Она повернула голову в сторону Ремы.
Эта рана. Она
Серьезна, вмешался Кэбот. Нужен врач. И быстро.
Рема посмотрела на него.
Можно подумать, мы тут, женщины гор, видевшие немало крови, не знаем пары-другой вещей насчет того, как лечить.
Керри с отвращением заметила ужас на лице Кэбота при слове кровь. Грант слегка кашлянул.
Но Рема еще не закончила.
Наша Керри, уж она-то не раз спасала от смерти свою маму, хрупкую бедняжку, и так много лет.
Все еще стоя на коленях, Кэбот выпрямил спину и взглянул на толпу а потом и на саму Керри.
А что, у вас тут проблемы с бандитами, рыскающими вокруг станции поезда?
Керри ответила ему твердым взглядом.
У нас тут, сказала она, их нет.
МакНейми теперь тряс Берковича за плечо.
Не могу привести его в себя. Кто-нибудь может принести холодной воды?
Керри сосредоточилась на лице репортера. Бледность. Губы. Кто-то дернул ее за рукав.
Этот милый дядя-репортер, он как? Голос Талли звенел от ужаса.
Взяв разодранное пальто, Керри потянулась к дрожащей от холода сестренке и набросила его на голубое домотканое платье Талли.
Но, Керри, а ты
Ш-ш-ш-ш. Не волнуйся обо мне. Ты замерзла, а я нет.
Талли открыла рот, чтобы возразить.
Керри помотала головой.
Поверь мне, в Нью-Йорке только так и носят с одним рукавом. Она глубоко вдохнула, чтобы скрыть дрожь.
МакНейми приподнял руку репортера.
Она права. Пульс очень слабый.
Керри снова нагнулась над неподвижным телом. Милое лицо застыло. Холодная сырость грязи и сосновой хвои проникала сквозь юбку Керри до самой кожи.
Наблюдая, слушая, ощущая, она не могла не чувствовать, что и толпа наблюдала за ней. Где-то наверху, на платформе, женщина в лиловом сказала:
Ну у нее же не может быть медицинского опыта.
Керри подняла голову ровно настолько, чтобы встретиться с ней глазами. Она не собиралась приводить этой женщине перечень всех тел, что ей довелось переворачивать за свою короткую жизнь и тех, что были в отключке, и тех, что покинули этот мир. Ей, Керри, пришлось повидать и пьяное оцепенение, и смерть.
Но она оставила все это при себе. Ну, может, лишь слегка сжала челюсти.
Ну, может быть, сдалась женщина, раз тут, в этих горах, нет врача, местные научились как-то справляться. Я полагаю, не могло ли все это оказаться просто несчастным случаем? Ну, может быть, этот человек поскользнулся, упал с платформы и ударился головой о какой-нибудь камень?
Толпа молчала, и женщине никто не ответил. Керри увидела, что Джон Кэбот смотрит, как она снова проверяет пульс репортера.
Ее взгляд упал на северную стену станции, ту самую, на которую она ранее указывала Кэботу лишь потому, что она снова подумала о слабости всех этих богатых, вроде него, тех, кто владеет железной дорогой, а не работает на ней, на ряды инструментов, всегда висящих там, всегда в одном и том же порядке, если ими не пользовались в данный момент. Прислонившийся к стене смотритель как раз приподнял свою лампу повыше, чтобы свет упал на тело и на все инструменты.
Дорожная собака, сказала она.
Женщина в лиловом фыркнула.
Какая еще собака? Какой породы? И вообще, бога ради, при чем тут какая-то собака?
Не обращая на нее внимания, Керри снова оглядела стену.
Дорожная собака всегда же здесь. А теперь ее нет.
Смотритель обернулся, пересчитал инструменты один за другим и кашлянул.
Черт меня побери, после чего пояснил Кэботу и Гранту: Дорожная собака это такая здоровенная железная штука в виде буквы Т, вроде костыль, с крюком на одном конце, чтобы поднимать шпалы для починки. Для этого нужно двое сильных мужчин. Будь я проклят, но она пропала.
Вглядевшись в заросли кустов, еще освещаемые отблесками света, Керри понизила голос:
Рема. Вон тот куст сбоку.
Детка, говори погромче. Ты еле стрекочешь, как одноногий сверчок.
Керри жестом указала на двухметровую кущу зарослей кустарника, маленькие белые цветочки на ветках которого отсвечивали в отблесках лампы смотрителя.
Смотри, видишь, там смято.
Керри направилась к краю леса, и смотритель со своей лампой последовал за ней. И точно, заросли куста были смяты посередине, торчали обломанные стебли, как будто кто-то продирался сквозь них.
Керри пробилась вглубь куста. Наклонилась. И выпрямилась, держа в руках пропавший костыль.
По толпе пронесся ропот.
Мэдисон Грант покачал головой.
Интересно. Но кто может подтвердить, что это использовали для нападения, а не просто забросили в кусты, когда в последний раз чинили рельсы?
Он был тут, сказала Керри. Луч паровоза хорошо освещал стену, когда мы проезжали мимо на станцию. И он висел на стене. Совсем недавно.
Грант улыбнулся ей с выражением сомнения.
А у нее перед глазами снова предстал тот момент, когда репортер, указывая на Гранта и Кэбота, прошептал что-то Марко Бергамини, и эти слова были похожи на берегись.
Рема обернулась к джентльменам и голосом, холодным, как река зимой, сказала:
Милок, на твоем месте я бы не стала спорить о том, что говорит Керри. Ты и понятия не имеешь, что она может вспомнить.
Керри всматривалась в синеющее лицо репортера, который доверил ей, незнакомке, лишь малую толику того, зачем его послали в эти горы. Добрые карие глаза незряче смотрели куда-то на клубы тумана и исходящие от лампы лучи света.
Люди любят хранить свои секреты, говорил он А теперь у нас появилась новая информация, чтобы продолжить расследование.
С тяжелым предчувствием того, что она сейчас обнаружит, Керри снова нагнулась и пощупала пульс на шее Берковича, прислушалась к его дыханию.
И встретилась глазами с тетушкой Ремой, а не с кем-то из чужаков. Но обратилась Керри именно к ним.
Его убили, сказала она.
Глава 7
Едва произнеся это «убили», она поняла, что не воспользовалась более вежливо-нейтральным «он мертв».
Правда сорвалась с ее губ раньше, чем она успела смягчить ее острые, режущие края.
Толпа на мгновение замерла в оглушающей тишине, а потом начала вскипать разговорами. Тут были какие-то переговоры, шепот и бормотание, попытки вспомнить, кто, где и когда находился, когда произошло нападение.
Женщина в лиловом внезапно взвыла:
Я так и знала, что это проклятое болото. Я говорила Мелвину, но разве он меня слушает?
Рема закатила глаза.
Господи ты мой боже, да она и жуя крекер бледна как смерть.
Керри молчала. Но Джон Кэбот не отрывал глаз от ее лица.
Джон Кэбот. Который каким-то образом должен был знать репортера. Который исчез где-то за зданием прямо перед нападением что могло дать ему время скрыться в дальнем, неосвещенном конце станции, где они все сейчас и находились.
И то же самое, поняла Керри, относилось и к Гранту, который нырнул в туман в противоположном направлении. А именно он был тем, о котором Беркович счел нужным предупредить если только это предупреждение не относилось к Кэботу.
Скрестив руки отчасти от холода, отчасти от внезапной, яростной потребности защитить тело репортера, как будто бы она еще могла защитить его от чего-то, Керри продолжала стоять возле тела. Талли тихонько стянула с себя однорукое пальто Керри и накрыла им репортера.
Нам так жаль, сказала ему Талли, так жаль, что тут так вышло.
Керри, Рема и близнецы, не обменявшись ни словом, сбились в кучку и ждали.
Внезапно, прорвавшись сквозь толпу, звякая педалями и колесами, явился доктор Рэндалл. Он спрыгнул с велосипеда, зацепившись при этом штаниной, которая порвалась, и выругался. После чего склонился над телом репортера.
Я не видала, прошептала Талли. Ничегошеньки не видала. Керри, они на меня рассердятся? Что я не могу рассказать, что случилось?
Мэдисон Грант поднял с земли что-то круглое и встряхнул это. Это была ермолка репортера.
А Похоже, этот человек был еврей.
Керри повернулась к нему.
Тут, мистер Грант, более существенно, что репортер из газеты, на задании, был убит.
Очередной газетчик, спокойно улыбнулся ей Грант, и при этом еврей. Вернее, в данном случае был еврей. Как удивительно, не правда ли?
Удивительно? Что конкретно он имел в виду? Какое могло иметь значение то, что Беркович был евреем Она раздраженно тряхнула головой.
Я хочу сказать, произнесла она, снова поворачиваясь к жертве, что, судя по всему, репортер, в силу своей профессии, мог многое знать о людях, которые предпочитают хранить свои тайны, и это могло стать для кого-то мотивом убить его.
Тишина. Только чавканье и хлюпанье грязи, в которой переминались с ноги на ногу жители поселка.
Джон Кэбот, наклонившись, что-то сказал доктору. Несмотря на холодный горный воздух, его лицо блестело от пота, а волосы, больше не скрытые цилиндром, были влажны и прилипли ко лбу.
Рэндалл прижал к груди Берковича деревянную трубочку и приложил ухо к другому ее концу. Свободную руку доктор поднял вверх, требуя тишины.
Рема кашлянула.
Чарли, ты можешь засунуть эту трубку в самую глубь своего уха, если тебе это поможет. Но Керри уже сказала, что этот бедолага
Мертв, объявил Рэндалл свой вердикт гулким басом.
Убит, возразила Рема. Придется согласиться в этом с моей племянницей. Ну, разве что ты захочешь назвать пику трефой, только без закорючек.
Полагаю, нам тут надо подождать немного, чтобы закон объявил, как и что. Что можно назвать несчастным случаем, а что чем-то другим. Нет смысла торопиться с суждениями.
Ну, разве что не нужно кого-то судить, Рема сделала шаг поближе. Потому что в таком случае немного поспешить может оказаться не лишним.
Пропустив это замечание мимо ушей, Рэндалл поднялся и повернулся к Керри.
У вас, мисс МакГрегор, похоже, сегодня есть все ответы.
В этом заявлении не читалось никакого восхищения, скорее намек на предупреждение. Она заступила на его территорию.
Но Керри была не в том настроении, чтобы отступать.
Удар по голове. А дорожный костыль пропал, а потом нашелся прямо вот тут, она указала в заросли. А что до его кончины, так и моя семья, и соседи, все мы видели тут достаточно смертей. Она могла бы добавить, что у людей вроде ее семьи, живущих в нищете, нет денег на вызов врачей. А эти врачи, с их стремлением пустить кровь пациенту, жизнь которого и без того висела на ниточке, часто вырывают у него эту последнюю нить.
Она только добавила:
И я видела достаточно ран на голове.
Джон Кэбот дернулся, как будто она только что призналась, что является членом банды грабителей. Она встретилась с ним взглядом.
Но док Рэндалл, скорее всего, достаточно знал про ее отца, чтобы понять, о чем она говорит. А этому Кэботу она не была обязана ничего объяснять.
Поднявшись на ноги и чувствуя тяжесть намокших юбок, она встала около Рэндалла.
Даже до прибытия сил закона, я думаю, нам стоит подумать о том, кто мог это сделать.
Послышался стук копыт, скачущих галопом.
Закон прибыл! провозгласил кто-то позади толпы.
Коренастый всадник на сером мерине, без шляпы, начал пробираться сквозь толпу.
Даже до того как он успел спешиться, он уже выстреливал в толпу вопросы. Как подозревала Керри, больше для того, чтобы утвердить свою власть, нежели потому, что знал, что спросить.
Разные зеваки из толпы заговорили все сразу, он едва успевал поворачивать голову от одного источника информации к другому. Заметив Керри, шериф кивнул ей.
Доктор Рэндалл поздоровался с ним за руку.
Ну вот, Вольфе, давайте введем вас в курс дела.
Слушая объяснения Рэндалла, шериф опустился на колени, подтверждая факт смерти.
Повернув голову в сторону Керри, он добавил:
Со всем уважением к вашим замечаниям
Рема постучала Вольфе по плечу.
Донни, ты тут так говоришь, словно коровий навоз обсуждаешь. Уж ты-то после стольких лет мог бы больше уважать дар моей племянницы.
Даже если и так, я знаю, что она хочет, чтобы этим делом занимались мужчины.
Керри продолжала рассматривать край зарослей, пока Вольфе, кряхтя, снова поднимался на ноги.
Ну что, кто-нибудь из вас видел тут вокруг кого-нибудь подозрительного?
Керри погладила сестренку по голове.
Выпучив глаза, Талли замотала головой.
Я первая прибежала к нему. Но он уже лежал на земле.
Хочешь сказать, ты так ничего и не видала? Шериф переводил взгляд с Талли на дорожный костыль и обратно, словно прикидывая, могла ли девочка ее размера воспользоваться таким орудием. Да, росточком-то ты будешь, как тряпичная кукла, подвел он результат своих наблюдений.
Вольфе протолкался в середину толпы.
Прежде чем вы все разойдетесь по своим домам к очагам, давайте-ка выясним, был ли кто из вас знаком с жертвой.
Тишина. Керри видела, что Джон Кэбот приоткрыл рот. И даже сделал шаг вперед. На какую-то секунду они с Керри встретились взглядами. И он отвернулся.
Продолжая смотреть на Кэбота, Керри проговорила:
Я говорила с ним в поезде, если это считается. О том, зачем он едет в Эшвилл.
Может пригодиться. Но вид Вольфе выражал сомнение. Зайди ко мне потом. Но я хочу слышать всех. Кто еще, по-вашему, мог казаться хоть немного подозрительным?
Женщина в лиловом издала расстроенное чириканье.
Сэр, вы имеете в виду и прибывших пассажиров тоже? Потому что там, в поезде, один подозрительный человек сидел в моем вагоне. В такой странной твидовой кепке. Внезапно заметив что-то, она указала на головной убор. Вот в этой кепке!
Джарси, который только что поднял кепку с земли, где она лежала, наверное, упав с головы Талли, съежился под направленными на него взглядами.
Да это же, начала Рема, был подарок того милого Она осеклась.
Керри торопливо подошла и встала рядом с братом.
Это не его кепка.
Джарси поднял руку, защищая кепку.
Тот симпатичный дядя из поезда ни на кого не нападал.
Но женщина в лиловом на этом не остановилась.
Он был подозрительный, да. И тот человек рядом со мной тоже это заметил, еще там, в поезде. «Все они такие», сказал он. И он имел в виду, что они все преступники, да.
Все обернулись к женщине, ее голос окреп, поднялся на октаву выше, и она заговорила еще быстрее:
И он очень спешно высадился.
Вольфе сосредоточился.
А куда направился этот парень? Как он выглядел?
Такой иностранец. Верткий. И быстро смылся, как только смог. Она повернулась к толпе, словно за подтверждением своих слов.
Керри, оставшись без пальто, чувствовала, как горный ветер продувает ее насквозь. Но она распрямила плечи и обхватила Талли рукой.
Глаза Вольфе, стоявшего в нескольких десятках сантиметров от нее, были практически на одном уровне с ее, но, казалось, он раздулся и стал занимать гораздо больше места. Керри только усилием воли заставила себя не отступить на несколько шагов. Она различала в его дыхании запах рыбы, очевидно, это был его ужин. И жареный дикий лук.
Ну, мне и самому неприятно обвинять человека, едва ступившего на нашу землю, но все это звучит так, словно у нас есть возможный подозреваемый.
Рема рванулась вперед.
Да он даже ни минуты не посягал на мой мешок. А уж у него была такая возможность.
Все взгляды переместились на лежащий тут же на земле дорожный мешок Ремы, коричнево-голубой, очевидно переделанный из мешка для муки.
Керри поймала взгляд Кэбота, который переводил его с мешка на ее тетушку и обратно. Она знала, о чем он думает, он и все такие же. Господи, да что ворам может понадобиться в мешке этой старой нищебродки?
Наступила тишина, и Керри чувствовала ее тяжесть.
Я просто говорю, что у него была возможность, настаивала Рема. Я дремала. Близнецы были заняты друг другом. А он даже и ухом не повел.
Снова раздался визгливый голос женщины в лиловом:
Да все в нашем вагоне видели, как он вскочил и заорал как сумасшедший. Кондуктору пришлось пригрозить ему. И у этого иностранца в руках было что-то такое, что он ужасно берег так и подпрыгивал. Наверняка оружие.