Она лежала на подстиле. Её глаза всё ещё были перевоплощены в странный облик глаз Заврини: белки переливались оттенками алого, а чёрные радужки будто слились с зеницами и придали бледному лицу возмужавшей охотницы жуткий и одновременно пленительный шарм. Зрак юной девы, словно хищный взор, пронизывающий решительностью, леденил душу Бруна, и при длительном лицезрении её взгляда по телу главаря Большой Охоты пробегала сковывающая дрожь.
Всё хорошо, Брун. Пока не голодна. А вот ты ужасно выглядишь, усмехнувшись, ответила Илли. Если бы не твой голос, я бы ни за что не поверила, что это ты. Скулы её и чешуйчатые складки под глазами сморщились от улыбки. Это так странно. Глаза предков не такие, как я себе представляла, дева развела руками. Здесь всё такое бледное. Всё, кроме тебя, она нежно коснулась щеки вожака. Ты совсем другой, Брун Твоя плоть И эти звуки в ушах. Я слышу, как бьётся твоё сердце. Чутко слышу, Брун. И что происходит снаружи слышу И огонь, Брун! Огонь он очень странный, словно из светящейся пыли сотворён.
Не переживай, Илли, я послал за Ингой. Она вылечит твои глаза, заверил сородич.
Юная дева покивала:
Ты расскажешь всем, как я славно выследила ящеров?
Конечно, расскажу! Ты молодец, Илли! А сейчас отдыхай. Попробуй уснуть, ответил Брун и обнял загонщицу.
Поднявшись к Дому Охотников, отряд Бруна запалил костры и светочи. В поселении сразу же началось хлопотанье. Следопыты отправились за водой к колодцам, остальные засуетились в хижинах. На поляне перед шатрами охотники складывали поверженных в роще Полосунов. Добычи в этот раз было вдоволь, и дозорные очень удивились.
За шесть ночей отряд затравил два десятка ящеров, а эти рептилии были ловкими пронырами: полосатые травоядные, размерами чуть выше колен взрослого люда, умели вовремя затаиться от чуждого им взора и всегда передвигались бесшумно. Обитая небольшими стаями, по пять-десять ящериц, Полосуны внимательно следили за тем, чтобы никто не приблизился к ним. И если вдруг стае угрожала опасность, то в ней всегда находились рептилии, которые, рискуя ради семейства, намерено привлекали к себе недоброжелательный взор и уводили гонителей подальше от сородичей. К тому же, Полосуны стали покидать рощу. То ли кочуя за проливными дождями, то ли из-за численного размножения Рапторов, то ли по какой-то другой неведомой причине смышленые рептилии давненько перестали показываться на глаза. Поэтому дозорные и представить себе не могли, как соплеменники сумели загнать столько ящеров за столь непродолжительное отсутствие. Видимо, пламя Пангеи и благостный свет Великого Огня даровали отряду безупречное проворство и удачу.
Разжегши огни, некоторые охотники принялись свежевать улов. Отделяя кожу от плоти, они тут же срезали лакомые кусочки и поджаривали их на костре. Изрядно уставшие и голодные, следопыты уплетали сочные шматы вырезки, угощали ими дозорных и бурно обсуждали охоту, таинственное единство, прозрение Илли и вспышку прошлой ночью.
Брун вышел из хижины. Его одеяние, костяные доспехи и тело были сильно запачканы кровью убитых ящеров. И даже на голове, среди сплетённых русых кос, виднелись окровавленные локоны. На бледном лице вожака сочились свежие ссадины. Вокруг его зауженных серых зениц и на чешуйчатых скулах остались следы боевого окраса. Размытый сок саговника на лике Бруна во время травли смешался с кровью рептилий, и сейчас от искусно выведенных эскизов остались лишь потёртые, замызганные последки.
Скинув громоздкую броню, Брун осмотрелся. В Доме Охотников уже повсюду бегала молодь. Женщины встречали своих мужчин, дарили им украшения и внимание. На кострах вовсю кипели чаны и готовились яства из свежей мякоти. Стойбище довольно оживилось. Вожак обернулся и взглянул на свечение круговерти, что полыхало над поселением, а затем устремил взор к небу на мерцающую красную звезду. Охотнику показалось, что она стала немного больше, и сияние её усилилось. Брун задумался
Брун, мой друг! приветствовал Радон. Ты так быстро вернулся! Как прошла охота? Надеюсь, все целы? старший дозорный приобнял соплеменника.
А, Радон! охотник похлопал дозорного по плечу. Приветствую тебя, Радон! Все живы, да, но на охоте у Илли Не знаю, с чего и начать.
Следом подоспели Хорд, Варн и Валан.
Хороший улов, Брун! Где ты такую стаю высле бывалый ловчий хотел поинтересоваться промыслом, но его перебил Радон:
Погоди, Хорд! Что с Илли?
Идёмте в хижину, позвал Брун. Вам нужно это увидеть.
Соплеменники вошли в шатёр. Илли уже спала, и Брун осторожно, чтобы не разбудить, приподнял ей веки.
Во имя Пангеи! прошептал Валан. Дитя моё Что с ней?
Это я у тебя хотел спросить, Валан, ответил Брун.
Сородичи принялись рассматривать воплощение глаз юной девы, которое не спадало даже во сне.
Ока чёрные словно ночь, и зрачки будто слились с радужками, подметил Валан. А белки красные
Старцы задумались.
***
Тьма окутала видение Варна, и во тьме внезапно раздались детские голоса:
Где он?
Не знаю
Он последний, да?..
Таро, если мы его не выловим до полной темноты, то ты завтра снова будешь Ловчим! с трудом сдерживая смех, сказал какой-то юнец.
Выловим. Каждый куст проверяйте. Он хитрый! Не мог же он из стойбища убежать?! Его бы дозорные подме
Ребячий говор растворился в тишине.
Тотчас прямо перед зраком одноглазого вспыхнули пламенные глаза, а в них зрачки чернее ночи, и в одночасье Варну почудился знакомый голос:
Ты слышишь, что я тебе говорю, Варн?
***
Чего стоишь? Отыщи, говорю, Ингу. Она с Аной где-то здесь, в Доме Охотников. Пусть в хижину Бруна придёт, да и Ана тоже! воскликнул Валан.
Ах, да. Хорошо! спохватился одноглазый.
Растерянный Варн отправился выполнять поручение, а остальные недоумённо посмотрели ему вслед и продолжили обсуждать взор Илли.
Я не знаю, что это такое, Валан. Может, это болезнь какая-то? Сколько мы болезней всяких уже излечили? обратился Хорд к мудрецу. Первый раз такое вижу и не припомню такого ни у кого из предков до самого Алака.
Валан ничего не ответил. Он долго всматривался в глаза загонщицы, и вдруг воскликнул:
Её ока белки её глаз схожи со звёздным свечением! С новорожденной звездой! Все удивлённо глянули на старика. Они алым переливаются, словно звезда горит в её глазах! продолжал восхищаться Валан.
Брун вопросительно посмотрел на Радона, а остальные сородичи стали зорко приглядываться и действительно подметили сходство с красным светилом, лишь чернящие радужки мешали бесподобной общности.
А чернота указывает на ночь! снова воскликнул Валан.
Да ну! Неужто ты думаешь, Валан, что рождённая звезда и её глаза сплочены между собой?! тут же засомневался Радон.
Хм задумался старый шаман. Об этом нам расскажет Рошан.
Погодите, погодите, Валан, Радон! Вы о красной звезде говорите, что зажглась прошлой ночью? недопонял Брун.
Именно! воскликнул Валан.
И поведали сородичи главарю Большой Охоты о минувших событиях. И о предчувствии Заврини рассказали.
Вот это новости! изумился вожак. Мы видели и зарницу, и звезду. А как светила пестрили и коло сияло не углядели. Некогда было на промысле небо разглядывать. И духов мы не слышали. А что значит «бегите»?
То и значит! Хотят духи, чтобы мы покинули Великий Вулкан, Брун. Я, Валан, Викша, Ханн и вождь слышали зов одновременно! воскликнул Хорд. Такого раньше никогда не случалось!
Заврини нас о чём-то предупреждают, добавил Валан. И нам остаётся ждать Рошана.
И как долго его ждать? Мне сказали, что он ещё утром отправился в пещеры, поинтересовался Брун.
Будем ждать столько, сколько нужно, утвердил Хорд. Когда предок наш Алак леченье искал от болезней, он две ночи был в единстве и нашёл. Поэтому ждём вождя. Другого не дано!
А если он не вернётся во вторую ночь? предположил Радон.
Вернётся, уверенно ответил бывалый ловчий. Вернётся!
***
До чуждых троп ещё два дня пути оставалось, Брун начал сказ. Мы добрались всего-то до второго оврага и решили устроить привал. Многие из вас знают Илли. Она без деревьев жить не может. Чуть что сразу на араукарии. Ну и полезла она с одного дерева на другое посмотреть, что там за оврагом творится. Мы за неё не переживали вовсе. Ловкости у неё каждый позавидовать может. И вот, возвращается она к нам и дышит так тяжело, будто торопилась сильно. Возвращается и говорит, что стаю выследила Полосунов пятнадцать. Многие посмеялись, да я вместе с ними. Где это видано, чтобы загонщик без воплощения охотника Полосуна выследил?! возмутился Брун, указывая рукой на свои глаза.
Старцы и дозорные одобрительно закивали, соглашаясь с рассуждением вожака.
Ну кто поверит? продолжал нагнетать главарь Большой Охоты. А она всерьёз! Мы и пошли тудой убедить юную деву, что ей показалось. Но не тут-то было! Брун махнул рукой. Благостный свет Великого Огня действительно приметил для нас парочку Полосунов именно там, куда Илли нас и повела.
От этой новости родичи с удивлением заохали, а прибывшие с Большой Охоты следопыты, нахваливая юную загонщицу, затопали.
Ясно стало, что неподалёку стая пасётся, молвил Брун. За два дня-то кроме Стервятников да этих бешеных Рапторов ни одной ящерицы не видели. Ну вот смотрю я полосатых два всего, а значит проныры нас уже обнаружили и уводят от стада. Но нет! воскликнул охотник. Ящеры и вовсе нас не замечали, будто не сдались мы им. Вот я и послал загонщиками Илли и Рами́ра, вожак охотничьих отрядов указал в сторону сидящего среди сородичей Рамира, в обход по правым склонам, предполагая, что стая именно там.
Рамир закивал, подтверждая слова Бруна.
Мы ушли влево. Поднялись на другую сторону оврага и слышим суета на опушке! Ближе подошли ока воплоти*, на этом месте сказа вожак обратил свои глаза в рептилоподобные, и сквозь заросли вижу я Полосунов десятка два их там ютится. Мы орудия приготовили и ждём, пока Рамир и Илли стаю спугнут да к нам пригонят. Ждём-ждём, а их всё нет и нет. Вот и решили сами. Луки, копья наизготовку взяли и крадёмся ближе. Крадёмся, и смотрю я, что за стаей просвета не видать, будто не кончается она. Вся поляна плотью усыпана, и в ушах гул стоит. Бьются сердца нас не боятся, а то и вовсе не слышат и не чуют, будто способностей ящеры лишились. Пламенем своей гравировки правдую, братья и сёстры, отсохни у меня язык их там десятка четыре, а то и больше было! Я ока освободил, дабы собственными глазами увидеть, не мерещится ли мне, Брун вернул глазам прежний людской облик. Не мерещится! продолжил он. И вдруг стадо это засуетилось и принялось не спеша уходить вглубь рощи. Я не сдержался, просвистел, и мы напали. Вот как подняли орудия, так каждый и успел по Полосуну заколоть, и я два. Остальные ящерицы в страхе на восток дёрнули, и много их было, братья, очень много!
У-у-у! соплеменники восторженно захлопали в ладоши.
А Илли с Рамиром-то где потерялись? спросил Хорд.
А вот Рамир пускай и расскажет. Что мне пересказывать, ответил Брун.
Соплеменники уставились на Рамира. Опытный ловчий поднялся со своего подстила и сел поближе к костру. Борода его и волосы были аккуратно сплетены и подозрительно чисты. А судя по свежему маскировочному окрасу на лице и в тех местах, где костяные доспехи не прикрывали конечности и тело, всем и вовсе стало понятно, что Рамир не принимал участия в травле Полосунов. Нанесённая соком саговника краска на коже родича была настолько свежа и нетронута, что если бы никто не знал, что Рамир был на Большой Охоте, все бы решили, что он только-только на неё собирается. И, конечно же, у многих соплеменников возникли вопросы, но Рамир, не дожидаясь суждений, своим сказом стал открывать глаза неведающим:
Мы с Илли по правым склонам обошли, незамедлительно начал ловчий. Я местность осмотрел всё чисто, ни одного хищника в округе, только полосатые. А стая большая! Слова Бруна подтверждаю не мерещилось ему! Сам я ушёл вперёд немного, но договорились мы с Илли по сигналу начать. Крадусь я, значит, ока воплоти, и чудится мне, что Илли зовёт меня, да как-то странно голос её оборвался. Дык, я и решил, что мне послышалось. Добрался до зарослей и свист даю, а сам в сторону стаи не лезу. Жду Илли. Интересно же! Это её первая охота. Как она себя поведёт-то, что делать будет?!
Соплеменники одобрительно зашумели, поддерживая решение Рамира.
Но она как сквозь землю провалилась, продолжал рассказывать ловчий. Нет её и нет Потом смотрю в стае ящериц переполох! Понял я, что Брун команду дал травить добычу. Я хотел было помочь, но предчувствие Заврини Илли искать направило. Вернулся я к тому месту, где мы с ней разошлись, а она лежит там без сознания. Я её в чувства давай приводить. Она глаза открыла и как отпрыгнет от меня! Такого прыжка сроду не видел, восхищённо сказал Рамир. Отскочила и смотрит, будто не узнаёт. А радужки глаз у неё чёрные, как ночь, и зрачков будто нет вовсе! А белки красным переливались, словно пламень с кровью смешался!
На этом сказе сородичи заохали от удивления, а охотники из отряда Бруна снова зашумели и затопали, подтверждая слова ловчего.
Я понял, что дева глаза Заврини познала, но глаза неправильные какие-то, объяснил Рамир. И говорит она мне: «Не подходи, чудовище!». Я и опешил. «Илли! успокаиваю её. Это же я, Рамир!». А она смотрит и понять ничего не может не узнаёт меня! Я ближе к ней, а она как вскрикнет и без чувств на землю рухнула. Я на руки её взял и понёс к отряду
Соплеменники раскрыли рты.
По возвращении в стойбище Илли сказала мне, что когда с Рамиром они разошлись, корни невиданных растений оплели ей ноги, а потом и до рук добрались. И больше она ничего не помнит. Даже не помнит, как Рамир её в чувства привёл, заключил Брун. Она единство познала, люди! И единство её прервалось. Точно вам говорю! Азиса не забыли? У него тоже память отшибло, когда нарушили ему.
Старцы и бывалые следопыты закивали, а дозорные, в очередной раз заслышав упоминание о старом шамане, снова замерли в ожидании каких-нибудь подробностей, но Брун продолжил изъяснять произошедшее с его загонщицей:
Слышит Илли наши голоса как мы охотники слышим со зраком воплоти. А что с глазами у неё совсем не понятно. Говоришь, Валан, на звезду похожи? указал он рукой на явленность, а все сидящие у костра тут же подняли взоры к небу. Может быть, и похожи, продолжил рассуждать вожак. Но что я точно знаю, и Илли сама мне говорила, что видела она взором своим посреди ночи сумерки, будто не ночь это вовсе, хотя тогда далеко за полночь было. И живность всякую, что стрекочет и цокочет, огнями светящимися она видела, и нас всех сородичей в другом обличии видит, как наши ока воплощённые ящеров! Говорит туши мы в доспехах! Сама мне ведала, что у неё кости торчат везде да мясо с кровью кожи нет! Ни у неё нет, ни у нас ни у кого! Лишь плоть оголённая!
*ока воплоти на языке первых людей означает «со взором охотника».
***
А-а-а! завопил Унга, а сбоку от него на освещённой стене появилась восьмилапая тень.
Что? Что случилось? напугавшись воплем соплеменника, заголосили и без того всполошённые дети.
Она на мне! На мне сидит!
Кто сидит? Как сидит? Ронин тут же поднёс факел поближе к сородичу.
Тварь!
С подбородка Унги тянулась вниз едва видимая блестящая паутинка, а на её конце на уровне груди будущего охотника висело крохотное мохнатое существо.
Во имя Пангеи, Унга! воскликнула Эльна. Это же Желтопузик!
Оми захихикала, а черновласая девочка подцепила паутину пальцем и поднесла к себе, чтобы разглядеть насекомое. Паучок тем временем сумбурно махал лапками, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.