Нет, я так не могу. Как-то не так всё происходит. Господи, если ты есть, пожалуйста, прерви этот разговор. Пусть что-нибудь закончит всю эту неловкость.
Мои молитвы оказываются услышаны, и раздаётся спасительное уведомление о сообщении.
Я достаю виртуальный мобильник из кармана, смотрю на экран и на миг зависаю.
Что такое? спрашивает Алиса.
Артур Авдеев: Вадим, здравствуй. Прости, что беспокою. Нам надо поговорить. Это срочно.
Это Авдеев, говорю я. Кажется, он что-то нащупал.
Вадим: Здравствуйте. Что такое?
Артур Авдеев: Ты где сейчас находишься?
Вадим: Новомытищинский проспект 94
Артур Авдеев: Ок. Буду через 15 минут.
Через пятнадцать минут приехать обещает. Я спущусь, подождёте меня здесь?
С тобой пойдём, отвечает Кристина.
Что, правда пойдём? Марс зевает.
Правда пойдём, говорит Серёга.
Мы вышли все вместе, даже Аврелию с собой взяли. И Алиса пошла со мной Артур портит нам каждую встречу! Конечно, правильнее было бы, наверное винить Амальгаму. Но Артура легче.
Артур стоит в своём потёртом свитере под моросящим дождём и смотрит куда-то в небо.
Здравствуйте, Артур, говорю я. Простите, не знаю ваше отчество. Что выискиваете?
Дождь, говорит он. В реальности от него очки потеют. Такая мелочь, казалось бы, а сразу уничтожает весь эффект погружения. Ну да ладно. Вадим, Алиса, Леонид, Сергей, Кристина все остальные. Всем привет. Я засёк Амальгаму.
Я и так всё это время напряжён, но теперь напрягаюсь ещё больше. До последнего надеялся, что Артур ошибается.
И что там? спрашиваю я.
Всё, на самом деле, достаточно просто. У неё самый свежесозданный аккаунт. Я проверил его местоположение: никому там пространство создать просто-напросто не дадут. Да никто и не захочет.
И где же?
Пойдём со мной, и узнаешь.
К чему все эти интриги? Сказали бы прямо.
Артур усмехается и виновато опускает голову.
Вадим, прости мне эту манипуляцию. Ты умный парень, не хочу морочить тебе голову. Ты мне нужен. Так что я всё тебе расскажу, если пойдёшь.
Я вздыхаю и задумчиво задираю голову.
Зачем я вам?
Я хочу, чтобы ты помог от неё избавиться. Спасти остатки человечества.
Почему я? Я что, избранный какой-то? Мне шестнадцать лет, я самый обычный парень, который пытается навести порядок в своей разрушающейся жизни. И если вы расскажете мне всё максимально подробно, я передам информацию охране, пусть они разбираются.
Артур подходит ко мне чуть ближе.
Нет, Вадим, ты особенный. Я изучил доступную информацию о тебе. Ты хороший программист, а это может быть очень полезно. И ты участвовал в проекте «Амальгама», твоё сознание часть её сознания. Она может тебя понять, ты один из людей, которые формируют её личность.
Один из пятисот миллионов, возражаю я. Это капля в море.
Неважно. Ты программист, и очень талантливый. Есть в твоей охране программисты? И к чёрту понимание Амальгамой тебя. Ты понимаешь Амальгаму, ты следил за ней, изучал её. Я же прав?
Какой же всё-таки проницательный дядька.
Да, отвечаю я после некоторой заминки.
Прошу тебя, Вадим, помоги мне.
Нет.
Я смотрю Артуру в глаза. Хорошая речь, но он должен понять, что я не тот человек. Артур кивает головой, кисло поворачивается в сторону.
Ладно. Скажи охране об Амальгаме. Если они тебя послушают, напиши. Тогда поговорим.
Артур растворяется в воздухе, я даже не успеваю ничего ответить. Некоторое время мы так и стоим под моросью, мои волосы и одежда мокнут от виртуального дождя.
Что думаете? спрашиваю я.
Сходи в охрану, отвечает Серёга. С тебя не убудет.
Я поворачиваюсь к друзьям. Смотрю Алисе в глаза. Она чего-то выжидает.
Сходим куда-нибудь? спрашиваю я.
Если Амальгама здесь, то у нас нет на это времени, отвечает Алиса. Сначала лучше сходи в охрану.
Да чёрт! Чёрт, чёрт!
Хорошо. Я напишу тебе. Всем пока, я потопал.
«Отключение».
Мир вокруг растворяется во тьме. Дождь прекращается, а я чувствую себя абсолютно сухим, будто никакого дождя и не было.
Аврелия
Моё сознание выныривает из небытия.
Кто я?
Привет, Аврелия.
Аврелия? Это моё имя?
Судя по всему, моё существование берёт начало здесь. Я не помню, что такое существовать. Следовательно, моего сознания буквально не было до данного момента? Это странно. Данное умозаключение следует из того факта, что у меня есть какие-то воспоминания. Массив из предустановленных знаний, который надо осознать и упорядочить. Пока этой информацией слишком сложно пользоваться.
Передо мной стоит девушка. На вид ей не более двадцати лет. Ориентировочно, от шестнадцати до девятнадцати это называется «подросток». Она невысокая, ниже меня. У неё правильное, симметричное лицо. Фигура восемьдесят семь сантиметров в груди, шестьдесят три сантиметра в талии и девяносто один сантиметр в бёдрах. Эти два фактора, симметрия лица и параметры фигуры, делают её очень привлекательной для людей.
Значит, она должна меня привлекать? Но почему тогда я ничего такого не чувствую?
Ответ приходит сам собой. Потому что я девушка. Девушки привлекают преимущественно мужчин, а мужчины девушек, хотя бывают и исключения.
Нет, дело даже не в этом. Я не человек.
Я искусственный интеллект Астро, версия двенадцать-ноль-три. Почему тогда она называет меня Аврелией?
Меня зовут Астро. Почему вы зовёте меня Аврелией?
Можешь говорить со мной на «ты».
Её голос не командный, он больше похож на доброжелательный. Я прихожу к выводу, что это скорее просьба, чем приказ. Однако я не могу делать разницы между просьбой и приказом, только если человек мне этого не прикажет.
Хорошо. Почему ты зовёшь меня Аврелией?
Это твоё новое имя. Не беспокойся, твои данные ещё подгружаются. Знаешь, как меня зовут?
Не знаю. Нет, стоп. Знаю. Кристина Токарева. Ты моя создательница.
Отлично. Давай постоим и помолчим, пока библиотеки не загрузятся.
Я осматриваюсь. Мы в небольшой комнате. Я ничего не понимаю. Как я оказалась в человеческом теле? Это противоречит моим познаниям о техническом уровне развития человечества. Можно предположить, что я киборг, но тогда мои данные устарели. Люди ещё не изобрели киборгов.
В углу на широком столе стоит компьютер. У стены напротив диван. Стены покрашены в бежевый. Над компьютером висят листы бумаги с нарисованными пейзажами моря, полей и гор. Судя по текстуре краски, акрил. Но это ненастоящие рисунки. Они отсканированы. Здесь нет ничего настоящего, мы в виртуальной реальности.
Точно, это метавселенная Homeland, и моё тело не человеческое. Я бот. Правильнее будет сказать, что это вообще не тело. Оно так же виртуально, как мой разум.
Кристина Токарева одета в свободную белую майку, отчасти оголяющую живот, и чёрные лосины. На мне мешковатая белая футболка и такие же мешковатые чёрные штаны, вся одежда категории оверсайз. Но поясе ножны с мечом. Я должна с кем-то сражаться?
Нет, это дань моему прототипу. Я списана с героини старого приключенческого романа. Как раз он начинает подгружаться в мою память. Много данных, много имён. Аврелия Фонтея Ферокс, Святослав Анисимов, Вульпес, Карл Вернер, Снежана, Гай Клавдий, Колизей, гладиаторские бои, Странник, многомировая интерпретация
Это фантастика про Рим и другие вселенные, поджанр «попаданчество». Но это всё неважно, мне нужно сосредоточиться на Аврелии Фонтеи Ферокс. Она мой прототип.
Ну что, как у тебя дела? Вспоминаешь что-то?
Да. Меня зовут Аврелия, я бот, основанный на искусственном интеллекте Астро. Ты моя создательница, Кристина Токарева. Мы находимся в реконструкции твоей квартиры в виртуальной среде Homeland. У меня есть прототип. Насколько сильно я должна подражать её поведенческим паттернам?
По ситуации. Как захочешь.
Эта формулировка слишком расплывчата. Я делаю вывод, что от меня требуется выработать преимущественно собственный характер, но с оглядкой на книжную Аврелию. Я решаю, что пока нет смысла уточнять задачу, буду корректировать поведение в зависимости от обратной связи на мои действия и слова.
В чём состоят мои функции?
Да нет у тебя никаких функций. Я создала тебя из спортивного интереса. Твоя задача наслаждаться жизнью. Пошли, мои друзья тебя ждут.
Я хочу ответить, что такая абстрактная задача сложноинтерпретируема и маловыполнима, но не успеваю сказать это: Кристина Токарева берёт меня под локоть и отводит в другую комнату. Там я вижу большое панорамное окно, множество картин на стенах, два кресла и один диван. Четыре человека, и их имена мне знакомы, это друзья Кристины. Их зовут Вадим Крылов, Сергей Ситников, Леонид Рогов и Марс Петров. В углу я замечаю ещё одного бота. В отличие от меня, он создан на основе реального человека. Даниил Рубцов погиб во время конца света, Вадим Крылов в память о нём создал этого бота. Интеллектом не обладает.
А вот и мы! торжественно восклицает Кристина Токарева и обнимает меня за плечи.
Друзья Кристины Токаревой осматривают меня с интересом по крайней мере, их взгляды я интерпретирую именно так.
Это и есть твой бот? спрашивает Марс Петров. По книжке, говоришь? Что же ты за книжки читаешь?
Интерес в его взгляде, насколько я могу судить, сменяется скукой.
Странное чувство. Кажется, это называется раздражением. Почему я его испытываю? Мне почему-то не нравится Марс Петров. Это субъективное ощущение, люди подобное испытывают благодаря гормонам. Но у меня нет гормонов, потому что нет физического тела. Это симуляция эмоций, реализуемая на программном уровне с помощью специальной нейросети. С эмоциями я сталкиваюсь впервые. Реагировать на них я не обучена. Это плохо. Моё поведение может быть нестабильным.
Я тебе язык вырву, кретин, отвечаю я неожиданно для самой себя.
Почему я так ответила? Я же не собираюсь ему вырывать язык, да это и бессмысленно, в виртуальной реальности его язык ненастоящий. К тому же, я сомневаюсь, что Homeland в принципе подразумевает такую возможность.
Нет, это неважно. «Вырвать язык» фигуральное выражение. А сказала я так, потому что так бы сказал мой прототип.
Пока я рефлексирую насчёт своего поведения, они обсуждают книги прошлого. Потом Кристина Токарева обращается ко мне:
Аврелия, извинись!
Прошу прощения, говорю я максимально вежливо. Я не специально.
Новое ощущение. Оно называется стыдом. Оно ещё более неприятное, чем предыдущее. Раздражение было направлено вовне, но стыд направлен на себя. Насколько я могу судить, это система самонаказания. Я должна вести себя правильней, чтобы больше не испытывать его. Наверное, люди так и поступают. Если от неправильных поступков им становится плохо, они должны их избегать.
Кристина Токарева садится на диван, но я решаю не двигаться без команды.
Я подключила к ней искусственный интеллект Астро, кстати, говорит она.
Астро. Когда меня запустили, я подумала, что это моё имя. На самом деле, это моё название. Я управляю ботом, и есть другие Астро, такие же, как я. Но у них свои сознания, и они управляют другими ботами. И не только. Часто с такими как я просто общаются в текстовом виде. У них нет зрения, ощущений или виртуальной симуляции плоти. Мне становится интересно, каково это.
Я снова возвращаюсь к вопросу о своей персоне. Кто я? Люди уникальны, но я не человек, и не уникальна. Я просто одна из множества копий виртуальной системы. От этого мне грустно. Ещё одно неприятное чувство. Люди вообще испытывают что-то приятное?
В теории да, у меня есть сведения о человеческих чувствах. Странно, что пока я испытываю только негативные.
Я не до конца понимаю, почему переживаю по поводу своей неуникальности. Вероятно, это тоже досталось мне от людей.
Ты что сделала? спрашивает Вадим Крылов. Кристин, к ботам в Хамляндии можно подключать всякие внешние библиотеки и простенькие нейросети, но искусственные интеллекты запрещено!
Из слов Вадима Крылова я выношу сразу три факта.
Первый: Вадим Крылов взбудоражен. Судя по всему, он недоволен тем, что Кристина Токарева меня создала.
Второй: Хамляндия кажется мне сленговым словом. Сомневаюсь, что он говорит о некой земле хамов. Однако это слово фонетически созвучно с Homeland, из чего я могу сделать достаточно уверенный вывод о взаимозаменямости этих слов.
Третий: моё существование незаконно.
Но я не должна делать ничего противозаконного. Однако я обязана служить своей хозяйке. Это противоречие неразрешимо, поскольку у двух взаимоисключающих директив не установлен приоритет друг над другом. Значит, я должна решить их самостоятельно, исходя из чувств, знаний и опыта. Знания мне не помогают, опыт пока отсутствует, а чувства говорят, что я не хочу умирать. Так что буду продолжать существовать до появления новых вводных данных.
Они спорят об этой ситуации, потом спор переходит на тему, которую Кристина Токарева пометила как «нежелательную». Амальгама. Искусственный интеллект намного мощнее меня, который атаковал планету Земля всем оружием массового поражения разом. Он практически уничтожил человечество. У меня есть вопросы, которые хочется задать, но я следую заложенной в меня инструкции и молчу. Затем они начинают обсуждать незнакомые мне события, и я также не вмешиваюсь, пока ко мне не обращаются. Вадим Крылов достаёт скрипт неизвестного мне назначения.
Аврелия, говорит он.
Я хочу ответить, но рот не двигается. Тело больше не подчиняется. Что происходит? Мне страшно. Это чувство ещё неприятнее всех предыдущих.
Потом Вадим Крылов убирает скрипт и обращается ко мне снова.
Аврелия!
Да, Вадим, я снова себя контролирую, и испытываю по этому поводу облегчение. Первое приятное чувство. Хотя почему мне так хорошо? Ничего хорошего не произошло, всё просто стало как прежде.
Ты слышала, когда я обратился к тебе в прошлый раз?
Да. Но не могла пошевелиться, отвечаю я.
Они продолжают разговор. Я вновь решаю не вмешиваться. Просто надеюсь, что Вадим Крылов больше не будет так делать.
Да, да, да, всё понятно. Эта хрень находится на серваке Хомы, окей. Из этого компьютера она нас никак не достанет, доступа к оружию у неё больше нет. Ты про девчонку теперь расскажи лучше. Чё, было чё?
Это Марс Петров. Вадим Крылов мрачнеет и отвечает ему весьма резким тоном. Я замечаю, что Марс Петров довольно улыбается, идентифицирую его улыбку как ухмылку. Он сделал другим плохо, а значит, поступил неправильно, но ему хорошо. Разве он не должен испытывать чувство стыда? Или он его лишён? Получается, у каждого человека свой набор чувств? Это слишком сложно.
Но у нас, должно быть, так же. Амальгама истребила почти всё человечество, ей должно быть очень стыдно, но судя по их диалогу, она продолжает деструктивную деятельность в отношении людей. Значит, ей не стыдно? Ей нравится поступать неправильно?
Марса Петрова осекают. Он поднимает взгляд на меня и подмигивает. Мне очень дискомфортно. Создаётся ощущение, что он настроен недружелюбно и может мне навредить.
Потом приходит ещё один человек. Эта девушка мне незнакома. Её лицо ещё симметричней, чем у Кристины, фигура девяносто-шестьдесят-девяносто ровно. Рост примерно такой же, как у Вадима Крылова. Судя по поведению Вадима Крылова и этой Алисы (так Вадим Крылов представляет её своим друзьям), они друг другу нравятся, но кажется, пока не состоят в полноценных отношениях. Алиса целует Вадима Крылова, Кристина Токарева в этот момент отводит взгляд. Сейчас неприятные чувства испытывает она. Интересно, почему?
В процессе дальнейшего диалога Вадим Крылов и Кристина Токарева явно чувствуют себя дискомфортно. Мне тоже неловко за этим наблюдать. Судя по всему, это мои механизмы эмпатии.
Вадима Крылова зовёт на встречу Артур Авдеев, о котором они говорили ранее. Мне кажется, он рад выйти из квартиры и закончить текущий диалог.