Подруги не знали о ночных вылазках Эшли, иначе наверняка сочли бы её сумасшедшей. Даже Лия, которая порой могла выкинуть неожиданный фортель, осудила бы её.
В парке ночью было жутковато. Тени старых вязов, дубов и каштанов в лунном свете, казалось, оживали, танцуя необычный танец. Слух о неупокоенной душе психопата-убийцы сделал хорошее дело даже бездомные оборванцы с тех пор побаивались ходить в парк, чтобы переночевать на лавочках, и Эшли была уверена почти на сто процентов, что ей не придётся столкнуться с одним из них. Близость кладбища не пугала её, в ходячих мертвецов она не верила.
Эшли прошлась по аллее, где обычно любила гулять. Тусклый свет двух фонарей освещал занесённую опавшими листьями танцплощадку и полуразрушенные ротонды. В парке господствовала тишина и осенняя прохлада. Смахнув листья, девушка села на лавочку и посмотрела на усыпанное звёздами небо. Такие далёкие и прекрасные, звёзды останутся на своих местах ещё миллиарды лет, посылая холодное сияние на землю.
Эшли уже не увидит этого, вместо неё сюда придут другие мечтатели. Как же не хочется умирать и покидать такой удивительный мир!.. После её смерти солнце по-прежнему будет светить, и бродяга-ветер не перестанет насвистывать чарующие мелодии, рассказывающие о путешествиях по всему миру. Море, то спокойное и тихое, как громадное зеркало, то взволнованное и бурное, похожее на беснующуюся ревущую пустыню, по-прежнему будет омывать берег, на котором располагался маленький город, где родилась и выросла Эшли.
Но разве она не заслуживает наслаждаться этим великолепием вечно? Несправедливо, что мир не перевернётся после того, как ей придётся уйти туда, откуда ещё никто не возвращался. Она любила жизнь и не хотела умирать.
Так думала прежняя Эшли до того, как она рассталась с Шоном. Когда он был рядом, она мечтала о счастливой, долгой жизни. Теперь же мысли о смерти и разные предположения о загробной жизни манили её, словно бабочку, летящую на свет, но, вернее сказать, во тьму. Её депрессия затянулась и она не знала, что с этим делать. Как же сложно пережить сейчас эту, казалось бы, бесконечную боль от разбитого сердца!..
Её сломала банальность несчастная любовь. То, что произошло в начале лета, оказалось последней каплей яда, переполнившей чашу её терпения и стойкости. Внешне она сохранила прежнюю манеру поведения и напускную беззаботность, но внутренне изменилась до неузнаваемости. В парк она приходила, потому что чувствовала, как ей становится легче, словно темнота забирала часть душевной боли. Здесь она могла выплакаться, и никто об этом не узнал бы.
Эшли и дома не позволяла себе расслабиться. Иногда она плакала в подушку, но ей сразу становилось стыдно, будто рядом присутствовал кто-то ещё, кто произнёс бы с укором: Эшли, ты настолько слаба, что топишь горе жалкими слезами?
Тут, в парке, никто не скажет ей чего-то подобного. Только ночной ветер, звёзды и деревья станут свидетелями её слез.
Сегодня Эшли не плакала, хотя на душе у неё скребли кошки. Мысли вернулись к встрече, случившейся несколько часов назад.
Странный тип Пожалуй, я погорячилась, решив, что его прислал Шон. Он следил за мной по просьбе его отца, этого жирного индюка Лукаса, чтобы тот убедился, что мы с Шоном не встречаемся! Наверняка он по-прежнему не доверяет ему после той истории с наркотиками и проверяет каждый его шаг.
Эшли повернулась и увидела, что в глубине дебрей сияет синий огонёк. Его свет напоминал неоновые огни реклам. Ей стало как-то не по себе. В голову закралась мысль о блуждающих болотных огоньках, хотя поблизости не было болот, лишь покрытый ряской пруд. Огонёк разрастался, приближаясь, и Эшли показалось, что он сейчас заполнит всё пространство собой, завораживая её.
Что это? Такое красивое, тёплое зачарованно подумала Эшли и протянула к нему руку. Она не ощущала опасности, наоборот, почувствовала, что её боль сейчас утихнет. Утихнет навсегда и появится пустота, которая наполнит её всю.
Когда нечто уже приготовилось выбраться из дебрей и предстать перед ней, вдруг появившаяся из ниоткуда чёрная тень в стремительном скачке напала на огонёк и загасила его. Послышалось тихое шипение, словно кто-то залил водой языки костра.
Оцепенение прошло. Вскочив со скамейки, Эшли попятилась, не отводя глаз от места, где только что сиял огонёк. Она развернулась, чтобы убежать, но со всего размаха в кого-то врезалась и боком упала на землю.
И снова здравствуй.
Опять вы?!
Перед ней стоял незнакомец, которого она с подругами видела несколько часов назад. Окидывая Эшли тем же насмешливым взглядом, так взбесившим её, он широко улыбался, заложив за ремень большие пальцы рук. Эшли ненавидела, если мужчины так стояли перед ней. Это была поза вызова, уверенности в себе и превосходства, а превосходства над собой она не терпела.
И как много вам заплатил жирный индюк, чтобы следить за мной?
Чего? судя по удивлённому лицу, подобного вопроса он не ожидал. Вытащив пальцы из-за ремня, он протянул правую руку Эшли. Вставай.
Она колебалась пару секунд, но приняла помощь.
Какие холодные пальцы, подумала Эшли и постаралась поскорее вырвать от него руку, но чтобы это не выглядело так, будто ей неприятно его касание. Вау, а маникюр-то какой безупречный, получше, чем у меня будет! Выпендрёжник.
Мужчина смотрел на неё так, словно увидел впервые и засмеялся.
Что смешного? рассердилась Эшли, стряхнув с джинсов землю и несколько засохших травинок. Не мог же он подслушать, о чём она думает.
Я не имею отношения к неизвестному мне Хиггинсу, я говорил тебе уже. Какого чёрта ты тут делаешь в полночь? Тебе всегда по ночам дома не сидится?
Вам-то что? Раз следили за мной, то всё знаете! отрезала Эшли. И Хиггинсу своему передайте, что его ненаглядный сыночек мне не нужен!
Рывком схватив её за плечи, он встряхнул её так, что зубы забарабанили друг о друга.
Ты глухая и с манией преследования? В десятый раз повторяю, я знать не знаю твоего господина Хиггинса и я не следил за тобой! Нужна ты мне, как же! Тупица!
Отпусти меня, псих!
Распахнув серо-голубые глаза, Эшли с яростью уставилась на мужчину, упёршись кулаками ему в грудь. Он тоже не отводил от неё взгляда и вдруг на мгновение прижал её к себе, втягивая воздух и хищно раздувая ноздри. Эшли скорчила гримасу, недовольная такой близостью, и он отпустил её. Не стоит ему так долго к ней прикасаться. По крайней мере, пока не стоит.
Ты что, правда маньяк? она отступила от него на несколько шагов. Чего ты меня нюхаешь?!
Так мы окончательно перешли на ты?
После того, как ты меня облапал и обнюхал, было бы нелепо продолжать общаться на вы.
Согласен. Я знал, что твоей вежливости не хватит надолго.
Эшли его не боялась, он раздражал её, но не более того. Угрозы она не чувствовала, но и доверять ему не собиралась. Зловещий огонёк вызывал у неё куда больше интереса.
Ты видел синий огонёк в кустах? полюбопытствовала она.
Нет. Ты о чём?
Да так, ничего, Эшли исподлобья взглянула на него. Неудивительно, если он сочтёт её сумасшедшей, но, кажется, он тоже не совсем нормальный.
Не хватало мне тут ещё всяких извращенцев, подумала она и направилась к выходу из парка.
Подожди! окликнул её мужчина. Меня зовут Рихард Штайнер. А тебе разве неинтересно, что я тут делаю посреди ночи?
Мне наплевать, как тебя зовут и что ты тут делаешь. Ты же говорил, что что-то там исследуешь. Я не интересуюсь этим, но желаю успехов в твоей несомненно важной миссии.
Как скажешь, Эшли Фаррелл, насмешливо произнёс он.
Она остановилась и спросила:
Откуда ты знаешь мою фамилию? Раз ты не посланник от Хиггинса.
Не твоё дело, просто запомни, что я скажу. Не гуляй по ночам, ни в парке, ни где-то ещё, если тебе дорога жизнь и твоя душа.
А вот это тебя точно не касается, Рихард! кинув на него презрительный взгляд, Эшли ушла.
Исчез и Рихард.
***
В гостиничном номере на прикроватной тумбочке тускло горел ночник и этого было достаточно. Вильгельм Бреннер вообще мог обойтись без света, в темноте он видел отлично, словно кошка, а когда хотел, то видел больше, чем обыкновенные вещи и предметы. Сейчас он смотрел прямо перед собой, точно зная, кто появится сию же секунду, и ожидание его не обмануло.
Рихард вышел из отбрасываемой полузакрытой дверью тени. Для него это был обыденный трюк, мастерство выполнения которого он оттачивал годами.
Где ты пропадал? строго спросил Вильгельм, светловолосый мужчина, на вид лет сорока, высокий, почти как сам Рихард. У Бреннера было узкое бледное лицо, глубоко посаженные глаза серо-стального оттенка, немного впалые щёки, тонкие, бледные губы, выдающие волевую, склонную к лидерству натуру. Чёрный деловой костюм был стоимостью гораздо дороже, чем костюм Рихарда. На запястье левой руки красовались часы Ролекс. Он стоял у окна, перебирая тонкими узловатыми пальцами чётки из слоновой кости. Докладывай.
Занимался работой корелларов, не растерялся Рихард. Он привык, что Вильгельм контролирует каждый его шаг и знает о нём абсолютно всё.
Кроме одной вещи.
Вильгельм не догадывается, что Рихарду надоел этот контроль. В последнее время, пару десятилетий, он не следит за ним так уж бдительно. Рихард научился запирать от Сира на ключ отдел подсознания, где он прятал слишком смелые мысли. И виделся он с Сиром теперь реже, что позволяло хранить к нему тайную неприязнь. С недавних пор их встречи возобновились благодаря одному: Бреннера с головой захватили безумные планы и идеи и для их воплощения ему требовался сообщник в лице Штайнера.
Сегодня одна из наших девочек чуть не натворила глупостей, продолжил Рихард. Я случайно оказался рядом, охотился в том районе. Пришлось вмешаться и проучить её ухажёра, иначе она лишилась бы своей ангельской невинности. Мужик оказался не из хлюпиков, на кого она обычно натыкается, намеревался довести дело до конца. Вильгельм, я уверен, что он был одержим.
Одержим?
Ну да. Овладевший им демон был слабенький, заурядный такой, но его воздействия хватило бы, чтобы этот мудак под его контролем изнасиловал девчонку. Не был бы он одержимым, сбежал бы от неё.
Не верится, что кореллары допустили оплошность с этой Эмилией, положив чётки в карман, Вильгельм отошёл от окна. И всё едва не пошло наперекосяк.
В их клане неурядицы, напомнил Рихард. Наверно, они не в состоянии за всем уследить.
Но это не повод, чтобы облажаться! Неужели они собираются ещё несколько сотен лет ждать, когда снова так удачно лягут карты? Мне этого нахрен не надо!
Странно слышать подобное от тебя, Вильгельм. Подумаешь, пара-тройка сотен лет ожидания для того, на чьей стороне вечность, не дожидаясь приглашения, Рихард сел в кожаное кресло, сделав вид, что не заметил обращённого на него холодного взгляда Вильгельма.
Я устал ждать, ты меня не поймёшь. Ты ещё слишком молод и не углубился в познание вечности. Я видел, как сменяются эпохи и был лишь безмолвным свидетелем тому. Теперь я хочу принять в этом участие, пора самому вершить историю.
Рихард благоразумно промолчал.
Возможно, Эмилия стала не нужна им? Прекратили же кореллары слежку за той брюнеткой, Эшли Фаррелл, когда она связалась с парнем, вслух размышлял Вильгельм.
Но Рихард не договорил. Недавно в парке он убедился в обратном. За Эшли сегодня следили, правда, действовал не кто-то из корелларов, а всего лишь вельтар некий энергетический объект, который реагировал на людей, обладающих скрытыми магическими способностями. Обычно вельтары передавали владельцам информацию и продолжали вести слежку, но этот вельтар вёл себя так, будто собирался уничтожить девушку. Рихард избавился от него без особого труда, тщательно заметя следы в надежде, что тот не успел ничего передать корелларам.
Он вспомнил, как прижал Эшли к себе. Зачем? Он не был голоден. Убить её означало совершить непоправимую ошибку, перечеркнув планы Бреннера и этих идиотов-корелларов, или же её смерть не значила бы ровным счётом ничего? Почему же тогда вельтар оказался запрограммированным уничтожить девчонку, хотя, как предположил Вильгельм, корелларам стало наплевать на неё? И жила бы Эшли себе дальше, ускользнув, к своему счастью, от перспективы стать марионеткой в руках полоумных недомагов.
Слишком много всяких вопросов и пока Рихард не будет знать всё наверняка, то ничего предпринимать не станет.
От кожи Эшли веяло молодостью и здоровьем, свежим морским ароматом духов. В общем-то, стандартный "набор". Гораздо притягательней оказался сладкий аромат её крови. Тёплый, отдающий привкусом железа, но всё же не такой, как у других. Присутствовала в нём загадочная нота, которую за столько лет Рихард никогда ещё не чувствовал у своих жертв и которую он ощутил в полной мере, когда крепко прижал Эшли к себе. Обычно он на расстоянии чувствовал палитру аромата человеческой крови.
Особенная нота была ускользающая, еле уловимая. Это взбудоражило его, и он чуть не впал в безумие, закончившееся трагедией для Эшли.
Ты что-то хотел спросить, Рихард? переспросил его Вильгельм.
Расскажи мне об этой Эшли.
Кореллары утверждают, что она уже не так важна, как её подруги. Если бы она не связалась с тем парнем, то стала бы одной из жриц
А разве им больше не нужны люди, обладающие паранормальными способностями?
У них хватает чародеев, Вильгельм произнёс чародеев с каким-то особенным сарказмом. С недавних пор контроль в пополнении рядов стал жёстче. Им сейчас ни к чему вербовать новых преемников.
Значит, Эшли совсем ни на что не годна?
Разве что в качестве боевой единицы, чья ценность незначительна. Мне говорили, что она в глубокой депрессии, её душевное состояние нарушено и в таком виде она корелларам не нужна. Сделка с ней ни к чему не приведёт и никто не будет ждать, пока она реабилитируется Ты видел Кэтрин?
Да, я видел всех трёх девушек.
Плевать на других, но с ней не должно ничего случиться.
С ней всё в порядке. По крайней мере, с мужчинами она не якшается, в отличие от Эшли и Лии. И ещё, я, кажется, нашёл место силы, где будет происходить обряд. Это фонтан в старом парке. От него исходит мощная энергетика.
Хорошо, одобрительно кивнул Бреннер. Кореллары пока справляются с главной задачей. Вариант воплощений из жизней Кэтрин сложился так, как нужно, не считая маленького недоразумения. Она слишком привязана к подругам, а человек, о котором говорилось в предсказании, должен обладать холодным сердцем, не знающем любви.
У неё же были родители, которых она любила, возразил Штайнер.
Их устранили вовремя, она их почти не помнит. А вот подруг Кэтрин устранить было нельзя, у них неплохая защита от преждевременной смерти и поссорить их, увы, не получалось, хотя предпосылки к тому были, Вильгельм внимательно смотрел на Рихарда, который прикрыл глаза, будто наяву грезил о чём-то. Кто тебе сегодня попался, наркоман или алкоголик? Никак не вытравлю твои дурацкие пристрастия.
Это был алкоголик, улыбнулся Рихард, открыв глаза. Алкоголик, бывший под кайфом Вильгельм, остынь, ты прекрасно знаешь, что я почти не чувствую постороннего привкуса, будто давно засохший фантик от конфеты облизал.
Сколько тебе лет, Рихард? Бреннер смерил собеседника презрительным взглядом.
Мне тридцать пять, ты забыл?