А я? Меня тоже выгонят?
Дорогая тетя Фэнни, это ведь твой дом! Неужели ты думаешь, что я выброшу тебя из собственного дома? Ты жила здесь с самого детства с мамой, с папой. Я помню твоего отца, замечательный был человек.
Оставь в покое моих родителей! Мой брат
Да, перебила миссис Хэллоран. В бальной зале ты танцевала свой первый и единственный танец; тогда тебя звали мисс Хэллоран мы не должны терять из виду мисс Хэллоран в нашей тете Фэнни. Впрочем, теперь мы с твоим братом остались одни; мы ни разу не оставались одни в этом доме с самой свадьбы. Не беспокойся, здесь хватит места для нас обеих, Фэнни, добавила она снисходительно.
Я так никогда не думала, возразила тетя Фэнни.
А помнишь башню? Ее построил твой отец; там, кажется, планировали устроить обсерваторию? В ней можно расположиться с большим комфортом. Я даже разрешаю тебе взять немного мебели. Можешь забрать все, что хочешь, за исключением, разумеется, предметов, обладающих сентиментальной ценностью: голубая ваза из холла отойдет мисс Огилви.
Я возьму драгоценности своей матери.
Теперь люди станут поговаривать о башне, в которой водятся привидения, засмеялась миссис Хэллоран. Так, кто у нас остался? Мэри-Джейн будет здесь одиноко. Я уверена, что она питала к Лайонелу искренние чувства, хотя о природе этих чувств распространяться не стану. Пожалуй, отошлю Мэри-Джейн домой. Лайонел нашел ее в городе, в публичной библиотеке вот пусть туда и возвращается. В то время у Мэри-Джейн была небольшая квартира; я распоряжусь, чтобы ее вернули. Ей совсем не обязательно работать, я проявлю достаточную щедрость. Может, возобновит связи со старыми друзьями Правда, боюсь, второго Лайонела она больше не встретит ей и первого хватило за глаза.
А Фэнси? пролепетала мисс Огилви. Ведь я ее гувернантка и обязана
А Фэнси теперь тоже моя, улыбнулась миссис Хэллоран. Однажды все, чем я владею, перейдет ей, поэтому Фэнси я оставлю при себе.
По-моему, вы с нами шутите, безжизненным голосом произнес Эссекс. Хотите, чтобы мы испугались и начали умолять, а вы посмеетесь и скажете, что пошутили
Вы и вправду так думаете, Эссекс? Тогда интересно будет посмотреть, как далеко зайдет моя шутка, прежде чем вы начнете умолять. Ричард?
Мистер Хэллоран открыл глаза и улыбнулся.
Пора спать, весело сказал он.
Миссис Хэллоран взялась за ручки и повернула кресло.
Спокойной ночи, попрощался мистер Хэллоран, и миссис Хэллоран довезла кресло почти до двери, прежде чем Эссекс подбежал и открыл ее.
Мисс Огилви негромко плакала; когда умер Лайонел, она пустила лишь пару слезинок больше ради проформы, чтобы нос не покраснел. Тетя Фэнни мрачно смотрела в огонь, сложив руки на коленях; после ухода брата и золовки она не проронила ни слова. Эссекс ходил из угла в угол, поскольку в неподвижности слишком отчетливо видел себя самое.
Раболепствовал, подносил, лгал, шпионил, пресмыкался и вот меня выставили за дверь, как я того и заслуживаю. Тетя Фэнни, мисс Огилви мы все достойны презрения.
Я старалась делать то, что должно, всхлипнула мисс Огилви. Она не имела права так со мной разговаривать!
И верно, продолжал Эссекс. Я-то думал, что умен, проворен и неуязвим, а это вовсе не надежная защита. Я думал, она ко мне привязана, а сам превратился в ручную обезьянку!
Могла бы сообщить помягче, сетовала мисс Огилви.
В гориллу, нелепое чудовище
Тихо! вдруг скомандовала тетя Фэнни.
Они оглянулись, удивленные: тетя Фэнни пристально смотрела в сторону выхода. Дверь отворилась, и в комнату проскользнула Фэнси.
Дедушке не понравится, что ты спустилась вниз так поздно. Сейчас же ступай в свою комнату! велела тетя Фэнни.
Не обращая на нее ни малейшего внимания, Фэнси подошла к камину и села на коврик, скрестив ноги.
Я здесь часто бываю, когда вы все спите. Она в упор посмотрела на мисс Огилви. А ты храпишь!
Тебя следует отшлепать! негодующе фыркнула та.
Фэнси любовно провела рукой по мягкому ворсу.
Когда бабушка умрет, все это будет моим. Весь дом будет моим, и никто мне не помешает!
Твой дедушка мой брат начала тетя Фэнни.
Ну конечно, я понимаю, что дом принадлежит дедушке, возразила Фэнни с интонацией взрослого, объясняющего неразумному ребенку, но ведь на самом-то деле нет. Иногда мне хочется, чтобы бабушка умерла.
Маленький звереныш! пробормотал Эссекс.
Нельзя так говорить, Фэнси, вмешалась мисс Огилви. Бабушка была очень добра к тебе нехорошо желать ей смерти. И уж тем более нехорошо бродить по ночам, шпионить за людьми и Она замешкалась. Ты плохо себя ведешь!
Да и вообще, добавила тетя Фэнни, не стоит считать свои богатства заранее. У тебя и так полно игрушек.
У меня есть кукольный домик, неожиданно произнесла Фэнси, впервые глядя тете Фэнни прямо в глаза. У меня есть красивый кукольный домик. Там настоящие дверные ручки, электричество и маленькая плита, а в ванных льется настоящая вода
Тебе повезло, заметила мисс Огилви.
и куколки. Одна из них лежит сейчас в ванной, захихикала Фэнси. Это маленькие куколки, они как раз помещаются в стулья и кровати. У них есть своя посудка. Когда я кладу их в кровать, они засыпают. Когда бабушка умрет, все это станет моим.
И где же тогда будем мы? тихо спросил Эссекс.
Фэнси улыбнулась ему.
Когда бабушка умрет, я разобью свой кукольный домик он мне больше не понадобится.
Эссекс лежал в темноте абсолютно неподвижно. Если не шевелиться и не издавать никаких звуков, он будет в безопасности. Иногда ему казалось, что если замереть совсем, то можно и вправду умереть.
Эссекс прошептала тетя Фэнни и тихонько постучала в дверь. Эссекс, впусти меня!
Раньше Эссекс пытался отвечать.
Уходите, говорил он, уходите отсюда.
Теперь же он знал, что безопаснее молчать и не двигаться; может, он и правда мертв?
Эссекс, мне всего сорок восемь!
Я заперт в тесном пространстве гроба, надо мною толстый слой земли.
Орианна старше меня!
Я не могу пошевелиться, повернуть голову; если мои глаза и открыты, я этого не знаю; я не смею протянуть руку и пощупать деревянные доски, смыкающиеся вокруг меня.
Эссекс?
Я попробую заговорить в оглушающей тишине; я попробую повернуть голову и поднять руки, и тогда меня будут держать крепко-крепко
Впусти меня! Ты можешь остаться в доме со мной!
Было еще рано и так темно, что лишь твердая уверенность в ежедневном восходе солнца давала хоть какую-то надежду на свет. Тетя Фэнни, всю ночь просидевшая в спальне своей покойной матери, и Фэнси, потихоньку ускользнувшая из детской, встретились на террасе, напугав друг друга. Сперва каждая разглядела в темноте смутную фигуру, и лишь потом тетя Фэнни догадалась, кто перед ней.
Фэнси! прошептала она. Что ты тут делаешь?
Играю, уклончиво ответила девочка.
Играешь? В такое время? Тетя Фэнни взяла ее за руку и повела вниз по ступенькам. Пойдем в сад. Во что ты играла?
Да так лукаво улыбнулась Фэнси.
А кто тебе сказал, что однажды все это будет твоим? неожиданно спросила тетя Фэнни и остановилась. Мама? Наверняка она. Думает, что у нее есть права Давай пройдем по боковой дорожке; тетя Фэнни любит гулять в тайном саду по утрам. Так вот, десятилетней девочке, у которой есть мама, и дедушка, и тетя Фэнни, не следует думать о будущих благах. Мы все тебя любим, ты ведь знаешь это? Тетя Фэнни тебя любит.
Было слишком темно, однако тетя Фэнни разглядела повернутое к ней лицо ребенка. Увы, девочка не унаследовала семейного обаяния, подумала она со вздохом и споткнулась. Может, все-таки еще слишком темно, чтобы гулять по боковым тропинкам? Впрочем, она уже зашла так далеко, что возвращаться смысла нет. Глянув наверх в ожидании рассвета, тетя Фэнни раздраженно прищелкнула языком: садовники совсем забросили дальние тропинки; наверное, знают, что здесь гуляет лишь тетя Фэнни. Живую изгородь по обеим сторонам давно не постригали, и она буйно разрослась, местами даже сплелась над головой в туннель, затемняя тропу и создавая зловещий полумрак там, где атмосфера должна быть легкой и приятной.
Мой отец, громко произнесла тетя Фэнни, такого не потерпел бы! Смотри, Фэнси: поворот тропинки должен быть плавным, естественным, а тут какие-то дебри. Жаль, отец не видит, что стало с его садом.
А вон садовник, заметила Фэнси.
В этот момент смутное ощущение тяжести усилилось и стало осознанным. Прогулка в саду всегда приносила удовольствие, но, когда Фэнси указала на садовника, тетя Фэнни вдруг поняла, что они сбились с пути и потерялись, а может, и забрели на чужую территорию. Впрочем, за пределы стены они еще не выходили, так что ничего страшного; да и от дома прошли всего десять минут, а участок Хэллоранов так быстро не заканчивается (в любом направлении).
Фэнси, нам пора возвращаться, пробормотала обеспокоенная тетя Фэнни, однако девочка уже вырвалась вперед.
Занимался рассвет, но теперь в воздухе сгущался туман; зеленые ветви угрожающе нависали над головой; легкая дымка клубилась у кончиков листьев, почти скрывая ноги Фэнси на бегу. Тетя Фэнни занервничала еще больше и, что хуже, была совершенно сбита с толку.
Фэнси, вернись сейчас же! позвала она, но Фэнси, словно в кошмарном сне, убегала все дальше и дальше, по щиколотки в тумане, оборачиваясь и даже смеясь.
Фэнси, снова окликнула тетя Фэнни, иди сюда!
Тут и она увидела садовника: он стоял на стремянке чуть поодаль и подстригал изгородь. Странно, как это Фэнси могла его увидеть раньше нее, еще до поворота? Девочка бежала к нему, смеясь, и тетя Фэнни поспешила за ней. Фэнси схватилась за подножие лестницы и заговорила с садовником. Тот обернулся, кивнул и указал куда-то. Когда подошла тетя Фэнни, он уже отвернулся к изгороди и снова поднял секатор.
Фэнси, пойдем сейчас же! Тетя Фэнни сердито потянула ее за руку. Нельзя бегать и смеяться перед садовниками, добавила она тихо, мы должны соблюдать декорум! Нехорошо, что ты убежала от меня, я тобой недовольна!
Я хотела спросить у него дорогу, ответила девочка; теперь она шла спокойно, щеки слегка раскраснелись от бега. Он не показался тебе странным?
Я не заметила. Это неприлично
Одежда у него была какая-то странная. А шляпу видела?
Я же сказала я не смотрела
Так погляди сейчас. Фэнси остановилась и повернулась к тете Фэнни. Смотри, какой он смешной.
Оглядываться на садовника? Я? Тетя Фэнни раздраженно потянула Фэнси за руку. Веди себя прилично!
Да он все равно ушел. Фэнси чуть прошла вперед и воскликнула: А вот и сад! Я и не знала, что мы так близко!
Она рванула к выходу, увязая щиколотками в тумане. Тетя Фэнни, раздраженная, испуганная, усталая, поспешила за ней: нельзя отпускать Фэнси одну. Маленькая девочка и беззащитная женщина; странные садовники (и Фэнси права, в нем действительно было нечто странное быть может, поворот головы?), и никто не знает, как вернуться назад.
Фэнси, подожди, окликнула тетя Фэнни и вдруг остановилась.
Это был вовсе не ее тайный сад, а совсем другой, настолько тайный, что вряд ли кто-нибудь видел его прежде. Фэнси, полускрытая туманом, танцевала на траве; цветы, приглушенные дымкой, тускло отсвечивали красным, желтым и оранжевым. Вдалеке смутно маячила твердая белизна мрамора, на секунду в туманной прорехе показалась узкая колонна.
Фэнси! крикнула Тетя Фэнни, вытягивая руки перед собой. Ты где?
Я тут! отозвалась девочка.
Где?
В доме.
Голос утих, и тетя Фэнни, окончательно запутавшаяся в тумане, беспомощно заплакала.
Фэнси!
Тетя Фэнни донеслось откуда-то издалека.
Спотыкаясь, тетя Фэнни на ощупь двинулась вперед, наткнулась на теплый мрамор и быстро отдернула руку.
Ах да, он же нагрелся на солнце! А может, это летний домик? Мы просто сбились с тропинки и вышли в сад с другой стороны вот почему он выглядел так странно Ну конечно, это летний домик! Какая я глупая пугаться невесть чего и плакать! Сейчас зайду в домик и посижу тихонько на скамейке, а затем позову Фэнси противная девчонка, так убегать! или дождусь, пока туман рассеется конечно же, рассеется, это же утренняя дымка, пустяк, солнце растопит ее Мне приходилось попадать и не в такие туманы, и ни разу я не испугалась просто все вышло так неожиданно; сейчас посижу в домике и пойду дальше
С минуту она стояла неподвижно, закрыв глаза и пытаясь вспомнить точное расположение тайного сада, чтобы наверняка добраться до летнего домика. Только бы не упасть, ведь тогда я не смогу подняться Если я упаду, придется звать на помощь.
Фэнси, позвала она, Фэнси!
Пытаясь хоть и безуспешно смотреть под ноги, тетя Фэнни медленно двинулась вокруг летнего домика, припоминая колонны, темные кусты, четыре тополя, две низкие мраморные ступеньки. Если я посижу в летнем домике, успокаивала она себя, если я зайду в летний домик из тайного сада, если я пройду в летний домик через тайный сад, нужно будет всего лишь сделать четыре шага по мраморному полу, всего четыре шажочка, и с другой стороны откроется вид на большую лужайку, и пруд, и часы, и я наконец увижу дом.
Если я зайду в летний домик, то даже туман не помешает мне увидеть Большой дом; я спущусь на две ступеньки вниз, выйду на широкую лужайку и пойду вперед, прямо по газону, сквозь туман, мимо солнечных часов Фэнси наверняка так и ушла; небось уже на полпути к дому.
Тетя Фэнни споткнулась и протянула руку, чтобы опереться о колонну, однако в этот момент туман рассеялся, и она увидела, что держится за длинное мраморное бедро статуи: высокое неподвижное существо взирало на нее сверху с каменной нежностью. Мрамор был теплым на ощупь; тетя Фэнни отдернула руку и завизжала:
Фэнси, Фэнси!
Ответа не последовало. Тетя Фэнни развернулась и побежала что есть сил, прямо по цветам, сквозь декоративные кусты.
Фэнси! кричала она, хватаясь за протянутую мраморную руку, Фэнси! уворачиваясь от мраморных объятий, Фэнси! отшатываясь от мраморного рта, тянущегося к ее горлу.
Тетя Фэнни?
Ты где?
Я дома.
Вернись, Фэнси, пожалуйста!
Рядом стояла мраморная скамья; спинка и бока чем-то заляпаны, одна из ножек треснула, на сиденье валяются сухие листья. Тетя Фэнни благодарно присела; скамья оказалась теплой, и она подвинулась на самый краешек. Немыслимо, подумала она; неужели я на семейном кладбище? Что происходит?
Почему-то вспомнились слова Эссекса «Тропа сужается с каждым днем» и на душе стало легче. Вот он посмеется надо мной! Пора взять себя в руки. Тетя Фэнни с усилием выпрямилась, подавляя тошноту, разгладила черный лен платья на колене, поправила выбившуюся прядь, изящно скрестила лодыжки, достала из декольте платок с черной каемкой, вытерла глаза и промокнула лицо. Может, я и сошла с ума, но хотя бы выгляжу прилично, как подобает леди.
При мысли об Эссексе на нее нашло какое-то непривычное настроение. Если бы он был здесь, мы бы сидели вместе на скамье, и никто не разглядел бы нас в тумане, в тайном саду до Фрэнсис доносился густой, сладкий аромат роз, на мраморе, теплом под нашими ладонями. Вдалеке журчал фонтан, слышался мягкий плеск, низкое журчание падающей воды из поднятых рук мраморной нимфы; вода стекает по плечам, по груди, укутывает плащом, заполняет широкую чашу до отказа и переливается вниз в протянутые каменные руки сатира, который набирает воду в ладони и мягко роняет на выгнутые спины и поднятые головы дельфинов, удерживающих его. Мимо застывших дельфинов в огромную чашу, которую держат две русалки, мимо улыбающихся каменных лиц, твердых кудряшек, все дальше вниз, на камни, на мраморные лилии, вокруг мраморных рыб, меж длинных лап каменных птиц шеи всегда изогнуты, головы всегда повернуты с любопытством. Все дальше и дальше, из высоко поднятых рук нимфы мимо сатира, мимо дельфинов, мимо русалок, оставляя позади лилии, камни, рыб и птиц И вот, наконец, этот волшебный поток схвачен, пленен, закручен в сужающуюся воронку, заперт и спущен вниз, под землю, где он продолжит свой тайный бег возможно, в искусственный пруд перед домом, где вода голубого цвета и едва морщится под напором ветра.