Когда нервы окрепли, я попыталась дать своему врачу свободу, но он вдруг оказался против. После недолгих препирательств было решено встречаться пару раз в неделю один на ужин и один на завтрак. Очевидно, Аджун пообещал Джастису какой-то заоблачный гонорар
Прошло три месяца с переезда. Я пообвыклась в окружающей тишине, тем более она каким-то образом проникла и внутрь. И мне, наконец, стало спокойно. Пару раз я возвращалась в Смиртон на консультации по диссертации, увидеться с матерью и просто надышаться городом, потому что когда появится живот, поездки закончатся.
Доброе, послышалось позади. Ну вот как он проскользнул внутрь так, что я не заметила? Ммм яичница с кровяной колбасой?
Доброе, док, оглянулась я, мазнув взглядом по помятому виду Джастиса. Или нет? Он выглядел непривычно уставшим и будто потухшим. Что с тобой? насторожилась я.
Ничего. А что такое? Хвост забыл втянуть?
И он покрутился на месте в поиске несуществующего хвоста.
Ну да, закатила я глаза и пошла в гостиную ставить чайник. Хочешь можешь поспать на диване
Теперь хочу яичницы, буркнул он позади, и я обернулась.
С ним совершенно точно что-то было не так. Смотрел на меня, как тут не принято говорить, «волком».
Я тебя достала, да?
С ума сошла, разозлился он неожиданно. Нет.
Ты Вику видел?
Я ее часто вижу. А тут вдруг успокоился, будто я свернула вообще не туда. Но мы же выяснили, что он к ней неровно дышит.
И что? Нормально все между вами?
Иногда хочу придушить ее. И снова стало «горячо», глаза недобро заискрили. Но я не понимала, о чем он.
Джастис, что случилось?
Ну почему ты такая умная у меня, а? обошел он меня на свист чайника и подхватил его с печки. Чаю?
Ладно, не мое дело. Рожу как-нибудь без тебя, если что
Я тебе рожу, прорычал устало позади. Пошли завтракать
Я уселась за стол, а он начал меня обслуживать, будто это он ждал меня к завтраку.
Встречаюсь тут кое с кем, вдруг тихо сообщил, накладывая мне из сковородки.
Наши взгляды встретились на короткий миг, и я отвела свой, пожимая плечами:
Ну и что?
Ничего, глухо прозвучал его голос.
Имел право. И встречаться, и быть недовольным, да и вообще любым. Он мне ничего не должен. Но мне вдруг стало зябко. Будто лизнуло забытым холодом, а по спине прошла волна озноба.
Мы позавтракали молча.
Какие планы? нарушил он тишину, когда я взялась за чашку.
Работать, пожала плечами. Слушай а я точно не могу помочь в больнице? Не хотелось бы сидеть тут у Рэма на шее. Честно говоря, я надеялась, что приглашение о работе не будет липовым
Джастис посмотрел на меня так странно
Что? не выдержала я.
Поговорю с Викой, отвел он взгляд. Она боится тебя нагружать, ты ведь ждешь ребенка
Я чувствую себя так, будто и не беременна вообще. Неужели нельзя работать?
Можно, улыбнулся он устало.
Было бы здорово. Не хочу терять квалификацию
Ничего ты не потеряешь. Тебе нужен был отпуск.
Три месяца более чем достаточно. И ты меня излишне жалеешь.
Он снова удостоил долгого взгляда.
Слушай, иди уже к своей с кем ты там встречаешься? усмехнулась я, чувствуя себя все более неуютно.
Ты предлагала поспать на диване, подпер он нагло щеку.
Может, не стоит? Я бы расстроилась, если бы ты ну, в смысле Кровь хлынула к щекам, и я едва не выронила чашку, нервно брякнув ей по блюдцу. Если бы была на ее месте, а ты бы спал у другой
Хочешь меня выгнать?
Определенно, посмотрела смело в его глаза. И ужины с завтраками тоже стоит прекратить
А если я не хочу прекращать, оскалился он.
И снова этот его долгий изматывающий взгляд.
Не хочу у тебя отнимать время. Ты и так его достаточно потратил на меня. И я очень тебе благодарна На этом он закатил глаза, напряженно вздыхая, чем совершенно сбил меня с толку.
Ешь давай нормально! усмехнулся, наливая себе новую чашку до краев. Булочку тоже. А то никакой работы тебе, немочь.
А ты любишь девушек покрепче? подчинилась с готовностью. Лишь бы не ворчал. И не уходил.
Мы не любим за внешность, серьезно ответил он.
Ну ты же не всех, с кем спишь, любишь?
Раньше нет. Теперь, наверное, постарел, буравил он меня взглядом, усмехаясь.
Ну а как ты выбрал эту, с которой встречаешься?
По запаху, голосу, смеху И глаза мне ее нравятся, улыбался все шире, глядя в мои.
А в кого она превращается?
В занудную ворчунью временами но все больше в милую пушистую зайку При этом смотрел на меня так, будто этой зайкой была я.
Она тоже пума?
Я как-то не привык завязывать отношения с оборотнями, вдруг усмехнулся он и опустил глаза в чашку. Отвык. И человеческие девушки нравятся мне больше
Круг сузился. Людей здесь было немного.
Не заговаривай мне зубы ешь!
Вот разнесет меня на этих булочках!
Буду тебя катать, усмехнулся.
Не очень изящная строчка в твоем резюме, не находишь? улыбнулась. Но то, что он остался, вернуло утру краски и уют. Оставалось только забыть потом об этом в целях спокойствия, но сейчас я позволял себе эту терапию на полную. И дальше бы послушно ела булочки, если бы не телефонный звонок.
Джастис приложил мобильный к уху и вдруг тревожно глянул на меня.
Что? насторожилась я.
Я понял. Дай пять минут, сообщил он кому-то и отбил звонок. Твой отец у ворот.
Отец? выдохнула я. Что случилось?
Хочет тебя увидеть
Отец звонил мне несколько раз вчера, но я не отвечала. Стоило начать вспоминать события трехмесячной давности, возвращались тревожные сны, в которых мир заметало снегом. Не думаю, что ему есть, что мне сказать нового.
Будешь с ним разговаривать? Джастис поймал мой бегающий взгляд. Я буду рядом.
Хорошо, кивнула.
Пошли, и он подал мне руку.
Глава 3. Долгая зима
На пропускном пункте нас ждал Рэм. Он коротко поприветствовал меня и добавил:
Я буду здесь на случай вопросов.
Вы уже что-то сделали против него? догадалась я.
Его лишили возможность дальнейшей деятельности в северном регионе. Но это пока
А потом?..
Посмотрим, уклончиво отозвался он.
Я только покачала головой и направилась к проходу. Джастис шел следом.
Я бы хотела поговорить с ним одна, прости
Не могу тебя отпустить одну, и не подумал слушаться он. Ты моя ответственность.
Мы вышли вместе через проходную и оказались на широкой площадке за стеной. Отец ждал в машине, на мое появление вышел и направился навстречу.
Лали Он быстро глянул за мою спину на Джастиса и вернул на меня тревожный взгляд. Как ты?
Нормально. Что ты здесь делаешь?
Я хотел извиниться, пристально посмотрел в мои глаза. Я был не прав по отношению к тебе, не стоило так ломать твою жизнь
Я недоверчиво нахмурилась, но сердце уже набрало обороты и защемило от тоски. Мне жутко не хватало того, что было раньше между нами.
Мне жаль, что так вышло. И очень не хватает тебя. Он смотрел на меня с тревогой. Как ты тут?
Все хорошо только и успела выдохнуть я, как тело прострелило болью от живота и в ноги. Колени подогнулись, и если бы не Джастис, я бы рухнула на землю. Отец оказался рядом:
Что с тобой?!
Но Джастис уже подхватил меня на руки и бросился обратно. Мир вертелся перед глазами, ноги немели, и я задыхалась от боли.
Срочно скорую! послышался голос Джастиса.
Пустите меня к дочери! едва долетал голос отца. Скажите, что с моей дочерью!
Джас только и удалось мне выдавить, как из глаз покатились слезы. Мне больно!
Потерпи немного. Его голос звенел от напряжения. Рэм!
Две минуты. Аптечка.
Доставай желтую ампулу
Я почти ничего не соображала. Хотелось, чтобы боль прошла, чтобы все закончилось. Не было страха за ребенка, только за себя, и от этого хотелось выть Теплое безмятежное утро обернулось каким-то кошмаром. Уже в скорой мне поставили капельницу, и начало отпускать. Когда боль немного стихла, пришел страх уже за малыша, и я заплакала
* * *
Я лежала в диагностическом кабинете и держалась за суровый взгляд Джастиса, который всматривался в монитор, осторожно скользя датчиком по животу.
Сильный тонус, заключил он. Ничего больше
Ты уверен? дрожащим голосом выдавила я.
Абсолютно, и он отложил аппарат. Сейчас все позади. Ничего страшного нет, Лали.
По вискам снова покатились горячие слезы.
Эй, присел он рядом. Все хорошо, слышишь? Нет проблемы А тебе нельзя расстраиваться.
Я же не расстроилась там отец наоборот просил прощения.
Это вызвало эмоциональный всплеск. Но ничего страшного
Было так больно
Сегодня останемся тут, я обследую тебя полностью. Если все нормально завтра отвезу домой. Все хорошо
* * *
Но домой меня никто не отвез.
Боль вернулась ночью, потом днем и стала обычным явлением уже через пару суток. И, хоть никаких отклонений у меня не находилось, тело почему-то отторгало ребенка. Вскоре капельницы вместо завтрака и ужина вошли в привычку. Запах антисептиков и лекарств заменил воздух, а самым любимым временем стали обычные прогулки по парку вокруг. Теплый сентябрь ни одним намеком не выдал свою причастность к осеннему времени, вокруг все также зеленело и трещало на разные голоса, будто зимы в этом году никто не ждал.
Джастис жил в больнице вместе со мной. Катал меня, как инвалида, в кресле-каталке, развлекал и старался скрасить пребывание в неизвестности.
Ты же с кем-то встречался, напомнила я однажды утром, когда мы завтракали в моем любимом месте на скале под кряжистой елью.
Встречался, рассеянно кивнул он, нарезая колбасу.
Я хочу тебя уволить
Ты меня не нанимала, чтобы увольнять, даже не дрогнул он. Бери бутерброд и ешь.
Я серьезно. Ты тратишь время
Я не трачу время. Не тебе это решать.
Что важного во мне? Я неудачница.
Не пори чушь, удостоил серьезного взгляда. Ты держишься молодцом.
Знаешь, чего испугалась, когда заболело сильно? Что я умру. Не ребенок, я
И что тут такого? Обычный инстинкт самосохранения.
Я сжала губы в нитку, тяжело дыша.
Лали, у всех беременность проходит по-разному. Но большинству есть, ради чего страдать есть мужчина, муж или семья, которая поддержит, что бы ни случилось. Ты же страдаешь ради невинного ребенка, не желая быть связанной с теми зверствами, свидетельницей которых ты стала. Но у тебя есть и своя жизнь. И она не менее ценна, чем жизнь ребенка. Вы оба важны. И для меня тоже.
Я с трудом расправила спину, чтобы вдохнуть, потому что после таких слов хотелось съежиться еще сильнее.
Ты свободный, красавчик прошептала упрямо. Тебе нечего делать рядом со мной. Это уже вышло за всякие рамки
Как это нечего? Ты в курсе, что только к тебе прилагается настоящая вареная колбаса на завтрак?
Я прыснула.
Вика мне ее просто так никогда не выдаст. И он взялся за термос. Такая только в Аджуне для больных делается.
Представляю, какие у них завалы этой колбасы, раз я тут единственный пациент.
В стационаре. Остальные просто ночуют дома. Но колбасу по утрам разбирают стабильно
Джастис, стянула я улыбку силой воли, я серьезно. Капельницы мне может поставить кто угодно.
Никто к тебе не притронется кроме меня. Я хочу быть с тобой, ты меня вдохновляешь.
А если я перестану тебя вдохновлять? Я вдруг поняла, что уверенность в том, что рискую оправдано, сильно убавилась. А вдруг ребенок родится нездоровым, и я обреку его на страдания? Вдруг со мной что-то случится, и он останется сиротой? Когда приходила боль, страх сжимал душу в тиски.
Это невозможно.
Я могу струсить, Джастис.
Трусь сколько влезет.
Ты просто так это говоришь.
Что бы ты не решила, я тебе помогу. Если решишь, что не можешь Он вдруг замялся и нахмурился. Продолжить ему стало тяжело. Имеешь право.
Неужели? усмехнулась я, подумав, что это его проявление неуверенности.
Абсолютно, поднял он на меня взгляд. Тебе не нужно нести это все одной.
Что? опешила я.
Что слышала. Родим сначала белого медвежонка. Потом подумаем про котят
Ты ненормальный, усмехнулась обескураженно я, завороженно глядя на него. Безумие этого утра начинало нервировать не на шутку.
Мне бы так хотелось. Поэтому я не могу тебя бросить, понимаешь?
Ну и шутки у тебя.
Если бы
Если бы я была здоровой и везучей, и ты бы за мной побежал я бы не стала сопротивляться.
А в кресле каталке, когда не можешь никуда бежать, сможешь? И он протянул мне чашку.
Ты меня жалеешь.
С чего? покачал он головой. Ты не умираешь. И не болеешь. А к одиноким девушкам с медвежатами у меня, видимо, генетическая слабость.
Ты про Вику? закатила глаза.
Хватит меня диагностировать, беззлобно проворчал он. Просто услышь я тебя не брошу. И не надо меня дергать за усы.
Я еще ни разу не дернула, развеселилась я. Наверное, впервые за эту неделю, полную боли, отчаяния и капельниц с уколами. А ты покажешься мне в другом образе?
Я видел, как ты лис шарахаешься на тротуаре
Тебя я не испугаюсь.
Он тепло улыбнулся:
Ешь давай
* * *
Пришла зима. Но ничего не менялось. Я не набирала нужный вес, как ни старался Джастис меня откармливать. Но с ребенком по всем показателям все было хорошо. Если бы мое тело его не отвергало
Единственное, чему можно было радоваться на этом сроке ребенка уже можно будет спасти, если мы с Джастисом все же проиграем. И это не давало окончательно пасть духом.
За время жизни в больнице я обзавелась новыми знакомствами подружилась с сестрой Рэма Нирой. Девушка оказалась очень открытой и общительной. Она занималась детьми-полукровками и их адаптацией в Аджуне. У нее был свой небольшой детский сад, где оборотни росли вместе с человеческими детьми. Вряд ли такие результаты заинтересуют Смиртон, но если бы не мой случай, я бы вообще не знала о том, что оборотни как раз стараются научить будущие поколения жить бок о бок, чего не скажешь о людях. Все было совсем не так, как нам пытались представить в Смиртоне.
Отец звонил раз в неделю. Сначала мы разговаривали коротко и сухо, но с каждым разом я рассказывала все больше что не жалею ни о чем, что мне нравятся новые знакомые, врала, что чувствую себя наконец на своем месте. Он неизменно спрашивал, когда вернусь, но я ничего не обещала.
Где-то в глубине души я простила ему все. У меня не было ресурса его ненавидеть, мне было, куда потратить силы.
На седьмом месяце я уже вообще боялась двигаться, но хорошо освоилась с каталкой. И каждое утро добиралась до детского отделения, где мы встречались с Нирой. Пили чай, разговаривали, обсуждали новости Нира еще больше сгладила для меня границу между моим и непривычным миром. Оказалось, что у любых девушек переживания очень похожи.
Она встречалась с человеком, а это, как оказалось, история более сложная, чем когда мужчина-оборотень выбирает человеческую женщину. Дети в таких браках только в половине случаев становятся оборотнями. Но даже не в этом была проблема. А в том, что ребенку нужен проводник в мир животных, и мужчине тут было проще. Короче, Рэм ворчал на этот ее выбор, что расстраивало Ниру, но она стойко держала оборону от брата. С встречной стороны ситуацию смягчала Вика. Но Нире все равно было непросто. С ней я забывала о себе, чувствуя, что не пуп вселенной, как это было с Джастисом. Тот продолжал носиться со мной как с неповоротливым, но ценным по каким-то непонятным причинам тюленем.
Давай, малышка, еще немного усмехался он, орудуя датчиком. Пару месяцев, и будем бегать за медвежонком по снегу. Тебе показать мордочку?
Не надо, отвернулась я.
Это его обещание взволновало, я сразу же живо представила эту картинку. Пусть все забудется быстрее, пожалуйста! Пусть он родится здоровым!
Малыш пнул датчик, и я замерла. Часто после таких его пинков меня скрючивало от боли, и начиналась беготня с капельницами и инъекциями. Я провела ладонью по животу, успокаивая ребенка и успокаиваясь сама. Пока Джастиса не было рядом, я постоянно разговаривала с малышом, гладила живот Выучила одну колыбельную и напевала ее в тишине. И мне казалось, ребенок меня слышит и успокаивается. Я будто старалась его примирить с обстоятельствами, что так вышло, убедить, что надо постараться еще чуть-чуть, и мы будем вместе