, глубоко затянулся Артюхов.
Немцы превратили город в крепость, не хуже Кенигсберга. К тому же на момент штурма 5-ю армию срочно перебросили на Берлин, а в нашей насчитывалось всего двадцать три с половиной тысячи бойцов. Не хватало артиллерии и танков. Крепостной же гарнизон составлял до сорока пяти тысяч, включая войска СС, горных егерей и парашютистов.
Кстати, потерь могло быть много меньше, мы предложили ультиматум. Но комендант Бреслау гауляйтер* Карл Ханке его отклонил. Сам же, приказав сражаться до последнего солдата, бежал из города на самолете.
Сволочь, жестко сказал Лосев.
Разрешите вопрос, товарищ подполковник? скрипнул табуретом Каламбет.
Валяй, прищурился тот от дыма.
После взятия Бреслау ходили слухи, что Жуков предлагал Сталину форсировать Эльбу и вломить американцам. Это правда?
Слухи они и есть слухи, пожал Артюхов плечами. Мне об этом ничего неизвестно.
Ладно, положил локти на стол Лосев. Будет ли война с Японией?
Непременно, утвердительно кивнул подполковник. В вышестоящих штабах уже идет работа.
Так что? Снова в поход? ткнул в пепельницу сигарету Орешкин.
Ну, положим не всем, но часть войск перебросят на Дальний Восток.
Разве тех, что находились там всю войну мало?
У японцев только Квантунская армия в Маньчжурии насчитывает семьсот тысяч личного состава. А всего более семи миллионов, включая флот.
Да, махина, переглянулись остальные.
Заместитель снова плеснул в кружки. Выпили.
А помнишь, как с тобой ходили в разведку? крякнув, утер губы представитель штаба.
Как же, помню, тряхнул чубом комбат.
Год назад, когда был капитаном, а Артюхов майором, тот в очередной раз приехал в батальон с тремя своими ребятами. Готовилось очередное наступление, нужен был осведомленный язык, но взять такого не получалось. Дивизионная разведка притащила двух ефрейтора и фельдфебеля, но они обладали информаций только в пределах своих частей.
Командующий армией учинил разнос начальнику штаба, тот ниже по инстанции. В конечном итоге начальник разведки вызвал к себе Артюхова (он курировал спецоперации) и приказал взять языка лично.
Не можешь организовать фрицевского офицера, иди сам! И без него не возвращайся. Отдам под трибунал!
Вот такие брат дела, сказал Артюхов Лосеву в его землянке.
На стене горел карбидный фонарь, в углу дремал телефонист у полевого аппарата.
Дай мне твоего грузина. Он башковитый малый (взглянул на капитана).
Грузин он же лейтенант Куртадзе командовал разведвзводом и бывал с ним в поисках.
Не могу, вздохнул Лосев. Он третий день в санбате. Малярия.
Черт! выругался куратор. Незадача.